Дурная педагогика

На площадку перед школой вывели испуганные первые классы, поставив их точно напротив одиннадцатых. Лица детей не было видно из-за букетов, но Ларин понимал — ничего хорошего на этих лицах не написано. Он был из тех, у кого воспоминания о школе были совсем не теплыми, и который вернулся в это адское место с целью скорее перерасти обиды, чем заново пережить счастливые мгновения. Директор школы во второй раз за сегодня вышла толкнуть речь, и перед Дмитрием замельтешили родители с камерами, которые снимали «первый раз в первый класс» своих чад с наилучшего ракурса. Глядя на одну из присевших на корточки мам с зеркалкой, Дима даже начал сожалеть о том, что ему дали самый старший класс, а не самый младший. Мамочки, родившие семь лет назад, выглядели привлекательнее родивших семнадцать лет назад. Нет, не о том он думает, не о том. Наконец речь была вроде как окончена, и тот самый Хованский, уже успевший запомниться Диме своей наглостью, вышел вперед. К нему вытолкнули из стройного ряда младшеньких девочку, два бантика которой по размеру лишь немного уступали самой её голове, которую он ловко вскинул на своё плечо. Девчушка вцепилась пальцами в спутанные кудри старшеклассника, поднимая вверх вторую руку с зажатым в ней колокольчиком, и принялась истерично названивать, пока её несли вдоль всего ряда классов. Наконец, перед самыми ступеньками, парень наклонился, спустив первоклассницу на асфальт, и та бросилась к своим. Прозвучали ещё какие-то официальные реплики, и наконец действо перешло к завершающей стадии. Одиннадцатиклассники один за другим начали подходить к крыльцу школы. К ним в случайном порядке подбегали перваки, которых старшие брали за руки, продравшись через заросли их огромных букетов, и уводили в школу. Когда парные колонны иссякли, один за другим в школу устремились остальные старшеклассники вместе со своими учителями. Школьная администрация и классные руководители одиннадцатых классов оставались на улице последними. - Дмитрий Александрович*, - завуч опять спустилась с крыльца в своей дерганной, испуганной манере, и оказалась прямо перед ним. Ничего хорошего это не сулило. - Ваши сейчас пойдут в свой класс, Вы их там поймайте и спустите обратно для фотографии. - Какой ещё фотографии? - не то, чтобы Дмитрия вообще это интересовало. Он просто пытался скрыть тот факт, что начал потихоньку выпадать из этой реальности куда-то туда, где было лучше, спокойнее и понятнее. - Они для выпускного альбома фотографируются на торжественной линейке и на последнем звонке, - бросилась объяснять классная руководительница «11 А». - Ой, а можно мои первые сфотографируются? Вы же не против? - Да без проблем, - Ларину было глубоко плевать. Меньше всего он хотел отвечать за этот класс, но, похоже, всё было не так радужно, как ему впаривали при заключении контракта. - Вот Вам темы для классного часа, не забудьте про всё это сказать, - завуч всучила ему лист с отпечатанным на принтере текстом, и Дмитрий поплелся в здание школы. Пытаясь читать свою будущую речь, он поднялся на третий этаж, к кабинету своего класса. Там ожидаемо творился полный кавардак. Ларин прошёл к своему столу и остановился возле него, положив одну ладонь на столешницу. Класс продолжал жужжать, как улей, но Дима решил дать ему ещё пару минут прежде, чем подать голос. Но сделать этого он не успел. - Эй, ребят! - какая-то девушка с выкрашенными в красный цвет волосами и в здоровенных очках попыталась привлечь к нему внимание, и Дмитрий решил, что этого будет достаточно. - Спускайтесь вниз, там сейчас фотосъемка будет, - не придумав ничего лучше, Дмитрий просто развернулся и, покинув кабинет, опять начал спускаться по лестнице. Он хорошо слышал, как за его спиной обсуждают, что о съемке могли бы и заранее предупредить, и действительно ли он новый классный руководитель. Внизу Ларин остановился около поста охраны, в камеру наблюдая, как фотографируется одиннадцатый А. Вышло быстро и организованно, что вселило в него некоторую надежду. Впрочем, когда «параллель» входила в школу, их учительница непереставая отчитывала то одного подопечного, то другого. Было ясно, что этих ребят держат в ежовых рукавицах, а Ларин принципиально не носил мех и кожу. Его класс подтянулся на крыльцо минуты за три. Ларин тоже вышел на улицу, но остановился неподалеку, возле клумбы, сделанной из покрышки. Это оказалось роковой ошибкой, потому что фотограф, явно планировавший создать конфетку, обнаружил его и воткнул прямо в центре месива из старших подростков. Само по себе нахождение в такой близости от такого количества «ещё не взрослых, но уже почти» не действовало на Ларина благотворно, так его ещё и собирались фотографировать. Просто отлично. Дмитрий вложил все усилия в то, чтобы выдать улыбку, не похожую на оскал, и устремить в камеру максимально осмысленный взгляд. Это длилось бесконечно долго — фотограф бегал перед ними, присаживался, наклонялся, явно пытаясь превратить сразу всех гадких утят в прекрасных лебедей, но, по мнению Ларина, это было абсолютно невозможно. Наконец, рассматривая очередной сделанный кадр, фотограф удовлетворенно кивнул, и Дмитрий решил было, что на сегодня лимит по страданиям исчерпан, но... - А теперь неформальная фотография. Делайте то, что хотите! - заявил фотограф весело, и начинающий классный руководитель поднял глаза. Наверху, за его спиной, возвышался тот самый Хованский. - Придумаешь что-нибудь умнее, чем поставить мне рожки? - уточнил Дмитрий, и по выражению лица понял — попал в цель. - Да без проблем, - парень спрятал руки в карманы, позволяя стоящему рядом приятелю обнять себя, и Ларин опустил взгляд. Но, как оказалось, рано радовался. Неожиданно Хованский слегка наклонился вперед и ухватил его своей массивной ручищей поперек груди, изображая нечто среднее между объятьями и удушающим приемом. И не успел Дмитрий ничего толком возразить, как раздался характерный звук. - Отличный кадр! - заявил фотограф. Класс начал рассыпаться. Большинство устремилось внутрь школы, но несколько двинулись в сторону выхода с территории. - Сейчас будет классный час! - прикрикнул Дмитрий им в спину, не зная, что ещё можно сделать. Чертова дисциплина. - Да мы скоро, - один из парней, очевидно наиболее склонный к послушанию, обернулся и сбавил шаг. - Я два раза повторять не буду. Потом покурите, - Ларин окинул компашку внимательным взглядом, показывая, что никуда уходить не собирается. Подростки замерли и медленно, обреченно поплелись обратно в школьное здание. Дождавшись последнего, Дмитрий вошёл за ними и опять направился на третий этаж. В классе подросткам потребовалось чертовски много времени, чтобы усесться за парты. Дожидаться, пока они замолчат, Ларин не стал, ввиду бесполезности данного мероприятия. Он развернул лист и, пробежав по нему взглядом, откашлялся. - Так, всем привет. Меня зовут Ларин Дмитрий Александрович, для Вас просто Дмитрий, - он оглядел своих подопечных быстрым взглядом. - Вообще-то я тут работаю школьным психологом, мой кабинет на втором этаже. И мне вас навязали, честно говоря. Я лично думаю, что вы уже достаточно большие и разумные, и что мне не придётся за вами бегать, так что, надеюсь, видеться мы будем редко, - начал он. Класс переглядывался и перешёптывался, но Диму это не волновало. - Так, мне тут накидали то, что я должен вам сказать. Если кратко, то ведите себя прилично, одевайтесь прилично, не материтесь, не бегайте курить, не обижайте младших и так далее. Кто собирается вести себя хорошо? - Это вопрос? - уточнила какая-то девушка с первой парты. По её лицу было видно — она восприняла в штыки буквально всё, что сказал Ларин. - Да, поднимите руки, - Дима присел на край своего стола и несколько раз кивнул, наблюдая за устремленными к потолку руками. - Всё понятно. Я не жду, что вы будете паиньками. Но давайте договоримся: вы не создаете проблем мне, а я не создаю проблем вам, и в итоге все довольны. Вам осталось учиться последний год, впереди экзамены, и это реально ваш последний шанс осознать ответственность за свои поступки. Потому что я собираюсь преподать вам только один урок — расплата за все ваши косяки будет тяжелейшей. И особенно достанется тебе, - он указал рукой на Хованского. - А почему сразу я? - парнишка так разволновался, что даже подскочил со своего места. Остальные только бессмысленно хлопали глазами. - Потому что не прошло и трёх часов, как мы встретились, а я тебя уже запомнил, - Дмитрий хмыкнул. - Чувствую, отношения у нас будут в высшей степени интересные.