Дурная педагогика

Дмитрий не считал день учителя своим профессиональным праздником. Он не был учителем, и, к счастью, не имел ни желания, ни потребности, ни необходимости кого-то чему-то учить. Ему хватало своей работы, которую, он надеялся, он выполнял достойно. Но вряд ли кто-либо счёл бы такую жизненную позицию уважительной причиной для того, чтобы не явиться на школьный концерт, посвященный дню учителя. Школьные концерты Дмитрий ненавидел всегда, ещё со школы. Сперва школьная активистка, не спрашивая разрешения, вписывает тебя в спектакль на какую-нибудь глупую и нелепую роль в глупой нелепой сценке, и тебя заставляют учить слова и движения, репетировать на сцене, по полчаса ожидая, пока все соберутся, и готовиться опозориться перед всей школой. Потом тебя выдергивают с уроков, загоняют в актовый зал и заставляют двигать стулья, столы, а если не очень повезет, то даже рояль. Потом ты приходишь в зал, где собирается вся школа, и несколько часов пытаешься не умереть со скуки, прервавшись только на то, чтобы выйти на сцену, опозориться там и заползти обратно на своё место. А на сцене кто-то плохо поёт, фальшиво играет, странно танцует и нелепо отыгрывает сценки. А уж если тебя угораздило спалиться, что ты более менее сносно обращаешься с компьютером, то тебя непременно заставят включать свет, музыку, а то и всё сразу. Прекрасная перспектива. Но, похоже, деваться Дмитрию было некуда. Так что пятого октября ровно в двенадцать он устроился на одно из мест, подготовленных специально для учителей, и приготовился к мучительным часам бессмысленной вакханалии. Самым худшим было, пожалуй, то, что он не сможет даже использовать излюбленный уход от проблемы всех старшеклассников — уткнуться в телефон. Единственное, что его хоть немного бодрило, это то, что Татьяна Алексеевна сама, без отдельных приглашений, устроилась по правую руку от него. Физрук, который даже на концерт явился в футболке, явно был не слишком этим доволен, но на этот раз не стал даже приближаться к Ларину. Неужели сказать было совсем нечего? Юра тоже не любил концерты. Вряд ли он любил бы их больше, не веди их Усачев, но Хованский любил порассуждать о том, что всё можно было сделать намного круче и веселее. Обычно ему удавалось свалить в «монтажку», помещение над актовым залом, откуда регулировались свет и звук, которыми занимался Черников. Там Юра мог творить буквально что угодно, не опасаясь попасться на глаза директору или кому-то из учителей, и в то же время формально присутствовал на концерте. Но сегодня номер не удался. Одна из поставленных на входе дежурных буквально затолкала их с Кузьмой в зал и закрыла двери. К тому моменту, как они явились, действо ещё не началось, но свободных мест в зале уже практически не было. Как так получалось, что на концертах, где не было никого, кроме школьников и учителей, не хватало стульев? Ещё один неразрешенный вопрос вселенной, и ещё один повод кинуть злобный взгляд на Усачева. Юре с Кузьмой, чтобы сесть вместе, пришлось занять стулья, поставленные вдоль стен зала, и теперь им лучше было видно сидящую публику, чем сцену. Впрочем, Хованского не особенно интересовало, что там происходит на сцене. Он вообще не понимал, кому это может быть интересно. А вот таращиться на публику и, в особенности, на Ларина ему даже почти нравилось. - Я нашёл плюс того, что ты теперь в школьном совете, - сообщил Кузьма, как только внимание директора ослабло, и на них перестали коситься. - Утешь меня, - разрешил Юра. Он ничего хорошего в своем назначении не видел, но не отдавать же эту должность обратно Усачеву, верно? - Вы составляете расписание на день самоуправления. И назначаете преподавателей, - Кузьма сложил руки на груди. - И как мы сразу об этом не подумали? - Чёрт, точно, - Юра едва не подпрыгнул на месте. День самоуправления. Вот тут он за всё отыграется. Причем со всеми сразу. Эх, дожить бы. Кажется, будущее обрело новый смысл. Всё как всегда задерживалось и затягивалось. Терялись флешки, реквизит и даже целые исполнители, кто-то куда-то бегал и что-то таскал, все никак не могли собраться и начать уже в конце концов. Но вот на сцене наконец появился Руслан Усачев. Девушка, которая по идее вела концерт вместе с ним, смотрелась трехмерной декорацией на его фоне, не более того. Руслан отыскал глазами Илью. «Смотри на меня,» - дал он мысленную установку. Концерт шёл медленно, уныло и вяло, несмотря на все попытки Руслана. В глубине души, Хованскому даже было его немного жаль. Усачев лез из кожи вон, но школьники повторяли из раза в раз одни и те же номера, разрозненные и лишенные художественной ценности, так что никто не смог бы сделать это светопреставление лучше. Впрочем, несколько козырей в рукаве у Руслана всё же имелось. И один из них появился на сцене как раз тогда, когда Хованский от скуки сполз так, что край стула впился ему в копчик, а Ларин ощутил в себе способность спать сидя и с открытыми глазами. Даня Поперечный был смешным. Юра тоже, конечно, мог заставить зал ржать, как ненормальных, но он совершенно не чувствовал ту грань, которую умел находить Даня. Тот мог пошутить даже над учителями так, что те смеялись над собой. А ещё он мог коснуться запретных тем, заставив школьников хвататься за животы, но в то же время оставаясь вполне невинным в глазах учителей. Словом, он мог. И за это Юра его недолюбливал. Возможно, не будь на свете Руслана Усачева, Юра и Даня могли бы стать настоящими врагами. Но увы. В этот раз Поперечный превзошёл сам себя. Юре пришлось даже пару раз прикусить изнутри щеку, чтобы не выдать своего желания заржать. От обычного разогрева на тему школьной жизни он перешёл к учителям, умудряясь подколоть каждого из них. Юра уже не мог скрыть улыбку, как вдруг... - А ещё у нас наконец-то снова открылся кабинет школьного психолога. Туда нужно заглянуть хотя бы ради того, чтобы узнать, правда ли все психологи немного психи? - произнёс со сцены Поперечный. - Давай сюда воду, - мгновенно потребовал Хованский. Кузьма ни о чём не спрашивал — он просто сунул в руку приятеля бутылку, наполовину наполненную водой из кулера. - Впрочем, не стоит забывать, что Дмитрий Александрович не просто психолог, а психолог-педагог, и раз уж педагог — уважаемая профессия, то мы можем быть уверены, что он по крайней мере на пятьдесят процентов приличный человек. Весь вопрос в том, на какие именно пятьдесят процентов, - усугублял тем временем своё положение Даня. Дальше события развивались достаточно стремительно. Юра вскочил со своего места, в один прыжок забрался на сцену, на ходу откручивая пробку, и одним движением руки выплеснул на Даню почти все содержимое бутылки. Тот дернулся, выронил микрофон, который упал и прокатился по сцене с совершенно чудовищным звуком, и явно растерялся, что же ему делать дальше. Девочка, которая вела концерт вместе с Русланом, взвизгнула. Усачев дернулся вперед. Ларин оказался первым из педсостава, кто понял смысл происходящего, и первым, кто вскочил на сцену. Он ухватил Хованского за запястье и дернул его назад, переводя взгляд с него на закипающего Поперечного. Момент был критически важный. Пока никто не успел толком среагировать, именно Дмитрий определял, как повернется ситуация. - Вы двое, за мной, - тихо, но четко сказал Дмитрий. Он понял, что если увести только Хованского, то мирно это не закончится. - Продолжай, - бросил он Руслану, стаскивая Юру со сцены. Даня показательно развел руками и, спрыгнув со сцены, двинулся за удаляющимися между рядами стульев Лариным и Хованским. Руслан наклонился, поднимая упавший микрофон, и спрятал торжествующую улыбку. Пока всё шло так, как он и задумывал. Распрямившись, он бросил взгляд на Мэддисона, который оказался единственным из педагогов, кто, обернувшись назад, смотрел, как Хованского и Поперечного выводят из зала. «Посмотри на меня,» - мысленно приказал ему Руслан. - Просим прощения за небольшие технические накладки. А следующей поздравить учителей выйдет ученица восьмого «А» класса... - объявил Усачев, тоже глядя в сторону удаляющейся процессии. Черников, поставив восьмиклашке нужную минусовку, вытащил телефон и принялся набирать сообщение для Кузьмы. «Как думаешь, что Ларин с ним сделает?» «Не знаю, но надеюсь, что выпорет. У Юры в последнее время мозги совсем не на месте.»