Смятение чувств

      - Что за срочность? – спросил Драко, переступая порог дома Снейпа в Паучьем тупике.       С утра он получил лаконичное письмо крестного, который настаивал на встрече, обосновывая ее крайней степенью важности. Снейп сидел в кресле с широкими подлокотниками и держал в руках какой-то пергамент. Выглядел он как всегда бесстрастно, но легкая тень усталости на его лице не ускользнула от внимательного взгляда крестника. - Интересные дела, Драко, - медленно произнес Снейп, поднимаясь. – Совсем недавно я получил информацию о кодовом имени Гарри Поттера, на которое Орден мог писать ему письма. - Каким образом это касается меня? – Малфой искренне ничего не понимал. - Дадли Миртл, - продолжил Снейп, не обращая внимания на реплику Драко. – Тот, кто придумал имя, явно не обладает богатой фантазией. Темный Лорд доверил мне контроль над этой почтой, но я считал это бесполезным делом. После происшествия на свадьбе Уизли, Орден поменяли имя, что было, вполне ожидаемо. Я не получил не одного письма на имя Дадли Миртл, но сегодня был удивлен, получив это. Он протянул Малфою пергамент, который держал в руках. - И что это? - Прочти вслух, пожалуйста.       Драко развернул пергамент, исписанный аккуратным знакомым почерком, и кинул взгляд на профессора. Лицо Снейпа привычно ничего не выражало, однако Драко давно научился различать эмоции крестного. Судя по тому, как в приглушенном освещении комнаты блестели глаза Снейпа, он был раздражен. Как быстро усталость на лице профессора сменилась раздражением? - «Дорогой Дадли», - начал читать Драко, постепенно осознавая, кем было написано это письмо. – «Со мной произошел необычный случай. Я была на свадьбе Флегмы, и в самый торжественный момент появился Хорек, который настоятельно рекомендовал мне посетить его резиденцию близ Сан-Паулу. Мне пришлось согласиться и вот сейчас я нахожусь у него и не знаю, какой сюрприз мне готовит Хорек. Его приятелей здесь нет, и я не знаю, в курсе ли они, что я у него провожу свой уикенд. Он обходителен, но ты его знаешь, и знаешь его компанию. Думаю, тебе стоит предупредить ребят с Лондона, возможно, им тоже станет интересно, где можно отлично отдохнуть в Сан-Паулу. Только сам не приезжай, я уверена Лили не одобрит это. Помни, она пожертвовала лучшие годы своей жизни на тебя. Продолжай заниматься своими делами и думай только о главной цели. С любовью, Г.» - Превосходно, - произнес Снейп, который внимательно слушал. – Весьма недурно составлен текст, все-таки мисс Грейнджер не зря носит звание лучшей ведьмы столетия. Однако, даже если бы я не знал, о чем это письмо, я бы засомневался в адекватности того, кто пишет это. - Черт, - выругался Малфой, сминая письмо и швыряя его в камин. – Как ей удалось? В моем доме совы слушаются только меня и защищены от применения заклятий. - Ты не контролируешь ситуацию, Драко,- холодно произнес Снейп. – Девчонка обвела тебя вокруг пальца. Оно и понятно, ты ослеплен ее близостью, да? Влюбленный, глупый… - ХВАТИТ! – Голос Малфоя сорвался на крик. – Я контролирую ситуацию, чтобы вы там себе не придумали! Этого не повторится. Лицо Снейпа исказила гневная усмешка. - А теперь подумай, что было бы, если бы проверку почты поручили, скажем, Долохову или Лейстрендж? – выпалил профессор. – Мне хватило пяти минут, чтобы вычислить адресата, не прибегая к поисковым чарам! - Я знаю, что было бы! – зло выплюнул Драко. – Я с нее глаз не спущу. Должно быть, она отправила письмо той совой, которая принесла мне письмо Муны. - Очень не предусмотрительно с вашей стороны покидать дом, когда в нем находится почтовая сова, - сказал Снейп. – Мисс Грейнджер не самый плохой конспиратор, но мне кажется, еще не наигралась в детские игры, поскольку письмо составлено второпях, не имеет логической последовательности и в нем очень много проколов.       Драко задумчиво уставился на огонь в камине, который дотла сжег письмо Грейнджер. Гриффиндорка подставила его, ведь расшифровать письмо было очень легко, если наверняка знаешь адресата. Снейп был зол на него, ведь в который раз он рискует всем, чтобы выпутать его из очередной передряги. В том, что профессор не доложил о письме Темному Лорду, Драко был уверен. - Мать Поттера звали Лили, - сказал Малфой. – Она указала ее имя в письме. - Это единственное, что тебя волнует? – Брови Снейпа возмущенно приподнялись. - Это к вопросу о шпионских способностях Грейнджер, - усмехнулся Драко. - Пусть она не указала в нем ваше имя, но я сразу догадался, кого она называет хорьком, - саркастично заметил Снейп. – Это к вопросу о моих шпионских способностях. - Что ж, теперь я осведомлен. – Драко поправил пиджак. – Могу идти? Снейп окинул взглядом своего крестника, будто видел впервые. - Надеюсь, Вы понимаете, что это письмо могло стоить жизни вам и вашим родителям, попади оно не в те руки? - Да.       Драко Малфой это действительно понимал. Он уже придумывал, как наказать Грейнджер за этот поступок, но в голову, кроме как запереть ее в комнате, ничего не приходило. - Она не оценит твоего поступка, Драко. - Простите? - Ты разлучил ее с друзьями, держишь взаперти против ее воли. Ты для нее враг и она никогда не поймет, скольким ты рискуешь из-за нее.       Драко испытывал раздражение от этого разговора. В словах Снейпа сквозила жалость, которую юноша терпеть не мог. Особенно от бесстрастного профессора, который обычно был холоден ко всему окружающему, а сейчас, черт возьми, жалел его. - Вот только не надо жалеть меня! - Я не жалею вас, - спокойно ответил Снейп. – Я пытаюсь донести до вас очевидную правду, которую вы старательно избегаете. Юноша закатил глаза. - И какую же? - Пока мисс Грейнджер с вами, она, возможно, и в безопасности, но вот вы и ваша семья нет. Драко хмыкнул. - На твоем месте я бы подумал: стоит ли это увлечение того, чтобы твои родители, и ты сам впали в немилость Лорда? Не отвечай сейчас, просто подумай. - Поразмыслю на досуге. – Драко собирался, уже было, трансгрессировать, но Снейп остановил его взмахом руки. - Что еще? – раздраженно спросил Малфой. - Когда ты подружка знаменитого Гарри Поттера, то героические, безрассудные поступки воспринимаются как должное. Поттер начинает свой день с геройства и заканчивает его также. Твоя жертва в сравнении с тем, что делает Поттер каждый день, воспримется ею как нечто обыденное, возможно, она даже пожалеет тебя, когда ты потеряешь все, но не более. Она не оценит по достоинству твой поступок. Подумай, Драко, стоит ли это того?

***

      Гермиона смотрела на часы, отмечая про себя, что тот час, о котором говорил Малфой, истек полтора часа назад. Где он пропадал, девушка не знала, но все еще рассчитывала на прогулку, поэтому от скуки даже решила наколдовать незамысловатую прическу и теперь ее кудри небрежно выпадали из прически, будто это было задумано.       Входная дверь резко отворилась, напугав Гермиону, которая машинально вскинула руку с волшебной палочкой. На пороге стоял Малфой, который спокойно прошел вглубь гостиной, насвистывая какую-то мелодию. Гермиона опустила палочку и напряглась всем телом, почувствовав, что с Малфоем что-то не так. Она чувствовала волны опасности, исходившие от него, но не понимала в чем дело. С утра слизеринец выглядел более чем дружелюбно, а сейчас походил на хищника, готового в любой момент напасть на свою жертву. Девушка впервые видела Малфоя таким, поэтому испытывала скользящее чувство страха, сильнее сжимая древко палочки, но, не осмеливаясь направить ее на юношу. Драко остановился напротив Гермионы, в трех шагах и пристально посмотрел ей в глаза. - Скажи мне Грейнджер, насколько вы близки с Поттером? – манерно растягивая слова, произнес Малфой.       Гермиона чувствовала, что сейчас что-то произойдет, что Малфой, несмотря на внешнее спокойствие, буквально кишит яростью, но умело держит себя в руках, как подобает аристократу. Стараясь не ругаться со слизеринцем, ведьма решила говорить, как можно спокойнее и тщательно взвешивать слова. Ведь если она хочет снять с его шеи зачарованный кулон, то должна подобраться как можно ближе к нему. Поэтому логичнее будет вести себя спокойнее и попытаться выяснить, чем вызвана его внезапная смена настроения. - Мы друзья, - просто ответила Гермиона. – Лучшие друзья. Ты и сам все знаешь. - А мне кажется, что ты его сучка, - в той же манере продолжил Малфой, впиваясь взглядом в гриффиндорку. – Которой он прикажет бежать к ноге и та прибежит, высунув свой язык.       Щеки Гермионы покраснели. То, что произносил Малфой, не сулило ничего хорошего. Простым «Акцио» кулон не снимешь, поэтому Гермиона разумно решила промолчать, несмотря на то, что слова Драко оскорбляли ее достоинство. Она инстинктивно отступила, когда слизеринец сделал шаг, сокращая расстояние между ними. - А потом он прикажет вылизать этим языком его ботинки, и сучка блаженно заскулит и вылижет до блеска. Еще один шаг к ней, и Гермиона нервно делает шаг назад, упираясь спиной в стену. Ох, черт… - И потом, всеми любимый герой, спустит свои штаны и прикажет сучке взять в рот и преданно смотреть ему в глаза, когда он будет вколачивать свой член ей прямо в глотку… - ЗАМОЛЧИ! – Гермиона закричала, не в силах больше слушать его оскорбления. В глазах стояли слезы, она выставила перед собой руку с палочкой, которая упиралась Малфою прямо в грудь. – ТЫ НЕ СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ МНЕ ТАКОЕ! Малфой лишь криво усмехнулся. - Не нравится, да?       Да что с ним такое?! Гермиона смотрела ему прямо в глаза, которые сейчас обжигали ее пламенем ненависти. Девушка не понимала, почему слизеринец так резко поменял к ней свое отношение, ведь даже раньше, когда он задевал ее, он никогда не позволял говорить ей такие мерзости, о которых даже вспоминать было стыдно.       Мысли путались, мешая ей принимать решение, как действовать, зато слизеринец не терялся. Он действовал очень быстро. Сначала заломил руку с палочкой, от чего та упала к его ногам. Затем резко развернул Гермиону лицом к стене, сцепив ее руки над ее головой. Не ожидая подобного, Грейнджер начала брыкаться слишком поздно, так как была придавлена его телом к стене. - ОТПУСТИ! – кричала девушка. – Ты не имеешь права, так со мной обращаться! - А ты я смотрю, знаток своих прав, - прошипел Малфой, и ухо Гермионы обдало жаром от его дыхания. – Давай-ка, расскажи их мне, Пожирателю смерти!       Гермиона почувствовала резкий запах спиртного. Малфой был пьян, разъярен и опасен, а она была зажата им к стене. Ее попытки выбраться, причиняли ей физическую боль, потому что Малфой наколдовал оковы, которые приковали ее руки к стене, и которые причиняли боль при малейшем движении. Ноги оказались связаны в районе щиколоток, так что любое действие со стороны девушки причиняло ей массу неудобств и боли. - Ты же хочешь сбежать к ним, да? – продолжал Малфой. – Вот и письмецо им пыталась отправить… Скажи, по кому ты больше скучаешь там?       Ладонь Малфоя прошлась между ног Гермионы, поглаживая грубую ткань джинсов. Гермиона всхлипнула и свела ноги, пытаясь не дать Малфою бесцеремонно трогать ее. Когда он упомянул про письмо, гриффиндорка вся сжалась, и из глаз брызнули слезы. Он перехватил письмо, и теперь ее друзья не узнают где она. Так вот, что вывело его из себя! - О-отпусти… - прошептала девушка, пытаясь не разрыдаться от бессилия и унижения.       Слизеринец ее не слушал. Он держал ее за шею одной рукой, а другой сжимал ее грудь. Его губы покрывали поцелуями ее шею, отчего у Гермионы начали дрожать коленки, и теперь она уже не сдерживалась и рыдала. Она хотела закричать, но понимала, что кроме эльфийки здесь никого нет, да и та, не станет ей помогать, ведь ее хозяином является Малфой, а она всего лишь пленница в этом доме, не более. - Я ведь всем рискнул… - шептал Малфой, прерывая свои беспорядочные поцелуи. – Я хотел тебя спасти… А ты ему письма пишешь, подвергаешь опасности всю мою семью… Малфой прикусил кожу на шее гриффиндорки, отчего та вскрикнула от боли. - Ты не представляешь, как я тебя хочу Грейнджер, - на выдохе произнес Малфой, придавливая гриффиндорку сильнее, чтобы та почувствовала, что творит с ним. - Нет, нет… - шептала Гермиона, пытаясь отстраниться от выпуклости на брюках слизеринца, которая упиралась ей в ягодицы. - Я пытался быть джентльменом, - продолжал Малфой, забираясь своей рукой под футболку девушки. – Я думал, ты оценишь… - Малфой, я прошу тебя, отпусти, прошу… - девушка рыдала, пытаясь из последних сил сопротивляться напору парня. Впервые в жизни девушка просила, умоляла и молилась всем богам, чтобы это прекратилось. Смешным казалось, что еще вчера, она хотела, чтобы этот человек поцеловал ее, а сегодня она боится его, четко осознавая, что сейчас разъяренный и пьяный Малфой изнасилует ее в гостиной своего фешенебельного особняка. - Но тебе нравится, когда о тебя вытирают ноги, такие как Уизли! – Драко сильно сжал грудь девушки, от чего та громко всхлипнула. Малфой грубо схватил гриффиндорку за волосы, окончательно разрушая прическу, над которой она трудилась пятнадцатью минутами ранее. Заставляя повернуть голову в профиль, слизеринец впивался губами в щеки девушки, которые были залиты слезами. - Не надо… Драко, я прошу… Не надо, пожалуйста…       Ее тихий шепот, прерывают рыдания. Безостановочно, навзрыд рыдает смелая гриффиндорка, захлебываясь своим бессилием и отчаянием.       Драко отстранился. Черт, портвейн был явно лишним. Да, во всем виноват чертов портвейн! Он посмотрел на девушку, которую только что приковал к стене и пытался изнасиловать. Гриффиндорка сотрясалась, плача навзрыд. Она не простит его… Он хотел наказать ее за это письмо, унизить, показать, насколько жалкой была ее привязанность к Поттеру и Уизли. Но он перебрал портвейна и просто напугал ее. А ведь сам, когда-то спас гриффиндорку от Вэйси и Уоррингтона, а теперь собственноручно пытался сделать то же самое. Нет, он не сделал бы этого, не зашел бы так далеко, но даже эти чертовы действия, которые он совершил, заставят девушку отдалиться от него. А ведь еще вчера у него был шанс наладить с ней отношения…       Перебрав со спиртным, ослепленный яростью и похотью, он разрушил хрупкое доверие, которое возможно зарождалось у Гермионы. Ему не следовало слушать Снейпа. Тоже мне советчик в любовных делах! Но черт, его слова, очень точно били по самооценке слизеринца, заставляя признавать правоту его слов. Именно это заставило Малфоя зайти в бар и, не закусывая, выпить портвейна. Ему нельзя было пить, когда он и так был зол на гриффиндорку, на ее письмо, в котором она нарекла его Хорьком, на очкастого героя Поттера и на нищего урода Уизли. Но больше всего он злился на себя, за то, что никогда не станет доблестным принцем с багажом геройских поступков, а его единственный рискованный поступок будет стоить жизни его родителям.       Малфой отозвал оковы и веревки, которые держали девушку, и та обессиленно опустилась на пол, продолжая рыдать, уронив голову себе на колени. Парень ушел не взглянув на гриффиндорку.