Носители времени

      В раннее утро, когда солнечные лучи только осветили небо, на тяжелой деревянной двери появилась табличка с надписью «Открыто».       Ауашер всю ночь провел в изучении извилистых улиц в жилом районе, где ночью было меньше всего людей. Он часто поправлял повязку на голове, чтобы убедиться, что его длинные острые уши хорошо спрятаны, но спокойствия ему это не приносило. Город был переполнен людьми, он бурлил жизнью и будил в эльфе тот голод и жажду жизни, что напрочь сносили то, что делало его разумным существом. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не погнаться за редкими прохожими, да и болезненные воспоминания очень вовремя просыпались в нём, помогая преодолеть жажду.       Как только он заметил табличку, то без раздумий скользнул в магазин, даже не подумав над тем, что собирается делать, хотя встреча с нагами всегда требовала четкого плана действий. Помещение магазина представляло собой обширную длинную комнату со стеллажами вдоль стен. Полки были плотно заставлены книгами, украшениями, камнями, оружием и ещё многими удивительными вещами, что так любили маги и простые люди. Многие из предметов излучали столь мощную магию, что эльф физически ощущал, как по его коже проходит неосязаемая волна эфира. Ауашер пробрался через столы и шкафы, рядами разделявших комнату, к тому месту, где виднелся высокий деревянный стол, явственно выделявшийся на фоне всех прочих элементов интерьера. Когда мужчина приблизился к столу, то обнаружил, насколько высоким тот был, и сидящий за ним видел бы только рыжеватую гриву эльфа.       Впрочем, он понимал, отчего такие размеры, и, глубоко вздохнув, приготовился к более захватывающему зрелищу, ожидая хозяина магазина.       — Извините? — отозвался эльф, надеясь привлечь к себе внимание, так как знал, что змей где-то рядом и тот мог без ошибки расслышать даже его легкие шаги уже на пороге магазина.       Через мгновение Ауашер расслышал треск досок, пригибающихся под тяжелым весом, и шелест ползущего по его поверхности существа. Он упрямо не отводил взгляд от стола, ожидая появления продавца и не желая оборачиваться, когда тот прополз мимо него и занял свое место.       — Ранний покупатель, — с явной шепелявостью, что проскальзывала во всей речи нагов, отозвался хозяин магазина. — И… эльф?       — Ауашер из рода Ташарот, дома Ыат, — эльф гордо вздернул подбородок, желая всем видом доказать, что он прошёл длинный путь отнюдь не как отступник, а как мирный эльф из уважаемого племени.       Наг прищурил свои золотые глаза, и ромбовидные зрачки подозрительно сузились.       — Что могло понадобиться эльфу в моем скромном магазине? Здесь не отовариваются даже ученики человеческих магов, и если ты пришел за магией, то я ничем тебе не помогу.       Ауашер проигнорировал откровенную ложь, решив, что это не его дело.       — Я многое слышал о Ллхасе из Кермаша, — начал эльф. — Многие голоса несут весть о твоей мудрости.       Наг криво улыбнулся, и в этой ухмылке эльф заметил блеснувший клык. Ауашера отягощал не столько страх перед существом, сколько любопытство. Ему никогда не удавалось как следует рассмотреть нагов, так как те жили обособленно от всех разумных рас, а если их беспокоили, то это превращалось в ожесточенную резню. Наги ревностно защищали свои земли. Сейчас он видел только верхнюю часть огромного, но в тот же момент изящного существа. На нем была накинута дорогая белая рубашка и кожаный жилет цвета эбенового дерева. Эльф не мог не восхититься красотой, но сейчас его больше волновала собственная проблема.       — Я пришел к тебе за ответами, за которые заплачу правдивыми историями о моем народе.       — Что же поразило твой народ, если гордые эльфы дошли до продажи своих секретов?       — Не мой народ, но моих детей, — уточнил Ауашер. — Приемных, человеческих.       Ухмылка сошла с лица Ллхаса, и тот внимательно вгляделся в размытое лицо эльфа. Наг ощущал эмоции эльфа, но доверять размытому образу было сложно.       — Избавь меня от своего колдовства, я хочу видеть своего собеседника ясно, — прошипел змей и немного возвысился над столом.       Ауашер послушался и развеял часть той иллюзии, что охватывала его существо. Ллхас довольно долго всматривался в резкие черты лица эльфа, отметив на нем каждый признак старости, а затем удовлетворённо кивнул.       — Ты меня уже заинтересовал, Ауашер Ташарот из Ыат, но в чем же я могу помочь тебе?       Мужчина присел в высокое кресло немного поодаль от стойки продавца и детально рассказ тот роковой день, когда его приемная дочь Ода пала в бою с гончим. Он рассказал, как тащил её остывшее тело к городу, когда осознал, что она оказалась жива и переполнена жизнью. На этом моменте эльф замер, тщательно стараясь припомнить события, но черная темнота окутала его, и он смог лишь сухо признаться, что похитил несколько лет жизни дорогой сердцу дочери. Он так же обмолвился о её службе и о том, что орден должен был излечить все последствия смерти.       — И после этого она так и не смогла оправиться? — спросил наг, когда Ауашер закончил свою историю.       — Я вернул все похищенное тогда время и даже более того, но она все продолжает угасать, словно в ту ночь я забрал нечто большее, — эльф понуро опустил голову, вновь переворачивая мрачные воспоминания последних дней. — Мне опасно ходить по человеческим городам. Последняя моя попытка найти ответ закончилась очень печально, и только благодаря удаче я смог выбраться из этой передряги. Но сейчас я вижу, что в то утро затянулся новый судьбоносный узел.       Ллхас вскинул бровь, надеясь получить пояснение.       — Два торговца времени, что способствовали моему освобождению, связаны с дочерью, — мужчина припомнил нежное выражение на лице Оды, когда та сидела у кровати бессознательного мага. — Возможно, очень прочными узами, и я не могу поверить, что произошедшее лишь простое совпадение.       — Я понимаю, но, чтобы помочь твоей дочери, мне бы хотелось увидеть её лично.       — Она стражница и не может покинуть башню без веской причины. Её болезнь, в которую она сама не верит, не будет достаточно веской.       Наг покачал головой и обвел взглядом свой магазин. Он отличался состраданием ко всем добрым расам, и столь необычная история эльфа поразила его до глубины души. В самом начале Ллхас напускал на себя враждебность, чтобы держать в узде одинокого эльфа, но стоило ему услышать о детях, как сердце змея вздрогнуло.       — С твоей яростью я вряд ли смогу помочь, эльф. Твое безумие — та цена, которую ты справедливо платишь за воровство, но не помогаю я отнюдь не из-за справедливости, а потому что действительно не знаю ничего об этом.       — Это не столь важно, — слабо улыбнулся Ауашер. — Сейчас куда важнее для меня помочь Оде. Хотя бы скажи, если ли у тебя какие-нибудь догадки?       Наг прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, а затем резко обернулся к окну.       — Восстанови свое колдовство, ко мне идут новые покупатели.       Ауашер послушался и ушел в дальний конец помещения, скрываясь за стеллажами. Эльф догадывался, что посетители у Ллхаса вряд ли простые, и вид эльфа может причинить много неудобств даже в таком свободном городе, как Кермаш.       Послышались голоса, но со своего места эльф плохо слышал разговор и потому рискнул немного приблизиться, чтобы вслушаться и разузнать, какие удивительные люди могут посетить нага.

***

      Мьон спустился в зал ещё до рассвета. Несмотря на изрядную усталость от спешного пути от башни до города, сон к нему шел тяжело. Маг стал спать очень чутко, а если и засыпал крепче, то находился скорее в каком-то медитативном состоянии и вполне ощущал мир вокруг себя. Причем образы снов проникали именно в пространстве вокруг, заполняя и изменяя то место, где он находился. Мьон находил это интересным, но опасался, что однажды его могут посетить образы более жуткие, и неизвестно, как сильно это повлияет на него.       Он просидел до рассвета, когда спустился Сивис, а за ним вскоре пришла и Ульва. Оба Карателя выглядели очень уставшими, словно за всю ночь так и не сомкнули глаз.       — Я надолго, — мужчина залпом выпил свою небольшую порцию эля и, махнув друзьям, выбежал из таверны.       Ульва долгие минуты молчала, отрешенно озираясь вокруг, но вскоре вспомнила, что не одна и поспешила развеять тишину:       — По поводу твоих печатей, то с этим делом мы сегодня разберемся.       — И каким образом?       Женщина вытянула из набедренной сумки монету, что вчера давала Сивису.       — О, так Воля нам на все ответит, — кисло отозвался маг.       — Нет, она может только согласиться или не согласиться. Монета может одобрить знаки, что смастерила твоя подруга, но для этого нужно немного чистого эфира.       — Ну, город большой. Думаю, здесь найдется кто-нибудь с эфиром за пазухой, — Мьон криво улыбнулся, но, заметив неодобрительный взгляд Ульвы, тут же решил завязать со своим пренебрежением.       Они ещё какое-то время посидели в молчании, тихо доедая подостывшую еду, а затем отправились в город. На этот раз Мьон оглядывался меньше и старался держаться ближе к женщине, чтобы сосредоточиться на своей первостепенной задаче — утвердить руны. Однако его взгляд то и дело цеплялся за каждый красочный уголок улицы и мысленно уходил в далекие дни, когда он жил в Ваторе. Южная столица была во многом похожа на Кермаш, но Мьон прекрасно знал темные стороны столицы, а в Кермаше нет, и потому город казался ему совершенным, даже не смотря на столь кратковременное знакомство.       Торговцы довольно быстро нашли нужный им магазин, и, когда они оказались в помещении, Мьона вновь накрыло волной воспоминаний. Стеллажи, полные книг, вибрация магических предметов, блеск камней и очаровательный запах ребраша напомнили магу академию и всю ту часть своей жизни, к которой он никогда не вернется. Он был настолько занят, что даже не сразу обратил внимания на огромного мужчину за прилавком.       — Я привык встречать тебя по вечерам, — улыбнулся наг. — Что-то срочное?       — Мне нужен чистый эфир.       Ллхас прищурился, а взгляд перешел на оробевшего от его размеров человека.       — Сколько?       — Совсем немного. Даже жабы хватит для этого дела, — Ульва слегка улыбнулась, но змей не смягчился.       — Убивать будешь сама.       — Конечно, — карательница обернулась к магу. — Побудь здесь, пока не достану эфир, но вещи на дальних стеллажах не трогай.       Мьон кивнул и еле сдержался от вскрика, когда наг выполз из-за стола, и его черный, словно оникс, хвост стал виден всем. Ллхас прополз мимо мага в дальнюю комнату, а за ним последовала и Ульва, которая на ходу подмигнула мужчине и скрылась за дверью.       — Наг, — судорожно выдохнул он. — Настоящий наг. Живой огромный наг.       Губы торговца растянулись в глупой улыбке. Он был совершенно потрясен зрелищем, хотя и знал, в какое место они идут и чего следует ожидать, но стоило вновь взглянуть на дверь и припомнить размеры мужчины и его хвост, как пересыхало в горле от восторга.       Вскоре Мьон все же взял себя в руки и стал ходить по рядам, изучая обложки книг, камни и украшения. Он заметил, что не один в магазине, но учтиво обходил ряд, где находился другой покупатель. В конце концов, Мьон сам ненавидел, когда ему мешали изучать товар.       — Сколько в тебе? — тихий вопрос прозвучал у самого уха.       Мьон хотел дернуться, но вовремя почувствовал, как что-то острое упирается ему в легкое. Незнакомец надавил сильнее, но совсем немного, заставляя мужчину сильнее прижаться к полке. Чужая рука легла на затылок.       — Не думай, что кинжал — единственная угроза, — прошипел незнакомец.       Мьон почувствовал легкое покалывание в области затылка, но не придал тому особого значения. Он не ощущал того кислого аромата сильного мага, а третьесортные заклинания его не пугали. Мужчина слегка развернул голову, чтобы боковым зрением увидеть нападающего, но тот грубо схватил его за волосы и ударил головой о стеллаж.       Удар вышел сильным. От него вздрогнул весь шкаф, и несколько книг и украшений слетели с полок, но ни хозяин магазина, ни знакомая Мьона так и не появились. Он приметил, что незнакомец тоже замер после удара, очевидно, ожидая их появления, но, когда минула минута, он вновь приблизился.       — Откуда ты?       Мьон фыркнул, но промолчал, стараясь сообразить, как выкрутиться из захвата и не пробить легкое. Незнакомец сместил кинжал ниже, и Мьон уже подумал, что это его шанс, как лезвие вошло в бедро, скрутив все тело адской болью. Маг вскрикнул, но помнил, что теперь легкое в безопасности. В тот же момент он резко оттолкнулся ногой от шкафа назад, ощущая, как чужая рука ещё даже не отпустила рукоять ножа, и от рывка лезвие дернулось и вошло глубже под новым углом. Он сбил с ног незнакомца, навалившись на того спиной, и уже через мгновение откатился в сторону, чтобы тот не успел его схватить.       — Ауашер? — вскрикнул маг, рассмотрев лицо нападавшего.       Эльф криво улыбнулся и медленно встал с пола. Двигался он вяло, но Мьон не расслаблялся, считая, что тот специально двигается медленно.       — Неожиданная встреча, — эльф покосился на дальнюю дверь. — Новая спутница?       Глаз дернулся. Мьон прекрасно помнил, как Ауашер напал на Оду, и, хотя он старался не зацикливаться на том моменте, давая возможность Оде самостоятельно решить проблему с приемным отцом, сейчас был наилучший момент расквитаться.       «Ведомые Волей события», — пронеслось в голове мага.       Он вырвал из ноги кинжал и в тот же момент, когда еще не полилась кровь, он укрепил кожу. Мьон сомневался в том, насколько сильную магию он может применять, но в этом был уверен. Паралич и укрепление были ему доступны, но сейчас требовалось что-нибудь посерьезней.       — Знаешь, нам не стоит устраивать тут погром. Наги в ярости очень опасны, я бы сказал, смертельно опасны, — сказал эльф, заметив напряженное выражение лица мага.       — Напал не я, — как можно спокойнее ответил Мьон, уже подготавливая заклинание.       — Я напал, и я закончу.        Мьон резко присел, вытянув левую руку вперед. От резкого движения Ауашер дернулся, ожидая нападения, и только через мгновение увидел летящие в него ножи. Он попытался отпрыгнуть в сторону, но ноги оказались неподвижны, и тогда эльф сильно нагнулся, упираясь руками в пол, чтобы не потерять равновесие. Ряд иллюзорных ножей обратились в серый дым над эльфом, и он гневно зашипел, осознав, что и руки намертво прибиты к полу.       Мьон все ещё держал в руке нож, который Ауашер воткнул ему в ногу. Он, прихрамывая, добрался до застывшего эльфа и, припомнив, в какую ногу тот воткнул его Оде, вонзил лезвие. Эльф только болезненно скривился.       — Нравится?       — Не в ту ведь, — попытался улыбнуться эльф.       — Нет, именно в эту ты ранил Оду.       Улыбка сразу же сошла с лица Ауашера, а в месте с ней и всякие отблески боли, какую тот испытывал. Лицо эльфа посерело от воспоминания той ночи.       — Я не хотел…       Мьон скривился и, вытянув из сапога кортик, приставил острие к глазу эльфа.       — Удивительно, что после ожога глаз все ещё видит.       Задняя дверь резко распахнулась, и в проеме показался наг. Он быстро приблизился к людям и, мгновение оценивая ситуацию, произнес:       — Отойди от него, торговец.       — Он напал на меня и уже не в первый раз.       Ллхас нахмурился. До него сразу же дошло, что торговец тот самый, что проскользнул в истории Ауашера. Теперь ему стало очевидно, что эльф напал отнюдь не из-за жажды, а по мотивам более разумным.       — В моем магазине нет места крови, убери нож и покинь помещение. Ульва скоро выйдет.       Мьон еще несколько долгих мгновений смотрел на эльфа, а затем смирился. Он убрал кортик обратно в сапог и, поклонившись нагу, вышел на улицу. Ллхас проводил его напряженным взглядом.       — Ты напал на него?       — Да, — отозвался эльф, медленно вставая с пола, так как заклинания уже потеряли свою силу.       — Зачем?       — Не знал ни в первый раз, ни сейчас, — пожал плечами мужчина. — Хотя… я хотел узнать, откуда он, но не успел понять, как уже держал кинжал у его спины.       Наг покачал головой.       В помещении появилась ещё одна фигура. То была женщина с порозовевшими щеками, всклокоченными каштановыми волосами и с совершенно довольным видом. Эльф вопросительно изогнул бровь, не совсем понимая, чем Ллхас и клиентка занимались в дальней комнате.       — Какие же они живучие! — воскликнула женщина, вытирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб. — Буду знать, что самые маленькие куда опаснее.       — Я предупреждал.       — Да брось! Тебе всего-то нужно было хвостом её прижать, и конец дела, больше упирался.       Змей только улыбнулся.       — Где Мьон и… — она вдруг заметила сочившуюся по ноге незнакомца кровь. — Что произошло?       Ллхас осторожно взял женщину за плечи и направил к двери, что-то шепча на ходу. Ульва не упиралась и спокойно вслушивалась в речь нага, и только у входа она обернулась к эльфу, чтобы запомнить его лицо.

***

      Сивис быстро пересекал улицу за улицей с самым хмурым видом, на какой только был способен. За ночь он так и не сумел заснуть, и теперь голова раскалывалась от головной боли, а глаза то и дело слезились. Браслет привел его на окраину жилого района, где охраны было в разы меньше и жили самые бедные, хотя если тех сравнивать с бродягами обычных городов, то эти считались вполне зажиточными людьми. Каратель не уделял особого внимания обстановке и никак не отреагировал, когда за его спиной разбилась бутылка и кто-то пронзительно закричал.       Он ускорил шаг, не желая наткнуться неприятности, и уже через пару поворотов оказался перед ветхим деревянным домом. Дверь оказалась приоткрытой, но торговец все же постучал. От его нервных ударов стены заскрипели, а дверь немного прогнулась, однако никто не отозвался. В любой другой ситуации Сивис не стал бы торопиться, но сейчас, пребывая в скверном настроении, он вошел в дом и без промедления двинулся на второй этаж, куда и направлял его браслет.       Лестница под его ногами скрипела и грозила развалиться от каждого шага, но Сивис не обращал внимания. Он хотел как можно скорее разобраться с этим, получить одобрение Воли и наконец отдохнуть. Однако на середине лестницы он учуял трупный запах.       — Не может быть…       Сивис взлетел по лестнице, перепрыгивая по три ступени и ворвался в комнату, где на полу лежало тело мертвой женщины. Каратель осторожно перевернул тело с живота на спину и заметил расползающиеся белые линии на лице, шее и руках. Её легкая блузка была обожжена у левой груди.       — Молодая, убили… — Сивис оглянулся, стараясь найти хоть какой-нибудь знак для себя.       В комнате творился настоящий хаос. Все было перевернуто, сломано и обуглено. В дальнем углу, у самой стены Сивис увидел брошенные листы бумаги, но, приглядевшись заметил украшение. Ледя тут же задрожала и нагрелась.       — Она сражалась, возможно была магом, — он достал листы бумаги и подозрительное украшение.       Но листы оказались чистыми от записей, а браслет сильно поврежден. Казалось, что из плотного, некогда идеально ровного серебряного кольца отрывали куски. Однако, чего бы ни добивался нападающий, кольцо он так сломать и не смог.       — Или магом был нападающий, — каратель покрутил браслет, ощущая знакомую вибрацию, какую испытывали торговцы вблизи друг друга.       Сивис ухмыльнулся. Теперь никакая боль в голове и слабость его не беспокоили. Все его мысли закрутились вокруг убийства, вокруг нового образа нарушителя, что несется прочь от прекрасного города Кермаш.       — Похоже, отпуск откладывается.

***

      — Я просто надеюсь, что ты напал не первый, — сказала Ульва, когда обнаружила мага у стенда с объявлениями.       — Первая кровь за ним, — Мьон похлопал по ноге, где виднелась прорезанная и немного окровавленная ткань. Женщина взглянула на рану, а затем очень внимательно на профиль мага, который как ни в чем не бывало изучал тексты объявлений. Ещё до рассвета к ней зашел Сивис и около получаса подробно излагал историю Мьона, его характерные особенности и другие причуды, какие каратель успел приметить. Её заинтересовала нетерпимость к насилию и холодному оружию в принципе, но произошедшее перечило сведениям.       — А вторая за тобой?       — Вроде того.       — Так вроде или за тобой? — не отступала женщина.       Мужчина сжал губы. На скулах заходили желваки.       — Повернись и ответь.       Мьон резко развернулся от стенда и зашагал в противоположном направлении от Ульвы. Женщина только усмехнулась.       — Я буду в таверне, постарайся не умереть, ведь до башни два дня пути! — крикнула она вслед магу и ещё раз усмехнулась.       Такое упрямство всегда казалось ей совершенно нелепой чертой, но, в сравнении со скользкой натурой Сивиса, это казалось плюсом. По крайне мере, она сразу могла узнать ответ, стоило только взглянуть на лицо. Ульва бегло просмотрела объявления, надеясь определить, куда пойдет маг, но на доске висели только заявки о найме, распродаже старых вещей и прочие мероприятия, которые вряд ли бы заинтересовали мага.       Женщина тяжело вздохнула.       — Этот многострадальческий вздох очень заразителен, да?       Ульва тут же улыбнулась подошедшему мужчине, но заметно скривилась, когда почувствовала отвратительный аромат, что исходил от него.       — Сивис, отойди, ты просто отвратительно пахнешь!       Каратель рассмеялся, но сделал пару шагов назад.       — Угадай, что я нашел в доме заказчика? — он вытащил из кармана изрядно пострадавший браслет, даже не дожидаясь вариантов ответа. Большие карие глаза женщины тут же расширились.       — Убили торговца? Но я не…       — Ничего не слышала? — усмехнулся мужчина. — Дельце намечается серьезное, и, насколько я могу знать пути Воли, то три карателя в одном городе — отнюдь не совпадение.       — Гадать не будем, — карательница вытянула монету и хотела уже подкинуть её, как вдруг передумала и протянула её другу. — Твой заказ, тебе спрашивать.       Сивис тут же подкинул монетку и совсем не удивился, когда выпал орел, полностью подтвердив его слова. Он потер поверхность монетки и вернул её владелице.       — Ты и Мьон в деле. Разобрались с печатями?       — Почти, — кивнула женщина. — Он только что сбежал, и я не успела закончить.       — Сбежал?       Ульва тяжело вздохнула и бросила взгляд на улицу, по которой несколько минут назад шел маг.       — У Ллхаса на него напал какой-то мужчина, когда мы с нагом добывали эфир. Когда я вышла, то Мьон уже вышел из магазина, а у нападавшего из бедра торчал нож. Очевидно, что он проиграл, а Мьона выгнал Ллхас.       — А у этого мужика, случаем, повязки красной на голове не было или ожога на правой стороне?       — И повязка, и ожог, — ответила женщина. — Ты знаешь его?       Сивис потер глаза, которые, несмотря на его проснувшуюся голову, все же слезились и болели.       — Нужно было все рассказать, чтобы ты была готова.       — Что ж, тогда рассказывай сейчас.       Каратель приобнял женщину за плечи.       — Тогда давай найдем очаровательную таверну и закажем бутылочку хорошего вина!       — Только для начала ты сменишь это провонявшее тряпье и как следует отмоешься! — зажав нос, прогнусавила женщина.       — Ради тебя я готов даже побриться, — улыбнулся Сивис.       И оба карателя резво зашагали в сторону таверны, на ходу договариваясь, какие блюда закажут первыми.