***
Распахнув глаза от яркого солнечного света, что так некстати бил из окна прямо в лицо, Бишоп первым делом повернулся посмотреть на противоположную сторону кровати. Его не удивило, что она была пуста. И мужчина снова начал выходить из себя. Он сам не знал, что раздражало больше. То, что Лилиан опять сбежала от него, или от того, что у неё может быть очередная тайная встреча со шпионами. И как не паршиво было признавать: первое раздражало сильнее. Вылетев из комнаты в отвратительном настроении, Бишоп первым делом направился к Марле. С Лилиан он мог разобраться потом. Главное, нужно было узнать, как себя чувствует подруга после вчерашнего. Но и с капитаном следопыту не удалось повидаться. Дверь оказалась заперта. На пути к Кане мужчина заметил шепчущихся о чём-то Кару и Сэнда. Они выглядели настолько счастливым, что следопыту стало завидно и тошно. По старой привычке, не оборачиваясь, он сделал чародеям колкое замечание, чем испортил настроение и им, и пошёл дальше. — Слушай, ты видела сегодня Марлу или Лилиан? — как всегда неприятным тоном начал следопыт, но расстроенная чем-то Кана даже не заметила этого. — Да, — монотонно ответила она. — Обеих? Или кого-то из них? — нетерпеливо переспросил Бишоп. — Да что с тобой? Не выспалась? — Капитан… — начала темноволосая женщина и запнулась. При виде её скорбного выражения лица следопыт испугался не на шутку. Он уже хотел было сам растормошить помощницу, но она продолжила: — Капитан уехала из крепости. Похоже, навсегда. — Что? — нервно усмехнулся Бишоп, не поверив женщине. — Да быть такого не может! Марла любит эту крепость! — Она сказала, что разослала всем прощальные письма. Следопыт пытался снова возразить, что никакого письма ему не приходило. Но он тут же закрыл рот, когда вспомнил про сложенный лист бумаги, валяющийся под дверью. И как небрежно бросил его на стол, выходя их комнаты. Несколько минут мужчина молчал и переваривал услышанное, а затем спросил: — Она сказала что-нибудь? Из-за чего вдруг покидает нас? — Только то, что отправляется на поиски сестры, — замотала головой Кана. — Сестры… — задумчиво произнёс Бишоп. — Касавир рассказывал мне о ней… Значит, Марла едет туда же, куда и он, — следопыт вышел из задумчивости и снова обратился к Кане: — А почему ты решила, что она не вернётся? — Я её прямо спросила, а она ответила, что здесь вряд ли ей рады. — Что это значит? — переспросил Бишоп, но Кана лишь пожала плечами. Больше ничего не сказав, ошеломлённый следопыт направился на свежий воздух. Выйдя во двор крепости, он не сразу заметил Лилиан, стоящую на крепостной стене. Ноги сами повели его к ней. Позабыв о раздражении, мужчина встал рядом с чародейкой и облокотился руками на каменный выступ. Оба какое-то время молчали и, похоже, не знали, кому лучше начать разговор. Лилиан думала об одном, а Бишоп — о другом. — Она ушла, — первым решил начать разговор следопыт, и Лилиан недоумевающе обернулась к нему. — Марла решила покинуть крепость, должность и… нас. Последнее слово было сказано с такой болью, что белокурая чародейка почувствовала прилив ревности и злости. — Ты хотел сказать: тебя, — буркнула она и снова повернулась к просторам за крепостью. — Да, она мне дорога, — не выдержав, рявкнул Бишоп. — И я чувствую ответственность за её жизнь после битвы с Королём Теней. — Это там ты предпочёл предать любимую? — не глядя на мужчину, подколола Лилиан. — Ах, да! Предал ты её здесь в крепости, когда открыл ворота врагам, а в руинах ты просто предпочёл сбежать… Взбешённый мужчина резко схватил чародейку за руку и дёрнул на себя, заставляя обернуться к нему. — Зачем ты это делаешь?! — сквозь зубы процедил Бишоп, с силой сжимая запястье девушки. Ей было больно, но она этого не показывала. Лилиан молчала, лишь криво ухмыльнувшись. Но всмотревшись в глаза мужчине, её лицо погрустнело. Столь странная перемена в настроении удивила Бишопа, и он, не дождавшись ответа, отпустил ее. Чтобы хоть как-то успокоиться, мужчина приблизился к выступу на стене и глубоко вдохнул с закрытыми глазами. — Тебя там не было, — буркнул Бишоп. — Я не оправдываю себя… Тогда я наделал кучу ошибок и теперь пытаюсь их исправить. Следопыт почувствовал руку на своём плече и обернулся. — По крайней мере, ты можешь их исправить, — тихо сказала она. Её тихий спокойный тон сменился так же быстро. — Дорогие тебе люди живы. — Что с тобой произошло? — прищурившись, спросил Бишоп. — Из-за чего ты так ненавидишь Фредерика? При упоминании этого имени алые губы девушки вытянулись в тонкую полосу, а льдисто-голубые глаза блеснули ярой ненавистью. Но чародейка снова промолчала. — Знаешь, ты ведь снова сбежала от меня, — усмехнулся Бишоп. — Да, меня это бесит из-за того, что обычно я диктую условия. Но дело ещё в том… — мужчина откашлялся и нерешительно продолжил: — Я не хочу, чтобы ты сбегала, — от произнесённых слов следопыт занервничал ещё больше, что начало забавлять Лилиан. — Просто я вот смотрю на Марлу и Касавира, на Кару с её Сэндом… А тут ты… И мы… И в общем, почему бы и нет. — Содержательно, — спокойным тоном ответила Лилиан. — Не дави на меня, — по-детски нахмурился Бишоп и с грустной ухмылкой продолжил: — Когда я говорил нечто подобное в последний раз, оказался не на той стороне. Лицо Лилиан почему-то погрустнело. Она сложила руки на груди и внимательно посмотрела на следопыта. — А почему ты сейчас считаешь, что на той стороне? — Что? — Неважно, — махнула рукой чародейка. И прежде, чем Бишоп решился продолжить откровенный разговор, девушка его опередила: — Не нужно сейчас ничего говорить. Заметив в глазах мужчины промелькнувшую боль, сердце Лилиан забилось сильнее. С ней ещё никогда такого не было. Она точно знала, что хотел сказать Бишоп, поэтому не могла ему позволить произнести это вслух. Потому что рано. Она ещё не готова. Они несколько секунд просто молча смотрели друг на друга, решая, что для них важно. Лилиан понимала, что столь непривычная для следопыта ранимость и эмоциональность связана с уходом Марлы. Много времени она была для него смыслом жизни. Ради которой он был готов пойти на всё, хотя и не хотел признавать этого. Размышляя над чувствами мужчины к другой девушке, Лилиан почувствовала очередной укол ревности. Но стоило ей вновь взглянуть в глаза следопыта, в которых продолжала теплиться надежда, чародейке становилось невероятно приятно и спокойно. Ведь теперь этот взгляд предназначался ей, а не другой. Она мысленно улыбнулась сама себе. Ведь в её жизни Бишоп был единственным, кто по-настоящему хорошо относился к ней. Воспитавший внучку с раннего детства в строгости Фредерик пресекал любые попытки Лилиан завести друзей. И теперь, смотря на Бишопа, девушка понимала, что если старый чародей узнает о её чувствах к следопыту, ему не сдобровать. А ведь у Фредерика полно шпионов, так же как и у неё самой. Не исключено, что и в Крепости-на-Перекрёстке у него есть свои люди. Лилиан не могла допустить, чтобы из-за неё пострадал Бишоп. Но и терпеть она больше не намерена! Чародейка очнулась от собственных мыслей и живым решительным тоном произнесла: — Мне нужно отправиться в Невервинтер ненадолго. — Но я же… — Это срочно. Находясь в смятении от очередной резкой смены настроения Лилиан, мужчина не успел среагировать, как девушка кратко поцеловала его в щёку и умчала прочь. Всегда строгая, холодная и отстраненная Лилиан никогда раньше себе такое не позволяла. Поражённому Бишопу оставалось лишь смотреть на удаляющуюся чародейку, прижимая ладонь к месту странного поцелуя.***
Элиана начала приходить в сознание. Глаза словно налились свинцом и не хотели разлепляться. Во всём теле почему-то ощущалась тупая неприятная боль. Девушка начала стонать и ворочаться в разные стороны, пока не почувствовала свою ладонь в чьих-то руках. Кто-то поднёс её к губам, поцеловал и прошептал, что всё теперь хорошо. Элиана узнала его голос. Это был Вален. Сделав над собой очередное усилие, воительница медленно открыла глаза. Она находилась в какой-то комнате, небогато обставленной. Повсюду стояли зажжённые свечи, и комната пребывала в полумраке. Видимо, в этом мире была ночь. Элиана перевела взгляд на обеспокоенного Валена и попыталась подняться. Не без помощи тифлинга она села на кровати и ещё раз оглядела комнату. — Мы… в Сигиле? — Да. — Где мы? И почему я ничего не помню о том, как мы прошли сквозь портал? — начала расспрашивать озадаченная девушка. — Ты ничего не помнишь? — нахмурился тифлинг, не выпуская руки возлюбленной. — Мы вышли из портала, и как только он исчез, ты упала в обморок. — Что? Не успела Элиана задать вопрос, как перед её глазами начали всплывать какие-то бессвязные образы… Портал, через который она проходила. Красивая женщина с пепельными волосами и белыми крыльями. И… Мефистофель. От последнего образа по спине девушки пробежал холодок. Но она успела взять под контроль свои эмоции, пока этого не заметил и так волновавшийся за неё Вален. — Это дом одного моего знакомого, который мне помог когда-то здесь. Чувствуя, как силы к ней возвращаются и боль уходит, Элиана, пошатываясь, поднялась с кровати. Она недоумевающе посмотрела на себя, одетую в ночную сорочку и вопрошающе обернулась к Валену. — Переодел тебя я, — спокойно ответил он, но затем, недовольно пробурчал: — Ещё бы позволил сделать это кому-то другому… Девушка слабо улыбнулась. Увидев на стуле свою одежду, она подошла к нему и принялась одеваться. — Элиана? — Со мной всё в порядке, — твёрдо ответила воительница. — Мы и так потеряли время… — она замерла и обернулась к Валену. — Сколько я проспала? — Сутки. Это не дало девушке никаких вразумительных ответов по поводу того, что с ней произошло. Но Элиана не стала на этом заострять внимание. Она быстро оделась и направилась к остальным спутникам. Но уже на пороге тифлинг перехватил её руку: — Ты уверена, что с тобой всё нормально? — воительница согласно кивнула, но Вален задал вопрос более конкретно: — Я имею ввиду, готова ли ты встретиться со своей матерью? Ты ведь можешь её найти. Улыбка немедленно спала с лица Элианы. Она молча посмотрела на мужчину, затем развернулась и ушла.***
Дэйгун проснулся с ужасной головной болью в комнате, которую специально для него выделил Дункан в своей таверне. На столике рядом с кроватью предусмотрительно стоял графин с водой. Едва эльф успел припасть к нему, как дверь резко распахнулась и с грохотом ударилась о стену. На пороге стоял злющий Дункан. — Наконец-то! — буркнул он и без приглашения прошёл в комнату. — Можно не кричать… — Она всё знает, — перебил полуэльф брата. — Вчера сюда заходила Марла и слышала ваш разговор с Нашером. Дэйгун замер, и стакан с водой в его руке выпал и разбился об деревянный пол. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать информацию, что ему преподнёс Дункан. Затем он медленно повернулся к брату: — Ты с ней разговаривал? Что она сказала? Мужчина устало сел на стул перед Дэйгуном и вздохнул. — Я пытался её переубедить, но она слишком упряма. — Этим она в Эсмерель… — грустно ответил эльф. Он схватился за голову и упёрся локтями в колени. — Так и что же она в итоге сказала? — Сказала, что ей нужно подумать. Она думает, что её предали. — Я должен с ней поговорить! — Дэйгун поднялся и, пошатываясь, отправился на встречу с дочерью.***
Прибыв в Крепость, эльф сразу столкнулся с Каной. — Где моя дочь? — позабыв о приличиях, спросил Дэйгун. — Она мне срочно нужна. — Разве она вам не говорила? — Не говорила о чём? — Капитан отказалась от своего звания и уехала. Дэйгун оторопел. — Куда… уехала? Кана с грустью и пониманием посмотрела на поражённого эльфа и замотала головой. Она рассказала о том, в каком состоянии Марла вернулась из Невервинтера в сопровождении друзей и об их коротком разговоре утром. Срочные дела позвали Кану в крепость, а через некоторое время, когда она смогла освободиться, мужчины уже нигде не было.***
После очередного неудавшегося разговора с Дэйгуном Нашер окончательно решился обо всём рассказать Марле. Теперь его не мог отговорить даже настырный Фредерик. Но, как на зло, у лорда не выдавалось свободной минуты. Вот уже который день новый посол Лускана на своих дипломатических встречах под предлогом установления крепкого мира пытался оторвать большой кусок от ресурсов Невервинтера. Несколько часов споров, и Нашер, наконец, остался один в тронном зале. Едва он успел свободно выдохнуть, как ворвался стражник, что караулил двери замка. Он рассказал о том, как схватился с разъярённым эльфом, который пытался любой ценой прорваться на встречу к лорду. Узнав в разбойнике Дэйгуна, Нашер вскочил со своего трона и велел привести его к эльфу. — Так и знал, что в случае опасности ты будешь прятаться за спинами своих стражников, — уколол Дэйгун, устало повиснув на решётке своей камеры. Лорд не ожидал, что эльфа запихнут в тюрьму, и ему действительно не хотелось ещё больше ссориться с приёмным отцом Марлы, но и оправдываться он не стал. Вместо этого Нашер приказал тюремщику освободить эльфа. — Оставьте нас, — скомандовал он, когда Дэйгун приблизился. Стражники с опаской переглянулись, но противоречить своему лорду не стали. Итак, двое мужчин, которые терпеть друг друга не могли, остались наедине в полумрачном коридоре темницы замка Невер. Эльф продолжал с каменным лицом буравить лорда взглядом. Каждый раз, оставаясь один на один, они будто перемещались на двадцать лет назад и пытались доказать, что один из них лучше другого. Ради Эсмерель. Они словно забывали, что её уже давно нет в живых. — Я всё равно ей скажу, — наконец подал решительный голос Нашер. — Она имеет право знать и решить, что с этим делать. — Она знает, — резким тоном ответил Дэйгун. — Подслушала наш разговор вчера. А сегодня утром Марла передала Кане это и уехала, — эльф протянул лорду лист бумаги, в котором девушка отказывалась от всего. Хмурый мужчина дважды пробежался глазами по строчкам и задумался. А Дэйгун тем временем рассказал всё, что узнал от Каны, включая и вчерашнее нападение. — Какая ещё сестра? — переспросил Нашер. — Или Марла это специально придумала, чтобы её не искали? Дэйгун внимательно посмотрел на лорда. Он знал, что нужно было давно обо всём рассказать мужчине, но злость и ненависть к Нашеру не дали этого сделать. Теперь все тайны раскрыты, и рано или поздно лорд всё равно выяснит. — До этого момента даже Марла не знала всей правды, — монотонно начал эльф. — Эсмерель родила двойню. Она пришла к нам в деревню будучи на последнем сроке беременности. Рассказала, что на неё кто-то открыл охоту. Из-за тебя, — он не выдержал и на последней фразе рявкнул. — Двойню? Из-за меня? — поразился лорд. — Это кто-то из моих врагов? Почему она мне ничего не говорила? Где же тогда… — Элиана. Твою вторую дочь зовут Элиана. И я не знаю, где она, — пожал плечами Дэйгун. — Эсмерель разделила их, чтобы те, кто пытался убить её, не расправились с её детьми. Но теперь, когда на Марлу напали, смысла скрывать нет. Возможно, и на Элиану охотятся. Её после рождения она отдала нашему учителю, но где она теперь, я без понятия. От переизбытка новостей Нашер схватился за голову и заходил по маленькому коридорчику темницы. Он думал над чем-то, раз за разом перечитывая отказ Марлы от звания капитана и рыцаря Девятки. — Она ведь из-за нас ушла, — обернувшись к эльфу, заключил лорд, размахивая листом бумаги. — Из-за того, что мы слишком долго скрывали от неё правду, — тот пожал плечами. — Что же нам теперь делать? — Ждать.***
Прождав Лилиан целый день, Бишоп потерял терпение. Эти её долги отлучки откровенно бесили мужчину. Предупредив Кану, следопыт решил отправиться за девушкой в Невервинтер. Прибыв в город поздним вечером, он разыскал шпиона Лилиан. Но тот вообще был не в курсе, что девушка отправилась к нему. Шпион рассказал Бишопу, что видел, как Лилиан решительным шагом направилась в убежище к Фредерику. Сбитый с толку следопыт, не теряя ни минуты, направился к чёрному ходу замка Невер. Не смотря на чувства, что испытывал мужчина к чародейке, он верил, что она отправилась к деду, чтобы обо всём рассказать ему. Бишоп решил, что Лилиан предала его. Подходя к комнате Фредерика, Бишоп услышал истошные крики Лилиан, полные ненависти. Ворвавшись туда, следопыт увидел, как брыкающуюся девушку с окровавленным ножом в руках, держали двое стражников. Фредерик вжался в дальний угол и с неподдельным страхом в глазах смотрел на разгневанную внучку. На первый взгляд его раны были несерьёзными. Видимо, стража успела вовремя оттащить девушку. Бишоп подлетел к Лилиан и силой вытащил её из комнаты Фредерика. Ему потребовалось некоторое время, чтобы привести обезумевшую девушку в чувства. Но когда он обхватил её лицо и громко выкрикнул имя чародейки, та наконец успокоилась. Нож выпал из рук и со стальным звоном упал на каменный настил потайного коридора замка Невер. Пытаясь отдышаться, Лилиан неотрывно смотрела на Бишопа, словно он был тем, взгляд на которого мог привести её в чувства. И это помогало. До этого собранная, холодная и расчётливая чародейка всхлипнула и кинулась в объятия к следопыту. Он растерялся, но потом прижал рыдающую девушку к себе. Пока Лилиан успокаивалась, из комнаты Фредерика вышел один из стражников. Он сказал, что советник в порядке, но очень зол на девушку. Стражник посоветовал Бишопу увести Лилиан на всякий случай подальше от замка. И, пользуясь состоянием девушки, следопыт увёл её в таверну Дункана. Возвращаться в Крепость-на-Перекрёстке было поздно. Бишоп боялся, что чародейка снова выкинет очередной фокус, поэтому снял одну комнату на двоих. Он не привык заботиться о ком-то, кроме себя, но Лилиан в этом нуждалась. Поэтому следопыт распорядился насчёт ужина и пришёл в комнату, стараясь не отходить от девушки. Лилиан продолжала сидеть на кровати и смотреть перед собой пустым невидящим взглядом. Бишоп вздохнул и присел рядом. — Я его не убила? — хрипло спросила Лилиан, продолжая глядеть в одну точку. — Нет. Ты хороша в магии, а с ножичком в руках слабачка, — попытался пошутить мужчина. Но это не возымело эффекта. Девушка опустила взгляд на свои руки, на которых была засохшая кровь. Следопыт сразу смекнул и, подойдя к умывальнику, смочил полотенце. Он присел перед Лилиан на корточки и принялся бережно стирать кровь с ладоней. — Не думал, что мои слова, сказанные утром, так на тебя подействуют, — грустно усмехнулся Бишоп. — Конечно, я в этом не силён. И, может, нужно было говорить их с другой интонацией или вообще в более подходящее время… — мужчина поднял глаза на Лилиан и нахмурился. — Ты же сказала, что ещё рано раскрывать ему всё. У тебя же был план… У нас был план. А теперь он всё знает, и, возможно, ты в опасности не меньшей, чем Марла и её сестра. Что случилось? Вместо ответа, Лилиан высвободила руки и отвернулась. Бишоп хотел ещё что-то добавить, но в комнату без стука ворвалась стража Невервинтера с оружием на перевес. Сам от себя того не ожидая, следопыт выхватил из-за пояса свой кинжал и без раздумий закрыл собой Лилиан. — Советник лорда Нашера требует, чтобы эта чародейка немедленно покинула город! — грозным тоном сказал один из стражников. Было видно, что они не хотели нападать, если девушка выполнить их условие. Поэтому Бишоп молча кивнул стражникам и обернулся к Лилиан, которая уже стояла за его спиной. — Вернёмся в Крепость-на-Перекрёстке. Девушка возражать не стала. И сил не было, и перечить разгневанному мужчине не стоило. *** В крепость они прибыли глубокой ночью, и Лилиан, не говоря никому ни слова, отправилась к себе. Как ни странно, спала она хорошо, а вот утром, когда вышла из спальни, обнаружила возле самой двери спящего на лежаке Бишопа. Сложив руки на груди, девушка нахмурилась и громко произнесла: — И что мы тут делаем? Как и ожидалось, резкий голос девушки мгновенно пробудил следопыта. Но вставать он не собирался. Лишь повернулся к Лилиан и издевательски потянулся. — А что, не видно? Тебя караулю, — усмехнулся мужчина. — А то вдруг посреди ночи тебя снова унесёт убивать кого-нибудь. — В этом мире есть только один человек, которого я хочу убить, — девушка склонила голову на бок изогнул бровь. — Но если ты и дальше продолжишь валяться перед моей дверью, список увеличится до двух человек. — Ой, мы сегодня встали в хорошем настроении! — в привычном насмешливом тоне сказал Бишоп, поднимаясь с тёпленького места. — Значит, вчерашняя дурь прошла, и мы можем спокойно обсудить всё? Лилиан закатила глаза и, переступив через постель следопыта, пошла дальше по коридору. — Ничего я обсуждать не намерена, — кинула она через плечо. Но Бишоп так просто не сдавался никогда. Он последовал за девушкой, пытаясь добиться от неё хотя бы какого-нибудь ответа. Но ничего не получилось. А в холле крепости их уже ждала рассерженная Кана. — В чём дело? Келгар снова разнёс таверну из-за проигрыша? Или Кара в очередном споре с её возлюбленным эльфом-чародеем сожгла библиотеку, чтобы что-то доказать? — посмеялся Бишоп. Но стоило ему прочитать письмо, что отдала ему Кана, выражение его лица сменилось на серьёзное. — Что там? — переспросила Лилиан при виде бледного следопыта. Не дожидаясь ответа, девушка выхватила письмо из рук мужчины и сама прочитала. — Этого следовало ожидать. — Что, во имя богов, здесь происходит?! — возмутилась Кана. — Сначала нападение на Марлу, потом она резко всё бросает и уезжает искать сестру. Теперь и Лилиан отличилась! Почему советник лорда Нашера, о котором я впервые слышу, требует привести к нему Лилиан, закованную в кандалы для свершения правосудия? Я помощник капитана крепости и всегда должна быть в курсе всего, что здесь твориться! А у меня такое чувство, что я, наоборот, знаю меньше всех. — Поверь, это к лучшему, — ответила Лилиан. — Если это касается безопасности крепости… — Нет, — прервала чародейка и перевела взгляд на задумчивого Бишопа, который даже смотреть на неё не хотел. — Это мои личные дела. Следопыт буркнул и вылетел из замка. Лилиан недолго колебалась, прежде чем решить, что она должна пойти за ним. Она ещё не знала, что ему скажет, но пошла. Девушка догнала мужчину на крепостной стене. Он был взбешён и, упираясь руками о зубцы стены, глубоко вдыхал и выдыхал воздух. — Бишоп… — Заткнись, Лилиан! — выкрикнул он, не оборачиваясь. Он немного отдышался от гнева и продолжил: — Зачем? Скажи, зачем ты пошла к нему? Почему именно сейчас?! Что заставило тебя бросить весь наш план к чёрту?! — Твои слова, — чётко ответила чародейка. Бишоп обернулся и с немым вопросом поглядел на девушку. Та стояла неподвижно и совершенно иным взглядом наблюдала за мужчиной. — Фредерик воспитывал во мне хладнокровие и безразличие, — начала Лилиан. — Везде, где бы я ни появлялась, была одиночкой. Я знаю, тебе это знакомо. Здесь же всё по-другому. Здесь я никогда не бываю одинокой. Все стремятся помочь. Это так… непривычно. — Да, частенько раздражает, — подкинул со смешком следопыт. — Ты сам многое наговорил мне утром. По крайне мере, пытался, — чародейка затихла ненадолго. Приблизившись к Бишопу, она с тоской заглянула в его глаза и продолжила. — Мы похожи с тобой. Но разница между нами в том, что ты хочешь измениться и всё делаешь для этого, а я не могу. Как бы мне этого не хотелось… — Я понимаю, ты боишься его. Хоть этого и не показываешь. Думаешь, что должна своим воспитанием… — Ничего я ему не должна, — зло процедив сквозь зубы, перебила Лилиан. — Моя мать должна была исполнить его волю и стать лордом Невервинтера, но она была слишком мягкой для целей Фредерика. Она влюбилась и сбежала от него в глушь. Но он нашёл её, убил и забрал меня. Я даже не помню своих родителей! Служанка проговорилась, когда я была девчонкой. А потом и она исчезла. Все, к кому я начинала привязываться — исчезали! Я знала, куда, но ничего не могла сделать. Лишь годами росла моя ненависть к Фредерику. А его, похоже, это устраивало, — усмехнулась чародейка. — Он хотел воспитать во мне бесчувственную могущественную колдунью, что ради него поставит на колени весь Берег Мечей, а может и целый мир. — Далеко идущие планы, — поддразнил Бишоп, но Лилиан только сильнее нахмурилась. — Ты теперь здесь. Не одна, — мужчина рывков схватил девушку за плечи. — Я с тобой, если ты это позволишь! — Я полюбила тебя, — продолжила чародейка, словно не расслышав слова следопыта. — Но то, что сделал со мной Фредерик два года назад… — Да что же он такое сделал?! — не выдержал мужчина. Лилиан выпуталась из хватки Бишопа и отошла, зябко обхватив себя руками. — Если я расскажу тебе, ты убьёшь меня прямо на этом месте. Точнее, попытаешься, — привычным холодным тоном усмехнулась чародейка. Бишоп не ответил. Лишь сложил руки на груди и упрямо посмотрел на девушку. — Многие годы Фредерик изучал Короля Теней. Он выяснил, что тот был некогда человеком, пожертвовавшим своей жизнью, чтобы стать Стражем для древней Империи Иллефарн. — Я знаю эту сказку, — перебил Бишоп, окинув девушку недоверчивым взглядом. — К чему ты ведёшь? — Благодаря своим связям, два года назад Фредерик нашёл то самое заклинание, каким народ Иллефарна обратил того человека в Стража, — Лилиан снова замолчала, заглядывая в глаза Бишопа, словно искала в них ответы на свой самый страшный вопрос: что он будет делать, когда узнает правду? — Он посчитал, что я готова, и применил это заклинание на мне. Бишоп был готов услышать что угодно, но только не это. Он не просто застыл в немом ужасе. Он забыл, как дышать. И дело было не в том, что небезразличная ему девушка может обратиться в монстра, от которого страдал Берег Мечей. Для следопыта это означало другое — Король Теней вернулся… И Лилиан пыталась что-то объяснить Бишопу, но тот уже не слушал. Он был напуган, словно перед ним уже стоял Король Теней. Самые жуткие воспоминания в его жизни пронеслись перед глазами. Как камни древних руин сыпались на него, как терпел неимоверную боль от пыток в Стене Неверующих. — Бишоп, — позвала Лилиан. Она сделала шаг навстречу мужчине и протянула руку, чтобы дотронуться до него, но следопыт резко отскочил от девушки. Он смотрел на неё со смесью ужаса и отвращения. Недолго они просто молча стояли и смотрели друг на друга, а потом Бишоп ушёл, не говоря ни слова.***
Весь день до самого вечера Лилиан сидела в своей комнате. Так ей приказала Кана. Хоть девушка и молчала о причинах ненависти советника к ней, временный капитан не собиралась отдавать своего человека. Но Лилиан было всё равно, что с ней мог сделать Фредерик. Она не могла ни о чём другом думать, кроме как о следопыте. Она знала, что говорить ему правду было ошибкой. Но дело сделано, и Лилиан сейчас нужно решать, что делать дальше. Если остальные узнают о ней, то вряд ли будут рады. И Кана с радостью сдаст девушку на растерзание Фредерику. Лилиан решительно встала на ноги и глубоко выдохнула. В её сердце горело желание вернуться в Невервинтер и завершить начатое, но разум твердил, что нужно убегать как можно дальше. Она нашла свою сумку и принялась торопливо складывать вещи. В этот момент в комнату ворвался Бишоп. Не говоря ни слова, мужчина закрыл за собой дверь и подлетел к чародейке. — Что ты делаешь? — спросил он, покосившись на сумку. — Убираюсь отсюда, — буркнула Лилиан, продолжая небрежно закидывать свои вещи. Следопыт схватил девушку за руку, останавливая её. — Расскажи мне. Лилиан обернулась к мужчине. На этот раз он был спокоен, а уверенный взгляд говорил о том, что не боялся девушки. — Ты был прав, когда сбежал от меня, — начала чародейка, вырвав руку из хватки. — Плетение. Всё дело в нём. Для меня это словно медитация, которая даёт мне силы. — А Страж? Он делал так же? — Поначалу. Но однажды что-то случилось с Плетением, и Страж был вынужден обратиться к Теневому. Из-за этого в его сердце поселилось зло. — То есть, ты просто обладаешь такими же способностями, но хорошая? — Бишоп усмехнулся, но Лилиан опустила глаза. — Что это значит? — Фредерику нужна была не просто сильная магия, но и постоянная, — девушка вздохнула и подошла к столу, присев на краешек. — Он решил поэкспериментировать и посчитал, что если я буду брать от одного и от другого поровну, то смогу контролировать тьму в своём сердце. Бишоп задумался и нахмурился. Спустя несколько минут, он обернулся к девушке: — Поэтому в тебе такая ненависть к Фредерику. И поэтому ты стараешься держать все эмоции в себе, — догадался мужчина. — Это трудно, — поморщилась Лилиан. — Тем более теперь… Когда в моей жизни появился человек, небезразличный мне. Следопыт снова о чём-то задумался, поглядывая то на девушку, то на сумку с её вещами. — Есть способ обратить тебя? — внезапно выдал он, одним лишь взглядом выражая надежду. — Или возможно, что-то, что не даст тебе… — Стать новой Королевой Теней? — с усмешкой спросила Лилиан и сама же ответила, молча пожимая плечами. — Все записи у Фредерика. А он вряд ли теперь будет рад встрече со мной. По крайней мере, зная, на что я способна, он подготовится как следует. — Если он знает способы защиты от тебя, значит, что у него есть то, что нам нужно, — мужчина приблизился к чародейке и с непривычной ему нежностью провёл ладонью по её щеке. — Мы уходим вместе. — Что? — тихо спросила Лилиан и внимательно вгляделась в серьёзное лицо Бишопа, не веря собственным ушам. — Здесь тебе оставаться опасно. Была бы Марла, она бы что-нибудь придумала. Поддержала бы тебя. Но без неё… — следопыт вздохнул. — Остальные не поймут. — А как же ты? Здесь вся твоя жизнь. Марла… — Одобрила бы моё решение, — Бишоп отошёл и снова сделал глубокий вдох. — Я всю жизнь был один. Бежал от малейших обязанностей. Я предал Марлу не только из-за проигрыша паладину, а потому что понял, что мои чувства к ней гораздо сильнее, чем простое желание затащить её в койку. Теперь я хочу всё сделать правильно, — и мужчина усмехнулся. — Как бы дико это не звучало из моих уст, — он взял сумку девушки и, повернувшись к ней, протянул руку. — Ты со мной? Лилиан долго раздумывала над предложением Бишопа, пустым взглядом уставившись на протянутую ей руку следопыта. Ей нелегко было принять это решение. Раньше она ни кому не доверяла. А теперь ей предлагают помощь. Только не это было самым страшным… А то, что все надежды следопыта напрасны, и они не найдут способа сделать Лилиан прежней. И тогда девушка станет очередной угрозой этому миру. Но Лилиан надоело всё решать самой. Впервые ей хочется мечтать о чём-то, а не грезить о слепой мести. Она подняла решительный взгляд на мужчину и крепко взялась за его руку. — Я с тобой!***
Вот уже который день Дорна стала замечать, как между Ксаносом и Мишей что-то происходило. После занятий с учениками они каждый день встречались и что-то обсуждали. Учитывая последние события, полуорк стал более спокойным в обществе Миши, а паладин просто светилась от счастья, когда Ксанос ей о чём-нибудь рассказывал. Дорна всегда проходила мимо них, стараясь не замечать. Она не знала, хорошо ли это было или плохо. Ксанос был столько лет влюблён в Элиану, а тут заметил Мишу. Кто знает, может, это помогло бы ему забыть приёмную дочь Дрогана. Но Дорна беспокоилась о том, что полуорк до сих пор ждёт возвращения девушки и использует Мишу. Это в его характере. И разбойница не хотела, чтобы подруга, которая, похоже, влюбилась в Ксаноса, страдала. Каждый раз Дорна бросала на парочку недовольные взгляды, но молчала. Даже когда паладин замечала это. Сегодня с самого утра день не задался. После вчерашней гулянки по деревне все ученики разом слегли с простудой. А Дорна на сегодня планировала для них важный экзамен. Поэтому отправилась к местному лекарю за снадобьями для этих безмозглых учеников, которые, напившись, решили потанцевать полуголыми на морозе. Ксанос и Миша не особо расстроились, у них выдался свободный день, и они решили немного подремонтировать тренировочную площадку на улице. Снега за ночь намело прилично, поэтому Миша вызвалась для начала расчистить всё. Возвращаясь от лекаря, Дорна имела удовольствие наблюдать, как Ксанос шутливо пытался отобрать у хохочущей Миши лопату. Скривившись от раздражающего зрелища, разбойница с опущенной головой побрела в школу. — Извините! — окликнули Дорну. Гном развернулась и увидела перед собой светловолосую девушку в довольно дорогом наряде искательницы приключений. — Это Академия Мастера Дрогана? Лицо незнакомки отдалённо напоминало кого-то, но Дорна не могла понять, кого. Она оглядела девушку с ног до головы и прищурилась: — Конечно, к нам приходят учиться в разном возрасте, но вы, моя дорогая, похоже, не особо нуждаетесь в обучении, — прямо ответила разбойница. — Я пришла не на обучение, — выпрямилась незнакомка и уверенно подошла к Дорне. — Я ищу свою сестру. Её зовут Элиана.***
— Да ладно! — выкрикнул удивлённо Ксанос, с восхищением глядя на кивающую Мишу. — Никогда бы не подумал, что ты на такое способна! Ты вся такая… Мужчина запнулся и стал серьёзным. — Какая же? — с тёплой улыбкой переспросила паладин, наклонив голову на бок. — Добрая, нежная… красивая… На последнем слове Миша застенчиво улыбнулась и осмелилась почти вплотную приблизится к Ксаносу. Полуорк тоже решил действовать и наклонился к девушке, чтобы поцеловать. Их губы были всего в нескольких миллиметрах, когда Дорна громко окликнула их. — Ребята, познакомьтесь, это Марла, — произнесла разбойница и, помедлив, добавила: — Сестра нашей Элианы. Услышав это, Ксанос изменился в лице, и как ошпаренный отскочил от Миши. Словно перед ним была не сестра, а сама Элиана. Расстроенная таким поведением паладин слабо улыбнулась гостье. А Дорна про себя отметила, что в очередной раз оказалась права. Спустя несколько часов компания ужинала в столовой академии и рассказывала Марле о её сестре. Воодушевлённая историей про Элиану, аасимар только сильнее захотела познакомиться с ней, и очень расстроилась, что они разминулись. — Да, её разыскивали двое мужчин из Невервинтера, — согласно кивнула Дорна, прожёвывая свой ужин. — Мы с Мишей заходили к ней в тот день. Один из них был странный. — Странный? — переспросила Марла. — Один паладин, как я, — ответила Миша. — А другой мужчина был с серой кожей. Марла перестала есть и изумлённо уставилась на светловолосую девушку. — Паладин и серокожий мужчина? — А что такое? — настороженно переспросил Ксанос, не скрывая беспокойства об Элиане. — Они могут навредить ей? — Просто один из них мой муж, а другой… — аасимар запнулась и, прокашлявшись, продолжила: — Бывший жених. — Надо же! — хохотнула Дорна. — Гляжу, вы с сестрой не только внешне похожи. Марла недоумевающе поглядела на компанию, но они все промолчали. Лишь Ксанос бросил гневный взгляд на разбойницу, но затем повернулся обратно к аасимару. Затянувшуюся тишину прервала запыхавшаяся служанка, которая спускалась по лестнице из комнат учеников. Она была сильно чем-то испугана. Подбежав к Дорне, она шепнула что-то на ухо разбойнице, и та резко вскочила из-за стола. — Что?! — выкрикнула она, чем ещё больше испугала служанку. — Что случилось? — растерянно спросила Миша. — Двое из наших учеников мертвы!***
Владельцы академии вызвали лекаря. С ним была Дорна, а остальные нервно ожидали новостей в гостиной. Через час лекарь и разбойница спустились вниз. Проводив его до двери, Дорна вернулась к друзьям. — Это не простуда, — сказала Дорна. — Их отравили. Видимо, вчера. Наш лекарь дал остальным ученикам противоядие, но подействует ли оно, он не знает. — Я же говорила, что видела кого-то пару дней назад! — воскликнула Миша. Все были расстроены. Она вздохнула и подошла к окну, за которым была полночь. — И что нам теперь делать? Что с ними будет, если противоядие не подействует? — Они умрут, — мрачно заключила Дорна. — Все. — И репутация школы будет навсегда загублена, — пробубнил Ксанос. — В таком случае к нам больше никто не придёт в ученики. — Это всё, о чём ты можешь думать?! — возмутилась Миша. — Прекратите оба! До этого времени молчавшая Марла поднялась с диванчика и подошла к компании. — Я понимаю, что чужая здесь, но хочу предложить вам свою помощь, — Дорна изучающе посмотрела на аасимара. Ксанос как-то странно оживился. Это заметила Миша и в приступе ревности отвернулась к окну. — Искательницей приключений меня можно назвать с трудом. Сначала я была в городской страже Невервинтера, затем в Девятке, но я хочу помочь друзьям своей сестры. — А как же твои поиски? — спросила всё ещё недоверчивая Дорна. — С ней мой муж, — улыбнулась Марла. — Он не даст её в обиду. А это значит, я могу ненадолго остаться здесь и помочь вам. Компания молча переглянулась между собой, и разбойница, обернувшись к Марле, согласно кивнула. — Отлично, — спокойно произнесла она. — Помощь нам действительно нужна. — А я могу помочь! — оживлённо вызвался Ксанос. — Я хорошо знаю местных жителей и ближайшие к деревне районы. Тебе будет легче сориентироваться. Стоящая поодаль Миша раскрыла рот от возмущения. Но хорошие манеры и мягкий характер не дали ей возмутиться вслух. Да и с какой стати она будет что-то предъявлять полуорку, который ей ничем не обязан?***
Элиана неспешно брела со своими спутниками по улицам Сигила. Все, кроме Валена, оставались в напряжении и думали каждый о своём. Тифлинг же решил предаться воспоминаниям о месте, где он впервые почувствовал себя свободным. Элиане было труднее всех. Каждый шаг давался ей с трудом. И она сама не знала, почему на неё так действовал Сигил. Дело было вовсе не в том, что она могла здесь повстречать свою мать. В этом месте было что-то, от чего у девушки пробегал холодок по спине. — Ганн, где нам искать Знающую? — спросила Элиана, с безразличием разглядывая причудливые дома. — Не знаю, — пожал плечами шаман, и все спутники разом остановились и обернулись. — Но это ты сказал, что она находится в Сигиле, — нахмурилась девушка, сложив руки на груди. — Откуда вообще такая информация? — Я шаман духов и могу посещать чужие сны. С тех пор, как Марла вернулась в Крепость-на-Перекрёстке, она стала больше отдаляться от меня. Все её мысли были заняты лишь паладином, который тогда считался мёртвым, — Ганн покосился на Касавира и кашлянул. — Я не ждал, что она согласится принять моё предложение, но когда это случилось, во мне появилась надежда, и я стал ещё усерднее искать хоть какой-нибудь выход. Тогда я наткнулся на одного чародея. Он-то и поведал мне о Знающей и о том, где она находилась. Он сказал, что после заточения в Кании Знающая пришла в Сигил и стала затворницей. — Если она до сих пор переживает о прошлом, то, боюсь, я для вас бесполезна, — Элиана со вздохом покачала головой. — Она была влюблена в Мефистофеля, а он её обманул и заточил в Кании. Освободив Знающую, я попросила её назвать истинное имя Мефистофеля. Она отказалась… И тогда я, назвав её истинное имя, заставила Знающую. Скорее всего, она будет мне не рада. — Мы этого не знаем, — ответил Вален. — В Кании она поблагодарила нас за спасение и попрощалась, — мужчина задумался. — У меня есть кое-кто здесь. Женщина, которая помогла мне тогда попасть к Провидице. Она одна из созданий небес. — Знаешь, где её можно найти? — осторожно спросила Элиана, опасаясь, что снова услышит отрицательный ответ. Как бы не был прекрасен своей живописностью Сигил, девушке уже надоело бродить здесь впустую. Но на этот раз Вален улыбнулся и кивнул. Он указал рукой, в каком направлении двигаться, и пошёл вперёд. Элиана поравнялась с тифлингом и о чём-то заговорила. Ганн и Касавир отправились следом, немного отставая от спутников. — Значит, ты пытался найти способ, чтобы Марла меня забыла? — внезапно спросил паладин, заставая шамана врасплох. Тот не остановился, но молчал, повинно опустив голову. — Я не осуждаю тебя. — Ты бы отпустил, — буркнул Ганн, не поднимая головы. — А я её и отпустил, — услышав это, шаман с вопросительным взглядом повернулся к Касавиру. — В тот день, когда мы встретились с ней, я её прогнал… Но она вернулась, и я уже не смог её отпустить, — задумчиво произнёс паладин. — Поэтому я не уверен, как бы поступил на твоём месте. — Мы пришли, — крикнул Вален, указывая на единственную невзрачную избу, что стояла поодаль от остальных домов. Приблизившись к домику, тифлинг постучал, но никто не ответил. Лишь, спустя некоторое время, когда спутники отчаялись и хотели уйти, из-за дома вышла высокая пепельноволосая женщина с белыми крыльями за спиной. Она была одета в тёмно-серый плащ и несла охапку трав. Подняв на гостей свои яркие серые глаза, женщина обомлела, уставившись на Элиану, и выронила травы. Девушка тоже оторопела, вспоминая, где она могла видеть незнакомку. И когда поняла, где, дрожащим голосом произнесла: — Мама? Вален тоже был огорошен. Женщина, что помогла ему тогда выбраться из Сигила — родная мать Элианы. Он ведь тогда так и не узнал её имени. Какое-то время все пребывали в молчании, но затем Эсмерель, позабыв о только что собранных травах, что теперь валялись у неё под ногами, бросилась обнимать дочь. Элиана растерялась, но ответила на объятия матери. — Я рада, что с тобой всё хорошо, — наконец сказала она, погладив девушку по щеке. — Прости, что не смогла помешать ему забрать тебя. — Что?.. О чём вы? — переспросила Элиана. Ей было трудно называть женщину на «ты». — Мы с вами раньше не встречались. Улыбка Эсмерель померкла, и она отошла на шаг от дочери, разглядывая её. — Ты не помнишь, — заключила она. — Что я должна помнить? — Ты уже была здесь. После того, как Мефистофель убил тебя, — женщина вздохнула и взяла лицо Элианы в свои ладони. — Позволь, я покажу тебе. И мир медленно стал меняться… «Элиана распахнула глаза и нехотя повернулась к окну: солнце уже было высоко. Голова жутко болела. Девушка присела на кровати и, медленно растирая виски, вслух спросила у самой себя: почему у меня болит голова, если я мертва? — Потому что здесь ты не совсем мертва, — пояснила внезапно появившаяся на пороге Эсмерель. Она словно всё это время стояла под дверью и ждала, пока проснётся дочь. Женщина, наклонив голову на бок, с нежностью рассматривала воительницу. Но почему-то Элиане стало не по себе с непривычки, что рядом была её мама. Она прокашлялась, привлекая внимание, свесила ноги с постели и обернулась лёгким одеялом. Словно оно помогало спастись девушке от пристального взгляда матери. Женщина на это грустно улыбнулась и подсела к Элиане. Она сунула девушке чашку с тёмной непрозрачной жидкостью, от которой пахло травами. — Это сбор местных растений, чтобы привести тебя в чувство. Пей, — пока Элиана делала небольшие глотки горячего чая, Эсмерель перевела задумчивый взгляд с дочери на единственное окно, освещающее небольшую комнатку. — Не стоило мне вчера тебе всё это показывать. Я слышала, как ты плакала всю ночь. — Не важно, — хрипло ответила Элиана. — Я всё равно бы узнала, что с ними стало. Над ними повисла тишина. Всё ещё не привыкшая к собственной смерти, Сигилу и обретённой матери, девушка уткнулась в чашку и молча допивала чай. А Эсмерель, не знающая, как быть матерью, пыталась подобрать нужные слова, чтобы приободрить дочь, но так ничего не придумала. Лишь спустя некоторое время, когда Элиана немного пришла в себя, женщина встала с кровати и с тёплой улыбкой потянула на себя дочь, призывая подняться следом. — А давай, я покажу тебе одно из самых красивых садов во всех мирах! — Эсмерель тепло улыбнулась и смахнула упавшую прядку серебристых волос с крыла.***
Мать и дочь медленно прогуливались по причудливому саду, в котором были собраны самые красивые и необычные растения со всего Торилу. Элиана молча шла и без энтузиазма смотрела по сторонам. Её совершенно не привлекала красота сада. Мысли были далеко… С погибшими друзьями. — Знаешь, я должна была показать тебе их, — внезапно сказала Эсмерель, останавливаясь. Девушка с каменным лицом обернулась к матери и ждала продолжения. — Ты так рвалась обратно, а я с таким трудом договорилась, чтобы ты жила здесь. — Да, — тихо ответила Элиана, невидящим взглядом смотря куда-то вдаль. — Теперь мне там места нет. Женщина приблизилась к воительнице и коснулась её щеки. — Как понять то, что ты сказала? — не обращая внимания на нежный порыв матери, спросила Элиана. — Здесь я не совсем мертва. — Сигил — это мир, который находится на пересечении остальных миров, — выпрямившись, начала пояснять Эсмерель. — Сюда приходят с разных мест. Создания небес, демоны, люди… призраки. — Но я не призрак, — подтвердила самой себе Элиана. — В смысле, пока мы шли сюда, я видела парочку призраков. Я не похожа на них. — Не похожа, — грустно заметила Эсмерель. — Знаю, я не гожусь на роль матери… Когда меня убили, я снова стала полноценным созданием небес. Я выбрала этот мир из-за его близкого расположения, чтобы следить за своими дочерями. — Ты… следила за мной и сестрой? — Всю вашу жизнь, — кивнула женщина и, понимая по лицу дочери, какой вопрос она боялась озвучить, ответила без него: — Мои собратья разрешили мне следить за вами только при условии, что я не вернусь обратно в Фаэрун и не буду вмешиваться в ваши судьбы, — Элиана заметила, что матери было нелегко рассказывать об этом. Она ненадолго прикрыла глаза и глубоко вздохнула. — Мне было невыносимо видеть всю вашу боль… твою смерть… И понимать, что я бессильна помочь. — Но? — девушка по глазам Эсмерель поняла, что та что-то не договаривала. Тогда женщина почти вплотную приблизилась к дочери и тихо ответила: — Я сжульничала. Договорившись со своими собратьями забрать тебя в Сигил, я забрала и твоё тело, — Эсмерель отодвинула край рубашки дочери и указала на кожу. Элиана проследила за её взглядом и увидела у себя на коже в районе сердца ужасный шрам. Теперь, когда она заметила его, он начал неприятно ныть. Девушка быстро поправила рубашку, приложила ладонь к месту, где был шрам, и испуганно посмотрела на мать. — Это та самая рана, что убила тебя. — Но… Я помню жуткую боль… как у меня изо-рта пошла кровь… Но я не помню, чтобы он меня чем-то ударил. — А он и не ударял, — согласно кивнула Эсмерель. — Мефистофель своей магией разорвал твоё сердце. Шрам — это лишь иллюзия. Так же, как и боль от него, которая началась, как только ты увидела его. — Откуда ты?.. — Знаю. Девушка отвернулась и посмотрела на прохожих. Как специально поодаль от них прогуливалась влюблённая парочка, одним из которых был тифлинг. Элиане было невыносимо смотреть на них, и она зажмурила глаза. Стоило ей только это сделать, как перед глазами пронеслись воспоминания. О том, как они с Валеном помирились возле крепости Валшаресс. И о том, как он погиб там, пытаясь отомстить за смерть возлюбленной. Да, наверное, зря Эсмерель показала дочери то видение… Она развернулась к матери. — Куда попадают тифлинги после смерти? Эсмерель не ожидала такого. Она ничего не ответила, потому что знала, что от любого её ответа Элиане легче не станет. Женщина лишь понимающе наклонила голову на бок. Но Элиана прочла всё по глазам матери. — Обратно, — заключила девушка и, зябко обхватив себя руками, испытывающе посмотрела на Эсмерель. — И что теперь? Я просто буду здесь жить с тобой? Как ни в чём не бывало? А как же Мефистофель, который пытается уничтожить Фаэрун? Как же моя сестра? — Элиана… — Я не смогу жить здесь и видеть, как умирают те, кто ещё остался жив! — А тебе и не придётся, — послышался злорадный смешок позади. Элиана обернулась и с ужасом уставилась на того, кто так бесцеремонно вмешался в их беседу. Перед ней стоял Мефистофель. Шрам на груди заболел с новой силой, но онемевшая от страха девушка ничего не заметила. — Что тебе нужно?! — грозно спросила Эсмерель, загораживая собой дочь. — От тебя? Ничего, — хмыкнул демон, заглядывая за плечо женщины. Он неотрывно с усмешкой смотрел на Элиану, которая не могла отойти от шока, и тихо, издевательски медленно произнёс: — Погостила у мамаши, пора домой. — Ты не тронешь её! — прорычала Эсмерель, вставая в боевую стойку, готовя одно из своих самых сильных заклинаний. Но Мефистофель даже бровью не повёл. — Уйди с дороги, моль! — он взмахнул рукой, и Элиана увидела, как её мать отлетела на несколько метров, и, неслабо ударившись о землю, вскрикнула от боли. От шока девушка не могла произнести ни звука. Она лишь испуганно раскрыла рот, беспомощно глядя, как Эсмерель, превозмогая боль, пыталась подняться. Когда воительница обернулась к демону, он уже стоял совсем близко. Перед глазами у неё вновь предстали картинки её смерти. Это лишь добавило девушке больше страха. — Ты не сможешь убежать от своей участи. И мир вновь померк…» Элиана открыла глаза и изумлённо вытаращилась на мать, которая медленно убрала ладонь с её щеки. — Боги… — только и смогла выдавить из себя девушка. — Мне очень жаль, что я не смогла защитить тебя от него, — тихо произнесла Эсмерель, с тоской глядя на дочь. У девушки закружилась голова, и она пошатнулась, но Вален вовремя подхватил её, сжимая в объятиях. — Как ты? — забеспокоился он. — Что ты увидела? — Всё нормально, — отмахнулась девушка. Ей не особо хотелось рассказывать об увиденном тифлингу, который и так слишком часто беспокоится за неё. Тем более страх с новой силой заполнял её сердце. — Простите меня, я должна побыть одна. Вернусь в дом твоего знакомого. И больше ничего не объясняя, Элиана, покачиваясь, пошла в город. — Элиана! — крикнул ей вслед Вален, который только больше встревожился, но кто-то лёгким жестом сжал его плечо. — Оставь её, Вален, — кивнула Эсмерель. — Она многое пережила, пускай успокоится. Тифлинг ещё некоторое время смотрел на удаляющуюся девушку, а потом расстроенный обернулся к женщине. — Вы меня помните? — Конечно, помню, — спокойно улыбнулась Эсмерель. — Да и к тому же, когда я следила за Элианой, видела тебя рядом с ней в Андердарке. А потом… — серые глаза женщины вновь погрустнели. — После того, как её убил Мефистофель, я нашла способ переместить свою дочь сюда в Сигил. Я нарушила правила и поплатилась за это. С тех пор, как Элиана ожила, доступ в мир смертных мне закрыт. Теперь я не могу даже видеть, что происходит с моими дочерями, — она на мгновение прикрыла глаза, а затем с грустной улыбкой окинула взглядом Валена и Касавира. — Я вам безмерно благодарна за то, что так защищаете моих дочерей, — Эсмерель обернулась к шаману. — Ганн, прости, что всё случилось не так, как ты хотел. Единственное, чем я могу помочь тебе, это сказать, где находится Знающая Имена. Эсмерель подробно объяснила, как пройти к домику Знающей. На всякий случай она передала шаману записку для планетара с просьбой помочь. Женщине хотелось побыть с дочерью как можно дольше, но как некстати к ней пришли за помощью местные. А Вален, наоборот, решил отпроситься у своих спутников и навестить возлюбленную. Ему не нравилось оставлять её одну, тем более в незнакомом для девушки месте. И, не теряя ни минуты, он помчался к Элиане. А девушка тем временем только дошла до порога того дома, в котором очнулась. Знакомого Валена она ещё не видела. По его словам, еще когда Элиана спала, тот уехал в другой город торговать. Устало облокотившись о дверной косяк, девушка вставила ключ в замок. Но дверь открыть ей не дали. Кто-то быстро подкрался сзади Элианы и крепко зажал ей рот. Сопротивлялась она недолго. Уступив место страху, Элиана почувствовала, как в груди, где снова появился тот жуткий шрам, что-то сильно заболело, и она потеряла сознание.***
До лачуги Знающей спутники шли около часа. И вот, когда до заветной двери оставалось всего несколько шагов, Ганн резко остановился. Понимая, что за ним никто не шёл, Касавир обернулся. — Зачем вообще мы здесь? — ответил шаман на немой вопрос паладина. — Марла выбрала тебя. Всего за один день… И даже успела замуж выйти. Зачем я сюда пришёл? — Ты рассказывал, что любовь к Марле изменила тебя, — начал Касавир. — Ты спас её, поддерживал. Даже если не она твоя истинная любовь, ты заслуживаешь счастья. Я обязан тебе, поэтому хоть чем-то помогу. С этими слова паладин двинулся дальше. Ганну не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Когда спутники постучались в дверь, Знающая открыла не сразу. Лишь спустя несколько минут из-за малюсенькой щели выглянула испуганная пепельноволосая девушка. — Что вам нужно? — спросила она тоненьким голоском, с опаской разглядывая мужчин. — Вы Знающая Имена? — ответил вопросом на вопрос шаман. — Нам… Мне нужна ваша помощь… Договорить Ганну не дали. Девушка мгновенно захлопнула дверь и выкрикнула из своего убежища: — Уходите! — Мы не причиним вам вреда, — спокойно произнёс Касавир, приблизившись к двери. — Мы просто зададим один вопрос и уйдём. — Мы пришли сюда с Элианой! — нетерпеливо продолжил за паладина шаман. — Той самой девушкой, что вызволила вас из Кании. Но всё равно ничего не произошло. Планетар не спешила открывать дверь незнакомцам. Тогда Ганн вспомнил про записку от Эсмерель и сунул её под дверь. И это, как ни странно, сработало. Дверь распахнулась, приглашая гостей внутрь. Внутри лачуга выглядела более уютно, чем снаружи, несмотря на свои размеры. В доме была всего одна комнатушка, в центре которой стояла невысокая бледнокожая девушка с белыми крыльями. Лицо её было хмурым, а руки сложены на груди. — Благодарю, что приняли нас… — Говорите уже и уходите, — резко прервала паладина Знающая. Хотя она и пыталась казаться злой, но дрожащий от страха голос выдавал её. Ганн переглянулся с Касавиром и рассказал всю историю планетару. После всего, что с ней случилось, девушка больше не хотела испытывать свои способности. Она считала, что именно из-за них и начался хаос, от которого многие пострадали, включая её саму. Но, окинув внимательным взглядом своих гостей, Знающая поняла, что они так просто не отстанут. Тогда она вздохнула и, протянув руку к мужчинам, сказала: — Мне нужна её вещь. Паладин сразу вспомнил про обручальное кольцо, что отдала ему Марла перед отъездом. Он снял украшение с шеи и отдал Знающей. Забрав вещь, девушка приказала гостям оставаться на месте, а сама ушла куда-то вглубь комнаты. Ей нужно было сосредоточиться, а эти двое продолжали сверлить её взглядом. Пока Знающая проводила свой ритуал, нетерпеливый Ганн продолжал нервно топтаться на месте. Взгляд его случайно упал на паладина, и он заметил, как тот пытался скрыть волнение. Неужели у него всё же есть сомнения? — Это странно… — задумчиво произнесла Знающая, когда вернулась к гостям. Она покрутила пальцами цепочку, на котором висело кольцо, а затем посмотрела на мужчин. — Девушка, которой принадлежит это кольцо, истинная любовь вас обоих, — шаман и паладин растерянно переглянулись. — Но звёзды говорят, что у неё две души. Одна находится в мире смертных, а вторая в мире мёртвых в городе Правосудия. — Как это? — переспросил Касавир, а Ганн о чём-то задумался. В ответ Знающая замотала головой и продолжила: — Истинное имя той, что в мире смертных — Атала Совершенная, а той, что в городе Правосудия — Мэйлиль Сокрушительница Голода. — Кажется, я знаю, в чём дело, — наконец, откликнулся Ганн. — Марла изменилась, когда вернула себе душу. Она стала вести себя, словно произошедшее в Рашемене было не с ней, — он повернулся к Знающей и с надеждой в голосе произнёс: — Она ассимар со способностями небесного существа. Она могла, вернув себе душу из Стены, отнять часть себя? Ту, что была со мной в Рашемене? — Никогда не слышала об этом, — пожала плечами планетар и, глянув на записку от Эсмерель, помахала ей в воздухе. — Но лучше об этом спросить у её матери. Так или иначе, я ответила на ваши вопросы. Ты, — посмотрела девушка на шамана, — должен искать свою истинную любовь в городе Правосудия, а ты… — обернулась она к паладину и передала кольцо обратно. — Должен поспешить к своей беременной жене. Ей угрожает опасность.