Элита школы

      По коридору бежала девочка. Она спешила, боясь опоздать к строгой учительнице по испанскому. С самого утра у нее не задался день. Сначала она поздно проснулась и поэтому пришлось быстро собираться. Из-за спешки порвала колготки и долго искала новую пару, которая находилась в дальнем углу ящика. Не поела, и теперь урчал живот, отчего ей становилось не ловко. А потом еще натолкнулась на королеву школы — Мартину. Дженни сегодня явно не везет…       Девушка завернула направо и врезалась в кого-то. Снова...       Это оказался наш Хорхе, у которого день не лучше, чем у Дженни. Канделария начала тараторить про новую школу с того момента, как у Хорхе зазвенел будильник. Оказалось, что она встала в шесть утра, отправила Лилиану и Леонардо на работу и принялась ждать, когда проснется ее сводный брат. И из-за ее болтовни у парня болела голова как после вечеринки, на которой он выпил очень много спиртного…       Бумаги, которые несла Дженни разлетелись и упали чуть ли не по всему коридору. Все работы, не закрепленные скрепками или зажимами, перемешались. Так же в стопке бумаг оказался личный дневник. Он упал, перевернувшись в воздухе, раскрывшись примерно по середине. — Ох, извините, — пролепетала Диас, подбирая все листы. На урок испанского она опоздала — прозвенел звонок. — Ничего страшного. Давай я помогу, — предложил Хорхе, взяв раскрытый дневник. Он удивился, увидев на листе свое имя с нарисованным сердечком рядом. Но, как истинный джентльмен, Бланко закрыл книгу и начал собирать остальные листы.       Хорхе понял, что этой девочке он нравится, а может, она его любит. А он даже не знает ее имя, в каком она классе. Но он точно знает, какого это, любить того, кто не обращает на тебя внимания. Когда ты постоянно смотришь на этого человека, а он даже и не думает о тебе. И как становится больно, когда видишь его/ее с другой/другим… — Спасибо, — поблагодарила Дженни, принимая от парня бумаги и дневник. — Не стоит так носить свой личный дневник. Кто-нибудь может его прочитать, — произнес Хорхе, одернув рубашку. — Да, спасибо.       Девушка уже пошла дальше, предчувствуя, что двойка в дневник обеспечена, но Бланко остановил ее, схватив за локоть. Кожа Дженни мгновенно покрылась мурашками, а сердце рухнуло вниз, отчего кровь хлынула по всему телу, обволакивая каждый орган, каждую клеточку с пальцев ног и до кожи головы, заставляя волосы на затылке встать, а по спине пробежать холодок. — Какой у тебя урок? — спросил Хорхе, отпуская руку девушки. — Испанский, — ответила Диас, поправляя переполненный рюкзак на плече. — Я провожу тебя и объясню учительнице, что опоздала ты из-за меня. Хорошо? — предложил парень, подняв брови. Увидев неуверенный кивок, продолжил: — Давай свой рюкзак.       Дженни, не желая спорить, отдала, и они вместе, не спеша, пошли по коридору к самой последней двери, за которой находился самый ненавистный кабинет для всех учеников. Но, к счастью, у Хорхе хорошие отношения с учительницей, и он часто этим пользуется. И к тому же учителя знают, что вскоре он станет пасынком Лилианы Мартинес, у которой три фирмы, дом в Англии и свой магазин одежды и косметики. Теперь Хорхе для преподавателей что-то на подобие 1/5 элиты, хотя он к ней и не относится…       Они подошли к двери, и Хорхе, подняв свободную руку, сжав ладонь в кулак, постучал в дверь. Ее открыла недовольная учительница, тут же уставившись на девочку таким взглядом, что Дженни сразу стало не по себе. — Сеньорита, опаздывать невежливо! Два в… — Здравствуйте, — перебил Хорхе, спасся девушку от ругательств. — А, сеньор Бланко, здравствуйте. Вы с Дженни? — спросила преподавательница, улыбнувшись парню. — Да. Мы столкнулись в коридоре, и я ее немного задержал, поэтому она опоздала. Но это же не проблема? — проговорил Бланко сладким голосом. Именно этим тоном он имеет власть над учителями. — Нет, что Вы. Никаких проблем! Дженни, проходи в класс, — попросила учительница.       Хорхе развернулся и отправился в противоположную сторону. У его класса отменили урок, не предупредив, и поэтому все разбежались, кто куда: в магазин, в туалет, домой за забытыми учебниками, тетрадями, или чтобы покушать. А некоторые, как и Хорхе, бродили по школе.       Бланко не успел дойти до поворота, как оттуда выскочила Мартина. Девушка держала в руке майку, чтобы переодеться в туалете, находившийся в конце коридора. Но Штоссель, увидев Хорхе, решительно приблизилась к нему, выставив указательный палец вперед, направив его в сторону парня. — Ты! — прошипела она. Девушка в последнее время часто злилась, даже из-за мелких проступков учеников или учителей, что было странно для нее. — Ты притащил эту шкуру с собой! — Канделарию? — уточнил Хорхе, подняв бровь. — Не тупи, Бланко! — нахмурилась Мартина, отступив на шаг от парня. В порыве гнева она слишком близко подошла к нему. — Ты нашел ее на помойке? — Нет. Мартина, прошло три урока, не пора ли забыть? — Забыть? Ну уж нет! Я злопамятна! И помню очень многое. Например, как ты в первом классе пролил на мое новое платье сок, и он не отстирался. А в третьем — угробил мою домашнюю работу по математике, вылив на тетрадь бутылку с клеем, и все страницы склеились. В четвертом — ты зарядил мне по макушке толстой книгой, когда мы вытирали полки в библиотеке, сказав, что том сам выпал из рук. В пятом — мяч, который ты пнул, прилетел мне по лбу и испортил мне прическу. В седьмом — толкнул стул и он упал мне на ногу, отдавив пальцы. В восьмом — из-за тебя я получила два по биологии. А в девятом… В девятом я стала Королевой Мартиной! — перечислила девушка, повышая голос с каждым предложением. — Так дело все в этом? — удивился Хорхе. Он последние два года думал, что Мартина с ним так обращается из-за того, что она стала стервой (и это не превышение). А оказывается, это все детская обида. — Да! — крикнула Штоссель, а по коридору пронеслось эхо. Наверное, каждый ученик в кабинетах услышал.       Почему-то Мартине стало так обидно. Обидно за платье и тетрадь, за синяк, вскочивший на макушке, за мяч в лоб и стулом по ноге, за двойку в журнал… Но в то же время ей было не понятно, зачем она говорит об этом ему сейчас, в десятом классе? Почему не пройдет мимо, сделав вид, что не видит его, или просто не закатит глаза, послав Бланко к черту?       Все из-за девчонки, врезавшейся в нее, и новенькой, возомнившей себя королевой. — Мартина, я не знал, что вся проблема в этом. Извини, — проговорил Хорхе, смотря в глаза злой девушки. — Иди на хер! — послала Штоссель и продолжила свой путь до туалета. Но вдруг остановилась и повернулась к Бланко, произнеся: — И держи свою девку от меня подальше! — Она не моя девушка, — произнес Хорхе, закатив глаза. — Мне плевать!       Мартина шагала к двери в конце коридора. Наконец она снимет грязную майку. Девушка проклинала «рыжую стерву» за пролитый на нее апельсиновый сок. Даже ученики одиннадцатого класса с уважением относятся к элите: советуются, помогают, да и просто общаются; а тут появляется какая-то девка и возомняет себя круче Мартины.       Девушка уже хотела забыть про то, что случилось у школы, но пролитый сок только подлил масла в огонь. Теперь Мартина не успокоится, пока не отомстит ей. А она отомстит любым способом…       Хорхе еще долго стоял на месте, прожигая дыру сначала в спине Мартины, а потом в двери общего туалета. Тяжело вздохнув, он пошел дальше. Завернул налево и увидел Мерседес, идущую в его сторону. — Хорхе, ты Мартину видел? — спросила блондинка, когда поближе подошла к парню. — Она только что в туалет зашла, — ответил Бланко.       Ламбре поблагодарила Хорхе и, ускорив шаг, пошла к туалету. А взгляд парня натолкнулся на довольную Канделарию, которая сидела на подоконнике. Именно к ней отправился Бланко. — Вот ты где, — улыбнулась Молфесе. — Это ты пролила что-то на Мартину? — довольно грубо спросил Хорхе, встав напротив девушки. Канделария надула губы и отвела взгляд.       Ее бесят девушки, которые думают, что они лучше других. А по ее мнению, Мартина к ним относится, и рыжая всего-то хотела научить ее относиться к людям не как к рабам, а по-человечески. Эту причину Канделария рассказала Хорхе, но парень видимо имеет на этот счет совсем другое мнение. А может он просто очень сильно влюблен в Мартину? — Канди, не стоит тебе связываться с Мартиной или с кем-то другим из элиты. Это не наше дело, как они обращаются с учениками, — проговорил Бланко, прикрыв глаза и приложив пальцы к внутренним уголкам. — Хорхе, ты себя слышишь сейчас? — возмутилась девушка, уставившись во все глаза на брата. — А если они завтра принесут кнуты и будут наказывать учеников за малейшие проступки? Ммм..? Ты так же их поддержишь? Хорхе, это не правильно! Они — кучка жалких палачей, которые не успокоятся, пока не насолят каждому в этой школе. Даже учителя подстраиваются под них! А ты защищаешь эту шлюху!..       Девушка так разошлась, что мимо проходящий Руджеро остановился и подошел ближе, вслушиваясь в разговор. И кто сказал, что золотой четверке без разницы, что про них говорят? — Ты случайно не про нас, красавица? — спросил Руджеро, сощурившись. Он тоже был не в восторге от новенькой, хотя где-то в глубине души признавал, что она довольно симпатичная. — Про вас, сеньор, сующий нос в чужие разговоры! — прямо ответила Канделария. Девушка всегда говорила правду и ждала того же от окружающих. Но она очень редко встречала людей, которые говорят то, что думают. — Хм, но если речь про меня и моих друзей, я не могу не влезть в разговор, сеньорита! — произнес Паскарелли, смотря прямо в глаза девушки.       От такого взгляда Канделария потеряла былую решительность, но зато поняла, что Руджеро красивый парень. Молфесе с пятницы пристает к Хорхе. Прикасается к нему, говорит с ним сладким голосом, кокетливо на него смотрит. Но, смотря сейчас в глаза Руджеро, она осознала, как это было глупо и бессмысленно. И если бы был шанс, Канделария была не против, чтобы Паскарелли стал ее парнем.       Но это невозможно, у него есть девушка. Хотя все может быть!.. — Руджеро, — представился парень, протянув раскрытую ладонь. — Канделария, — проговорила Молфесе, положив в руку Руджеро свою.       Что это? Начало дружбы между ними? Или начало войны с Мерседес?..