Лиса

— Представляешь, эти идиоты приняли меня за вервольфа! Дом встретил меня уютом, теплом растопленного камина и вкуснейшим пирогом с крольчатиной, который я уплетала за обе щеки. Римус, едва отошедший после рассказа о том, как я случайно стравила цербера и великана, пил травяной чай и на последнюю мою реплику отреагировал весьма спокойно. Сириус, спрятавшись за одной из балок, поддерживавших потолок, старался незаметно пригубить огневиски. — Ну, в общем, я решила над ними поиздеваться, — вкушая одновременно плоды своего рассказа и третий кусок пирога, я довольно ухмыльнулась и подлила себе в кружку ежевичного компота. — Как-то раз, когда узнала, что Тео с Блейзом решили подстеречь меня в гостиной, всю ночь бегала по лесу. — Лесу? — недоумённо переспросил Сириус, прислонившись плечом к балке и всем своим видом выражая красноречивое удивление. — Джем, лисёнок, скажи, что ты не о… — Именно о Запретном! — охотно воскликнула я, немного резко поставив кувшин на стол, отчего удар показался слишком громким. — Я разве не говорила? Я гуляла в нём едва не каждое утро! В Хогвартсе такое неудобное расписание… Римус закатил глаза, откинувшись на спинку стула. Сириус фыркнул, явно собираясь что-то возразить, но я перебила его раньше. — Зато в лесу так красиво! Там есть кентавры и акромантулы, я сама их видела, а ещё я нашла место, где пасутся единороги! И фестралов видела, правда, я им не очень понравилась и они попытались меня затоптать… Сириус, не скрываясь, приложился к фляге. Римус немного нервно засмеялся. Я широко улыбнулась и с чувством выполненного долга продолжила поедать пирог. Вечером, уже забравшись в постель, я слышала, как Сириус всерьёз оспаривал идею моего возвращения в школу. Римус в ответ не совсем уверенно убеждал его, что в Хогвартсе безопасно и мне нужно получить образование, на что Бродяга заявил, что ему будет спокойнее купить диплом в Лютном переулке и поберечь свои нервы, иначе после нового года он поедет со мной в школу вместо Рэя. На возражение Римуса о том, что в список разрешённых питомцев огромные косматые псы не включены, тот только фыркнул и сказал, что лично займётся этим вопросом и уже в январе магглы зарегистрируют новую породу кошек, если это потребуется. Отчего-то хотелось рассмеяться, но вместо этого я только обняла подушку и, уткнувшись в неё лицом, улыбнулась. Я давно не чувствовала себя настолько счастливой. Наконец-то я дома! *** Однажды утром выпал снег. Его было так много, что, попытавшись выйти во двор, я с головой провалилась в сугроб и выбраться смогла, только когда Римус пришёл мне на помощь. — Не повезло с погодой, — недовольно пробурчала я, сидя в кресле у камина и кутаясь в плед. — Почему же? По-моему, идеально для Рождества, — с мягкой улыбкой возразил Римус, хлопотавший у плиты, где запекался пирог с брусникой. На плите, фыркая и булькая, кипело молоко, грозясь сбежать, но Лунатик вовремя выпрямился и щедро засыпал в кастрюльку какао. — Это как посмотреть, — я внимательно следила за тем, как он легко снимает пенку. — Я хотела выйти на охоту. — Успеешь ещё побегать, лисёнок, — послышалось с лестницы, и к нам спустился растрёпанный после сна Бродяга. — Разве ты не набегалась по Запретному Лесу? — Я хочу именно поохотиться, — фыркнув, я протянула руки, с благодарностью ухватив протянутую Римусом кружку с горячим какао. — Фестралы костлявые, единорогов мне жалко, а гиппогрифы для меня немного великоваты, тебе так не кажется? Сириус засмеялся родным, лающим смехом и, развернув один из стульев, уселся на него, подперев голову ладонью. Наверное, опять сегодня полночи спорил с Лунатиком… — Гиппогриф скорее сам тебя заклюёт, — зевнув, протянул он и с хрустом размял шею. — Но меня радует, что тебе хватило ума не проверять это. — Я могу считать это комплиментом? — отпив какао, саркастично протянула я. — Пожалуй. Римус тихо засмеялся и, надев прихватки, достал из духовки пирог. Опустив его на стол, где уже стояли рагу и печёная картошка, он поставил на его место противень с куропаткой, которая обещала вскоре стать главным блюдом вечера. Рождество — это всегда вкусный ужин, пирог с брусникой, какао и огромная ёлка, которую мы хоть раз, но уроним. А ещё это смех, уют и подарки наутро. Лучший из всех праздников! *** Проснувшись почти на рассвете, я закуталась в одеяло и сразу побежала вниз, к ёлке. Там, под её раскидистыми изумрудными ветвями уже лежали подарки и я, не сдержав любопытства, уселась рядом. В первом свёртке, бумажном с маленькими узорчатыми цветочками, что абсолютно лишало анонимности дарителя, оказался вязанный белоснежный шарф. Почему-то я была уверена, что это тот самый, который Римус начал вязать ещё в августе, когда я собирала вещи в Хогвартс. А в следующем свёртке, обёрнутом в блестящую подарочную бумагу, был… маленький тряпичный лисёнок. В точности как в книге о маленьком принце — даже бубенчики, вшитые в лапки, звенели. — Нравится? — послышался голос Сириуса с лестницы, и я несколько раз кивнула. — Не поверишь, сам сшил. Как в твоей любимой книжке, лисёнок. Тряпичный лисёнок смотрел на меня чёрными глазами-бусинками. Бродяга, присев на табурет рядом со мной, усмехался и смотрел на меня так, как, наверное, должен был смотреть на меня папа.  — Спасибо, Сириус, — сглотнув непонятно откуда взявшийся в горле ком, я прижала к себе лисёнка и потянулась к следующему подарку. Тётушка Меда прислала мне несколько свитеров и вязаную шапку, а деревенские подарили книгу по травам, которую кто-то выкупил у бродячих торговцев. Обычно на этом список «даров волхвов» заканчивался, но сегодня под ёлкой осталось четыре неучтённых подарка. Я даже обернулась к Cириусу, красноречивым взглядом попробовав указать ему на, очевидно, их подарки, но Бродяга уверил меня, что свои они уже распаковали и даже показал мне волчий клык на верёвочке, который уже успел подцепить на шею. — Так что сомнений нет, лисёнок, — уверенно кивнул он, сделав трагический тон голоса. — Я сам лично проверил несколько раз, но всё верно — в школе завелись смертники, которым ты явно понравилась. Я фыркнула и пожала плечами. Желания получать подарки от однокурсников особо и не было. Не понимаю сути "обязательных вежливых подарков", которые так любят дарить англичане. Подарки могут быть от близких людей, которых ты хорошо знаешь и которые знают тебя, но от едва знакомых… бред. — Ну, открывай, мне же интересно! — подначивал Сириус, заглядывая мне через плечо. Я пожала плечами и, не церемонясь, разорвала упаковку. Вторую. Третью. Все три соседки проявили чудеса изобретательности, прислав три абсолютно одинаковых книги «1000 и 1 рецепт ведьминской красоты». Особенно комично это смотрелось с учётом того, что ни Панси, ни Миллисент красотой этой совсем не страдали. — Ну ничего, на растопку как раз пойдут, — ободряюще улыбнулся Сириус, потрепав меня по волосам. — Там ещё есть, может, у этих фантазии хватило. Я хмыкнула и потянулась к следующему подарку. В простом свёртке из нескольких слоёв пергамента оказалась шкатулка в форме… тыквы. Невольно скривившись, я открыла её. Внутри оказались печенюшки в форме волков и записка. Изломанным кривым почерком, который я заучила наизусть, было написано: «Да, я прекрасно помню, как ты ненавидишь тыкву. Приятного рождества, Поттер. (печенье тоже с тыквой. да-да, я знаю, что я урод) улыбайся. Б.Забини» — О, а это уже интереснее, — усмехнулся Сириус. — Дай, попробую, ты их всё равно есть не будешь. Я пожала плечами и передала ему шкатулку. — Возьму её с собой в Хогвартс, превращу в ежа и подложу энтузиасту «подушечку», желательно на уроке декана, — с кривой ухмылкой проговорила я, чувствуя себя злом во плоти. — Да, точно. — Надо будет сказать Рему, что мы воспитали чудовище, — деланно ужаснулся Сириус, запихав печенье за обе щеки и став похожим на хомяка. — А, между прочим, вкусно. Точно не будешь? — В прошлый раз когда я «столкнулась» с тыквой, я натравила цербера на тролля, — хмыкнула я, взяв в руки последний свёрток. — Не думаю, что это хорошая идея. Пока Сириус сдавленно посмеивался, пытаясь замаскировать это под кашель, я развернула последний подарок. В маленькой картонной коробочке оказалась подвеска. Серебристого цвета веточка с цветком. Ничего особенного. Просто аконит. Просто аконит из серебра. — А вот это я трансфигурирую в вилку, — хмуро проговорила я, пока Сириус молча переводил взгляд с меня на экстравагантный подарок с очень толстым намёком. — Почему в вилку? — глупо переспросил он, потянувшись за новым печеньем. — Потому что от одного удара четыре дырки? — Нет, — я ухмыльнулась. — Потому что след от вилки больше всего похож на след от лисьих когтей. Бродяга посмотрел на меня и коротко фыркнул, восприняв это как неудачную шутку. Возможно, это и было шуткой, но после таких выходок… было неприятно. Со всей этой игрой в затянувшееся детство, я совсем забыла о том, что Забини и Нотт далеко не наивные дети, какими хотят казаться. Я почти забыла о том, что они такие же хищники, как и я. И это было моей ошибкой. Они начали меня подначивать. Попытались задеть. Как будто я была кем-то вроде той кудрявой недотёпы-Браун. Вроде какого-то беспомощного зверька, которого можно задирать. В этот момент мне как никогда захотелось вернуться в Хогвартс. Они хотели меня разозлить? Замечательно. У них получилось.