История ничему нас не научит

      Сознание вернулось к Альтосу неуверенно, неохотно, словно боясь повторного оглушения. Не открывая глаз, он робко пошевелился, ожидая боли в ушибленном теле – почему-то из произошедшего он помнил только лестницу. Боль не заставила себя ждать, мгновенно отметив несколько ушибов на груди, боку, локтях и разбитом колене, на которое он, судя по всему, приземлился. До слуха донесся странный звук: так могло бы вздыхать огромное тяжело раненное животное. Все еще не открывая глаз и стараясь больше не двигаться, Альтос прислушался: в глубоких, жалобных и почти заупокойных вздохах было что-то живое, и все же это был ропот механизма. ТАРДИС.       Чуть выше уровня, на котором он лежал, послышался болезненный стон и вздох – кто-то, видимо, сделал опрометчивое резкое движение и тут же поплатился за это обжигающей болью в разбитом теле.       – В-все живы? – послышался хриплый, но громкий голос, в котором Альтос узнал Доктора.       – Кажется, ничего не сломано, – тут же ответила ему Ривер, и по легкому вздоху Альтос понял, что обладательницей первого вскрика была именно она. – Но можно я полежу здесь еще минуту?       – Элла? Альтос?       Элла промычала что-то нечленораздельное, голос ее был хоть и дрожащим, но вполне живым. Альтос наконец осторожно приоткрыл глаза.       Он лежал на нижнем уровне, у подножия лестницы, в неудобной позе, подложив одну руку под себя. Щека его была прижата к полу, и поднимать голову не хотелось – гладкая поверхность приятно холодила разбитую скулу. Он осторожно пошевелился, вынул из-под собственного живота ладонь и перевернулся на спину, чувствуя вернувшуюся боль в ребрах. Боль выдавила из него громкий восклик, который Доктор, видимо, принял за признак жизни – он тут же отвернулся от спутников и нырнул куда-то под дымящуюся консоль.       Комната управления была погружена в глубокий сине-зеленый свет. Солнечные огни, лившиеся с потолка, погасли, равно как и яркий фонарь сердечника. Ривер и Элла лежали на стеклянной площадке, распростершись на полу по обе стороны от лестницы, ошарашенные, но внешне невредимые. Доктор, согнувшись в три погибели и потирая ушибленное плечо, ковырялся под консолью.       – Какого черта случилось? – спросил Альтос, как только к нему вернулся голос.       – Думаю, задело взрывной волной, – ответил ему приглушенный голос Доктора. Ривер аккуратно приподняла голову, а затем села. Альтос сделал то же самое, стараясь игнорировать уже начинающую затухать боль. Кажется, все-таки ничего не было сломано.       Послышался громкий треск, из-под консоли вырвался сноп искр, запахло паленым. Доктор подскочил, с силой ударившись затылком о край приборной доски, снова выругался, вылез наружу и, потирая грозившую со временем увеличиться шишку, зачем-то пробормотал «Прости».       Двигатель ТАРДИС звякнул и вздохнул. Если бы Альтос сошел с ума, он бы подумал, что это было похоже на неодобрение.       – Задело на самом краю временной воронки, – пробормотал Доктор, оглядывая консоль на предмет других повреждений. – Все равно что пинок с ноги за дверь. Нас сбило с курса, пришлось экстренно материализоваться.       Корабль снова ворчливо ухнул, и Доктор, словно в извинение, добавил:       – ТАРДИС это очень не нравится.       Альтос наконец нашел в себе силы, кряхтя, вскарабкаться на ноги и, цепляясь за перила, подняться по лестнице. Оказавшись наверху, он поспешно нашел взглядом Эллу, но она уже сидела на полу, скрестив ноги. Похоже, ей досталось меньше всех. Встретившись с ним взглядом, она ободряюще улыбнулась.       – Ты так говоришь, будто она живая, – ворчливо произнес Альтос, потирая ноющий бок.       Доктор фыркнул.       – Машина не всегда просто набор железок и компьютерных программ. Иногда она тоже может чувствовать боль, – почти обиженно отрезал он и вскочил на ноги, снова повернувшись к консоли.       – Ну, давай, девочка, приведем тебя в порядок, – пробормотал он, проводя хитрые махинации с рычагами и кнопками. Где-то в глубине корабля пробудился тихий, но настойчивый гул, консоль пискнула, моргнула огнями, и на мгновение комнату управления залил яркий оранжево-солнечный свет, ослепивший всех четверых.       А затем он снова погас.       – И что это значит?       Доктор вздохнул, мягко поглаживая ладонью консоль.       – Это значит, что мы застряли здесь, пока я все не починю.       В сумерках послышался мелодичный сигнал, экран сканера неярко загорелся. Успевшая заглянуть в него Ривер сначала громко, протяжно и обреченно застонала, а затем расхохоталась, выливая в этот смех все напряжение и все переживания последних дней.       – Ну, что я говорила? Земля, Доктор, – сквозь смех проговорила она, поднимаясь на ноги. – 1860-й год. И прямо под нами – Северная Америка! Ты привез нас на чертов Дикий Запад! Ты просто напрашиваешься!       Доктор усмехнулся.       – Как жаль, что мою шляпу все-таки подстрелили, – сказал он, весело подмигнув ей. Ривер закатила глаза и присоединилась к нему у консоли, пытаясь устранить оставшиеся повреждения. Она закатала рукава рубашки, отстегнула манипулятор и отложила его в сторону.       Альтос присел на верхнюю ступеньку лестницы, осторожно поглаживая ноющую оплавленную кожу на руке. Должно быть, во время падения он задел ее, на внутренней стороне запястья, где кожа была тоньше всего, верхний покров слегка треснул, из ранки сочилась кровь.       Рядом послышались шаги, и Элла уселась справа от него, обняв руками колени и прижимая их к груди. Она бросила быстрый взгляд на его руку.       – Болит? – заботливо спросила она, однако Альтос уловил в ее голосе глухую, бездонную пустоту. Сотни раз он слышал этот тон у людей, побывавших в плену далеков, спасенных из сожженных дотла и разоренных городов. Даже если они выходили из этого ада без единой царапины на теле, все их существо пересекал огромный, уродливый шрам, который невозможно было исцелить даже самыми современными средствами и технологиями.       – Царапина, – отозвался он, опустив руки на колени. – Ерунда, заживет.              Ривер пробормотала что-то про сгоревшие предохранители темпорального клапана, спустилась по лестнице и скрылась в арке, в темноте нижнего уровня. Доктор запустил диагностику работающих лишь вполовину систем ТАРДИС и обернулся. Альтос и Элла сидели на лестнице в нескольких шагах от него, и на мгновение повелитель времени почувствовал смущение – словно здесь и сейчас он был лишним. Но затем до него долетел обрывок приглушенного, едва слышного разговора.       – … ты можешь мне сказать, ты же знаешь, – тихо, вкрадчиво и мягко говорил Альтос.       Элла слабо усмехнулась, но голос и губы ее дрожали, а в глазах плясал странный, отчужденный, полубезумный огонек.       – Все равно эта планета была никчемной, – сказала она, но в голосе ее не было уверенности. Скорее, отчаяние, которое заставляет людей говорить все, что угодно, любые глупости, любую ложь, любое богохульство – лишь бы отстраниться, отгородиться от того кошмара, который скоро на них нахлынет. Доктор слишком хорошо знал это чувство.       – Неправда, – тихо запротестовал Альтос, беря ее за руку. Элла вздрогнула, но не отстранилась. – Это было лучшее место для тебя. Потому что это был твой дом.       Доктор отвернулся. Он хорошо понимал Эллу. Он проходил все эти стадии, много сотен лет назад, когда Галлифрей навсегда исчез, оставив в родной системе огромную зияющую, но невидимую дыру. Первым пришло отрицание. Не произошедшего, нет. Как вообще можно отрицать нечто настолько очевидное, как гибель своего родного мира? Отрицание того, что это важно для тебя. Что это может тебя сломать. Первые десятки лет после окончания Войны Времени он воскрешал в памяти Совет, жалкую пародию на суд, которую они не раз устраивали в его честь, бюрократию, застой, политику невмешательства, Рассилона, Омегу, Борусу, Рани, Валеярда, Мастера… Это не помогало. Но давало возможность хоть что-то вспоминать без боли, крошащей сердца.       Потом его захватила ненависть. Это было самое тяжелое время. Он ненавидел себя. Ненавидел далеков. Ненавидел повелителей времени. Ненавидел каждую секунду своей жизни, которая, казалось, остановилась после того, как он нажал эту проклятую красную кнопку. Он вымещал зло на врагах. И отчаянно надеялся, что никогда больше в своей жизни не увидит ни одного чертового далека. Потому что ненависть пришла об руку с гневом, а за ними появился и страх. Страх, что ярость и ненависть к ним и к самому себе подтолкнет его на что-то необдуманное, на что-то, что навсегда изменит его, превратит в еще одного… далека. Только в сто раз страшнее и опаснее. Как хорошо, что Роза была с ним в тот день… Доктор помотал головой. Это воспоминание было болезненным.       Потом была депрессия. Он погружался в нее все глубже и глубже, теряя жажду жизни, желание двигаться вперед. Страх, терзавший его в период гнева, вернулся, только на этот раз он боялся опустить руки, закрыть свои сердца, отвернуться от тех, кто нуждался в помощи. К счастью, ему тоже помогли.       А потом наступил тот самый период, в котором он благополучно пребывал сейчас. Внешне – самый спокойный, умиротворяющий, позволяющий вздохнуть свободно и не бояться. На деле – самый кошмарный. Неестественный, как отрицание, испепеляющий, как ненависть, разлагающий душу, как депрессия. Забвение. Оставив попытки разрешить свои чувства, он решил переступить через них. Махнуть рукой. Смириться. Забыть.       Если бы это было так просто…       Он осторожно взглянул на Эллу. Она позволила Альтосу обвить рукой ее плечо, сжалась в плотный комок, пытаясь закрыться от мира. Слова Альтоса определенно ее смутили. Ей было стыдно за то, что она сказала. И больно.       Конечно, она не уничтожала свою планету, поэтому, возможно, у нее был шанс перескочить через вторую стадию. К тому же, вместо нее было кому. Доктор не уничтожал Лар, это сделали пришельцы и Зола, но… Он ведь мог все это изменить. Мог ли? Сумел бы он спасти Лар и всех его обитателей, если бы прибыл на место чуть раньше? Если бы не стал выпендриваться перед Альтосом и спорить с Ривер из-за управления? Если бы воспринял сигнал тревоги серьезнее? Смог бы он успеть и спасти их всех?       Конечно, смог бы. И это было хуже всего. Он не уничтожал Лар. Но это была его чертова вина.       И именно поэтому он не решался утешить Эллу, рассказать ей о Галлифрее, дать понять, что у нее есть союзник, понимающий ее состояние. Он не имел на это права.       Внезапно громкий сигнал прорезал воцарившуюся в ТАРДИС тишину, а следом за ним по кораблю пронесся гулкий, мощный, тяжелый набат Монастырского колокола. Альтос и Элла вздрогнули и затравленно обернулись, не в силах поверить, что их злоключения еще не закончились. С замирающими сердцами Доктор повернулся к консоли. На лестнице послышался топот, и, перепрыгивая через две ступеньки, на площадку взлетела взъерошенная, запыхвашаяся Ривер. В руках она все еще держала запасной предохранитель.       – Чт-что происходит? – испуганно спросила Элла. Доктор ввел несколько команд на клавиатуре и поднял глаза на сканер. Все сигналы и гул Монастырского колокола захрипели и смолкли, будто у ТАРДИС закончилась энергия на их поддержание. Свет по-прежнему отказывался загораться.       На Доктора нахлынула ледяная, липкая, омерзительная волна страха. Вдалеке, на черном, испещренном звездами полотне космоса висела под ними вечно живая, вечно движущаяся планета Земля. ТАРДИС, медленно крутясь вокруг своей оси, потеряв управление, мерно дрейфовала над ее орбитой. А выше, намного выше, черную гладь космоса прорезала тонкая нить пространственного искажения. Она становилась все шире и шире, пока не треснула, открыв глазам путешественников бездонное пустое пространство с вечно вращающимся потоком энергии. И из этой пустоты гиперпространства навстречу молодой еще планете из дальних уголков космоса вынырнул огромный иссиня-черный корабль, крепкий и цельный, как большой кусок монолита. Гипертоннель дрогнул и закрылся, оставив огромный, словно башня, корабль медленно подползать к беззащитной планете.       – Нет! – отчаянный, полный боли крик Эллы заставил всех троих подскочить. Она смотрела в экран распахнутыми, круглыми, как два блюдца, глазами, наполняющимися злыми и отчаянными слезами. – Этого не может быть! Они же погибли! Они погибли вместе с Ларом!       Она круто развернулась к Альтосу, глядя на него умоляющими глазами.       – Они не могли выжить! Лар… Золаноренталар… они не могли погибнуть просто так! Не могли!       Альтос обхватил ее плечи и прижал к себе. Элла сжала кулаки, бессильно кусая губы. Она дрожала всем телом. Альтос поднял на Доктора выжидающий взгляд. Почему повелитель времени молчал?       Доктор хмурился, не отрывая взгляда от монитора. Его глаза были темны, так что невозможно было даже определить их цвет. Губы были сжаты так плотно, что посветлели.       – Это не тот корабль, – мотнула головой Ривер. – Не может быть. Они не могли избежать взрыва. Не могли оказаться здесь, в совершенно другом времени. Не могли!       Она нажала несколько кнопок, и надвигающийся на ТАРДИС корабль исчез, уступив место бегущим строкам данных и символов.       – Цифровая подпись другая, – глухо констатировала Ривер, повернувшись к Доктору.       – Должно быть, корабль на Ларе успел отослать данные перед гибелью, – в тон ей отозвался Доктор, кусая губы. – Переслал им сигнатуру ТАРДИС, и они выследили нас по траектории.       – Но это же 1860 год, – вспомнил Альтос. – И сотни, тысячи световых лет оттуда. Они умеют путешествовать во времени?       Доктор мотнул головой.       – Империя зародилась во времена, когда обезьяны на Земле только осваивали медные орудия труда и создавали письменность, и погибла, когда земляне принялись изучать космос, – сказал он. – Может, это не тот самый корабль, с которым встретились мы, но это определенно они. Несколько сотен лет прошло с того дня, как погиб Лар. Несколько сотен лет такому кораблю, как этот, нужно, чтобы преодолеть разделяющее Землю и дальние рубежи космоса расстояние. Они летели за нами все это время.       – Как? – неверяще воскликнула Ривер. – Доктор, они должны были потерять след ТАРДИС, когда мы вошли в воронку!       – Не знаю я, как! – рявкнул Доктор, вертя головой, словно пытаясь найти решение где-то рядом с собой. Взгляд его вдруг застыл на Альтосе. – Не зна… Стой. Стой! – он ринулся к спутнику так резко, что тот невольно отшатнулся, и схватил его руку с вплавленным в кожу оружием ракхов. А затем поднял взгляд, от которого у Альтоса зашевелились на затылке волосы. На него свалилось осознание.       – Ты же не хочешь сказать, что… – начал он и не договорил. Это не было нужно. Каждый в комнате понял.       – Должно быть, там стоит сигнальный маячок, – негромко проговорила Ривер. – Они рассчитали направление и летели на него, как мухи на мед. Несколько столетий! Можно ли быть более упорными?       Доктор пожал плечами и отпустил запястье Альтоса.       – Скорее всего, они провели это время в анабиозе, – предположил он. – Это не имеет значения. – Его голос вдруг понизился до почти загробного, мрачного шепота. – Они пришли за нами, но ринутся к Земле. И Земля не сможет дать отпор.       Он резко отвернулся и в три шага оказался около консоли. В его согнутой спине читалось уныние, отчаяние и напряженность. Ривер бросала на него встревоженные взгляды.       Последние слова Доктора звенели в ушах Альтоса, словно рокочущий водопад. Если повелитель времени был прав – а он совершенно точно был прав, – именно проклятое оружие ракхов, намертво прилипшее к его, Альтоса, руке, привело смертоносных пришельцев к планете. Из самых дальних уголков памяти услужливо всплыли отголоски уроков истории Старой Земли. В девятнадцатом веке в оружии использовался порох и металл. Если даже старые лучевые винтовки флемаров не справились с мощным оружием пришельцев, что этим людям, мирно копошащимся на поверхности планеты внизу, противопоставить этим тварям? Их сметут быстрее, чем Лар. Хватит и нескольких месяцев.       И, отчасти, это была его вина. Если бы он не приковал себя к этой штуке, если бы мог оставить ее на погибающей планете, возможно, Земля была бы сейчас в безопасности. А теперь под угрозой была вся история человечества. Земля будет уничтожена сейчас – и сотни тысяч поколений землян никогда не родятся. Никогда не выйдут в космос. Никогда не расселятся по другим планетам и никогда не образуют колонии. В конце концов, и он сам, Альтос, никогда не появится на свет.       Где-то в подсознании назойливой мошкой замаячило слово «парадокс», но он поспешно отмел его. Задумываться над хитросплетениями времени можно будет тогда, когда они разрешат эту проблему. Потому что, если они этого не сделают, задумываться будет уже некому.       Он опустил взгляд на девушку, не отрывавшую пустой взгляд от монитора, по которому вновь, медленно, но верно приближаясь к Земле, плыл гигантский корабль, несущий смерть всему живому.       – Так все и начиналось у нас, – тихо прошептала она. – Один корабль. Разведчик. Он прилетел, впился в нашу землю, и через несколько месяцев их уже были десятки. Мы… мы не можем позволить ему приземлиться.       – Я знаю, – отозвался Альтос и, сжав ее ладонь в своей, заставил поднять взгляд. – И я знаю, как.              Ривер осторожно наблюдала за выражением лица Доктора, и оно ей не нравилось. Он хмурился, сжимал кулаки, но в глазах его была пустота и отчаяние. Он не знал, что делать. Это одновременно пугало и злило ее.       – Доктор?..       – Я не знаю, – мгновенно шепотом ответил он на незаданный вопрос. – Не знаю, Ривер.       – У тебя всегда есть план, всегда есть способ. Подумай, – мягко проговорила она, стараясь затолкать свое раздражение как можно глубже. Он никогда не опускал руки. Никогда не сдавался. Доктор никогда так не поступал. Ее Доктор – никогда. И, даже если это будет стоить ей его доброго отношения, даже если ей придется встряхнуть его или влепить очередную пощечину, она заставит его прийти в себя и найти способ.       Доктор бросил взгляд через плечо. Элла и Альтос что-то горячо, но тихо обсуждали. Доктор повернулся к Ривер и быстрым шепотом затараторил:       – Ривер, единственный способ остановить их – это уничтожить корабль изнутри. Но ТАРДИС не может проникнуть внутрь – радиация убьет ее! Не говоря уже о том, что прямо сейчас она не способна сдвинуться с места. Единственная возможность попасть на борт – вот это, – он указал на манипулятор временной воронки, примостившийся на одной из панелей консоли. – Но для того, кто его использует, это, скорее всего, будет билет в один конец. И я никому из вас не позволю этого сделать. Ты позволишь мне?       Ривер нахмурилась. Губы ее непроизвольно сжались в злую, тонкую линию.       – А как ты думаешь, сладкий? – сухо ответила она вопросом на вопрос.       Он выгнул бровь, словно говоря этим: «Вот видишь?»       – Если у тебя есть другие предложения, я внимательно слушаю, Ривер.       Ривер открыла было рот, чтобы что-то сказать, но, передумав, снова закрыла его. Повисла неуютная тишина.       – Нет, даже не думай!       Доктор и Ривер синхронно подняли головы. Альтос обернулся и, убедившись, что Элла все-таки привлекла нежелательное внимание, с досадой всплеснул руками и отвернулся. Доктор оторвался от консоли и в два широких шага приблизился к спутникам. Ривер шла за ним по пятам.       – В чем дело? – поинтересовалась она, переводя взгляд с раскрасневшейся девушки на бледного, как полотно, парня.       – Он... он... он хочет взорвать корабль! – Элланаренталар бросилась к Доктору, словно он был последней спасительной травинкой для утопающего.       – Элла, да пойми же ты! – нетерпеливо перебил ее Альтос и тут же обратил взгляд на повелителя времени, взиравшего на них внимательным, мрачным, но почему-то совершенно пустым взглядом. – Доктор, это 1860-й год, люди еще делают первые шаги. Они ездят на деревянных телегах и стреляют пороховым оружием. Они не знают, как бороться с пришельцами! Черт, да они еще даже не знают, что в мире есть пришельцы!       – Да, но... – попыталась снова встрять Элла.       – Нужно время, чтобы их подготовить, чтобы их научить. Чтобы раздобыть оружие, наконец! Если этот корабль приземлится сейчас, их уничтожат! Как сородичей Эллы!       – Научить их, Альтос? – переспросила Ривер, сжимая губы в линию. – Научить их? Это может занять целые тысячелетия. Все не так просто. Это прошлое Земли. Мы не можем вторгаться в него. В этом времени люди ничего не знали ни о пришельцах, ни об инопланетных технологиях. Мы не можем «научить» их. Мы не можем даже сказать им!       Альтос открыл рот, чтобы что-то ответить, но не нашел слов.       – Нам придется действовать самим, – проговорила Ривер вкрадчиво. – И, желательно, так, чтобы они ничего не заметили.       Альтос покачал головой.       – Это не меняет того факта, что корабль не должен достичь Земли, – упрямо продолжил он гнуть свою линию.       – Отличная мысль, гений. У ТАРДИС нет оружия, как ты предлагаешь взорвать такую махину?       Альтос бросил быстрый взгляд на Эллу, кусавшую губы и смотревшую на него со странной смесью ненависти, страха и мольбы.       – Изнутри, – наконец сказал он.       Доктор застыл, словно ноги его вдруг вросли в пол, а в спину воткнули жердь, и, опустив голову, на мгновение устало прикрыл глаза. Словно он ждал и этого.       – Нет! – как и ожидал Альтос, тут же взорвалась Элла.       Не слушая ее, Альтос поднял руку, на которой все еще мерцал синеватыми огнями трофейный инопланетный браслет.       – Один выстрел из этой штуки в главный реактор – и он разлетится в щепки. Они даже не успеют понять, что произошло.       – Ривер, да скажи же ему! – в отчаянии возопила Элла.       – Альтос, – медленно проговорила та. – У этого оружия слишком короткая дистанция. Реактор взорвется через долю секунды после попадания заряда. Не говоря уже о радиации, пропитывающей отсек реактора. Это самоубийство.       – У вас есть другие предложения? – раздраженно воскликнул он, разведя руки. Обведя взглядом двух женщин и скользнув им по все еще молча взирающему на эту сцену Доктору, он выдохнул и продолжил: – Слушайте, вы все. Что мы имеем? Мы знаем, что их технология совершеннее всего, что есть в нашем распоряжении на данный момент. Единственное оружие, способное нанести вред этим ящерицам или их кораблю, воспринимает только мои команды и, как пиявка, впилось в мою руку. Мы также знаем, что радиация, окружающая реактор, уничтожит ТАРДИС в считанные минуты, не говоря уже о том, что она далеко не в лучшем состоянии, так что влететь туда напрямую мы не сможем. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эта туша села на Землю. Его нужно уничтожить здесь и сейчас, и это, – он снова указал на браслет, – наш единственный вариант. Есть что добавить?       Элла умоляющим взглядом посмотрела на Ривер. Как ни странно, этот взгляд смущал еще больше. Ей было неприятно это признавать, но Альтос был прав.       И она совершенно не знала, чем возразить.       – Но... но... – пробормотала она, и, в конце концов, повернулась к мужу. – А ты что молчишь? Доктор? Доктор!       Повелитель времени вздрогнул, словно только что ее услышал, и перевел на нее мрачный вопросительный взгляд. На его лице лежал отпечаток тревоги и нелегких раздумий. Ривер скрестила руки на груди и сжала губы в линию.        – Ты что-то необычайно молчалив сегодня, – язвительно и осуждающе проговорила она.       Доктор, не отрываясь от ее лица, несколько раз моргнул. А затем перевел взгляд на Альтоса и тихо выдохнул:       – Об этом не может быть и речи.       Ривер облегченно выдохнула.       – Доктор… – начал было Альтос.       – Я сказал, нет, – резко отрезал повелитель времени, разворачиваясь на каблуках и возвращаясь к консоли. – Мы найдем другой способ. Ривер, мне нужны планы этого корабля. Что успел насканировать твой чудо-компьютер?       – Кто сказал, что я что-то сканировала?       Доктор поднял на нее взгляд.       – Я тебя знаю, как облупленную, Мелоди Понд.       – Я тебя ненавижу.       Доктор улыбнулся. Это вошло у них в привычку, стало своеобразным обрядом, без которого любое приключение казалось неполным.       – Неправда. Ну? Что у тебя?       Она раздраженно вздохнула, не сумев, однако, скрыть польщенной улыбки, и протянула ему мини-компьютер. Доктор выхватил его, быстрым движением ввел пару команд. В тот же миг и компьютер, и ТАРДИС издали одинаковый сигнал, и на мониторе всплыла масштабная, путанная схема корабля ракхов. Больше всего он походил на муравейник, построенный над змеиной норой: в нижней части, где им довелось побывать, переходы, коридоры, залы, располагались в основном параллельно друг другу, под ровными углами, словно нарисованные по линейке, но выше уровня погружения под землю они превращались в сплетенный лабиринт тоннелей, кривых, изогнутых, словно выеденных в цельном куске породы. Однако какими бы путанными они ни были, все они сходились в одной точке в самом центре верхнего яруса – огромном круглом помещении, своей формой наводившем на мысль о пещере.       Доктор ткнул пальцем в эту зону, и ТАРДИС послушно выкинула на экран координаты. Там, в верхней части пещеры, пульсировала большая золотистая точка – гигантский сгусток энергии. Подрагивая, он испускал легкие волны, которые, ныряя в многочисленные каналы, обозначенные на схеме тонкими, едва заметными нитями, разбегались по всему кораблю. На всю ширину корабля, на несколько уровней вверх и вниз эта зона была окрашена глубоким алым цветом. Радиация заливала все вокруг реактора в радиусе пары сотен метров.       Если бы эта картина не была такой жуткой, она была бы прекрасной.       Плотно сжав губы и скрестив руки на груди, Альтос мрачно смотрел на схему через плечо Доктора.       – Уровень радиации здесь зашкаливает, – задумчиво пробормотал себе под нос Доктор. Любая техника здесь выйдет из строя в считанные минуты. ТАРДИС сгорит. Органическая ткань, не приспособленная к высокому радиационному полю, может выдержать минут двадцать.       – С виро-стабилизатором, может быть, чуть подольше, – добавила Ривер.       – Наша проблема – это обратный путь.       – Может, использовать глайдеры? – предложила Ривер. – На верхних уровнях есть ангар.       Доктор покачал головой.       – Слишком далеко. До взрыва реактора туда не добраться.       Доктор оставил монитор в покое и отошел на другую сторону консоли, спешно вправляя искрящие провода. Свет в комнате управления снова моргнул, но по-прежнему не желал загораться насовсем. Монитор сканера снова сменил изображение, отобразив огромное космическое пространство за стенами ТАРДИС. Из-за края уже показалась огромная махина корабля ракхов. Словно змея, он медленно и неслышно плыл по направлению к Земле, совершенно не обращая внимания на свою прежнюю жертву. До планеты оставались считанные мили, которые это чудовище было способно преодолеть за десяток минут.       – Почему они не нападают? – осторожно спросил Альтос, подойдя вплотную к консоли и оперевшись о нее двумя руками. Он пристально следил за хищным, угрожающим полетом корабля.       Панель была теплой, гладкой и приятно вибрировала под ладонями Альтоса. На мгновение ему почудилось странное прикосновение – словно чьи-то руки обхватили его, помогая крепче держаться на ногах.       Возможно, машина времени и впрямь была живой. И она знала что-то, чего не знал Доктор. И ей было жаль. Очень жаль. Альтос не знал, откуда взялась эта мысль, но, к своему удивлению, он был абсолютно уверен в ее правильности.       – Я включила маскировочное поле в первое же мгновение их появления, – ответила Ривер, тоже не сводя взгляд с монитора. – Они не знают, что мы здесь.       – Но… они прилетели за нами, разве нет? – удивилась Элла. В глазах ее стояло отвращение. Альтос оттолкнулся от консоли и отошел в сторону.       – Думаю, добыча ресурсов для них приоритетна. Они потеряли нас, но обнаружили Землю – в этом времени она была богата залежами, век золотой лихорадки только наступил. – Ривер наклонилась, огибая трубу ротора, и посмотрела на мрачно копавшегося в проводах Доктора. – А что если взломать их компьютер и отключить систему пробуждения? Ракхи останутся в анабиозе, и мы сможем разобраться с кораблем после посадки… ТАРДИС может это сделать?       Доктор приостановился, переводя взгляд с нее на консоль и обратно. А затем пожал плечами.       – Это займет время, но да. Возможно.       Его руки взлетели над консолью, пробежались по клавишам. ТАРДИС издала недовольный звон, моргнула огнями на панели управления, но послушно запустила компьютер.       – Это займет слишком много времени, – возразил откуда-то со стороны голос Альтоса, но Доктор не поднял на него глаз. – А если у вас не получится, мы останемся один на один с армией пробудившихся пришельцев, готовых уничтожить Землю. Мы не можем рисковать.       Доктор хотел было возразить и даже поднял голову и открыл рот, но тут взгляд его упал на стоявшего на дальнем конце площадки спутника, и краска отхлынула с его лица.       – Альтос, какого черта ты делаешь?       Женщины обернулись. Никем не замеченный, Альтос поднял и накинул свою черную куртку, измазанную уже подсохшей зеленой кровью, и подобрал рукава выше локтя, чтобы те не закрывали серебристый браслет ракхов. На другом его запястье был застегнут манипулятор временной воронки.       Чувствуя нарастающую панику, Ривер обернулась и увидела, что место, где она оставила браслет, пустовало.       – То, что сделал бы ты, – ответил Альтос, быстро вводя координаты.       Ему вдруг вспомнилась их первая с Доктором встреча. Первая ссора и все слова, которые они наговорили друг другу за это время. Он усмехнулся.       – По крайней мере, теперь мы знаем, что этот солдат оказался в твоей ТАРДИС не просто так, а? – спросил он.       Доктор оттолкнулся от консоли.       – Не делай глупостей, идиот! – рявкнул он, но было поздно.       Альтос поймал испуганный взгляд Эллы и ободряюще улыбнулся. А затем нажал кнопку и исчез в вихре синеватого электрического света.