***
Порывистый ветер с гор трепал плащи, путал волосы, не давал полностью раскрыть глаза. Лошади недовольно фыркали и нервно переступали ногами по каменистому дну ущелья, отвесные стены которого уходили ввысь, теряясь где-то в облаках. Промозглая сырость заползала под одежду, вызывая дрожь. Лаэррос тихонько выстукивал непрерывную дробь зубами, то и дело бросая тоскливые взгляды назад, в долину, из которой они выехали. Там только наступала мягкая осень, в воздухе поплыли первые паутинки, — а здесь, казалось, навечно поселился стылый ноябрь. Очередной порыв налетел сверху, а в подвывающей тишине раздался отчетливый треск, и вниз посыпались камни, заставляя всадников уворачиваться от них, заметавшись по ущелью. — Хватит! — громкий голос отразился от скал и пошел гулять многократным эхом. Артанис замерла в седле, прямая, как стрела. Твердой рукой она удерживала косившего на камнепад коня, заставляя того стоять на месте. Ветер сорвал с головы капюшон, и золотые волосы рассыпались по плечам, озаряя ущелье мягким светом. — Я Алатариэль, дочь Финарфина, сестра Финрода Фелагунда! — Последние мелкие камушки с тихим шорохом стекли по скалам, и наступила тишина. Казалось, горы с любопытством прислушиваются к говорящей. — Я знаю, что вы здесь! Пропустите меня и моих спутников! Несколько минут прошли в оглушительном молчании, даже ветер, гуляющий меж утесов, затих. Затем вверху справа и слева что-то зашевелилось, и от скал отделились фигуры, ловко спускавшиеся вниз. Оказавшись на земле, они поклонились Галадриэли и приветствовали ее спутников. — Мы рады видеть Артанис у ворот Нарготронда! — высокий нолдо внимательно осмотрел стоявших за ее спиной синдар. — Король ожидает вас. Только завяжите глаза своим лошадям. Переглянувшись, эльфы повязали платки и шарфы на морды, закрывая недовольно фыркавшим коням глаза. Убедившись, что они ничего не видят, воин кивнул оставшимся приграничным стражам и, взяв под уздцы лошадь Галадриэли, пошел вперед. Всадники вереницей потянулись следом, замыкал их шествие еще один нолдо, остальные бесшумно вскарабкались наверх и растворились меж камней. Скалы смыкались над головами, а проход, по которому легко можно было проехать четырем всадникам в ряд, постепенно сужался, пока не превратился в узкую тропку. Ноги эльфов задевали его стены, горы давили на путников, заставляя вжимать головы в плечи. Казалось, что воздуха стало меньше и его уже не хватает, чтобы сделать вздох полной грудью. Стало душно, пот выступил на лбу и висках, всадники дышали часто и прерывисто. Скалы разошлись резко и внезапно, ветер полоснул по лицу, наполняя легкие ароматным воздухом. Эльдар восхищенно выдохнули, глядя на раскинувшуюся под ногами долину. После унылого однообразного пейзажа взгляд не знал, на чем остановиться. Сотни водопадов окружали скрытое королевство, белоснежными нитями струясь вниз, сливаясь в голубую ленту. Густые леса спускались по склонам, переходя в яркие поляны. — Это так похоже на наш дом, — прошептала чуть слышно Галадриэль. Слезы навернулись ей на глаза, но она быстро смахнула их, счастливо улыбнувшись. — Веди же нас скорее, — она нетерпеливо тряхнула головой. На это сопровождающий их воин лишь усмехнулся и осторожно повел коня по дороге. Теперь синдар поняли, к чему были все эти предосторожности: горная тропа хоть и была ровной и пологой, но с одной стороны заканчивалась головокружительным обрывом. Всадники непроизвольно вздрагивали, бросая взгляды вниз, чувствуя, как предательский холодок пробегает по спине. Внизу, к их удивлению, не было заметно ни одной постройки. Как не было видно и эльдар, хотя ровные дороги, рассекавшие горную долину, говорили о том, что она населена. Словно в ответ на невысказанные вопросы, нолдо разрешил развязать коням глаза и тихонько свистнул. Тихое ржание донеслось до всадников, и прекрасный конь гордо вышел из-за деревьев, осторожно ступая в высокой траве. Синдар восхищенно замерли, любуясь невиданным животным, а Галадриэль удивленно смотрела на коня, словно не веря своим глазам. — Откуда он здесь? — прошептала она, склоняясь и касаясь шелковистой морды. Конь ткнулся ей в колено и осторожно пожевал подол платья. — Маглор привел табун в дар Финроду от Маэдроса, — страж легко взлетел на коня, трогая его пятками. — Прощения вымаливает за то, что бросил нас тогда, — фыркнула Галадриэль, следуя за проводником. Остальные лишь молча переглянулись. Копыта звенели по камню дороги, постепенно стали попадаться и жители, занятые каждый своим делом. Но домов по-прежнему не было видно. Поначалу всадники вглядывались в густые кроны, ища признаки жилья там, но вскоре убедились в том, что деревья пусты и лишь белки и птицы живут на них. Дорога расширилась, превращаясь в тракт, который уперся в отвесную скалу. Вглубь ее вели распахнутые ворота, и путешественники невольно остановились, разглядывая горы перед собой. Они напоминали огромный муравейник со множеством входов и выходов. Ажурные балконы и террасы, засаженные невысоким кустарником и густо оплетенные диким виноградом, изрезали мерцавшую породу. Легкий гул доносился из недр горы: смех, обрывки речи, музыка. Всадники спешились, проходя внутрь, в огромный подземный город. Многочисленные лестницы, ведущие в личные покои; малахитовые колонны, поддерживающие своды, что терялись где-то в темноте; арки и журчащие фонтаны — и свет, очень много света. Световые шахты, вырубленные гномами, озаряли пещеры, отражаясь в многочисленных зеркальных мозаиках, мерцая на самоцветах, украшающих стены. Лошадей увели, а гостей проводили дальше, вглубь горы, в самое сердце пещер Нарога. Тронный зал рассекало надвое небольшое подземное озеро — черное, несмотря на свет Анора, падающий на него. Зал был выложен белоснежным мрамором с золотыми прожилками, одну стену его занимало огромное окно, за которым расположилась ступенчатая терраса. Множество нолдор находились здесь, ведя неспешные разговоры, окуная руки в чернильную гладь озера, гуляя меж невысоких деревьев, растущих в кадках. Финрод уже спешил навстречу, мерцая серебром одежд и золотом волос, струящихся по плечам. — Я не могу выразить словами, как рад видеть вас у себя! — король нежно поцеловал Алатариэль в лоб, склоняя голову и приветствуя прибывших. — Вы, должно быть, устали с дороги, освежитесь и присоединяйтесь к нам за ужином. Следуя за провожатым, синдар старались не обращать внимания на полные любопытства взгляды, которыми одаривали их нолдор. Алатариэль же, напротив, радостно приветствовали, и она отвечала старым знакомым. — Трандуил! — громкий окрик заставил эльфа остановиться, недоуменно оглядываясь по сторонам. Но тут же лицо его озарила искренняя улыбка: к нему спешили, пробираясь сквозь толпу придворных, две рыжие макушки. — Вот уж кого не думали здесь встретить! Амрод и Амрас одновременно хлопнули Трандуила по плечу, да так, что он едва удержался на ногах. Лаэррос с любопытством разглядывал близнецов, вспоминая рассказы брата. — Вы Амбаруссар? — влез в разговор Дождик, стоило им на секунду замолчать. — А ты уменьшенная копия Трандуила? — насмешливо спросил Амрас, обходя юного эльфа по кругу. Лаэррос действительно во многом походил на брата, но ростом ему еще уступал, да и подростковая угловатость все еще не хотела уходить, напоминая о себе острыми локтями и коленями. — Лаэррос, мой младший брат, — представил его Трандуил, незаметно дернув за косу. — Он у меня с воспитанием пока не слишком дружит, — тот в ответ закатил глаза, чем вызвал смех у близнецов. — Да ладно тебе, — проговорил Амрод, подталкивая братьев к выходу, — пойдем, проводим вас до отведенных покоев, они наверняка недалеко от наших. Тут всех гостей в одном крыле размещают. — Чтобы потом не ошибиться, если перебить надо будет, — хохотнул Амрас, подмигивая побледневшему Лаэрросу. — Так, а вы тут как оказались? — запоздало удивился Трандуил, когда белоснежные двери распахнулись перед гостями. — Да мы с Маглором лошадей пригнали, — махнул рукой Амрод, — а сестра все просилась хоть куда-нибудь из Химринга ее вывезти. — Сестра? — заинтересованно приподнял бровь Трандуил. — А как же?.. — Она нам по матери сестра, — объяснил Амрас, — двоюродная. Увязалась за нами: отвези да отвези. Нет бы дома сидеть да гобелены ткать. — У Маэдроса в замке только гобеленами и спасешься от холода! — подхватил Амрод. — Вечный холод! — одновременно произнесли близнецы, переглянулись и рассмеялись. — Ладно, вы отдыхайте, вечером поговорим еще. — Вспомним, как в лагере сидели, — подмигнул Амрод. — Повторим, — хитро улыбнулся Амрас. — Только без Лаэрроса, — поспешно вставил Трандуил, глядя на любопытное лицо брата. — Мал он еще так «говорить»… — Эй, так нечестно! — обиженно надулся Лаэррос, переводя глаза с близнецов на старшего брата. — Ты его не слушай; конечно, с нами будешь сидеть, — снова подмигнул Амрод, и, рассмеявшись, Амбаруссар втолкнули синдар внутрь и закрыли за собой двери.Нарготронд. Глава 9
20 июня 2016 г. в 15:43
102 г.П.Э.
Меч с громким звоном столкнулся с мечом, отскакивая, чтобы встретиться снова и снова. Сталь рассыпала яркие искры, оставляя зазубрины на лезвиях. Атака в очередной раз захлебнулась, заставляя противника уйти в глухую оборону, чем соперник не преминул воспользоваться, наседая, загоняя в дальний угол тренировочной площадки. Обманным движением он скользнул клинком по клинку, крутанул кистью и выдернул оружие, которое сверкнуло серебряной искрой и упало далеко за спину победителя.
— Могло быть и лучше, — прокомментировал сидящий неподалеку на поваленном стволе Маблунг. Он пружинисто поднялся и подошел к эльфам, одинаково тяжело дышащим на площадке. Трандуил выпрямился, опираясь на меч, спеша выровнять дыхание. Его соперник побрел за своим клинком, опустив голову.
— Могло быть и лучше, — повторил Маблунг, качая головой и глядя на Орофериона. — Я знаю, что ты можешь, но ты все время ленишься!
Бирюзовые глаза яростно сверкнули, но Трандуил сдержался, ограничившись тем, что упрямо поджал губы.
— Слишком много лишнего в голове, — наставительным тоном продолжал говорить военачальник, обходя Трандуила по кругу, — того, что мешает тебе сосредоточиться на главном. А главное для тебя сейчас — победить себя, заставить замолчать все голоса, мешающие тебе. Ты думаешь о том, как выглядишь со стороны, а должен думать лишь о том, какой следующий шаг предпримет твой соперник.
С этими словами Маблунг резко выбросил вперед руку с мечом, невесть как и когда появившимся в ней. Но Трандуил был начеку и стремительно отбил удар, пригибаясь и плавно отходя в сторону. Они молча закружились, не сводя друг с друга горящих глаз. Маблунгу нравились эти поединки; давно не брал он себе учеников, изредка тренируя новичков и быстро отдавая их на попечение начальников. Но что-то в Трандуиле зацепило прославленного воина. Быть может, та же жажда знаний, а может, и неуемное желание стать лучшим, легкое тщеславие, едва заметная гордыня. Сын Орофера был вспыльчив, как многие синдар его возраста, но так же быстро отходил, прощая обиды. С готовностью брался за любые задания, будь то приказ почистить все оружие в оружейной дворцовой стражи или же тренировки от рассвета до заката с желающими поступить на службу в личную гвардию Тингола. Сам Трандуил ни к каким карьерным высотам не стремился, и именно этим, признавался себе Маблунг, и снискал расположение военачальника.
Трандуил стоял достаточно высоко в иерархии Менегрота, и ему не было нужды выслуживаться, чтобы получить расположение кого-то при дворе или же занять местечко потеплее. Он стремился стать лучшим воином прежде всего для себя, и военачальник не мог не уважать это желание. И поэтому, едва выпадала свободная минута, Маблунг тренировал его, не щадя; гонял до тех пор, пока Трандуил не начинал шататься от усталости. Вот и сегодня после изнуряющих боев с новобранцами Ороферион едва дышал от усталости, но с готовностью принял вызов своего учителя, распрямляясь и поднимая меч.
На их сражения собиралась поглядеть вся казарма, и именно об этом постоянно твердил Маблунг: Трандуил не мог избавиться от мысли, что на него направлены десятки глаз, что обсуждают сейчас каждое его движение. Вот и сейчас он чувствовал их взгляды на себе, и ему казалось, что они придавливают, наливая руки свинцом. Хотя если бы он смог взглянуть на себя со стороны, то, несомненно, удивился бы: их бой походил на танец, а сталь сверкала, не оставляя ни малейшей возможности проследить за ее движением. Они то сближались, будто сплетаясь в объятиях, то отскакивали друг от друга, отводя руки с мечами далеко за спину, будто те вот-вот должны были обрасти перьями, и сами эльфы в любой момент могли взмыть ввысь, под переплетение зеленых крон.
Бой закончился так же стремительно, как и начался: два лезвия крест-накрест сомкнулись у шеи Трандуила.
— На этом считаю наше обучение законченным, — прошептал Маблунг, отводя руки и отступая на шаг. Трандуил от удивления даже не сдвинулся с места.
— Я сделал что-то не так? — Он с тревогой наблюдал за спокойным учителем. Но тот лишь пожал плечами, вновь подходя ближе.
— Я не прогоняю тебя, — мягко улыбнулся военачальник. — Я лишь хочу сказать, что единственный твой соперник сейчас — это ты сам, а в битве с самим собой наставников быть не может.
Трандуил обдумывал его слова спустя несколько часов, сидя у себя в гостиной. Он пытался понять, что они значат. Тяжелая летняя ночь дышала в распахнутые окна, занося в комнату густой запах цветущих лип. Одинокая свеча тихо потрескивала, бросая черные дрожащие тени на стол. Устало вытянув ноги, Трандуил прикрыл глаза, прислушиваясь к отдаленному смеху, доносящемуся откуда-то из глубины парка. Скорее всего, Лаэррос опять гуляет с друзьями; чувствуется, кому-то завтра перепадет от Эннель за вытоптанные лилии… Трандуил усмехнулся, вспоминая, как пару месяцев назад брат прибежал в слезах в казармы, умоляя замолвить словечко перед Маблунгом, чтобы его взяли хоть полы мыть, только бы подальше от маминого гнева. А ведь он всего-то навсего сидел в беседке в их саду с парой-тройкой друзей. Ну, выпили немного вина, ну, перебрали, с кем не бывает?! С ним же, с Трандуилом, такое было?
«Было», — согласился брат, но напомнил, что они предпочитали родительским садам лес, где их никто не увидит и не услышит, и где не растут нарциссы, на которые так и тянет опорожнить содержимое неокрепшего желудка. Видимо, наказание, понесенное за тот проступок, напрочь выветрилось из юной головы. А ведь Эннель заставила сына идти на поклон к королеве Мелиан и просить научить песне, что позволила бы вернуть жизнь безвозвратно утерянным цветам…
Вот и сейчас громкие взрывы смеха говорили о том, что Лаэррос решил воспользоваться отсутствием родителей дома и снова позвал друзей. Покачав головой, Трандуил хотел было закрыть окно, но поленился и вновь откинулся на спинку кресла. Лень настолько завладела им, что он даже не повернулся на звук открывающейся двери, по шагам распознавая гостя. Или же гостей?
— Приветствуем тебя, Трандуил Длинный Меч! — торжественно провозгласил Синголло, распахивая дверь и разводя в стороны руки, в каждой из которых было по две бутыли темно-зеленого стекла.
— Он не говорит с нами, — в притворном ужасе подхватил Сулмелдир, обходя кресло и расширившимися глазами глядя на друга, — он принял обет молчания!
— Быть может, он решил стать отшельником, как Эол?! — ахнул Келеборн, садясь на стол перед другом и заглядывая тому в лицо. — Но нет, вроде бы мысль в глазах еще есть, а значит, не все потеряно!
— Спасем друга от тяжелого недуга, зовущегося размышлениями в одиночестве! — одновременно воскликнули эльфы и громко рассмеялись. Трандуил, не выдержав, присоединился к ним, убирая ноги со стола и кивая на кресла, которые тут же заняла вся компания.
— Ты снова с нами, — Синголло осторожно наливал вино, сдувая с лица мешавшие русые пряди. — При дворе стало скучно, когда ты решил нас покинуть.
— Зато сразу стало понятно, откуда росли руки и ноги у многочисленных розыгрышей, — усмехнулся Сулмелдир, передавая бокалы друзьям. — Даже Лютиэн не раз спрашивала о тебе.
Трандуил безразлично пожал плечами. Еще несколько лет назад он бы вопил от радости при этой новости, сейчас же она не вызвала ничего, кроме легкой заинтересованности. Келеборн все это время молчал, изредка бросая на друга косые взгляды. После памятного разговора в тронном зале не одно лето сменилось зимой, постепенно обида сгладилась, но не забылась. Прежней теплоты меж друзьями не было, хотя Трандуил и старался всячески сделать вид, что это не так.
— Лаэррос опять привел друзей к вам в сад? — подал наконец голос Келеборн, кивая на раскрытое окно.
— Ему мало прошлого раза, когда вместо песни роста цветов он спел о росте волос и три дня спотыкался в них? — хохотнул Синголло.
Трандуил заинтересованно посмотрел на друга: таких подробностей от Лаэрроса он не слышал. Оказалось, что Мелиан в тот день была занята, и Дождик пошел к принцессе, которая, шутки ради, немного изменила слова в заклинательной песне. Представив неугомонного брата в длинном плаще из белоснежных волос, Трандуил откинул голову и оглушительно захохотал. Да, ему явно не хватало этого все годы, проведенные в казармах…
— Ты не хотел бы вновь побывать за Завесой? — тихо спросил Келеборн, когда за окнами уже серело и деревья начали приобретать четкие очертания. Синголло отправился в погреб Орофера, где, как сказал Трандуил, можно было незаметно для хозяина стащить еще пару бутылок. Сулмелдир давно спал, сложив голову на руки и спрятав лицо в светлых прядях. Пристально посмотрев на друга, Трандуил задумчиво кивнул. Хотел. Конечно же, хотел и тайно надеялся, что хоть раз еще сможет увидеть Нарэлен.
— Галадриэль хочет просить Тингола о позволении навестить братьев, — продолжил Келеборн, отметив, как дернулся друг при звуке имени его жены. — Если Элу отпустит, мы отправимся через месяц. Ты хочешь поехать с нами?
— Я хочу! — прозвучал за окном веселый нетрезвый голос, а следом показалась и всклокоченная светлая голова его обладателя.
— Тебя туда меньше всего звали, — недовольно проговорил Трандуил, помогая Лаэрросу влезть внутрь. — Надеюсь, всех друзей разогнал, на маминых лилиях никто не спит сейчас?
— Нет, — кивнул брат, — или да? Надо будет утром посмотреть.
— Вот тебе Эннель утром посмотрит, — рассмеялся Келеборн, наблюдая за попытками юного Орофериона сосредоточить взгляд на Трандуиле.
— Так куда вы там собрались? Учтите, я с вами поеду! А то расскажу отцу, как вы из его погреба вино таскаете!
— Я тебя сейчас за уши оттаскаю, — возмутился Трандуил и перевел взгляд на смеющегося Келеборна. Затем подумал о чем-то и махнул рукой. — С родителями сам договариваться будешь. Если вспомнишь к их приходу хоть что-то. А я поеду, — тихо добавил он и задумчиво посмотрел в сереющее небо.