***
На войне времени не существует — так говорят те, кто прошёл через неё. Трандуил понял это, когда в очередной раз убил очередного орка, привычно повел рукой, посылая чёрные капли веером разлетаться вокруг. Времени больше не было. Оно замерло, остановилось, осталось где-то далеко, там, где никогда не было войны. Хотя сейчас казалось, что такого места больше не осталось в Белерианде. Время от времени он ловил взгляд Нарэлен, бесконечно уставший, но полный облегчения от того, что он всё ещё жив, всё ещё рядом. Орки, казалось, снова дрогнули, позволяя маленькой надежде затеплиться в душах сражающихся крохотным огоньком. Но и ему не было суждено разгореться. Воздух снова раскалился, задрожал, заставляя предметы расплываться в глазах. Дрогнула земля, эхом отдаваясь в груди воинов, обреченно ожидавших новых порождений Врага. Те шли за орками, почтительно уступавшими им дорогу: огромные, огненные. В глазах жутких чудовищ горело негасимое пламя, а в крыльях навечно поселилась изначальная тьма. Балроги Моргота выступили вперёд, рассекая воздух пылающими бичами с множеством хвостов. Союзники остановились, приглядываясь и оценивая, как лучше подступить, куда бить, чтобы наверняка. Они настолько устали, что утратили способность удивляться. Орки, драконы, балроги… Не всё ли равно, кто поможет им встретиться с Мандосом? Некоторые смельчаки уже кинулись вперед, скрещивая мечи с огненными майа, и Трандуил вздрогнул, прищурившись. — Лаэррос! — сомнений быть не могло: брат был там, рядом с Белегом, он посылал стрелу за стрелой в одного из балрогов. Не оглядываясь, Трандуил бросился вперёд, чувствуя, как облегчение и радость захлестывают волной, придавая сил. Пахнуло раскаленным воздухом, вкус металла оседал на языке, хотелось заслониться рукой от невыносимого жара, что волнами исходил от балрога. Демон щёлкнул плетью, отгоняя окруживших его эльфов, рассёк воздух чёрный изогнутый клинок, скрещиваясь со светлым. Лаэррос кружился вокруг балрога, пока Трандуил и несколько незнакомых нолдор отвлекали на себя внимание. Стрелы, что летели в пышущего огнём майа, не причиняли балрогу вреда: наконечники плавились, едва достигнув толстокожего тела. Беспощадные удары огненного бича сшибли одного из эльдар с ног, клинок легко распорол серебристую сталь, нолдо сдавленно вскрикнул и затих. Коротко переглянувшись, Трандуил с одним из воинов одновременно напали с двух сторон, пытаясь подойти как можно ближе. Глаза нестерпимо защипало, оружие в руках накалилось, прожигая перчатку. Пронзительный крик за спиной заставил Трандуила бросить быстрый взгляд назад и вздрогнуть: Лаэррос лежал на земле лицом вниз, спину его пересекали уродливые багровые полосы. Доспех вокруг них был вспорот — будто ножом. Стиснув зубы, синда отвернулся, крепче сжал обеими руками меч и ринулся вперёд. Балрог отвлёкся на Куталиона, распахивая огромные кожистые крылья. Тьма, что клубилась под ними, обдала эльфа зловонием, заставляя сдержать дыхание. Пригнувшись и увернувшись от огненной плети, Трандуил присел и, оттолкнувшись ногами от земли, устремился вверх, вонзая клинок в подмышку майа, с усилием проворачивая его и дергая на себя. Дымящаяся кровь раскаленным потоком хлынула по мечу, заливая руку, прожигая кожу. Трандуил зашатался и отступил, пытаясь справиться с внезапно накатившей слабостью, но всё-таки упал на колено. Острая слепящая вспышка боли пронзила ногу, заставив зажмуриться. Бич балрога свистел, не переставая, ряды нападавших на него стремительно редели. Казалось, будто рана, нанесенная ему Трандуилом, затягивается на глазах: дымящаяся кровь испарялась, стекая по раскаленной коже. — Уходите! — повелительный окрик привёл синда в чувство, и он с удивлением обнаружил, что всё это время стоял, обреченно склонив голову и закрыв глаза. Слева к огненному майа скакала конница: последние из уцелевших под голубыми знаменами нолдорана, — Фингон выехал навстречу своей смерти… Балрог заревел, склонив пылающую голову, и бросился на верховного короля нолдор. Трандуил тяжело поднялся и подошёл к лежащему на земле брату, дрожащей рукой переворачивая его и поддерживая за плечи. Лаэррос ещё дышал — тяжело, натужно. И время снова остановилось, замер бой вокруг, и весь мир, казалось, съежился до размеров бледного лица, покрытого испариной. Лаэррос попытался что-то сказать, но на губах лишь выступила розовая пена и тонкой струйкой потекла по подбородку. — Нам надо уходить, — Белег, тяжело дыша, опустился на колено рядом с Трандуилом. Горестно вздохнула Нарэлен, подходя к ним. — Мы проиграли. Всё кончено. Трандуил поднял на него беспомощный взгляд, сжимая брата за плечи. Промолчал. Снова посмотрел на потерявшего сознание Лаэрроса. Затем перевёл взгляд вперёд, дрогнули и дёрнулись уголки губ: на его глазах Фингон упал, подкошенный огненным мечом, и балроги склонились над его телом. Времени оставалось всё меньше. Осторожно перехватив брата, Трандуил поднялся, взваливая его себе на спину. Нога отдалась острой болью, некстати напомнив о себе. Трандуил поморщился, устраивая Лаэрроса поудобнее, и бросил взгляд на меч, что всё ещё лежал на земле, покрытый чёрной густой кровью. Нарэлен, проследив за его взглядом, подняла оружие, вогнала его в ножны, что висели на поясе Трандуила. Дёрнулась, отвернулась. Её братья были там, продолжали сражаться, но её битва закончилась. Маблунг нагнал их спустя час, когда четверо эльфов почти выбрались с равнины Анфауглит. Здесь, ближе к топям Серех, битва давно закончилась. Тысячи тел устилали землю, хлюпавшую под ногами то ли от близости к болотам, то ли от крови, пропитавшей её. Ночь давно опустилась на каменистую равнину, звёзды холодно смотрели на них, не ободряя, не придавая сил. Они оставили эльдар, — как и те, кто научил звезды сиять. — Надо отдохнуть, — Маблунг посмотрел на тяжело дышащего Трандуила, что упорно нёс на плечах брата. — Хотя бы пару часов, иначе далеко нам не уйти. Эльфы обменялись усталыми взглядами, безмолвно соглашаясь с военачальником. Упав на землю за небольшой скалой, они без сил закрыли глаза. Трандуил склонился над Лаэрросом, но тот в себя так и не пришёл. Возможно, это было и к лучшему: облегчить его страдания никто из них сейчас всё равно бы не смог. Звуки битвы сюда уже не доносились, от болот дул слабый ветерок, принося запах гниения и затхлой воды. Мысль о воде пришла всем в голову одновременно, заставляя потянуться к флягам, притороченным к ремням. На пятерых оказалось не больше двух фляжек, и пришлось сделать по маленькому глотку, что лишь смочил измученное горло, растворившись где-то по пути в желудок. От усталости поспать никому не удалось, да и близость армий Моргота не давала расслабиться до конца. Неужели ещё сегодня утром они были там, полные надежд, окруженные друзьями и огромной непобедимой армией? Ночь вступила в самую глубокую пору, когда обессиленные эльфы с трудом заставили себя подняться и продолжить путь. Несмотря на возражения Трандуила, Лаэрроса понёс Маблунг. Старший Ороферион сильно хромал, нога пульсировала и кровоточила. Нарэлен горько сжимала губы, глядя на то, как он припадает на нее, морщась от боли. Ранены были все. Сильно или нет — никто не сознавался. Они шли всю ночь, пока Анор не осветил серую безжизненную равнину. Редкие кочки, покрытые жёсткой травой, да бочаги с затхлой водой, время от времени булькающей, — топи Серех раскрылись перед путниками во всей своей красе. Мелкая мошкара забивалась в рот и нос, лезла в глаза. Пыль и кровь покрыли кожу коркой, по которой бледными потёками стекал пот. Сапоги то и дело вязли в мутной жиже, затягивавшей по щиколотки, и каждый последующий шаг давался труднее предыдущего. Остановиться было негде, островки оказывались слишком малы для того, чтобы там разместиться хотя бы одному, не говоря уже о пятерых эльфах. К обеду, когда Анор нещадно палил с яркого безоблачного неба, уставшим воинам наконец удалось остановиться на привал. Чахлая трава показалась мягким ложем, на которое они с удовольствием опустились. Наконец появилась возможность осмотреть Лаэрроса, осторожно стянув с него разорванные доспехи. Вспухшие багровые рубцы пересекали всю спину от поясницы до лопаток. По краям раны бугрились пузырями ожогов, сочась прозрачной жидкостью сукровицы. Обмыть их было нечем, пришлось осторожно обмотать Лаэрроса его же порванной рубашкой. — У меня есть мазь, возможно, она могла бы облегчить боль, — Белег сокрушенно покачал головой. — Но мазать на грязные раны нет смысла. Придётся подождать, пока не доберемся до Сириона. — А он доживёт? — Трандуил с надеждой посмотрел на лучника. В ранах и их лечении опыт его был неизмеримо больше, чем у синда, почти всю жизнь проведшего во дворце. — Доживёт, — за друга ответил Маблунг. — А сейчас нам всем надо поспать. Возражать никто не стал, просто молча повалились в траву, не обращая внимания ни на палящее солнце, ни на мух и комаров, что с готовностью облепили солёные от пота лица. Старались не говорить, не думать о тех, кто остался там, позади. Трандуил повернул голову, глядя на лежащую рядом Нарэлен. Она смотрела в небо пустым, потухшим взглядом, не шевелясь. Слёз не было, и нолдиэ вдруг подумала, что, наверное, никогда больше не сможет заплакать. Вечер застал путников уже в дороге. Впереди замаячили предгорья Дортониона, вселяя надежду увидеть воду уже этой ночью. От невидимой пока реки пахнуло прохладой и свежестью, даже надоедливая мошкара исчезла, и эльфы ускорили шаг. Последние фатомы болот они преодолели, когда первые звезды уже взошли на небосвод, отражаясь в воде. Облегченно улыбнувшись, эльдар поспешили вперёд, падая на колени у неширокой речки — и пили: долго, жадно. Вдоволь напившись, Трандуил набрал флягу, спеша к Лаэрросу, осторожно разматывая успевшую пропитаться кровью и присохнуть к ране рубашку. Младший брат дернулся и протяжно застонал впервые за всё это время, стоило холодной влажной ткани прикоснуться к обожженной плоти. — Тише, тише, — Трандуил убрал слипшиеся светлые пряди, закрывшие лицо Лаэрроса, постарался улыбнуться, встречаясь с потерянным, полным боли взглядом. — Мы идём домой. Лаэррос прикрыл глаза, снова проваливаясь в беспамятство и не чувствуя уже, как Трандуил закончил промывать раны, а Белег нанес на них тёмно-зелёную мазь. Нарэлен за это время успела постирать его рубашку и раскинула её на тёплых прогретых камнях. Позволить такую роскошь, как чистая одежда, эльфы сейчас себе не могли, но искупаться должны были обязательно. Скинули одежду, доспехи, оружие; не смущаясь, вошли в воду и с наслаждением смыли с себя всю пыль и пот, чужую и свою кровь. Подрагивая на прохладном ночном ветру, осмотрели свои раны, помогая друг другу. — Если ты не дашь мне тебе помочь, я тебя убью! — Нарэлен шипела рассерженной кошкой, пытаясь рассмотреть наконец ногу Трандуила. Тот, поджав губы, упрямо сопротивлялся, кивая на Лаэрроса, которому якобы срочно нужна была помощь. — С ним сейчас всё в порядке, — Нарэлен обхватила лицо мужа своими ладонями, заставляя посмотреть на себя. — А если ты не дашь мне помочь, завтра и тебя тащить придётся, а это скорости нам не прибавит! Поддавшись на этот аргумент, Трандуил тяжело вздохнул, вытягивая ногу перед собой. На возмущенный вскрик Нарэлен подошли Белег и Маблунг, присели рядом. — Вроде бы взрослый уже, а ведёшь себя как мальчишка! — Белег возмущенно покачал головой. — И как долго ты собирался это скрывать? Нога Трандуила распухла, вокруг небольшой раны расползалось огромное иссиня-чёрное пятно. — Это обычный порез, — упрямо покачал головой Трандуил. — Обычный порез не начинает гнить через сутки после того, как ты его получил, — укоризненно взглянул на него Маблунг. — Клинок был ядовитый; хочешь сказать, ты не понял этого, когда нога заболела сильнее? — Придётся разводить костёр, — Белег вздохнул, поднимаясь. — Надо прижечь рану после того, как выдавим из неё всю заразу, — в ответ на вопросительный взгляд Нарэлен пояснил Куталион. Нолдиэ вздрогнула, беспомощно посмотрела на мужа. Тот лишь опустил голову, пряча глаза. Спустя несколько минут крохотный костерок весело затрещал, тонкий клинок кинжала медленно нагревался на камнях. Маблунг молча протянул небольшую толстую ветку, которую обстругал только что, и Трандуил так же молча зажал её во рту, крепко стискивая зубы. Острая сталь легко распорола ногу, выпуская наружу густую, дурно пахнущую жидкость. Всё это время Белег пел исцеляющую песню, пока Маблунг, не переставая, давил на ногу, заставляя гнойные массы выйти наружу. Трандуил сидел ровно, глядя прямо перед собой, поэтому и заметил первым тёмные тени, промелькнувшие за деревьями. В этот момент раскаленный кинжал опустился на рану, заставляя замычать и на миг зажмуриться. Он распахнул глаза сразу же, кивая вперёд, выплёвывая деревяшку. — Кто здесь? — синдар удивленно переглянулись, решив, что от боли у Трандуила помутился рассудок. Однако серые тени не заставили себя долго ждать, выходя на свет костра. Нарэлен вздрогнула, метнулась вперёд, уткнулась в грудь высокого черноволосого эльфа. Один за одним из тьмы вышли феаноринги, за ними несколько нолдор и… — Синголло! — на радостях Трандуил забыл о своей ноге, поднимаясь и тут же падая назад, громко зашипев. Синда рванулся вперёд, опустился на колени, крепко обнял друга. — Я не надеялся тебя больше увидеть, — голос Синголло прозвучал надтреснуто и приглушённо. Он смущённо отвел взгляд, вздрогнул, заметив лежащего неподалёку Лаэрроса. — Живые, хотя и не невредимые, — попытался пошутить Трандуил, осторожно перематывая порванной рубашкой ногу. В маленьком импровизированном лагере было тихо. Потерянные, уставшие, израненные остатки великой объединённой армии сидели вокруг костра. Нарэлен, уткнувшись носом в плечо Келегорма, обнимала его перебинтованную руку. Маэдрос сидел в стороне ото всех, опустив голову, Амбаруссар, обступив Трандуила, тихо и эмоционально рассказывали о том, как прорывались с равнины Анфауглит. — Мы всё потеряли, — горько проговорил Маглор, немигающе глядя на пламя. — Всё. — Зато остались живы, — прошептала Нарэлен. — Всё можно начать сначала. — Зачем? — Маэдрос поднял голову, посмотрел на притихших эльфов. — Я не знаю, зачем теперь жить.Нирнаэт Арноэдиад. Глава 22
14 августа 2016 г. в 18:14
Огонь обрушился внезапно. Сразу, отовсюду: он нещадно сжигал людей, эльфов, гномов, превращая их в жалкие горстки пепла. Пекло, беспощадное, невыносимое, плавило доспехи, заставляя металл прожигать плоть, капая на землю. А сама земля пылала, опаляя сквозь подошвы, заставляя подпрыгивать на месте в попытках уберечься от жара.
Знамена Маэдроса… Они были так близко. Кажется, вот-вот и можно рукой подать. Они все рвались к нему: измученные, покалеченные, отчаявшиеся. И он со своими свежими силами, с объединенной армией эдайн, гномов и нолдор спешил навстречу. Но предательство затесалось даже в стан эльфов, приговорив почти всех, кто находился сейчас на Анфауглит, к смерти.
И она не заставила себя ждать, явившись в виде огромного чёрного дракона. Безжалостное пламя разделило две армии, не дав им встретиться и сплотиться вместе. И вот теперь эльфы пытались укрыться от огня, кашляя от удушающего пепла и задыхаясь в горьком дыму. Трандуил сидел, скорчившись под одним из скалистых уступов, чувствуя, как нагревается порода за его спиной. Рядом надрывно кашляла Нарэлен, а вот Лаэррос остался где-то там, в жутком горниле. Дышать было тяжело, горячий воздух раздирал лёгкие, глаза непрерывно слезились от едкого пепла, парящего в воздухе.
Глаурунг бушевал где-то слева, поливая огнём ряды войска, уничтожая сотни и сотни воинов за один свой выдох. Крики умирающих тонули в рёве пламени, навечно выжигая в душах спасшихся незаживаемые раны. Они были обречены помнить о тех, кого не уберегли, кого не спасли, когда сами прятались и отсиживались в безопасном месте. Наступившая тишина за спиной показалась ещё страшнее, чем какофония звуков несколько мгновений назад. Бросив отчаянный взгляд на Нарэлен, Трандуил подскочил, удобнее перехватил меч и побежал вперед, туда, где остался его брат.
Выскочив из-за скалы, он замер, пытаясь осознать то, что открылось его взгляду. Обгоревшие останки, что усыпали сейчас землю перед ним, едва ли могли быть хоть кем-то опознаны. Невыносимая вонь, исходившая от сгоревшей плоти, не давала сделать вдох, вставала тугим комком в горле, призывая избавиться от всего, что чудесным образом попало в желудок в течение последних двух суток. Дракон прополз дальше, сейчас всё его внимание занимали гномы Белегоста, обступившие его со всех сторон. Эльдар потихоньку выходили из укрытий, горестно стеная, пытаясь найти близких или друзей среди бесформенных, скрюченных, обгоревших тел.
Бой не останавливался ни на минуту; кипел немного впереди, но здесь его не существовало. За драконом тянулся страшный чёрный след, и Трандуил с Нарэлен оказались в самом центре этой страшной дороги. Даже орки не осмеливались подойти ближе к жутким останкам, предпочитая сражаться с войском эльфов по обе стороны от чёрной выжженной полосы.
Беспомощно глядя на дымящееся тело под ногами, Трандуил тяжело дышал, сжимая рукоять меча. Нарэлен подошла и встала рядом, не в силах сдержать слёз.
— Его здесь нет. Слышишь, я знаю, что его здесь нет, — она, как молитву, повторяла эти слова в течение растянувшихся до бесконечности минут, пока они осторожно переступали через останки воинов, пытаясь найти хоть что-то, отдаленно напоминавшее смешливого белобрысого синда.
Где-то вдали запели трубы, горнист играл перестроение. Войска по обе стороны от эльфов суетились, становясь в ровные ряды или же, напротив, рассредоточиваясь по немногочисленным скальным обломкам. Прерывисто вздохнув, Трандуил кивнул сам себе, подняв тяжелый взгляд на жену:
— Идём. Здесь мы точно больше ничем не поможем
Она кивнула, прикусила нижнюю губу, зло смахнула слёзы.
Бой закипел снова, не обращая внимания на то, что наступала ночь, не щадя уставших воинов, не давая им передышки или поблажек. Казалось, Валар отвернулись от своих подопечных, что гибли у подножия Тангородрима. И не было сегодня смельчаков, что смогли бы повторить подвиг Финголфина, вызвав на бой Моргота.