Начни сначала. Огонь Дориата

              Бесконечно тянулась дорога домой. Шёл пятый день после Нирнаэт, и чем дальше уходили эльфы от Анфауглит, тем мрачнее становились их лица. Для Лаэрроса соорудили носилки и несли их попеременно — благо, рук у них теперь хватало. Шли в основном по ночам, прижимаясь к предгорьям Эхориата, стараясь придерживаться Сириона. Вчерашней ночью река раздалась, волны с тихим плеском ударялись о прибрежные скалы. Далеко справа посреди водной глади вставала мрачная чёрная твердыня, ныне покинутая. Ни один огонь не озарял безжизненный и мёртвый остров. Задерживаться рядом с бывшей крепостью короля Финрода никому не хотелось. Эльфы лишь ниже опустили головы, проходя мимо. Нога не проходила. На каждом привале Трандуил находил предлог, чтобы ненадолго остаться одному, и, стискивая зубы, снова и снова вскрывал рану, выдавливая из неё накопившийся за переход гной. Совсем скоро нога покрылась десятками порезов, заживающих и уже заживших. Чернота распространилась от бедра до колена, возникая всякий раз на новом месте. Стоило избавиться от заразы, как она, будто насмехаясь, как ни в чём ни бывало возвращалась, занимая всё больше и больше места. Каждый шаг давался с трудом, но Трандуил упрямо шёл ровно, позволяя себе иногда слегка прихрамывать. Нарэлен успокоилась, видя, что с мужем всё в порядке, и шла рядом с братьями, пытаясь утешить, развеселить, вспоминая былые поражения и то, как они всё равно находили в себе силы, чтобы начать всё сначала. Спустя семь дней Лаэррос наконец пришёл в себя. Целебные напевы Белега, неусыпное внимание Трандуила и крепкий эльфийский организм сделали своё дело: страшные ожоги, оставленные бичом балрога, постепенно затягивались. Сегодня эльфам повезло: лагерь удалось разбить в пересохшем русле некогда глубокой и широкой реки. Высокие берега надежно скрывали стоянку от глаз тех, кто мог следовать по равнине. Тень от них давала возможность спокойно отдохнуть, не прячась от палящих лучей Анора. Трандуил только что вернулся, чувствуя облегчение от того, что нога некоторое время не будет так сильно его беспокоить. Нарэлен сидела рядом с Маэдросом, что-то тихо ему говоря. Старший феаноринг со времени их встречи почти не разговаривал, предпочитая отсиживаться в стороне. Тяжело вздохнув, Трандуил привычно прошёл дальше, к брату, что лежал на расстеленном плаще меж круглых, обточенных водой камней. Присев рядом, он осмотрел глубокие раны, что уже радовали новой нежной и розовой кожей по краям, и осторожно погладил Лаэрроса по руке. Где-то в небесной синеве раздался громкий орлиный крик, Лаэррос дрогнул и открыл глаза. Взгляд его был осмысленным и ясным. — Где мы? — хрипло прошептал он, пытаясь повернуться на бок. — Тише-тише, — Трандуил, не помня себя от радости, вскинулся, успев поймать брата, не дав тому перевернуться. — Ты был без сознания несколько дней, но сейчас уже всё хорошо. Ты идёшь на поправку. — Где мы? — повторил Лаэррос, нахмурившись. Он мог видеть лишь серые камни да темноту вокруг. — Белег говорит, что рядом с Димбаром, — Трандуил потянулся за флягой. — Думаю, через несколько дней мы увидим лес Бретиль. Пить хочешь? Лаэррос согласно кивнул, осторожно припадая к фляжке, сделал несколько глубоких глотков, обессиленно вздохнул и устало положил голову назад, на плащ. — Я ничего не помню, — он растерянно посмотрел на Трандуила. — Как долго мы в пути? Что случилось после… — он вздрогнул, глаза затуманились воспоминаниями. — Его бич — последнее, что я видел. И свист… такой жуткий, пронзительный… — Лаэррос вдруг дёрнулся, будто вновь почувствовал прикосновение раскалённой плети к своей спине. — Мы уже очень далеко, — Трандуил смотрел на младшего брата, чувствуя его боль как свою собственную. Если бы он мог забрать её себе… — Всё позади. Лаэррос облегчённо кивнул, прикрывая глаза. Присутствие Трандуила всегда успокаивающе действовало на него. Тихо подошёл Белег, присел рядом. — Очнулся? — Трандуил кивнул, не скрывая слабой, полной надежды улыбки. — Значит, худшее уже позади. За день младший Ороферион приходил в себя ещё два раза, а к ночному переходу крепко заснул, дыша ровно и спокойно. Идущий на поправку брат словно придал Трандуилу сил, всю ночь он шёл легко и быстро, собственная рана ни разу не побеспокоила его. Нарэлен тоже шла рядом, разделяя его радость, постоянно приговаривая, что теперь-то уж точно всё будет хорошо. Благодаря укрытию в виде скалистых берегов, эльфы смогли пройти дальше и больше и остановились, когда солнце уже взошло. Далеко впереди уже можно было разглядеть причину, по которой высохла полноводная некогда река: рукотворная стена перекрыла русло. Решили отдохнуть днём, а ночью выбираться наверх. Возможности уединиться здесь почти не было, поэтому Трандуил опустился на камень рядом с Нарэлен, осторожно ощупывая ногу сквозь одежду. Нолдиэ встревоженно посмотрела на мужа. — Болит? — Трандуил осторожно покачал головой. Бодрость, наполнявшая его весь долгий переход, стремительно покидала, кровь тяжело пульсировала, каждая мышца протестующе стонала, голова раскалывалась. Слабо улыбнувшись, Трандуил лег на камни, неслышно выдыхая сквозь зубы. Сон пришёл мгновенно, стоило положить голову на плащ, но был недолгим. Анор нещадно палил, в висках стучала кровь, пот градом стекал по лицу, теряясь в спутанных волосах. С трудом разлепив веки, Трандуил огляделся. В лагере всё было как обычно: кто-то спал, кто-то осматривал свои ранения. Нарэлен тихонько сопела рядом, свернувшись в клубочек на его плаще. Медленно поднявшись, Трандуил побрёл к Лаэрросу, лежавшему рядом с Синголло. Каково же было его удивление, когда он застал брата сидящим и увлеченно жующим вяленое мясо. Синголло сидел рядом, тихо и вдохновенно что-то рассказывая. Лаэррос в ответ кивал, широко улыбаясь. — Разве тебе разрешено сидеть? — Трандуил притворно нахмурился и опустился рядом, пряча за грозным видом неподдельную радость. — Белег разрешил, — махнул рукой Синголло, протягивая Лаэрросу фляжку с водой. — Сказал, к вечеру можно будет попробовать встать. — Не рано? — недоверчиво приподнял бровь старший Ороферион. — Поздно, — Лаэррос закатил глаза, — я уже не могу лежать! Тем более заставлять кого-то нести меня. — Эх, вина бы сейчас, — Синголло поспешно перевёл разговор, глуша зарождающийся спор на корню. — Придём домой, первым делом искупаюсь и залягу в кровати с одной-другой прохладной бутылочкой. — Да, искупаться бы не мешало, — мечтательно протянул Лаэррос. — А потом напьёмся обязательно. И пусть хоть кто-то посмеет возразить. — Думаю, таких не найдётся, — улыбнулся Трандуил. — Закатим пирушку, позовём всех друзей… — он осёкся, помрачнев. Сколько друзей осталось там, позади? Из более чем сотни возвращаются шестеро. Синдар замолчали, опустив головы. — Келеборна позовём, — нашёл в себе силы улыбнуться Синголло. — И Сулмелдир придёт, куда денется. На этот раз замолчали надолго. Говорить не хотелось. Так они и просидели до вечера, пока не удлинились тени. Пару раз подходил Белег, одобрительно покачал головой, глядя на спину Лаэрроса. Что-то пошептал, смазал ожоги, отошёл. Собирались все привычно быстро. Лаэррос настоял на том, чтобы подняться самому, и теперь медленно, но уверенно карабкался вверх. Отчётливо пахло водой, прохладный ветер доносил ароматы пересохших летних трав. Прогретые за день камни обжигали, но близость воды придавала сил, всем не терпелось вдоволь напиться: последние пару дней питьё приходилось экономить. Трандуил упрямо карабкался наверх, поддерживая Лаэрроса и обливаясь горячечным потом. То, что брат поднимался медленно, было ему на руку: придерживаться заданного остальными эльфами темпа он бы сейчас не смог. Последние футы дались особенно тяжело. Сыновья Орофера выползли наверх и упали на жёсткую траву, тяжело дыша. — Ты как? — Нарэлен обеспокоенно опустилась рядом. Отвела грязную прядь с лица мужа, нахмурилась, почувствовав липкий пот на кончиках пальцев. — Лаэррос-то тяжелее, чем я думал, — прокаркал Трандуил. В горле пересохло, сбившееся дыхание с хрипами вырывалось из лёгких. Нарэлен продолжала смотреть, внимательно отмечая то, на что не обращала внимания последние дни, поглощённая бедами своих братьев: неестественную бледность кожи, тяжёлое дыхание, бегающий взгляд, сузившиеся от боли зрачки. Она вспомнила, как утром Трандуил массировал ногу. Как она могла быть столь невнимательна? Трандуил меж тем выровнял дыхание и начал осторожно подниматься на ноги. Поймав внимательный взгляд жены, он лишь покачал головой: «Не сейчас». Широкая стена сдерживала спокойную чёрную реку. Лунная дорожка мягко серебрилась на ровной глади, где-то трещали цикады. Всё вокруг дышало таким миром и покоем, что даже не верилось, что такие места ещё остались в Белерианде. Утолив жажду, эльфы двинулись в путь. Впереди лежал древний тракт, по которому собирались пройти нолдор. Далеко на горизонте вставала тёмная стена леса. Ветер ровно дул в уставшие лица, наполняя лёгкие запахом смолы и хвои. Расстаться решено было у переправы. Итиль неслышно уходила за небосвод, когда эльфы остановились. Никто не говорил ни слова, все лишь молча смотрели друг на друга, запоминая лица тех, с кем преодолевали скорбный путь из долины смерти. Нарэлен давно сказала братьям всё, что могла, и теперь твёрдо глядела на них, стиснув зубы. Нолдор растворились в предрассветной дымке, когда синдар ступили на мост, перекинутый через особенно глубокий здесь Сирион. Лес впереди звал и манил, последние силы этого перехода были отданы этому рывку к высоким мачтовым соснам.

***

Анор ласково погладил узловатые корни, заиграл яркими красками лес, заискрилась река. Эльфы медленно сбрасывали на землю оружие, одежду и шли по берегу, зарываясь пальцами ног в прохладный песок, а потом, прикрыв глаза, погружались в воду, смывая грязь и пот бесконечных дней, проведенных в пути. Почти дома. Почти в безопасности. Неужели удастся когда-нибудь спокойно заснуть, не вздрагивая от каждого шороха? Сегодня решили позволить себе даже такую роскошь, как костёр. Маблунг и Синголло принесли косулю и теперь с удовольствием разделывали её, перекидываясь позабытыми шуточками. Все оживились, сбрасывая напряжение последних дней. Трандуил, оглянувшись, тихо скрылся за стволом, отошел подальше от лагеря и буквально упал на землю. Во влажном воздухе звенела мошкара, но Трандуила бил озноб, плечи ходили ходуном, зубы стучали. С трудом развязав мокрые тесемки, он дернул штаны вниз, глядя на почерневшую ногу. Яд разлился по всему бедру, иссиня-чёрный, по краям изжелта-зелёный. Полоски белых и розовых шрамов вспухли на натянувшейся коже. Дрожащая рука никак не могла вытянуть кинжал из ножен, он, как назло, застрял и не поддавался. С мокрых волос капала вода, моментально высыхавшая на раскалённой коже. Зажав зубами ножны, Трандуил поднёс острие к ноге, стараясь выбрать место, на котором ещё не было порезов. Полоснул, глухо застонав. Затем ещё и ещё. Густая жидкость хлынула на землю, впитываясь в прошлогоднюю хвою. Откинувшись на ствол, тихонько ударяясь в него затылком, Трандуил медленно давил на ногу, не глядя вниз. Мокрые липкие руки скользили по коже, вонь гниения перемешивалась с ароматом сосны. Пульсирующая боль постепенно отступала, мышцы расслабились. Трандуил открыл крепко зажмуренные глаза, посмотрел вниз, поморщился. Выплюнул ножны, на которых отчетливо проступили следы зубов, и поднялся, опираясь на сосну. Грязной дрожащей рукой стянул штаны, поднял их, побрёл к воде, блестевшей неподалёку. Наскоро постирал одежду, разложил на берегу, сделал несколько мощных гребков и лег на спину. Когда не надо было напрягать ногу, Трандуил чувствовал себя просто отлично. Вода держала, нежно ласкала воспалённую кожу, унося с собой боль. — Откуда такая любовь к уединению? — Синголло присел на берегу, насмешливо глядя на друга. — Не замечал в тебе ранее такой стыдливости. — Может, я тебя стесняюсь? — Трандуил встал в воде, едва достающей ему до груди. — Или Нарэлен? — подмигнул разведчик. — Соскучился по жене, наверное? — Соскучился, — подтвердил Ороферион. — Вот видишь, охлаждаюсь. — Ладно, — Синголло понимающе кивнул, — как остынешь, приходи, мы там уже мясо пожарили. Едва друг скрылся в зарослях шиповника, как улыбка вновь сползла с бледного лица. Боли пока не было, но вода уже не была приятной: она щипала открытые порезы. Туго перевязав ногу припасенными для этого остатками одежды, всё это время служившими бинтами, Трандуил влез в штаны и поспешил к лагерю.

***

Лес Бретиль обступил эльфов, молчаливо взирая на них. Слева то и дело мелькала лента реки, будто дорога, ведущая их домой. Лес жил своей обычной жизнью. Громко кричали ночные птицы, шуршало мелкое зверьё в придорожных кустах. Пару раз выбегали на дорогу зайцы, важно прошло семейство ежей. Однако эльфы не настолько расслабились, чтобы не заметить слежки. Пройдя ещё несколько футов, они остановились, делая вид, что совещаются, куда идти дальше. Но спустя мгновение стремительно повернулись, щетинясь натянутыми стрелами и грозными мечами. Небольшой отряд, состоящий преимущественно из аданет, замер от неожиданности. Высокая женщина — видимо, главная — вышла вперёд, сощурив глаза и разглядывая эльфов. Даже сейчас, видя, что эльдар устали и ранены, аданет понимала, что их не одолеть. Да и был ли в этом смысл? — Кто вы? — она с трудом говорила на синдарине, растягивая гласные. — Мы — подданные короля Тингола, — Маблунг выступил вперёд. — Отряд, что ушёл сражаться с Врагом. — Вы из того отряда? — сразу несколько женщин оживились, загалдели, радостно переглядываясь. — Где остальные? Когда они придут? — Они не придут, — Маблунг тяжело обвёл взглядом разом притихших людей. — Никто. Мы единственные выжившие из того отряда. Позади кто-то заголосил, но тут же замолчал. Женщина, стоявшая перед эльфами, мрачно кивнула. — Мы из народа Халет, — она слегка склонила голову. — Я вижу, вы устали. Мы никогда не враждовали с синдар Дориата, уверена, меня не осудят за то, что я проведу вас в наш лагерь. Он недалеко. Эльфы переглянулись: глупо было сейчас отказываться от помощи. Лагерь эдайн действительно оказался не слишком далеко: как пояснили люди, это было одно из убежищ разведчиков. Слишком много орков в последние годы тревожили границы леса. Палатки можно было с трудом разглядеть в сплетении орешника; светильники, прикрытые от лишних глаз плотной кожей, слабо освещали поляну. Оставив эльфов, командир разведчиков скользнула вперёд, скрываясь в одной из палаток. Некоторое время до синдар доносились приглушённые голоса, затем полог качнулся, выпуская аданет и высокого пожилого мужчину. Несмотря на возраст, стоял он ровно, смотрел прямо и открыто. — Моё имя Хандор, я глава северных разведчиков леса Бретиль. Рад видеть тебя, Белег Куталион, и тебя, Синголло, — он широко улыбнулся, разглядев давних знакомых разведчиков синдар. Не раз они встречались на границах, приходя на помощь друг другу. — Можете оставаться у нас, сколько пожелаете. Мы будем рады, если наш отряд усилится эльфийскими воинами. — Спасибо за приглашение, — Белег улыбнулся в ответ. — Но мы спешим домой и уйдём завтра, на закате. А пока с удовольствием воспользуемся вашим гостеприимством. Этой ночью впервые с начала битвы эльфы спали спокойно. Белег и Маблунг засели в палатке Хандора, рассказывая о битве, оставшейся за спиной. Остальные с облегчением расположились в предоставленном им укрытии, укутались в плащи и уснули. Проспали путники и весь следующий день, удивляя людей, то и дело поглядывающих на палатку. Весть о страшной битве распространилась быстро, лагерь наполнился тихим плачем. Небольшой отряд эдайн спешно направился к Эфель Брандир, главному поселению народа Халет. Оранжевый закатный свет заливал лагерь, когда синдар наконец проснулись, чувствуя себя как никогда отдохнувшими. Лаэррос встал первым, потянулся, прислушиваясь к себе, отмечая, что кожу на спине слегка тянет, а ожоги болят намного меньше. Белег объяснял это тем, что хроа Орофериона восстанавливалась всё время, пока он был без сознания, потому после пробуждения он так быстро пошёл на поправку. Трандуил, на удивление, тоже чувствовал себя хорошо. Возможно, сказывалась близость родных лесов, или же вчера он наконец избавился от заразы, что подтачивала тело все эти дни. В путь двинулись ночью, поблагодарив эдайн и оставив их в скорби по погибшим воинам. Сирион по-прежнему вёл эльфов вперёд, на исходе второго дня они увидели впереди Тэйглин, смешивающий свои коричневатые воды с глубоким чёрным потоком. Бродов здесь не было на несколько миль вокруг, потому решено было вернуться немного назад и пересечь Сирион повыше. День ушёл на сооружение плота — рубить деревья пришлось одним маленьким топориком на всех. Мечами обстругивали ветки, срезали длинные побеги плюща, оплетавшие вековые стволы, вязали вместе в плот. Плот вышел небольшим, решили, что на нем будут сидеть Нарэлен, Лаэррос и Синголло, раненая рука которого не позволила бы ему держаться в воде. Сложив снаряжение, раздевшись до исподних штанов, Трандуил, Белег и Маблунг спустились в воду, вздрагивая от холода. Течение здесь оказалось быстрым, будто Сирион спешил поскорее принять в себя воды Тэйглина. Шесты, сделанные ранее, здесь были ни к чему — река в этом месте была очень глубокой. Крепко держась за края плота, синдар толкали его, усиленно работая ногами, заставляя медленно пересекать бурный поток. Вода перехлестывала через борта, грозясь перевернуть маленький плот. То и дело поток подхватывал его, стремясь вырвать из рук эльфов, но те упрямо толкали плот вперёд. Ближе к берегу наконец пригодились и шесты. Втыкая их в каменистое дно, сидевшие на плоту усиленно заработали, помогая уставшим воинам. На берег эльфы выползли на коленях и попадали на землю, не обращая внимания на плескавшиеся у ног волны. Завеса была рядом, дрожала молочным маревом, видимым лишь синдар. Собрав силы, они поднялись и пошли вперёд. Четверть часа в густом тумане — и Завеса расступилась перед ними. Они пришли домой. Пришлось развести костёр, чтобы обогреться и обсушить промокшие вещи. Несмотря на усталость, настроение у всех было приподнятое. Чувство безопасности окружило их мягким коконом, лаская и развеивая страхи. — Трандуил, ты чего так долго согреваешься? — Маблунг поворошил поленья в затухающем костре, и тот чихнул снопом искр. — От радости трясусь, что скоро доберусь до нормальной кровати, — усмехнулся Ороферион, выбивая зубами неслышную дробь. — Скорее бы, — протянул Лаэррос. — Вылечиться, да назад, на границу. — Куда? — брови Трандуила изумленно поползли вверх. На миг он даже забыл о сжигающей его лихорадке. — Назад? — Назад, — кивнул Лаэррос. — Или ты думаешь, я буду дома отсиживаться, пока вокруг такое происходит? — А как же свадьба, Тинвен? — Трандуил в глубине души надеялся, что сейчас брат пока не осознаёт, что говорит. Всё-таки хоть он и храбрился, но раны, нанесённые балрогом, так быстро не проходят. — Она поймёт, — отвернулся Лаэррос, поднялся неуклюже и ушёл в лес. Трандуил встрепенулся было — пойти за ним — но Белег мягко положил руку на плечо, остановил. — Позже поговоришь. Не стоит сейчас. — Думаешь, я смогу его так легко отпустить назад после всего, что мы там пережили?! — Думаю, что ты поговоришь с ним позже, — с нажимом произнёс Куталион и поднялся, скрываясь вслед за Лаэрросом. Целебное тепло костра обогрело, но теперь стало только хуже. Лихорадка усилилась, туман перед глазами не рассеивался, мешая разглядеть родной лес. Трандуил шёл вперёд, упрямо, ровно, из последних сил шагая по знакомым тропинкам. Как во мгле, прошла встреча с патрулём, радостная, горькая. Объятия, новости, он, кажется, что-то говорил… Голоса звучали, как сквозь вату, мысли путались. Близкие были в безопасности, и стержень, что держал его всю дорогу и вёл вперёд, сломался. Его спрашивали, он отвечал, видимо, впопад, потому что никого из спутников не удивляло его молчание. Ворота Менегрота выплыли из предрассветной дымки, кто-то бежал навстречу, крича и плача от радости. Это было последнее, что он помнил. В глазах окончательно потемнело, и мир погрузился во тьму.