Звезды и Тьма

      «Выродок» — так его звали. А еще лентяй, болван, бездельник, позор отца и горе матери.       Это было правдой, не поспоришь.       Но это было не только его виной.       Обито был типичной «ошибкой молодости», когда охваченные буйством гормонов школьники позабыли о презервативах, а потом уже стало поздно — аборты очень плохо сказывались на здоровье наделенных Силой.       Он не был нужен ни своим родителям, ни их родителям — никому. Его игнорировали или ругали, никого не интересовало, чем он занят, что ест и что носит. Другие дети не принимали в игру отстающего в развитии заморыша, одетого неряшливо и нелепо. Поэтому он бродил по дворам или сидел в каком-нибудь углу, играясь сам с собой.       Когда он пошел в школу, ничего не изменилось.       Уроки были непонятными и скучными, отец и мать не обращали внимания ни на успехи, ни на неудачи, и маленький Обито искренне не понимал, зачем нужно полдня сидеть за партой и слушать заумную муть. Будущая жизнь казалась чем-то далеким и абстрактным, а мнение чужих людей его не волновало. Ему хотелось, чтобы его похвалили родители, но им было наплевать. Поэтому Обито частенько убегал с уроков помечтать в одиночестве, или посидеть в библиотеке — посмотреть голофильмы или почитать легенды о древних героях. Он часто представлял себе, как по воле Силы попадет во времена древних войн, всех победит, спасет Императора, женится на принцессе и тогда мама и папа его полюбят и похвалят. Но чудеса случаться не спешили.       Обито рос, из года в год перебираясь на двойках и тройках. От окончательного ярлыка дебила его спасала хорошая память, да еще то, что он был от природы талантлив. Постепенно до него стало доходить, что мечты останутся мечтами, родители не полюбят, даже если он построит дворец из алмазов, а перспективы не радужны — или вечным подмастерьем в мастерской отца, или подай-принеси в лавке матери. Мечтательный ребенок через десяток лет мог бы превратиться в желчного задолбавшегося обывателя, если б не трагедия, обрушившаяся на небольшой городок в пустыне…       Это называлось «Шторм Силы». Поток Темной стороны, искажающий, калечащий, убивающий… и почти никогда не возникающий от естественных причин. Обычно Шторм Силы вызывали обреченные на поражение воины, чтоб напоследок устроить большие проблемы врагам. Самый известный случай последней войны — совместная работа команды Алой Звезды, угробившая половину флота республики и превратившая станцию в почти разумное существо.       Теоретически, вызвать Шторм способен любой адепт Темной стороны. В истинном отчаянии, с твердой решимостью умереть, но утащить за собой врага. И результат будет сильно отличаться. Чем сильнее и опытнее ситх, тем больше площадь накрытия, от пары метров ученика, до многих сотен километров Мастера.       Но иногда Шторм Силы возникает просто так, возможно — как реакция на какие-то события в галактике. Причины его появления до сих пор не выяснены, случай действительно редчайший…       А старые и большей частью неисправные щиты на городских стенах с трудом удерживали песчаные бури.       — Тревога! Тревога! Приближается Шторм Силы! — и город был наполнен пронзительным воем сирен. Обито растерянно вертел головой, застыв среди мечущихся людей, пока кто-то не отшвырнул его с дороги, рявкнув:       — Беги домой, болван!       Дома никого не было. Распахнутые ворота, опрокинутая мебель, пустой гараж… в растерянности он потоптался на пороге, несколько раз позвал родителей. Он плохо осознавал, что такое — Шторм Силы, но внутри нарастал страх.       А небо на западе наливалось ядовитой зеленью, и ветер, дующий из пустыни, делался все горячей…       Обито побежал к школе, вспомнив, что при стихийных бедствиях высокого уровня надо собираться в специальных укрытиях. Ему повезло — последняя лодка еще не взлетела, и кто-то из взрослых, схватив за шиворот, забросил его в закрывающийся шлюз. Внутри стоял крик и плач, Обито упал почти на колени какой-то девочке, крепко обнимавшей большой белый кулек. Внутри кулька что-то возилось и негромко квакало.       Мотор натужно загудел, лодка взлетела и рванула над крышами, добавляя к вою сирен верещание своего гудка.       Как назло, задняя переборка была прозрачной — и дети могли в подробностях увидеть то, что происходило с городом.       Это было похоже на разбалтываемое в кипятке варенье.       В воздухе летели ветки, куски машин и зданий, то тут, то там сквозь завесу пыли и пара вспыхивали и гасли искры щитов, и Обито чувствовал, что там — умирают. В пластик шмякнулось что-то, похожее на перекрученную в мясорубке тушку крупного пса, кажется, в месиве был ошейник с обрывком цепи…       Лодка летела над восточной дорогой, прямой, как струна, мотор добавил к гудению надсадный вой, от которого ныли зубы. А с запада за ними тянулась смерть. Дети притихли и в тишине кто-то отчетливо сказал:       — Не успеем… движок дерьмо.       — А если снять мощность со щитов?       — Сгорит.       — А может, сядем и дадим всю мощность на щиты?       — Ебнулся? У нас же не космическая машина. Перемелет на раз.       Обито смотрел, как это, похожее на щупальца невидимой твари из подземных озер, выхватывает из роя лодок отдельные машины, и пережевывает, неспешно и лениво, брызгая кусками мяса и железа. Смысл разговора медленно доходил до него.       «Мы здесь умрем. Все умрем. Вот прямо сейчас… и все. И я не стану героем, и папа и мама уже никогда, совсем никогда меня не похвалят».       Все отдалилось, словно из-под воды, зато совсем близко оказались глаза девочки с кульком на руках, темные, страдающие…       — У тебя глаза… светятся, — тихо сказала она.       А потом он четко ощутил приближение опасности, вскочил и закричал:       — Слева, оно слева! Поворачивайте!       — Чего?       Поздно — корпус уже трещал, попав в захват Силы. Чужой ужас хлестал по нервам, пространство ломалось, как сухая лепешка в зубах. Ему довелось однажды сильно обжечь руку, а теперь, кажется, он был в огне целиком. Огонь снаружи, огонь внутри, в нем горели отчаянье и страх, а он стоял в этом огне, в этой боли, позабыв о том, что от огня нужно бежать, от боли нужно спасаться…       Потому, что здесь плакали дети. А детей надо спасать. Но как? Он такой маленький и слабый. Вот если бы он был сильнее, он бы взял их всех, и унес из огня.       И словно в ответ на свои мысли он почувствовал, как становится сильнее. Как делается большим, совсем взрослым, как император на картинах в храме. Теперь он мог взять их всех в руки, осторожно, как большую ночную бабочку, и перенести в безопасное место.       Безопасное место… а где оно?       Обито судорожно вспоминал. Там должны быть стены — щиты, самые прочные, как на больших военных кораблях, которые могут залетать в корону солнца. И эти стены должны иметь самых сильных защитников. Таких, как древние герои. Как владыка Мадара, который однажды сдвинул с орбиты луну.       И еще, чтоб там всем хватило места, лекарств, еды и воды, вот.       Такое место было недалеко, прямо над ним. Он потянулся туда, чувствуя, что еще немного — и огонь просто слижет его, как крем с пирожного. Осторожно отпустил свою ношу. И очнулся на полу, посреди огромного зала, похожего на ангар для истребителей в космических кораблях.       Девочка с кульком в руках стояла так близко, что ее дыхание казалось его щеки, а в глазах можно было разглядеть свое отражение. Что-то показалось неправильным, а потом Обито упал во тьму.       Последнее, что он запомнил, это чей-то крик — громкий голос… но смысл прозвучавшего слова от него ускользнул.       Когда кто-то проник сквозь щиты корабля, Мадара сразу узнал об этом. На приведение внутренних систем в боевой режим ушла доля секунды, еще секунда на натягивание брони и личных щитов. И только потом он прислушался к происходящему.       Куро не сражался с врагом, обнаглевшим настолько, чтобы пролезть на личный корабль Владыки. Он был скорее развеселен и обеспокоен — и от гостей, находящихся в большом ангаре, не тянуло угрозой. Страх, боль, растерянность — Мадара открыл восприятие и с изумлением понял, что непрошенными гостями были дети.       На пробег от каюты до ангара ушло две минуты.       Там и впрямь оказались дети — никаких замаскированных врагов. И на миг Мадара даже пожалел об этом — врагов можно рубить, а что делать с напуганными ревущими детьми, он не представлял. «О Тьма, их тут полсотни…»       — Смир-рна-а-а!       Раскатистый крик сработал, как надо — маленькие ситхи притихли и даже попытались построиться. За исключением одного, лежащего на полу — и под ним уже расплывалась темная лужа.       На счастье мальчишки Мадара умел с помощью Силы не только убивать и калечить, но и немного лечить. Редкость на самом деле — пошедшим по боевому пути трудно перестроиться на оказание помощи кому-то, кроме себя. Сначала изменить характер Силы с боевого на более мягкий, лечебный, поделиться Силой, поддержать сердце. Вычистить легкие от крови и осколков ребер, повысить свертываемость, сшить Силой самые серьезные повреждения.       Без преувеличения — Мадара успел в последний миг.       — Что у вас произошло? Ты, — он ткнул пальцем в вышедшую вперед девчонку с младенцем на руках. — Докладывай.       — Шторм Силы, владыка, — тихо ответила та. — Мы из поселения 9-6375-Сэй-Ро-Эфа. Эвакуировались согласно плану… наша машина попала в захват Шторма, а потом мы оказались здесь. Не могу знать, каким образом.       — Так вот что там за карусель под нами, — пробормотал ситх. Сенсором он был неважным, и разобраться в невнятном шевелении на поверхности планеты мог только в медитации.       9-6375-Сэй-Ро-Эфа… 9 — значит мелкое поселение, побольше деревни, но не дотягивающее до звания города. Сэй-Ро — обширная, но малонаселенная пустынная местность на экваторе.       «Куро, ты слышал?»       «Уже передал куда следует».       Какое счастье — иметь такого помощника. Не то пришлось бы сейчас самому вызывать отца и ситха, управляющего областью Сэй, сообщать, посылать отряды… а мальчишка, между прочим, по прежнему одной ногой в Силе. И похоже, именно он — причина появления детей на его корабле.       Но какая удача… вырваться из захвата Силы, пройти сквозь все щиты… простой силы тут мало, нужен Дар. Нужно сохранить ему жизнь…       И разобраться с «довеском». Кстати, у малявки неплохая стойка, и держится она увереннее прочих.       — Ты, что ли, из семьи военных? — спросил он девчонку.       — Так точно, владыка. Мой отец офицер Красной гвардии, моя мать — военный врач.       — Надеюсь, они живы. Ты разбираешься в планировке кораблей? Сумеешь устроить свое стадо?       — Так точно, владыка. Планировка стандартная?       — Да. Иди…       Дети потянулись из ангара наверх, к каютам, а он снова погрузился в Силу, сосредоточившись на мальчишке — надо было сложить и закрепить сломанные кости. Пацана не иначе, сам Индра хранил — пол тела всмятку.       «Куро, готовь медотсек».       Осторожно подняв ребенка Силой, Мадара направился в сторону лифта.