В плену у ласковых туманов

Остаток вечера прошёл для Логана незамеченным. Был пир, изысканные блюда, сладкие вина. На специальном помосте в центре зала, сменяя друг друга, жонглировали горящими факелами, изгибались в чувственных танцах, пели о боях и о любви. Логан видел только Элинора, сидящего между принцем Элларом и супругом наследника, но слишком далеко было до королевского стола, и Логан не мог разглядеть лица юного омеги. Глядит он на него или нет? Может ли различить его за дальним столом для мелкопоместных, лишь волей случая приближённых ко двору? Снова начались танцы, но Логан не испытывал обычного удовольствия от близости хорошеньких омег, и покинул бал одним из первых. Дома приказал приготовить ванну. Вспомнив горячее и нежное тело Элинора, почувствовал желание, неторопливо довёл себя до разрядки. Терпение понадобится ему этой ночью, ведь ему предстояло доставить удовольствие девственному омеге. Так получилось, что именно такого опыта было у Логана немного. Оделся в простое и тёмное, выпил лёгкого вина, пешком дошёл до дворца. Затеряться в потоке покидающих бал гостей было проще простого. В волнении прошёл мимо покоев герцога, услышал за приоткрытой дверью оживленный щебет, смех: слуги обсуждали бал. Снова приходилось ждать. Логан нашёл себе убежище в зимнем саду, на узкой скамейке за кадкой с цветущей магнолией. Время тянулось, дворец постепенно умолкал. Логан закрыл глаза, прислушиваясь, и неожиданно задремал. Проснулся в темноте, в полной тишине. Почти на ощупь нашёл выход из зимнего сада, двинулся по коридору, на тусклый свет масляной лампы у лестницы. У покоев герцога остановился, положив ладонь на тёмное дерево тяжёлой двери. Неожиданный страх коснулся сердца, опасной близостью события, способного изменить жизнь. На мгновение ему захотелось, чтобы дверь оказалась закрытой. Тогда он сможет уйти. Бежать из столицы, вернуться в Дарман, податься в странствующие рыцари. Но дверь поддалась, и он оказался в небольшой комнате, залитой голубоватым лунным светом. Резной столик, цветы в вазе с запахом горьким и тревожным. Небольшие кресла, скамья у окна, приемная. А на пороге дальней комнаты застыла тонкая фигура в белом, прозрачная в лунном свете. Логан задвинул засов. Отступать стало некуда. Ковер на полу сделал его шаги бесшумными. Элинор стоял перед ним. В длинной белой рубашке, с волосами, падающими на грудь, он казался ребёнком, беззащитным и немного испуганным. Логан коснулся гладкой щеки, поднял подбородок и поцеловал омегу ласково, нежно. Тонкие пальцы обвились вокруг его шеи, тёплые губы ответили на поцелуй. Он провёл ладонями по плечам и спине юноши, погладил круглые ягодицы, ощущая под тонкой тканью тепло и гладкость кожи. Возбуждение волнами поднималось в груди, наливалось тяжестью между бёдрами. Он поднял подол шёлковой рубашки, тонкое тело прогнулось под его ладонями, юноша вздохнул прерывисто. Белыми крыльями упали на пол лёгкие складки, лунный свет пролил серебро на обнаженные плечи омеги. Логан подхватил юношу за талию, и тот ногами обвил его бедра. В спальне было темно, лишь одна маленькая свеча горела в углу. Логан осторожно опустил свою ношу на постель. Юноша попытался прикрыться углом покрывала, но альфа мягко отвёл его руку. – Я хочу вас видеть, любовь моя. Он зажег ещё несколько свечей у кровати, обнаженное тело на белых простынях засветилось тёплым золотом. Логан сбросил свою одежду, стараясь не спешить, давая возможность омеге рассмотреть его. Элинор протянул руку, коснулся пальцами груди альфы. – Как вы прекрасны, любимый. – И вы, мой принц... И вы. Он прилёг рядом, поцеловал губы, шею, ключицы. Прихватил губами маленький острый сосок, прикусил чуть заметно, опускаясь ладонью к плоскому животу и ниже, к светлым мягким завитушкам. Первый стон зазвучал в тишине, юноша чуть прогнулся, прижимаясь к его ладони. Логан раздвинул колени омеги и опустился между его бёдрами. Снова нежные поцелуи прочертили влажную дорожку от шеи омеги до паха, не оставляя следов, лишь лаская тонкую кожу. Логан провёл языком по длине возбужденного фаллоса юноши, подразнил крохотное отверстие, глубоким поцелуем обхватил головку. Тонкие пальцы запутались в его волосах, дрожащий голос позвал: – Логан... Любовь моя... Он широко развёл ноги омеги, приподнял его бедра и раздвинул ягодицы. Маленькое отверстие с припухшими краями сочилось блестящей влагой, пульсируя с нетерпеливой готовностью, и Логан прижался губами к горячей плоти. Запах и вкус малины кружил голову. Язык входил в плотное отверстие, чуть раздвигая податливые стенки. – Логан, пожалуйста, – вздохнул мальчик. Альфа заметил, как поджалась мошонка любовника, как блестящие капли потекли по розовой головке, и осторожно прижал пальцами тонкую жилку в основании фаллоса. Он не даст девственнику получить удовольствие так скоро. Он подготовит его к проникновению, болезненному в первый раз. Ласковые пальцы нашли влажное отверстие, проникли в горячую глубину, задвигались медленно и осторожно, раздвигая плотные стенки. Омега тихо захныкал, поднимая бёдра навстречу альфе, и Логан добавил третий палец, проник глубже, снова прижимаясь к губам омеги сильным поцелуем, прикусывая нежные губы, чувствуя стоны и резкое прерывистое дыхание. – Логан, прошу вас!.. – всхлипнул омега. Логан убрал пальцы и подхватил юношу под согнутые колени. Его головка коснулась растянутого отверстия, нажала на податливые края, вошла чуть глубже, растягивая девственную плоть. Омега тихо вскрикнул. – Можно?.. – тихо проговорил Логан, толкаясь в тесную глубину. – Да... – тонко простонал юноша. Логан отстранился, почти прервав контакт, снова прижался, наблюдая как его фаллос, такой большой и тёмный, растягивает узкое отверстие омеги, как блестит смазка на его стволе, с каждым разом проникающим чуть глубже... Он взглянул в лицо омеги, увидел его прикушенные губы, блестящие дорожки слез на висках, дрожащие влажные ресницы, и от того, каким прекрасным было бледное лицо, искажённое болью и желанием, как доверчиво и беззащитно лежало под ним хрупкое тело, терпение оставило альфу, и одним плавным и сильным движением он вошёл до самого конца. Омега жалобно вскрикнул. Логан отпустил ноги юноши, покрыл поцелуями влажное от слез лицо, принялся снова ласкать немного опавший фаллос омеги. Сжатый в горячей глубине, он не двигался, давая время любовнику привыкнуть к новым ощущениям. – Вы мой, – прошептал в припухшие губы, – слышите, вы мой... Юноша прерывисто вздохнул и двинулся ему навстречу, сжимая его бедра коленями, впуская в себя ещё глубже, и Логан ответил собственным движением, медленным и глубоким. – Ещё, ещё!.. – задохнулся Элинор, и альфа принял его команду. Он начал медленно и сильно, при каждом толчке прижимаясь мошонкой к ягодицам омеги, при обратном движении почти полностью оставляя его тело, но постепенно увеличил темп, в такт движениям лаская фаллос любовника, снова твёрдый и истекающий влагой. Мальчик метался в его руках, изгибался, судорожно комкая простыни, и почувствовав, как напряглись мышцы его упругого канала, Логан задвигался мелко и быстро, поднимаясь на волне ослепительного предвкушения. А когда Элинор с криком выгнулся, и горячая струя выплеснулась ему на грудь, а лоно сжалось в почти болезненной судороге, Логан с рычанием излился в тело омеги, от нестерпимого наслаждения на мгновение потеряв сознание. Его узел уже начал набухать, когда он все же успел выдернуть его из тела омеги. Умывальный столик стоял у окна, Логан налил из кувшина воды, намочил мягкую губку. Стал смывать с тела любовника следы их страсти, лаская бледную кожу легкими поцелуями. В пьяные глаза юноши сказал: – Я люблю вас. Элинор как слепой провёл кончиками пальцев по скуле альфы, по его губам и подбородку. Проговорил с чуть грустной, неожиданно взрослой улыбкой: – Я ваш. Логан вернулся в постель, и они ещё немного полежали, сплетясь конечностями, прижавшись друг к другу в нестерпимой нужде, а потом он снова взял своего омегу, поставив его на колени лицом к спинке кровати. Растянутое отверстие впустило его легко, он покрывал поцелуями плечи, шею и лицо любимого, сильно и нежно лаская его плоть, и оба они быстро достигли пика. Уходя, Логан поставил на умывальный столик склянку и хрустальный флакон. – Это духи, моя любовь. Они убивают любой запах, источая лишь чуть заметный пряный аромат. А это мазь. Она может понадобиться вам... – Вы придёте завтра ночью, Логан? - робко спросил Элинор, и Логан снова вернулся к постели, чтобы поцеловать своего омегу ещё раз. Дворец уже просыпался, когда Логан покинул комнаты любовника. Пришлось спрятаться в оружейной, чтобы в числе первых приступить к тренировкам. Впрочем, вскоре усталость дала о себе знать, и граф поспешил откланяться, чтобы не навредить своей репутации слишком легкими поражениями.