В плену у ласковых туманов

На следующий вечер пробраться незамеченным в покои герцога оказалось сложнее. Логану пришлось провести немало времени в библиотеке, глядя на нудный серый дождь за окном, а вечером служитель попросил его прочь. Библиотека на ночь закрывалась. Он снова спрятался в зимнем саду, пустынном в это время суток, но тревога не покидала его. Казалось ему, что кто-то идёт по гулким пустым коридорам, кто-то входит в зимний сад, бесшумной тенью скользит между кадками с деревьями, подходит совсем близко, и, оставаясь невидимым, смотрит на него в упор, пока просто смотрит... Никогда не боявшийся темноты, он чувствовал себя непрошеным гостем. Он дождался, когда часы на башне пробьют два, осторожно покинул своё укрытие, прошёл уже знакомым коридором. Дверь оказалась открытой, он скользнул в тёплую темноту и мгновенно оказался в сильных цепких объятиях. – Я так ждал вас, Логан! – горячо прошептал омега ему на ухо. – Так боялся, что вы не придёте... "Ребенок, какой же он ещё ребёнок," - подумал альфа, подхватив юношу на руки. В спальне пахло лавандой и малиной. Маленькая корзинка с ягодами стояла на столике у кровати, и Логан порадовался хитрости его юного омеги. В ту ночь они не спешили, раздели друг друга, легли в постель. Анус маленького любовника показался Логану немного воспалённым, и он решил порадовать своего принца другим угощением. Он долго гладил и ласкал тонкие ступни, смакуя каждый пальчик, как изысканное лакомство, целуя изгиб ступни и косточки тонких лодыжек, поднялся поцелуями к круглым коленям, к тёплому шёлку внутренней поверхности бёдер. Нескоро добрался он до гладкой мошонки, до покрытой золотистым пушком промежности, до напряжённого фаллоса, такого совершенного, будто вырезанного из розового мрамора... Покрасневшее отверстие получило самые горячие поцелуи и на ощупь было оно горячим и таким нежным, похожим на закрытый бутон... Юный любовник стонал и подставлялся ласкам, прижимался, извиваясь на постели, и просил о большем, и только после особенно жалобной просьбы Логан вошёл в желанное отверстие языком, жаркой лаской доведя омегу до разрядки. Потом он облизал ладошку Элинора и накрыл ею свой горящий желанием фаллос, и, наслаждаясь лаской любимого омеги, сжимая в объятиях хрупкое тело, он и сам вскоре достиг вершины наслаждения. Утомлённый юноша заснул почти сразу, когда Логан ещё протирал его тело лавандовой водой. Уже сквозь сон он пробормотал: – Завтра, любовь моя... Ведь завтра вы возьмёте меня до конца?.. Логан легко поцеловал закрытые глаза юноши, прошептал в маленькое ухо: – До завтра, сердечко моё. Выйти из охраняемого дворца тоже было сложнее вчерашнего. Конечно, Логан мог бы провести ночь с одним из знакомых омег, не вызывая при этом никаких подозрений, но от одной мысли о такой возможности дрожь отвращения пробежала по его спине. К счастью, он вспомнил о паре молодых дворян из свиты наследного принца, с которыми его связывали приятельские отношения. Альфы ещё не спали, Логан посетовал на несчастную судьбу, намекнув на любовные неудачи, и предложил провести ночь в городе, где вскоре потерял приятелей в квартале Сладких Грёз. Пробуждение было болезненным. Будто развеялся приятный хмель. Будто с глаз альфы упала розовая пелена, и его положение предстало перед его умственным взором во всей безысходности. Внезапно задрожали руки, и от паники перехватило горло, и Логан послал Петера за полудюжиной белого игристого вина, подходящего в любое время суток. Он постарался взять себя в руки и трезво взглянуть на дело. Он выполнил условия канцлера, причём раньше срока. Осталось только доложить заказчику об успехе. Конечно, канцлеру нужна огласка, а значит его омега будет публично опозорен. Вероятно, сам Логан уже не будет свидетелем этого скандала, канцлер прикажет ему уехать. Но его имя, несомненно, откроется. Принц Эллар станет мстить. Значит, нужно просто уехать. Исчезнуть. Исчезнуть и оставить Элинора на публичное поругание? Он чистый, стеснительный, ранимый мальчик. Он этого не вынесет. Когда Логан брался за это дело, он ещё не знал Элинора, не знал, что полюбит его. Он думал, что маленький принц – один из них, голубая кровь, правящая элита. Им все сходит с рук, они защищены громкими именами, огромными состояниями, толпами слуг всех видов. Нет, неправда, он вообще не думал об Элиноре... Значит выход один – бежать. Он предложит это омеге и примет его решение. Наверняка, у Элинора есть деньги, хоть немного, на первое время хватит. Они уедут далеко, на юг, к баскам или к иберцам. Да, Иберия, независимая и богатая страна, там ни Эллар, ни канцлер Родри власти не имеют... Он приказал Петеру собрать все драгоценности и продать все, имеющее ценность. Продать быстро, по возможности не привлекая к себе внимания. Оставить только шестерых верховых лошадей, самых лучших. У него хорошие лошади. Серого жеребца Элинора, вероятно, забрать не удастся, а жаль, он тоже неплох. Петер спрячет лошадей и багаж за городскими воротами, в таверне. Элинора можно переодеть пажом. Никто не станет останавливать господина со слугами, среди белого дня отправляющегося на верховую прогулку. А может быть, оплатить проезд на корабле? Да, так ещё лучше, проезд для господина с двумя слугами на ближайшем корабле, уходящем в Иберию... Впервые спешил он во дворец, не думая о ночи любви. До той поры, пока в покоях Элинора не почувствовал тягучего, сводящего с ума запаха омежьего недуга... Элинора он нашёл в постели, омега зябко кутался в одеяла. Логан присел на край кровати, коснулся дрожащего плеча. – Логан, это вы... – вздохнул Элинор. – Я нездоров... Ещё вечером все было хорошо, а сейчас вот... Вы же не уйдёте? Меня запирают со слугами на целую неделю и никого не впускают. Я не знаю, как я вынесу, никогда ещё не было так ужасно. Не уходите... – Я здесь, моя любовь, я с вами. Я ваш. Логан торопливо разделся, нырнул под одеяла. Даже если бы омега пытался его выгнать, он не смог бы уйти. Но тонкое тело прижалось к нему, переплелось с его собственным, готовое, влажное, изнемогающее желанием. Логан лёг на бок, положил своего мальчика спиной на грудь, сразу прижал головку к воспалённому входу, легонько толкнулся глубже. Тело омеги принимало его, возбужденный фаллос пульсировал в его ладони. – Матушка Мона, помилуйте, возьмите же меня! – всхлипнул дрожащий в лихорадке Элинор, и Логан развёл влажные половинки и плавно вошёл до конца. Их соитие вышло недолгим, предельное желание разрешилось быстрой и бурной разрядкой. Логан целовал плечи омеги, его шею и волосы, чувствуя, как в тесной глубине наливается его узел, распирает гладкие стенки... Омега дышал шумно, с каждым выдохом тихонько постанывая. – Элинор, радость моя... Вам больно? – Нет, нет... Просто так сильно. И снова хочется... – Элинор, мне нужно с вами поговорить. – Логан отвёл светлые пряди и повернул к себе милое лицо. – Это очень важно. То, что вы мне отдались, неминуемо выяснится. Вас ждёт бесчестие, меня – смерть. Нет, послушайте, я не жалею ни о чем. Я предлагаю вам бежать. В эту неделю, когда мы не сможем видеться, подумайте. Я не могу предложить вам богатства или опеки знатного рода. Только свою любовь. Я мог бы наняться в охранники или в наставники, работать с оружием. Конечно, вам придётся отказаться от роскоши, к которой вы так привыкли с рождения... – Мне все равно! – воскликнул юноша. Голос его прерывался от страсти и волнения. – Конечно, я согласен, возлюбленный! Я так счастлив! От радости маленький омега кончил снова, при этом сжав в себе узел Логана, отчего и альфа задрожал в сладостном экстазе, выплескивая семя в лоно юного любовника. Только перед рассветом Логан оставил спящего Элинора. Поздно было возвращаться домой, и он отправился на тренировочную арену, где пришлось ему взять в оружейной стеганку, пропитанную чужим потом, и снять со станка меч, простой, но ухоженный. Острая, нервная энергия наполняла Логана, будто и не было бессонной ночи с ненасытным юным любовником, а может быть именно эта ночь плеснула в его кровь хмельной и немного пугающий азарт. Тренировка получилась увлекательной, Логан легко победил с дюжину желающих, и только капитану дворцовой стражи Тавишу в паре с Дарнеллом удалось побить воодушевлённого альфу. После этого усталость все же взяла своё, и Логан отправился в оружейную, вернуть меч и стеганку. Там и застал его похожий на конюха мальчишка с неприятным известием: – Ваша милость, там что-то с вашим конём... Не желаете ли взглянуть?..