Такой я была

      Баки крепко спал, уткнувшись лицом в холодную стену. Его ровное дыхание говорило о здоровых снах. Барнс улыбался во сне.       Первая встреча во время войны в оружейной. 1945 год. Аннабет притянула к себе лицо Джеймса. Игриво улыбнувшись, она поцеловала его в губы.       — Хватит миловаться, Миддлтон! За работу! — полковник Честер Филлипс встал в дверях. — Что я говорил о романах на рабочем месте?       — Дайте нам минутку, полковник. — возмущенно сказал Джеймс.       — От ваших минуток уже всю роту тошнит. Закругляйтесь, голубки, — рассмеялся Честер.       Аннабет вздохнула и чмокнула Барнса в щеку, оставив след вишневой помады.       — Прости, бежать надо. У Старка сейчас бешенство наступит, если я не приду вовремя, — улыбнулась Миддлтон.       — Ну ладно, — Джеймс закатил глаза. — Завтра в 19:00, ладно?       Аннабет кивнула и поспешно вышла из оружейной.       — Вечно ты Барнс со своими шашнями с этой девчонкой, — полковник почесал затылок. — Жениться-то хоть собираешься?       — Так точно, сэр! — Барнс поднял руку к виску, а затем покинул комнату.       — Щеку вытри, солдатики засмеют, — слишком поздно сказал полковник.       Завтра в 19:00 он увидит любимую. В последний раз…       Баки сбил ритм спокойного дыхания. Ночной кошмар. ГИДРА, Пирс, конец сознания, пытки и боль. Он похолодел во сне, начал брыкаться и потеть.       Барнс резко вскочил на кровати, обливаясь холодным потом. Он вытер лоб от пота, едва испугавшись своей металлической руки.       В его дверь постучал Клинт, но, не став слушать ответ, открыл ее и встал на проходе.       — Уже 8:00, зимняя сосулька. Почему так поздно? — Бартон сложил руки на груди. — Неудачные сны?       Баки кивнул, смотря в пол. Локти на коленях, руки собраны. Клинт понял, что Зимний в раздумьях.       — Там Ванда с помощью Сэма завтрак приготовила. Спустишься? — попытался развеселить напарника Бартон.       Баки безмолвно покачал головой и рухнул на койку, сложив руки за головой.       — Ну и ладно. Валяйся себе на ложе, мистер я-самый-унылый-солдат, — Клинт закатил глаза.       — Иди к черту, глазеныш… — нахмурился Баки, обратив взгляд на Клинта.       — Аллилуйя! Наш зимний малыш заговорил! — рассмеялся Бартон, весело хлопнув себя по груди.       В дверях показался Сэм.       — Тебя еще не хватало… — произнес Баки, отворачиваясь к стене.       — Ну, знаешь, ледышка… Так друзей не встречают! — Сэм расхохотался. — Эй, принцесса, меньше стресса, а больше блинчиков и бекона! Дуй вниз, завтрак стынет.       — Идите к черту со своим завтраком! — ругнулся Барнс. — Вы бы лучше избавили меня от гребанных воспоминаний о ГИДРЕ и этой пресловутой… Как ее там, Аннабет?..       — А-а-а, — Сэм и Клинт переглянулись и закивали головой.       — Так это из-за женщины? Ой, да пустяки. Я своей Лоры добивался несколько лет, — улыбнулся Бартон.       — Да причем здесь твоя любимая Лора? Меня раздражает эта Аннабет, меня раздражает ее вид, раздражает ее голос! Эти идиотские губы, щедро намазанные бордовой помадой, какой-то взгляд сексуальной сучки, вечное желание залить весь мир слезами, а еще идиотские фразы типа: «Я прекрасно обучена боевым искусствам и метанию ножей, бла-бла-бла».       — С какого на хрен лешего ты знаешь ее любимую фразу? С какого на хрен хрена, лешего, твою мать, ты знаешь, что она красит губы именно бордовой помадой?! — Сэм резко поставил стул напротив уже сидящего Барнса и внимательно посмотрел на него.       — Да, с какого на хрен хрена? — Клинт едва рассмеялся с этой фразы, но, ощутив напряженную обстановку, с полной серьезностью зашел в комнату и присел на край койки возле Барнса.       Баки фыркнул и посмотрел в потолок.       — Потому что она приходила сюда. Не однажды, а целых два раза. В первый раз я ее избил, а во второй раз поцеловал. Ясно?!       — Избил и поцеловал. Ну ты и придурок, солдатик! — Сэм нервно забарабанил пальцами по спинке стула.       — Нам почему не сказал? — спросил Клинт.       — Об этом знает только Ванда. И Стив. Но Стив думает, что она вместе с рыжей приходила сюда ради миссии Старка, — Барнс хрустнул костяшками пальцев.       — Чудненько… А зачем поцеловал, если не помнишь ее полностью?       — Я не знаю. Меня просто тянуло к ней.       Пока продолжался этот разговор, Ванда стояла у входа в комнату.       — Ты идиот, Джеймс… — сказала Ванда, глядя на него.       Сэм вздрогнул.       — Ведьмочка, предупреждай, что заходишь! — воскликнул Уилсон.       Баки вновь закатил глаза.       — Кто еще назовет меня идиотом?!       — Пожалуй, я, — в комнату вошел Стив. — Ты идиот, Бак.       Барнс был готов биться головой об стену.       — Если вы сейчас опять назовете меня идиотом или придурком, я пойду вниз и сожру весь бекон и блины!       Все хором закричали: «Идиот!», отчего Барнс встал с кровати и выбежал из своей комнаты. Ребята довольно посмотрели друг на друга и от души посмеялись.       — И в самом деле, идиот… — Сэм покачал головой, все еще улыбаясь. — Интересно, как там Аннабет?       Все уставились в пол, лишь звон посуды доносился где-то в другой части штаб-квартиры. Баки Барнс доедал остывший завтрак.