Closer To The Heart

      После ужина, прошедшего в смущённом молчании, Юу неуверенно вытащил из кармана пачку сигарет и вопросительно взглянул на Окаду. Тот отчего-то засуетился, едва не разбил тарелку, дважды уронил полотенце и, если бы не вовремя подоспевший Юу, наверняка расшибся бы об угол кухонного шкафчика. - Нам срочно нужно покурить, – глубокомысленно заявил Ямагучи, всё ещё держа в своих объятиях перепуганного Окаду. Отпускать его сразу было опасно – творческие люди такие непредсказуемые. - Д-да, конечно, Вы правы, – пробормотал Кеничи, даже не пытаясь выйти из столь компрометирующего положения. - А где это можно сделать? – Юу всё-таки разжал руки, выпуская Окаду. Тот несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, очевидно, приводя в норму расшалившиеся нервы, и махнул рукой в сторону выхода. - Обычно я курю на улице. Если не сильно холодно. Холодно на улице не было, но Кеничи, волнуясь и причитая о недавно принятом душе и влажных волосах, заставил Юу надеть тёплую куртку и вязаную шапку с помпоном. Юу глянул на себя в зеркало и не удержался – хихикнул. Сейчас он как никогда был похож на белку, о чём немедленно сообщил Окаде, наивно надеясь найти с этим странным парнем общий язык и хоть немного разрядить обстановку. Но тот вдруг смутился, покраснел и забормотал о том, что нельзя быть настолько самокритичным. И Юу решил, что шуток Окада не понимает. Сидеть на ступеньках, неторопливо курить, стряхивая пепел в заботливо принесённую Окадой пепельницу, и смотреть на сгущающуюся в высоте тьму было хорошо. Не беспокоил даже не отвечающий Неро, которому Юу отправил подробную смс с извинениями и объяснениями ещё до ужина. Чёрт с ним, пусть дуется. Уж лучше коротать вечер в компании молчаливого Кеничи, чем расшибаться в лепёшку перед обиженным непонятно на что Неро. - Вот и закончилась осень, – тихо сказал Кеничи и вздохнул. Юу зажал губами сигарету и полез в карман за телефоном. - Ещё не закончилась, – сообщил он, глядя в экран. – До конца осени четыре часа двенадцать минут. - Плачь, плачь, сверчок, В густых – с лесистую гору! – Кустах полыни! И вправду печали полна Уходящая нынче осень, – задумчиво продекламировал Кеничи и умолк. Юу улыбнулся уголком губ, принимая затеянную Окадой игру, и ответил: - Сусуки в цвету… Их рукава травяные Мокры от росы. Но, не глядя, всё дальше в сумрак Уходит холодная осень. Кеничи уважительно хмыкнул и потянул из пачки вторую сигарету. Юу терпеливо ждал. Он даже подумал: если Кеничи продолжит этот цикл, что было бы вполне логично, то они смогут подружиться. Звучало по-детски, но как иначе разговорить молчаливого Окаду, Юу понятия не имел. Приходилось уповать на магию поэзии. - В «месяце без богов» Когда б хризантемы не пахли Ночью, лишь иней падёт, Что ещё нам оставила б осень По себе подарком прощальным? – наконец ответил Кеничи и едва ли не впервые взглянул на Юу прямо. Глаза его азартно блестели. Вызов был слишком очевиден, чтобы его проигнорировать. Юу неторопливо затушил сигарету и, придав своему лицу выражение поэтической задумчивости, выдал: - В дальнем селенье На склоне горы Огура Осыпались клёны. Сквозь оголённые ветви Я гляжу на луну. Кеничи одобрительно промычал и задумался. Между бровей пролегла морщинка. Юу затаился. Вечер становился всё интереснее. - Ещё не легли снега. Но, предчувствуя тяжкую ношу, Склонился бамбук до земли, – нараспев прочёл Кеничи и сделал вид, что ответ Юу его совершенно не интересует. Но Ямагучи был решительно настроен оставить последнее слово за собой. - Цветы увяли. Сыплются, падают семена, Как будто слёзы… – парировал он и с вызовом посмотрел на Окаду. Тот крутил в пальцах зажигалку. - Ничья нас устроит? – спросил он и улыбнулся. Юу кивнул. – Скажите, а как Вы обычно проводите вечера? Вопрос застал Юу врасплох. Он как-то не был готов к тому, что Окада так быстро освоится в его обществе. Этот парень был полон неожиданностей. - Иногда вместе смотрим какие-нибудь фильмы, – ответил Юу и посмотрел в сторону дома Неро. – Но чаще всего сидим по своим углам. - Почему? – удивился Кеничи. – Неужели Вам не о чем поговорить? - К сожалению, у нас с Неро слишком мало точек соприкосновения, – вздохнул Юу и поёжился. Становилось прохладно. Кеничи, заметив его движение, поднялся. - Пойдёмте в дом. Проводим осень просмотром какого-нибудь хорошего фильма. Каким-нибудь хорошим фильмом общим голосованием было признано «Братство кольца». И у Юу, и у Кеничи знакомство с этим фильмом прошло одинаково: в компании однокурсников на съёмной квартире. Воспоминания были идентичны, отличались только имена, города и даты. Идентичными оказались и первые впечатления от просмотра. Перебивая друг друга и смеясь, принесли из кухни пиво; кроме того, у Кеничи нашлись солёные орешки, так что просмотр обещал быть очень приятным. Половина фильма пролетела под ленивые комментарии и хруст орешков, а потом у Юу кончилось пиво. И когда Фродо, закатив огромные синие глаза, в очередной раз начал сползать в глубоком обмороке, Юу не выдержал. - Да какого чёрта этот хоббит постоянно в обморок хлопается, словно какая-нибудь томная викторианская барышня? – возмутился он и смял пустую банку. Кеничи быстро сунул ему непочатую бутылку тёмного «Гиннеса», которую в начале вечера Ямагучи великодушно оставил хозяину дома, мотивировав это тем, что поддерживает отечественного производителя. - На, выпей, полегчает, – посоветовал Кеничи. – А у Фродо просто тонкая душевная структура, страдающая от соприкосновения со злом. - У меня, знаешь ли, тоже структура, но я почему-то в обморок не падаю по каждому удобному случаю, – возразил Юу и приложился к пиву. Отняв бутылку ото рта, он удивлённо посмотрел на этикетку. – Это что ещё такое? Ты чего мне свою порцию подсунул? - Тебе нужнее, – ответил Кеничи и отхлебнул из своей банки. – У меня ещё тут немного осталось, мне хватит. - Стоп, а когда мы перешли на «ты»? – удивился Юу. Кеничи небрежно пожал плечами. - Минут пять назад, – и вдруг спохватился, мгновенно напрягшись. – Если я сделал что-то не так… - Всё в порядке, – Юу смущённо почесал нос. – Просто я же дворник, вроде как не ровня… тебе. - Ну и дурак, – буркнул Кеничи и отвернулся. На экране бесчинствовал Балрог, но сейчас Юу не было никакого дела до того, выберутся ли участники экспедиции из подземелий Мории или так и сгинут в огненном аду. Сам же загадывал желание на крыльце, а теперь, когда Кеничи, можно сказать, протягивает руку дружбы, отталкивать его как минимум глупо. - Я… в общем… извини, – Юу взглянул на Окаду. Тот сидел, опустив голову, пряча лицо за длинными волосами. - Это я, наверное, поторопился, – убитым голосом заговорил Окада. – Просто мы так хорошо сидим, как будто и правда друзья и знакомы давным-давно. Юу молчал. Нужно было подыскать правильные слова, чтобы не дать этой едва зародившейся дружбе зачахнуть. На экране насмешливый Халдир изящно издевался над неповоротливым Гимли, а слова никак не желали находиться. У Халдира, небось, таких проблем бы не возникло, подумал Юу. Испугавшись, что Кеничи просто поднимется и уйдёт, он ляпнул первое, что пришло в голову: - У тебя ещё пиво осталось? - Немного, – отозвался Кеничи, не поднимая головы. – А что? - Давай выпьем за дружбу, – предложил Юу и стукнул горлышком бутылки о банку в руках Окады. Окада встрепенулся, улыбнулся неуверенно и залпом допил остатки пива. Юу последовал его примеру. Хрупкий мир был восстановлен. Под конец фильма Юу сполз с дивана и растянулся на полу. Обморочный Фродо с этого ракурса выглядел гораздо лучше и желания ругаться не вызывал. Впрочем, Юу вполне допускал мысль, что его миролюбивое настроение напрямую может быть связано с количеством выпитого пива. Глядя на бегущие по экрану титры, Кеничи шмыгнул носом. - Боромира жалко, – объяснил он в ответ на вопросительный взгляд Юу. – Несправедливо как-то получилось. Хотя мне вообще-то Фарамир нравится. - Почему? – поинтересовался Юу. - Потому что у него мозгов больше. - Умных, значит, любишь? – усмехнулся Юу, но тут же одёрнул себя. Не хватало ещё начать флиртовать с Кеничи. Но тот словно бы и не заметил никакого подвоха. - Люблю. С ними интереснее, – простодушно ответил он и выключил телевизор. Спал в эту ночь Юу хорошо – в комнате для гостей никакого футона не было, а стояла вполне себе приличная кровать, мягкая и уютная, а постельное бельё пахло лавандой. Юу даже понежиться как следует не успел, почти сразу провалившись в сон. И сон этот был тоже в высшей степени приятным. Будто бы превратился Юу в весёлую рыжую белку и жил в той дубовой роще, что росла за деревней. Осенью листья окрашивались золотом, и красота стояла неописуемая. И только Неро, каждый день подметающий опавшие листья, не замечал этой красоты. Он сыпал проклятиями в адрес чёртовых дубов, осени и прочих раздражителей, а Юу прицельно обстреливал его спелыми желудями. Неро бесился, грязно ругался, грозил «адской белке» метлой и вообще вёл себя некультурно. Под утро Неро всё-таки подкараулил Юу и собрался устроить самосуд, но тут появился суровый самурай Кеничи, Неро был изгнан, а Юу остался жить в доме своего спасителя. И всё было бы ещё лучше, если бы не будильник, с неумолимостью палача вернувший Юу в постылую реальность. Ямагучи сонно потёрся щекой о подушку и неохотно вылез из-под одеяла. Пора было начинать новый день. С Неро Юу встретился только в обед, когда заскочил домой. Неро имел такой высокомерно-оскорблённый вид, что Юу решил начать извиняться ещё с порога. Так, на всякий случай. Вот только Неро не оттаял. - Ты хоть понимаешь, в какое положение ставишь меня? – зашипел он, едва Юу остановился, чтобы перевести дух. – Ты же вроде образованный, так почему тупишь? - Да что такого-то, я не понимаю… - А что люди скажут, ты не подумал? – завёлся Неро. Юу непонимающе смотрел на него. – Они скажут, что я поселил тут алкоголика, который шляется в пьяном виде по деревне! - Я не шлялся… - Конечно, нет, тебя Окада на себе притащил. А ты хорошо знаешь этого Окаду? Нет? Откуда такая уверенность, что он не донесёт в муниципалитет? – Неро нервно забегал из угла в угол. Юу вертел головой, отслеживая перемещения взбешённого приятеля. – Ты и себя подставляешь, и меня! Неужели это так трудно понять, а? - У меня что, не может здесь быть друзей? – спросил Юу. Неро остановился и удивлённо уставился на него. - Друзей? Так быстро? Ты вообще в своём уме? Я тут пятнадцать лет вкалываю, чтобы заработать уважение, а ты хочешь получить всё за пару месяцев? – Неро ткнул пальцем в Юу и произнёс тоном государственного обвинителя: – На первый раз я тебя прощаю. Но впредь постарайся включать голову, прежде чем нарушать правила. Юу так и не понял, о каких правилах идёт речь и в чём заключается его нарушение, но предпочёл согласно кивнуть. Для его спокойной натуры любая разборка была невыносима. Неро ещё поворчал немного для профилактики, но вскоре сменил гнев на милость и вернулся к прежнему приятельскому тону. Но на то, чтобы посетить ветеринарную клинику, Юу всё же решил испросить разрешения. Неро вытаращил на него глаза, как на ненормального, и сказал, что нельзя воспринимать всё так буквально. Спорить Юу не стал, свою обиду засунул как можно глубже и решил, что пусть уж лучше будет ненормальным, чем великим грешником. По пути в клинику Юу остановился у автосервиса, чтобы покурить с Амано. От него же он услышал свежий слух о том, что будто бы Терачи собирается уезжать в столицу, а дом выставляет на продажу. Эта новость взволновала Юу, но и Тора выглядел так, словно его это тоже каким-то образом задевало. Уточнять, конечно, было глупо и невежливо, так что Юу просто остался при своих наблюдениях, попрощался с Торой и продолжил путь. В клинике всё гавкало, рычало, шипело и мяукало, и Юу с непривычки показалось, что он попал в ад. Запаренный Сага поздоровался на ходу и махнул рукой в сторону палаты, где лежал спасённый Окадой кот. Ямагучи боком пробрался в палату и остановился. Кошек тут было несколько. Все они лежали довольно смирно и безропотно получали свою дозу лекарств. Впрочем, определить нужного ему кота Юу смог быстро: тот единственный был забинтован словно мумия какого-нибудь фараона. Кроме того, только у него не было над лежаком таблички с именем – вернее, табличка была, на ней красовались все назначения, а имени не было. Остальные кошки могли похвастаться фантазией своих хозяев: тут лежали, если верить табличкам, один Наполеон, один Ланселот и две Офелии. - Прелестная Офелия, о нимфа – В своих святых молитвах помяни Мои грехи… – машинально пробормотал Юу и остановился возле нужного ему лежака. Кот поднял на него огромные синие глаза, и Юу, словно под гипнозом, взял привязанный к табличке маркер и подписал имя. Фродо. Кот лизнул пальцы Юу и закрыл глаза. - О, ты ему имя дал? – заметил вошедший в палату Сага. – Забрать хочешь? - Нет, – Юу расстроился. – Ты же знаешь, что мне некуда его забирать. - Значит, нужно будет поспрашивать каких-нибудь сердобольных старушек – может, кто и согласится взять его, – сказал Сага и задумался, видимо, перебирая в уме список сердобольных старушек. - А Кеничи-кун? – спросил Юу. Может, Окада ещё вчера отказался от спасённого им животного? Сага неопределённо пожал плечами. - За операцию и лечение он заплатил, а больше ни о чём разговора не было. Да и какой разговор, когда вообще никаких гарантий, – объяснил Сакамото и пошевелил кончиком носа. – Чую, идёт сюда сам спаситель. Юу даже переспросить не успел, как дверь открылась, впуская Окаду. Вежливо поздоровавшись, Кеничи подошёл ближе и удивлённо уставился на табличку. Потом взглянул на Юу и улыбнулся. - Имеешь виды на моего кота? – спросил он. Юу замотал головой. - Как я могу? Я всего лишь дал ему имя. Согласись, лежать бомжом в окружении всяких Офелий как-то неприлично. Так что теперь он не бомж, а потомок древнего хоббитского рода. - Ладно, ребят, я вас оставлю, – заторопился Сага. – В общем, кота вы заберёте, верно? Он тут ещё неделю точно пробудет, а потом посмотрим по состоянию. Я вас обоих впишу в карту, а там сами разберётесь. Сага испарился так же стремительно, как и появился. Юу задумчиво смотрел на Кеничи, который осторожно почёсывал кота за ушком. Кот жмурил глаза и слабо, но урчал. - Слушай, а как Сага-кун определил, что ты идёшь? Он тебя видел? – задал Юу мучавший его вопрос. Кеничи помотал головой. - У Сакамото-куна феноменальное обоняние. Он утверждает, что способен определить человека по запаху его туалетной воды, – тут Кеничи издал смешок, который Юу показался издевательским. – Только с Хирото-куном у него этот номер не проходит. - Почему? – поинтересовался Юу. - Потому что Хирото-кун не пользуется туалетной водой. Сакамото-кун говорит, что у него прекрасный слух, но Хирото-кун умеет двигаться бесшумно. Он считает, что охранник, как и… кхм… сюрприз должен подкрадываться незаметно. - Оу, понятно, – Юу почесал нос – дурацкая привычка, от которой он так и не смог избавиться. – Я, наверное, пойду. Кота я навестил, о его самочувствии узнал, о дальнейшей судьбе – тоже, так что можно и отбыть. - Постой, – Кеничи погладил кота напоследок и повернулся к Юу. – Я тебя подвезу. - Да зачем… – начал отнекиваться Юу, но Кеничи оказался настойчив. - Не спорь. Тебе чуть ли не через полдеревни идти, а я на машине. Поехали. Возле машины Юу снова занервничал. Сейчас они с Кеничи словно поменялись ролями – Окада вёл себя куда увереннее, чем раньше. А Юу некстати вспомнил наставления Неро и замер, так и не открыв дверцу «Субару». - Послушай, Кеничи-кун, зря ты всё это… – начал Юу, мучительно подбирая слова, но Кеничи хмыкнул, перебивая его. - Ты опять про дворника? - Ну… да, – признался Юу и оглянулся по сторонам. – Что люди о тебе подумают? - Кто? – переспросил Окада. – Люди? А какое мне до них дело? Садись в машину. Проследив за тем, как Юу садится в машину и пристёгивается, Кеничи нырнул в салон сам и повернулся к своему пассажиру. - Всё относительно в мире. Например, мои родственники считают меня пропащим человеком. Для них музыкант гораздо хуже дворника. От дворника есть видимая польза, а от музыканта пользы нет вообще. Так что, – Кеничи отвернулся и завёл двигатель, – не заморачивайся из-за этого. Кроме того, если это, конечно, тебя успокоит, я слышал о твоём прошлом. В плане образованности мы совершенно точно равны. Даже, пожалуй, ты равнее. Юу рассмеялся. «Форестер» уютно порыкивал оппозитником, ловко пробираясь по узким деревенским улочкам. Ямагучи изредка поглядывал на сосредоточенного Окаду. С Кеничи ему оказалось неожиданно легко. И, может быть, им действительно удастся подружиться, вопреки всему, что сказал Неро.