2000 Years Ago - I'll Love You Forever

      Я продрог от холодного зимнего воздуха. Неужели я только что выложил ему все под чистую? Мне это не приснилось? Вздохнув, я убрал со лба мешавшие пряди и поправил шапку. С тяжелых серых туч на такого же цвета мостовую падали снежинки. Зима была печальным временем года. Все выглядело монотонным, тоскливым и пасмурным, однако некоторые дома светились разноцветными светящимися гирляндами и сияли изнутри теплом и радостью. Радостью от предстоящего Рождества. Рождества… Я совершенно не знал, чего ожидать. Этот праздник у меня всегда ассоциировался с Леви, потому что как-никак двадцать пятого числа у него день Рождения.       Я был в ловушке. Пойман прошлым, но вынужден жить настоящим. Еще один вздох вырвался из моего рта и перед лицом образовалось облачко пара, растворившегося в ледяном воздухе. Засунув руки поглубже в карманы куртки, я направился домой. Школьный двор был пуст и лишь с каждой минутой усиливающийся снегопад нарушал статику. Нетронутый белый снег скрипел под ботинками и прилипал к подошвам.       — Ну наконец-то! И как долго этот гном собирался тебя там держать? — захотела узнать Микаса. Она выглядела более чем раздраженной.       — Ты надела подаренный мною красный шарф! — с улыбкой сказал я, попытавшись сменить тему. Я совершенно, ну никак не хотел сейчас говорить о нем. Неужели так сложно хоть ненадолго оставить меня в покое?       — И что же такого охренительно важного он хотел тебе сообщить, что ты проторчал там почти два часа? — темноволосая девушка продолжала сверлить меня взглядом.       — Он просто захотел узнать почему я постоянно витаю в облаках на его уроке. Ничего более, — пробормотал я, уткнувшись лицом в шарф, — и почему ты вообще меня ждала?       — Да я бы врагу не пожелала остаться наедине с этим гномом, — проворчала Микаса и я улыбнулся ей.       Она была чересчур заботливой, но со временем я научился это ценить. Хотя, конечно, иногда эти бесконечные допросы бесили просто неимоверно, но все же я ценил в ней это качество. Она была хорошим человеком. Еще тогда.       — Эрен, ты должен мне обещать, что не погибнешь.       — Не буду. Я могу сам о себе позаботиться, и ты это знаешь, — ответил я своей сестре, и она посмотрела на меня несчастными глазами.       Почему она так обо мне беспокоится? Она ведь знает, что я могу за собой присмотреть. Даже если в конце концов для меня это обернется… Она ведь должна понимать, что несмотря ни на что, я всегда буду с ней.       — Ты тоже береги себя, — тепло улыбнулся я и поправил ей красный шарф, подаренный тогда.       Даже сейчас я повторил свои действия и укутал ее шею плотнее, чтобы она не замерзла.       — Спасибо за то, что ты всегда рядом, — первым нарушил я недолгую тишину.       Ее вопросительный взгляд не помешал мне пойти дальше. Я начинаю подозревать, что изменились не только люди, окружающие меня, но и я сам. Без сомнения, я был весьма вспыльчивым человеком, но время, проведенное с Леви, вставило мне мозги на место. И, возможно, воспоминания, что достались лишь мне. И Петре.       — Идем уже. Холод собачий, — решительно сказал я и потянул Микасу за собой.       Я не мог больше здесь оставаться, иначе моя выдержка точно даст слабину, и я побегу умолять капрала поверить мне. И в этот раз мне не помешает осознание собственной тупости. Никого невозможно заставить поверить во что-то, не имея притом никаких доказательств. Особенно во что-то, настолько сомнительное.       — Ты мне так и не рассказал.       — Что именно?       — Не прикидывайся дурачком, Эрен. Ума не приложу, о чем можно два часа трепаться с преподавателем? — продолжала допытываться девушка.       Я действительно ценил в ней эту заботливость и опеку, но конкретно в этот момент я просто хотел идти в тишине. Мне совершенно не улыбалось вспоминать этот издевательский тон, которым со мной говорил Леви. Не хотелось думать о том, что скорее всего, он мне не поверит. Да и как бы он смог? Кажется, я начинаю превышать лимит совершенных глупостей и идиотизма. И кстати, какова вероятность того, что Петра будет с ним откровенна?       У нее доброе сердце, это неоспоримый факт, но смогла бы она сказать нечто такое, что угрожало бы их отношениям? Интересно, если бы капрал больше общался со мной, влюбился бы он снова? А может, даже вспомнил бы? Нет. Абсолютно исключено. Но могу ведь я немного помечтать? Сдал бы он меня в психушку, потому что Петра решила держать язык за зубами? Да. Это было намного вероятнее. Петра никогда не стала бы рисковать их отношениями. И я не могу винить ее за это.       — Эрен, все в порядке? — Я кивнул, прежде чем поднять взгляд и улыбнуться Микасе.       — Разумеется, я просто задумался.       — Ну, ладно.       Холод мгновенно уступил теплу, стоило мне переступить порог нашего небольшого жилища. Мы владели домом, разделенным на две квартиры. В одной жил я с матерью (мой отец был в постоянных разъездах), в другой жили Аккерманы. Напротив нашего дома стояла конюшня, в которой проживал Жан и совсем недалеко был дом Армина. Криста и Имир жили чуть подальше, и даже до Райнера, Бертольда и Энни было рукой подать. В общем-то мы все кучковались в одном месте и это, я думаю, было неплохо.       — С возвращением, — поприветствовала мама из кухни, — я тут супчик приготовила, если хочешь. Картофельный.       — Не знал, что где-то рядом ошивается Саша, — пошутил я и услышал со стороны Микасы легкий смешок.       Даже когда она становилась без эмоциональной и холодной, было не так жутко как раньше. Наверное, причина в том, что здесь ее родители живы и ей не пришлось переживать их утрату.       Скинув наконец обувь и куртку, я сразу направился на кухню с маячившей за спиной Микасой.       — О, Микаса, дорогуша, ты тоже здесь, — улыбнулась мама и тут же наполнила супом вторую тарелку.       — Нет, тебе показалось, — ответил я, и мать чуть-чуть ухмыльнулась. Иногда мне было сложно воздержаться от язвительных замечаний.       — Поздновато вы сегодня, — заметила темноволосая женщина. Как всегда ее волосы были собраны в аккуратный хвост, перекинутый на одну сторону, и свободно лежавший на плече.       — Эрена снова вызывал к себе учитель Леви, — объяснила моя лучшая подруга наше позднее прибытие.       — Эрен… Опять из-за Жана? — вздохнула Карла и посмотрела на меня немного разочарованный взглядом.       — Что?! НЕТ! Как ты могла подумать, что в первый же школьный день я устрою разборки с лошадиной мордой? Не вижу в этом необходимости, — прошипел я. Неужели она действительно думала, что я настолько безбашенный, чтобы искать проблемы в первый день по возвращении?       — Эрен Йегер, выбирай выражения! — воскликнула мать, на что я пробормотал тихое «прошу прощения».       Ели в молчании. Я чувствовал облегчение от того, что больше никто не пытался выяснить причину моего столь затянувшегося диалога с преподавателем. Вообще без понятия, как такое объяснить. Но я догадывался, что мама так просто эту тему не оставит. Не успел и глазом моргнуть, как тарелки опустели. По крайней мере теперь я могу наконец-то закрыться в своей комнате.       — Микаса, ты домой? — спросил я как можно безразличнее. Мне бы не хотелось вызывать подозрения относительно того, что я хочу поскорее выставить ее за дверь.       — А должна? — поинтересовалась темноволосая девушка.       Я не хотел казаться грубияном, но жужжание мыслей в моей голове становилось все невыносимее, поэтому я кивнул. Матери совершенно не понравилось, как я обошелся с Микасой, но конкретно в этот момент мне было насрать, даже учитывая тот факт, что я всегда заботился о том, чтобы мама была счастлива. Как только я попрощался со своей так называемой сводной сестрой, я потопал в свою комнату и закрыл дверь.       Я медленно опустился на темный деревянный пол и обеими руками потер затылок. Я ведь думал, что смог со всем примириться. С воспоминаниями. С выжившими. С погибшими. Но я не смог. Слезы вновь собрались в уголках глаз. Петра жива. Это была целиком и полностью моя вина, что она погибла тогда. Моя вина. Так же, как смерть Майка, Оруо, Ерда, Гюнтера и многих других. Но все же была высока вероятность того, что здесь они живы, если даже Марко и Петра находятся в добром здравии! И моя мать! Да я перед ними на коленях должен прощения просить, ведь я стольким им обязан… Черт, неужели я и вправду все рассказал Леви? Неужели я такой болван? Есть ли хоть крошечная вероятность того, что он мне поверит? Точно нет.       Он никак не походил на человека, готового поверить во всякий бред, без каких бы то ни было доказательств. Возможно он подумает, что мы с Петрой решили его разыграть.       — Леви, — неслышно прошептал я его имя и накопившиеся слезы проложили дорожку по моим щекам, капая с подбородка. В бесконечную даль. Я должен всех отблагодарить. Должен. Все мои противоречивые и подавляемые чувства внезапно пробились наверх. Неужто я и вправду надеялся жить счастливо со всеми этими воспоминаниями?       Капрал должен мне поверить. Должен, черт побери! Да я с ума сойду, если он этого не сделает. Хотя, может, мне стоит попридержать лошадей? Что, если я и вправду в детстве стукнулся головой и вся моя прошлая жизнь вкупе с воспоминаниями является ничем иным, как игрой воображения? Возможно ли такое, что я был монстром, или нет?       — Ты не чудовище и никогда им не станешь. Ты тот, кто ты есть и ничего с этим не поделаешь, — выдал темноволосый мужчина и едва заметная улыбка скользнула по его губам. Я все никак не мог нарадоваться тому, что подобное проявление эмоций предназначалось лишь мне.       — Леви, — выдохнул я и вытер уголки глаз, — ты видишь ситуацию так, но…       — О, я абсолютно уверен, что не я один придерживаюсь подобного мнения, — сказал он прежде, чем я смог договорить.       — Спасибо, — тихо прошептал я. Заключен в своей собственной голове. Пойман. Я стал узником своих мыслей.       — Эрен? — раздался стук в дверь. Ее попытались открыть, но придавленная моим весом, она едва ли сдвинулась на миллиметр.       — Э-э, да, прости… сейчас, — я быстро вытер маленькие жемчужинки слез и встал, чтобы мама могла войти в комнату.       — Все в порядке, родной?       — Да, мам, — ответил я, выдавив из себя улыбку. Все было в полном порядке, не считая того, насколько я заебался.       — Ну зачем ты мне врешь? — спросила она и заключила меня в объятия. Я закрыл глаза, наслаждаясь теплом и защищенностью, которые мне всегда давали эти руки.       — У меня правда все в порядке. Я просто скучаю по той семье из Японии, у которой жил, — соврал я и немного отстранился от нее, чтобы продемонстрировать улыбку.       Я чувствовал себя херово из-за того, что приходилось врать ей, но уж лучше так, чем создавать еще больше проблем. В детстве я много говорил о том, что хочу вступить в Разведкорпус, но мои родители не понимали ни слова. Разве сейчас что-то изменилось?       В конце концов, я говорил о совсем другой жизни. А все просто решили, что у меня чересчур богатое воображение. Может, так и есть. Может, я сам убедил себя в том, что была некая прошлая жизнь. Но откуда же мне известны имена людей, которых я еще не встречал в этом времени? Откуда я знаю их?       Помнится в младшей школе, когда я проходил мимо Саши и держал кусок хлеба в руке, я отдал его ей со словами: «Знаю, картошку ты любишь больше и прости за то, что тебе пришлось пережить». Она лишь озадаченно посмотрела на меня и никто так и не понял что я имел в виду. А может и вправду эти воспоминания являются плодом моего нездорового воображения? Или я могу видеть человеческую суть? Да я просто псих.       — Ты ведь знаешь, что всегда можешь поговорить со мной? — с улыбкой сказала мама и щелкнула меня по носу.       — Я правда скучаю по той семье из Японии, — я гнул свое, но ее всезнающий взгляд сообщил мне, что мой маневр не удался. Разумеется, я немного скучал по ним, но эта тоска не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытывал к Леви. Я слетел с катушек, так ведь? Как можно тосковать по мужику, с которым я едва парой слов перемолвился, да и те были в основном о школьных делах? По крайней мере в этой жизни…       Я не знал, что и думать, и должен ли я вообще что-то предпринимать. Разве мне не приходилось убеждать себя в том, что будет лучше оставить все как есть? Но как бы я ни старался поверить в эту иллюзию, она рушилась на глазах.       — Если что-то случилось, поговори со мной, — напоследок мягко сказала мама и вышла из комнаты. Она прекрасно знала, что нет никакого смысла вытягивать из меня правду силой. И за это я был ей благодарен. Если человек не хочет, он не будет говорить. Я бессильно повалился на кровать.       — Капрал… Ну почему из нас двоих помню лишь я? — пробормотал я и схватился за телефон.       Эти гаджеты были такими практичными. По крайней мере некоторые их функции. Если бы только тогда они были у нас… Насколько было проще бороться с титанами, обладая современной техникой? Но у нас не было ничего, кроме УПМ и пушек. Пришло новое сообщение.       Микаса 15:03: Что случилось? Что тебе сделал этот разъяренный гном? Клянусь, если он хоть пальцем тебя тронет…       Я мог лишь улыбнуться. Микаса, ты себе даже представить не можешь, как подобное отношение бесило меня тогда… Но сейчас я рад, что ты есть. Если бы я только знал, что ты погибнешь из-за меня… Я потряс головой, пытаясь избавиться от этих мыслей.       Эрен 15:24: Да что он мне сделает? Все в порядке, прости за то, что выставил тебя сегодня       Как только я хотел положить телефон, прозвучал звук, оповещающий о том, что Микаса онлайн. Эти приложения, для использования которых был нужен лишь интернет, и вправду были удобными. Мир так сильно изменился. Раньше люди о таком не могли даже мечтать…       — И опять мои мысли возвращаются к прошлому, — вздохнул я. Неужели мне никак не побороть эту зависимость? Ну почему я не могу просто забить болт на все это?       Микаса 15:26: Серьезно? Я не доверяю ему и если он хоть попытается с тобой сблизиться… Ладно, если что-то все же случится, обязательно скажи мне.       Ох уж эта Микаса и ее эмоции. Я ухмыльнулся, представляя ее выражение лица на данный момент. Со стороны можно подумать, будто ей на все плевать, однако я научился распознавать малейшие изменения в ее мимике. И, честно говоря, только она могла меня отвлечь и рассмешить. Незаметно, но это тоже считается. Она и вправду была хорошим другом.       Эрен 15:27: Да серьезно я. Микаса, он же мой препод, который просто заинтересован в моей успеваемости по его предмету. Точнее, в ее отсутствии. И кстати, ты сама дала ему повод обсудить это со мной. Обещаю, что если все же что-то произойдет, скажу тебе       Микаса 15:27: Конечно, он учитель, кто ж еще? Я беспокоюсь о тебе и насчет повода… Да я просто на него разозлилась, ты же знаешь, я его терпеть не могу. Разозлилась? Она на него разозлилась? Почему?       Эрен 15:28: Он вывел тебя из себя?       Микаса 15:28: Мне нужно идти. Хочу выпить кофе и съесть пирог.       Надо будет взять себе этот прием на заметку. Вздохнув, я отложил телефон и уставился в потолок. Ожидаемо стали возвращаться мысли. Ну почему эти гребанные воспоминания осчастливили только меня одного? А, может, еще и Петру, или она знала мое имя лишь потому, что оно случайно застряло в ее подсознании? Я развернулся на живот и зарылся лицом в подушки.       — Леви, — сколько бы ни произносил, все мало. Да я же просто хотел, чтобы он вспомнил. А вообще, было бы здорово, если бы вспомнили все.       — Вот дерьмо, — почему жизнь закладывает такие крутые виражи? Но что интересовало меня намного больше: как мы здесь оказались? Я не имею в виду других людей, я имею ввиду нас. Как так получилось, что две тысячи лет спустя мы очутились в мире, где никто не помнит о произошедшем? Правда никто. То время было полностью стерто. Ни черта не понимаю.       Еще один вздох покинул мое горло.       — Даже если учесть тот факт, что этот мир намного лучше… Что мы не живем здесь как скот на убой… Я смог преодолеть все эти годы. Все было хорошо, а потом ты вдруг вернулся…ничего не помня о нас, — прошептал я и зло потер глаза, не давая выход намечавшимся слезам. И как это из сильного и выносливого солдата получился такой плакса? На моих губах расцвела широкая улыбка. Будь он рядом, он бы или взял меня за руку, или обстебал. Этого никогда нельзя было предугадать: он всегда действовал по-разному. Телефон завибрировал и вырвал меня из потока мыслей. Я нащупал его где-то под одеялом.       Армин 15:45: Эй, дружище, не хочешь пройтись? Я тут подумал, давно мы с тобой не гуляли и к тому же, тебе есть о чем рассказать Свежий воздух может что-то прояснить в моей голове.       Эрен 15:45: Ладно, сейчас выйду       Армин 15:45: Жду       Может стоит с ним все обсудить? Он ведь всегда приходил мне на помощь. Всегда. Неважно, в каком мире. Может, так будет лучше… Я знаю, что это было несправедливо по отношению к матери, у нее ведь было больше прав знать о том, что происходит с ее сыном, но я просто не мог, и все тут. Ставлю на то, что у Армина больше шансов поверить мне.       Да и кроме того, как бы она отреагировала на тот факт, что ее сын пошел не по проторенной дорожке гетеросексуальной ориентации? Может, я и не был стопроцентным педиком, но и натуралом меня можно было назвать с натяжкой. Да плевать я хотел на все эти ярлыки. Для меня имеет значение лишь личность, а не пол. Выдохнув, я поднялся с кровати и спустился вниз по лестнице.       — Я прогуляюсь с Армином. Не знаю, когда вернусь, поэтому возьму ключи. До скорого, — сказал я как можно громче, чтобы быть услышанным. Разобрав мамино «хорошо», я быстро надел куртку и все остальное и вышел из дома.       — День сегодня отвратный, — пробормотал я и вновь уставился в небольшое окно капральской комнаты.       — Зато идеально сочетается с настроением, — ответил Леви, сделав очередной глоток черного чая.       Я согласно прошепелявил что-то в ткань шарфа, которым снабдил меня капрал. Вторгалась зима и становилось все холоднее, и любезный господин сообщил, что не хочет, чтобы я заболел. Я нашел это невероятно милым и имел глупость сказать это вслух. На что капрал ответил, что на важных заданиях он обойдется без простывших идиотов. Но я знал, что это была лишь отговорка, направленная на сокрытие его подлинной заботы. Я усмехнулся и перевел взгляд от пейзажа, который показывало небольшое окно, на Леви. Обвив руками его затылок, я прошептал ему на ухо:       — Люблю тебя. Он отставил кружку с чаем и развернулся, чтобы посмотреть мне в глаза.       — И я тебя, — ответил Леви и прижался своими губами к моим.       — Эрен? — я выпорхнул из тюрьмы своих воспоминаний и посмотрел в лазурные глаза Армина.       — Прости, задумался.       — Да я заметил, когда ты в третий раз не отозвался на свое имя, — беззлобно сообщил Армин, мягко улыбнувшись, — ну и как там в Японии?       — Классно, — скупо ответил я и устремил свой взор на улицу.       Дома казались бесцветными и холодными. Вообще-то они все выглядели одинаково: белый фасад, черная крыша и одинаковый квадратный силуэт. Лишь палисадники были сделаны по вкусу владельцев, но зимой, когда все было спрятано под снегом, этого было не заметно. С некоторых пор снег шел все чаще, и даже сейчас танцевали в воздухе маленькие снежинки, незаметно покрывавшие едва очищенную от них улицу, аннулируя чужой труд.       — И что, больше ничего не расскажешь? — поинтересовался мой лучший друг и вопросительно посмотрел на меня своими кукольными глазищами.       — Ну, мы посетили пару храмов, были в городе и пробовали еду в разных ресторанах, а вечером все возвращались к принявшим их семьям. Ничего особо интересного не происходило. В целом, там было пятнадцать наших, разбросанных по шести классам, но из моей школы я был единственным, так что решил не заводить крепкой дружбы с остальными. Тем более мой приятель, из семьи, у которой я проживал, был прикольным и пару раз мы вместе посмотрели аниме. А через несколько дней, как я пошел с ним в школу, оказалось, что он был веселым и вообще, интересным, — улыбнулся я, вернувшись мыслями к той поездке.       Как жаль, что Кен уже уехал, я бы с удовольствием встретился с ним еще раз. Он был мастером отвлечения от нежелательных мыслей и, наверное, только он смог бы хоть на короткое время освободить меня из тюрьмы собственных мыслей. Даже лучшие друзья не могли похвастать этим.       — А как там обстоят дела со школьниками и учебным заведением? Там действительно все настолько строго, как говорят? — допрашивал Армин.       Ему и вправду была весьма интересна эта тема. Ну да, ничего удивительного. Его всегда восхищали культуры других стран и тому подобное.       — Ну, я тоже слышал, что у них весьма серьезное отношение к школе, однако на собственном опыте убедился, что в моем учебном заведении было по-другому. Некоторые ученики нагло дрыхли прямо во время урока и учителя спускали им это. Основной задачей школьников являлась подготовка к экзаменам. Самое главное было не провалиться. Но встречались и такие ученики, которые ходили по классу во время занятий, болтали и вообще всячески подрывали авторитет преподавателя, — продолжал я, невольно усмехаясь, вспомнив, как однажды в учителя прилетел маленький скомканный бумажный шарик, а тот продолжал объяснять тему, как ни в чем не бывало, — такие же дела обстояли и со школьной формой. Каждый должен был ее носить, а украшения и прочее было строго запрещено. И у меня была такая форма и да… думаю, я все рассказал. Хотя, вообще-то ученики и учителя там ладили. Были конечно и такие преподы, у которых не забалуешь. Ну, не суть важно, в принципе все слушались учителей.       — Ну наконец-то ты хоть что-то рассказал, я уж было испугался твоей неразговорчивости и приготовился к твоему превращению в Бертольда. Ты вообще сильно изменился за эти полгода, но я рад, что тебе так понравилось в Японии и тебе там было весело, — засмеялся Армин.       Мы постепенно покидали населенную местность и приближались к небольшому лесу. В детстве мы часто тут бывали. Это был наш маленький мир, полный невообразимых открытий и играть здесь всегда было весело. Я улыбнулся своим детским воспоминаниям. Тогда моя жизнь не была настолько омрачена чувствами к Леви. Да и позднее в принципе тоже, но вот последние полгода… Я потряс головой. Ненадолго я должен выкинуть все это из головы. Хотя бы на час или два.       — Так ты говоришь, что я сильно изменился? — задумчиво спросил я, хотя и сам прекрасно понимал, что это так. Отчего же нет? В конце концов человек, перед которым я просто преклоняюсь, даже не помнит обо мне.       — Да, я так считаю и мне бы хотелось, чтобы ты поделился со мной причиной, -ответил блондин.       Поговорить с ним по душам… Надо ли? Действительно ли я должен посвятить его в эту проблему? Я ведь уже итак наделал глупостей, рассказав все Леви, стоит ли повторять то же самое с Армином? Но вдруг он сможет мне помочь или… даже сам вспомнит? Я вздохнул еще раз.       Так сказать ему или нет?