***
Как только я открыл дверь, мать сразу бросилась ко мне на шею, не дав даже снять верхнюю одежду. — И где это вы шлялись, господин Йегер? Это ж надо было додуматься, просто сбежать из дома! Не оставив даже намека на то, где тебя искать в случае чего! А что с твоим коленом? Твои штаны полностью в крови! — ее голос излучал ядреную заботу, он был одновременно полным облегчения и гнева. Ничего удивительного, я же смылся без всяких объяснений. — Прости, мам, — тепло проговорил я в ее плечо, слегка отстраняясь, чтобы иметь возможность дышать. — А теперь говори: где ты был, что с твоим коленом и кто такая Петра, — отчеканила мама, что вызвало у меня нервный вздох. Я что, на допросе? — Я был у нее… но она мне никто! А…потом я упал, — невпопад ответил я, и моя попытка проскользнуть не удалась. — Стоять, молодой человек. Если она тебе никто, почему же ты так у нее задержался? Если она твоя девушка, это другой разговор. В твоем возрасте даже похвально иметь подружку, — мама крепко за меня взялась и не оставляла попыток вытянуть больше информации. — Она…она… ПРОСТО подруга, ясно? — я решил все же прояснить ситуацию, но на лице темноволосой женщины уже расплылась хитрая ухмылка. — Просто подруга, конечно, — я раздраженно возвел глаза к потолку. — Это правда, МАМ, — из меня вырвался практически рык. Я скрестил руки на груди, прожигая взглядом дыру в стене и нетерпеливо ожидая окончания допроса. — А как вы познакомились? — в прошлой жизни. Разумеется, я не высказал подобное вслух, это было бы ну совсем уж тупо. — Я встретил ее в школе, — я сказал правду, но не всю, за ложь не считается. Я ведь в самом деле встретил ее в школе, но опустил подробности, касающиеся истинного местоположения нашего знакомства. — А в каком она классе? — Ни в каком, — пробормотал я, скользя носком ботинка по полу взад-вперед и вперив взгляд в пол. — Как это, ни в каком? Ты же сказал, вы познакомились в школе? — Да-а… но она постарше, — объяснил я. — Только не говори мне, что связался с женщиной, намного старше тебя, — продолжала выяснять мама. О, не беспокойся, с этим проблем нет, а вот с превосходящим по возрасту мужчиной… — Нет. Разумеется нет, она просто безвозмездно подтягивает меня по некоторым предметам, — вновь блестяще солгал я, хотя вначале завалялась крупица правды. — А-а, вроде репетитора? Что же ты в самом начале этого не сказал, м-м? — невзирая ни на что продолжала она. Да сколько можно? Ну в конце-то концов я уже давно не ребенок! — Да хватит уже! Тебя это не касается! Я не хотел так с ней обходится, но у меня не оставалось выбора: нужно немедленно прекратить этот изматывающий допрос, пока я окончательно не вышел из себя и не натворил дел, усугубляя и так неприятную ситуацию. Я ведь даже толком в своей ориентации разобраться не могу, хотя мыслишки вертятся. Тряхнув как следует головой, чтобы избавиться от них, я прошмыгнул мимо матери и взлетел по ступенькам наверх. За моей спиной хлопнула дверь и я в изнеможении прислонился к ней. — Спокойно, вдох-выдох, — попытался я успокоиться. Мне нельзя вновь затапливать помещение слезами и соплями, не имея на то веской причины, иначе следующий допрос точно истерикой закончится. И кстати, мое поведение по отношению к матери было просто отвратительным. — Вот блядство! — выкрикнул я в сердцах, ударяя кулаком по двери. Боль усиливающимся ручейком распространилась от костяшек пальцев по всей руке. Такое уже было когда-то, только на месте мамы стояла Микаса. — Ты можешь хоть раз обойтись без стандартной процедуры допроса? Это не твое собачье дело! Я уже давно не ребенок! Я могу сам о себе позаботиться, — прорычал я. — Но, Эрен… — Никаких «но», Микаса! Никаких «но»! Ты мне не мамочка! Моя мать мертва! МЕРТВА! Ты слышишь?! Не тешь себя иллюзиями по поводу того, что займешь ее место! Это невозможно! Я каким-то чудом вновь почувствовал себя счастливым, а ты пытаешься это уничтожить! Ты все портишь! Ну почему ты просто не можешь оставить меня наедине со своим счастьем? — злые слезы потекли из глаз и мой взор сиял ненавистью, яростью, горечью и страданием. Ну почему она не может оставить нас с Леви в покое? Я люблю его! А он меня! Почему она никак не хочет этого понять?! Только потому, что мы оба мужики? Никак в толк взять не могу, как до нее достучаться! Возможно, тогда спор разгорелся из-за Леви, или точнее, наших с ним особых взаимоотношений, типа, я не с тем связался. Черт побери, моя жизнь НИКОГО не касается! И как бы мне повежливее да половчее дать понять это своей матери?! Я ведь не могу вечно уходить от ответа! Обязательно ведь для меня настанет момент истины! Ну, ладно… Ты знаешь, когда-то давно я встречался с парнем, но как бы теперь он мой преподаватель и, хотя у нас значительная разница в возрасте, я по-прежнему его люблю и он меня, наверное, тоже… в глубине души… где-то очень глубоко… Он ведь намного меня старше! Она подобного стопудово не примет. Да какая нормальная мать смирится с этим? Я вздохнул и принялся разглядывать руку, костяшки пальцев которой уже начали понемногу сбрасывать кожу и слегка покраснели. Легкий стук в дверь вырвал меня из омута мыслей. — Эрен, родной, — мама осторожно просунула голову между дверью и косяком, на что я лишь выдохнул. — Заходи, — неловко пробормотал я, решив подойти к кровати и без сил рухнуть на нее. — Прости, мне не стоило так наседать с расспросами, — извинилась темноволосая женщина, тихонько притворив дверь. — Да, все в порядке… Ты тоже прости. Я не должен был говорить тебе такие слова, тем более в таком тоне, ведь ты моя мама… Я ведь понимаю, что ты обо мне беспокоишься и хочешь знать, что со мной происходит, — в свою очередь извинился я, слегка испугавшись от неожиданного прогиба матраца — мама присела рядом со мной таким образом, чтобы ей было видно мое лицо, даже когда я лежу. — Сынок, не стоит все держать в себе, — улыбнулась она нежно. Стоит ли ей рассказать, хоть частично? И в таком случае, готов ли я к последствиям? Что, если она не поймет? Моя мама всегда отличалась толерантностью и пониманием, но когда речь идет о своей семье, точнее, о ребенке, многие люди пересматривают свое мировоззрение. А может… Может, мне станет немного легче от того, что ей будет известна хотя бы моя ориентация? — Возможно, у тебя появился друг? — осторожно спросила темноволосая женщина, продолжая излучать мягкую теплую улыбку. Она имеет в виду?.. Она?.. Неужели она?.. — Все не так! — мгновенно среагировал я, зарывшись лицом в подушку и чувствуя подступающий к телу жар. Черт, веду себя как влюбленная девчонка! Какой выключатель сработал в моей голове на сей раз? Помнится, чего мы только с капралом не перепробовали в постели, а теперь мне стыдно даже говорить о своих чувствах. — Ты влюблен? — продолжала допрос мама, но, в отличие от полицейских, сверлящих тебя ледяным взглядом и рыком задающих вопросы, ее голос звучал полным любви и заботы, а выражение лица оставалось искренне доброжелательным. Слова застряли в горле, поэтому я просто кивнул. И почему на подобные темы мне проще разговаривать с Армином, а не с родной матерью? А кстати, что делать, если она все отцу расскажет? Достаточно ли в нем толерантности, чтобы выдержать подобное? До этого момента я как-то не задумывался об этом… Хотя вообще-то, очень часто меня не покидало ощущение, будто у меня вообще нет отца. Как бы рано я не просыпался — его уже не было дома, а когда я засыпал — он еще не соизволял являться. Выходной у него был в основном только по воскресеньям, да и то, папа, по обыкновению, отсыпался весь день, а я гостил у Армина или Микасы. Я никак в толк взять не могу — что удерживает маму рядом с ним, ведь в конце концов его никогда не было рядом. Я знаю, подобные обвинения несправедливы, но ничего не могу поделать со своей устоявшейся точкой зрения. Вот такой вот я. Даже принимая в расчет тот факт, что свое время он тратит на зарабатывание денег и обеспечение семьи, какой в этом толк, если он дома даже не появляется? Его словно и вправду не существует. Ни для кого из нас. Я даже предположить не могу, как он относится к гомосексуалистам, да и к остальным, честно сказать, тоже. Я просто без понятия. Я даже не могу припомнить, когда мы с ним разговаривали по душам. — И… это мальчик? — скорее уж мужчина, но промолчал. Я не мог просто взять и посвятить ее в подробности. Мне оставалось лишь ограничиться кивком и незамедлительно покрыться румянцем. — О, родной, тебе абсолютно нечего стыдиться, — улыбнулась мама и убрала рукой пару непослушных прядей с моего лба. Вместо ответа я прикрыл глаза своей ладонью и за долю секунды вознес молитвы всем известным мне богам, чтобы они помогли мне провалиться сквозь землю. Еще ни разу в жизни мне не было так стыдно. Неужели я только что дал слабину перед матерью и раскололся? Недолго ж я продержался. — Все в порядке. М-м, а тебе известно, интересуется ли он мальчиками? — я нервно кивнул и пробормотал: — Да, интересуется, — даже если по нему и не скажешь, я знал это. Еще как интересуется. В противном случае он не мог бы проводить со мной столько времени! Разумеется, люди меняются с течением лет, но некоторые предпочтения возврату и обмену не подлежат. — И? — Ему нравятся парни, — почти неслышно прошептал я в тишину. Мое сердце отбивало дикую пляску, но я чувствовал облегчение. Судя по всему, решение поделиться с мамой частью правды было правильным. — Тогда не все потеряно. Я думаю, ты его быстро захомутаешь, — ухмыльнулась мама, на что я смог лишь слабо, но тепло улыбнуться, — ты довольно неплох собой. Все же тебе удалось унаследовать некоторые изюминки моей внешности, — мы почти одновременно засмеялись. — Я люблю тебя, мам, — вырвалось из меня, когда я привстал, чтобы заключить ее в объятия. — И я тебя, сынок. Не забывай, что со мной ты можешь говорить обо всем. Неважно, что происходит, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Я только хочу, чтобы мой сын был счастлив, — пояснила темноволосая женщина, после чего я еще сильнее прижал ее к себе. — Спасибо, — поблагодарил я и расцепил объятия. — Не за что. Любая нормальная мать отреагировала бы так же. Да, и поменяй штаны, потому что эти нужно срочно закинуть в стирку, иначе мне никогда не удастся свести эти кровавые пятна. - Я еще раз улыбнулся маме, когда она уже выходила из комнаты. И чего только я боялся все это время? Зачастую, люди имеют привычку накручивать себя без повода, а в результате все не так плохо, как вырисовывает воображение. Зачем делать из мухи слона? Я счастливо вздохнул. В любом случае, конкретно это решение было правильным. Улыбка, робко появившаяся на моих губах какое-то время назад, расцвела сильнее и укоренилась. — Спасибо, мама. Спасибо, Армин, — беззвучно выдохнул я в ночную тишину, — спасибо. А между тем впереди четко вырисовывалась цель: оставить выходные позади, а с началом новой недели начать продуманные попытки по возвращению воспоминаний Леви. Как бы это получше провернуть? Каким был прежний Эрен? По плечу ли мне эта задача? Прежний Эрен обожал провоцировать Леви невзначай сказанными горячими пошлостями, но храбрости ему придавало то, что он был с Леви. А я — нет. Теперь у капрала есть Петра. Ну что ж, повезло, что в машине все его внимание будет сконцентрировано на мне и на дороге, там уж будет не до рыжей бестии. Но во всем этом паззле до сих пор не хватало одной детали. Почему Леви черкал крылья свободы в своем ежедневнике?Sadness, Pain And Sorrow, But Love Makes You Forget Everything For A Moment
14 июля 2016 г. в 18:13
Две руки крепко обнимали меня, а я все никак не мог прекратить судорожно всхлипывать. Я до сих пор чувствовал пробирающий до костей уличный холод. Он ощущался заточенным в моем сердце, которое выкристаллизовалось в ледышку, готовую вот-вот разбиться. Уже не требовалось много ударов, чтобы это случилось. Вполне возможно, что достаточно будет лишь легкой царапины.
— Какой же я дурак, — прошепелявил я в теплое плечо, служившее мне поддержкой. — За все это время я ведь ни разу не подумал о нем! Только о том, как я хочу его заполучить! Я ведь совершенно не знал, чего он хочет и… он… хочет… — мой голос предательски сорвался, но и так было понятно, что я имел в виду. Он хотел Петру.
— Тш-ш, не говори ерунды. Ты не дурак и вообще, влюбленные видят все в ином свете. С одной стороны хочется осчастливить человека, с другой — быть счастливым самому, и иногда эти противоречивый чувства вступают в конфронтацию, — пояснил Армин и ласково погладил меня по спине.
— Н-но…
— Никаких «но». Эта ситуация только кажется тебе безнадежной, но я уверен, что, в конце концов, вы будете вместе. Этот тип понятия не имеет, что он в тебе нашел. Ведь он лишен тех воспоминаний, поэтому он не может знать, насколько хорошо ты ему подходишь, — блондин продолжал подбирать теплые слова утешения.
— Да может, не такой я и классный, — выдохнул я, будучи не в силах нормально выговаривать слова. Мое горло пылало, из носа текло и, хотя я чувствовал себя абсолютно высушенным, слезы не переставали лить как из ведра.
— Конечно, классный! Эрен, я знаю тебя всю жизнь и не могу припомнить ни одного момента, когда ты не протянул мне руку помощи. Ты всегда заботишься об окружающих и ставишь чужие приоритеты выше собственных! Так же, как и сейчас, могу себе представить, насколько счастливым он станет с тобой! Ему просто нужно это как-то понять. Хотя, судя по твоим словам, черепушка у него совсем непробиваемая, — лился поток слов утешения из неунывающего Армина.
— Но…но… Петра, — прошептал я, не в силах закончить фразу, так как громкий всхлип прервал ее на середине.
— Как я уже говорил, настало время расставить приоритеты по-другому. А теперь, дай мне заняться твоим коленом, пока кровь окончательно не покрасила твои штаны, — тон голубоглазого парня стал приказным, но оттого не менее заботливым.
— Видишь, я даже к ходьбе не приспособлен, — мой смешок был жалкой попыткой прекратить рыдания.
— Когда возвращаешься домой окольными путями, нет ничего удивительного в том, чтобы запнуться и распластаться на земле. Так что, заворачивай штанину повыше.
— Да ты совсем ни на что не годишься, кретин. Даже ноги переставлять не умеешь, — сердито ворчал Леви, поддерживая меня.
— Прошу Извинить, капрал, — ухмыльнулся я и с его помощью продолжал идти вперед, точнее, слегка подпрыгивать на здоровой ноге.
— Сильно болит? — это что, очередное внеплановое проявление заботы? Хитрая улыбка скользнула по моему лицу и я ответил:
— Я в порядке, но без Вашей помощи вряд ли бы сам справился, — другие кадеты, которых мы встречали на пути к Ханджи, провожали нас внимательными взглядами. Капралу что, возбраняется помочь раненому бойцу?!
— Тц, в следующий раз будешь добираться самостоятельно, — после его фразы мое лицо вытянулось.
— Что-о…
— Да не таращься так, Йегер, и поторопись. И да, надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком и впредь ты будешь думать головой, которая на плечах, — недовольно бормотал Леви, временами раздраженно поглядывая на меня.
— Это подло, — деланно обиделся я, чуть выпятив нижнюю губу.
— Само собой, — кивнул брюнет, не сбавляя шага.
Легкая улыбка накрыла мои губы, несмотря на то, как болезненно сжималось сердце. Он ведь всегда был на моей стороне и беспокоился о моем благополучии, даже если со стороны это выглядело по-другому… Почему? Почему именно ему отшибло память?! Ведь тогда все было бы намного проще! Слезы, которые едва начали высыхать, полились с новой силой.
— Эрен, — вздохнул Армин, вновь вошедший в свою комнату и державший в руках аптечку.
— Почему же он все забыл? — всхлипнул я и спрятал лицо в ладонях.
— Не знаю, Эрен. Давай, успокойся. Сейчас я позабочусь о твоем колене, а потом ты получишь славную вкусняшку, лады? — ласково улыбнулся блондин и присел передо мной на корточки. — И как ты только можешь носить такие узкие джинсы? Снимай их. Сейчас.
С неохотой, заметной во взгляде, я начал стягивать штаны, но скоро вновь опустился на кровать Армина. Не произнося ни слова, друг приступил к очищению моего колена. Для начала он смыл запекшуюся кровь, мешавшую увидеть саму рану. А спустя мгновение я почувствовал адски неприятное жжение дезинфекции.
Я вздрогнул от неожиданности, но Армин, не отвлекаясь, продолжал. Наложив еще два пластыря на особо кровоточащие порезы, он закончил.
— Ну, можешь снова надеть штаны. Я просто удивляюсь тому, как такие мелкие царапины могут так сильно истекать. Ладно, пошли на кухню, заварю тебе горяченького какао, — я решительно встал и вытер остатки слез. Нужно каким-то волшебным образом пустить мысли в другое русло.
— Спасибо, мам, — с выстраданной улыбкой ответил я блондину, когда он принес мне ароматно пахнущий какао со сливками и разноцветные леденцы.
— Да на здоровье, малыш, хочешь еще о чем-нибудь поболтать? — я кивнул и сделал глоток этого сладкого чуда.
— И как ты еще не разжирел? — пробормотал Армин с усмешкой.
— Если заниматься спортом, одно другому не мешает, — серьезно ответил я.
— Ты и спорт, — засмеялся блондин, к чему я присоединился. Он и вправду был чертовски хорошим другом. Неважно, какие ситуации я переживал, в конце концов он умел настроить меня на позитивный лад и вызвать мой искренний смех. Даже когда мое сердце с силой долбилось о ребра, были краткие моменты, когда я мог уйти в нирвану и отвлечься от всего.
— Я бы с таким удовольствием хлебнул какао, — канючил я, вперив свой взор в чашку, до краев наполненную черным чаем.
— Какао только для богатых толстячков и ни для кого иного, а кроме того, черный чай куда более полезен для здоровья, — пояснил Леви, сделав приличный глоток своего горячо любимого напитка.
— Знаю, но я люблю сладости, — вздохнул я, отставив чашку.
— Это вредно. Я хочу, чтобы ты как следует наподдал титанам, а не валялся у них под ногами, как кусок мяса.
— Но этот божественный вкус, — с наслаждением пробормотал я и откинул голову на спинку стула. Звук упавшей на бок табуретки потревожил мой слух, когда Леви резко встал.
— На твой день Рождения, — сухо прокомментировал брюнет.
— Но я уже выбрал свой подарок, — ухмыльнувшись, недвусмысленно подмигнул я старшему по званию, на что тот лишь закатил глаза.
Широкая улыбка незаметно для меня обратилась в печальную усмешку.
— Эрен… Так что там произошло? Ты ворвался сюда в крайне растрепанных чувствах и из твоей несвязной речи я уловил лишь то, что Леви любит Петру, а не тебя и то, что ты никогда не задумывался о том, чего он хочет. Итак, шаг за шагом, что случилось?
— Он…эм… он сказал, что Петра ничего не знает… о нас…и…и я не должен вставать между ними! И что он не желает терпеть рядом с собой проблему в моем лице, типа, достаточно и того, что я веду себя как одержимый псих! — ответил я, с каждым словом прибавляя громкости, несмотря на то, что мой голос казался пойманным в горле. Я хотел кричать, и я орал, мне казалось, что стоит заткнуться хоть на секунду и поток слез вновь прорвет плотину. Я всего лишь хотел освободиться от печали, которая постепенно превращалась в ярость.
— Успокойся, Эрен… Это… Так, это было довольно жестоко… Но ведь он ничего не знает о прошлом. Он не знает, как хорошо ты ему подходишь и что ты из себя представляешь…
— Это так, Армин. Он не знает, но ведь тогда он тоже понятия не имел. Петра погибла, как он мог тогда определить, кого он больше любит? Если зачатки его чувств к Петре проросли только сейчас? В таком случае он не может сказать, кого он любит больше, или может, но не с полной уверенностью, понимаешь? — перебил я своего лучшего друга, не обращая внимания на подступающие слезы. Блондин поднялся со своего места и быстро прижал меня к себе, ненавязчиво забирая из моих рук чашку и отставляя ее подальше.
— Прекрати строить из мыслей тюрьму-лабиринт. Ты ведь заблудишься и умрешь. Тебе просто нужно начать с начала, обдумывая каждый свой шаг. Даже намеком не упоминать про ваши прошлые отношения и просто быть милашкой. Быть таким, как раньше. Может, в нем проснутся воспоминания или, по крайней мере, чувства. Тебе просто нужно попытаться стать тем Эреном, которым ты был раньше.
— Но ведь я уже не тот! Я хочу, чтобы он полюбил того Эрена, который есть сейчас, — прошептал я и предательская слеза все же сорвалась с ресниц.
— Я знаю, но подобная стратегия подразумевается лишь на первое время, — пояснил мой лучший друг, вновь сжимая меня в объятиях, — если хочешь, можем сменить тему разговора, но я и вправду считаю предложенный мною план по возвращению Леви наилучшим.
Я икнул и вытер рукавом толстовки лицо, чтобы уже окончательно избавиться от надоевших слез.
— Может, ты и прав, — выдохнул я, вжимаясь в пышущее теплом тело моего лучшего друга.
— Как всегда, — ухмыльнулся Армин, вызвав на моем лице улыбку.
— Ну, как сказать…
— Пф-ф, — Армин состроил обиженку, и мы оба рассмеялись.
— Я рад, что у меня есть такой друг, как ты, — улыбнулся я, высвобождаясь из объятий, уже не таких крепких, как в начале.
— Я тоже рад, что я такой крутой, — слова голубоглазого парня сопровождались тычком кулака в мое плечо.
— Кстати, а кто тогда у тебя гостил? — выпорхнул из меня вопрос, до этого времени крутившийся где-то в подсознании, а теперь, когда я успокоился, нашедший наконец выход наружу.
— Да так…никто, — ответил мой лучший друг и поспешно отвернулся от меня, уставившись в окно и предоставив моему взору свой точеный профиль. Он что, покраснел? Я ухмыльнулся.
— Ну давай, колись.
Он покачал головой, продолжая стоять ко мне спиной. Так-так, кажется кое-кто хочет от меня что-то скрыть?
— Ну давай, это ведь не сложно! Кто это? — продолжал энергично допытываться я. Ну кто это мог быть? В любом случае девчонка. А может… Криста? Хотя, по слухам, у нее что-то назревает с Имир… Тогда… у меня внезапно закончились идеи. Кто же это? Мои проблемы, связанные с преподавателем ушли на второй план, подпинываемые моим активным любопытством. Он ведь мой лучший друг и должен мне доверять.
— Ну А-а-а-а-арми-и-и-ин, — песней вылилось из меня. Я привстал, чтобы упереть свой подбородок в его плечо, — не ломайся.
Я чуть выпятил нижнюю губу и смотрел на него слегка даунским взглядом.
— Я тебе потом обязательно расскажу, просто пока что все довольно… туманно? — его фраза прозвучала скорее как вопрос, нежели утверждение, что заставило уголки моих губ слегка приподняться.
— Океюшки. Но когда все зайдет слишком далеко, мне бы хотелось первому узнать, кто она.
— Она… — пробормотал Армин, разворачиваясь ко мне.
— Или он, — улыбнулся я, своей рукой устраивая кипиш в его волосах. Блондин кивнул и серьезно уставился на меня.
— Но ты должен обещать, что приложишь все усилия, чтобы заполучить Леви, — при этих словах мышцы моего рта вновь сложились печальной дугой, но я кивнул. Справлюсь ли я? Возможен ли вообще успех с такой расстановкой сил? Я ведь ему совсем не нужен… Он же ясно дал понять, чтобы все оставалось как есть. А если я нарушу распорядок жизни этого педанта, какова вероятность того, что он возненавидит меня всей душой?
— Ты справишься, — подбодрил меня Армин, и я тепло улыбнулся ему.
— Надеюсь.
— Да стопудово, — выпалил он, и я заключил его в объятия.
— Спасибо, — прошептал я, когда мы вновь встретились взглядами.
— Да не за что, ведь для этого и нужны друзья. Будешь допивать? — парень покосился на чашку, и я кивнул, залпом допив содержимое.
— Дурак, — засмеялся мелкий и поставил кружку в посудомойку.
— Думаю, мне пора выдвигаться… Мама, наверное, вообще без понятия, где я.