Истории

      Я закрываю глаза и вижу нашу бухту. Черный песок. Старый деревянный причал. Большущий камень под кривой сосной. Дедушкина лодка. Сине-зеленая вода на горизонте встречается с бледно-голубым небом. В Исландии все кажется сине-серым.       Я открываю глаза и вижу перед собой поржавевшие пружины, удерживающие над моей головой жирную тушу Капрала. Он переворачивается на другой бок, и пружины жалобно скрипят. Не пойму, как этот здоровяк умудряется первым приходить к финишу в каждом забеге? С его весом — задача из разряда «забудь, тебе никогда этого не сделать».       Я снова закрываю глаза, но не могу уснуть. Кажется, что я просто разучился спать. По ночам слышу голоса, сначала они напоминают мне мягкий шепот волн, а затем все они разом срываются на крик.       Я теперь совсем один. Мама. Дедушка. Мими. Даже не знаю, кому из нас повезло больше… они умерли быстро, их поглотила вторая волна. Я же пережил все остальные, и я не знаю, удастся ли мне пережить то, что грядет.       Капрал снова начинает ерзать, а пружины скрипеть. Голоса затихают на один короткий миг, а затем снова начинают сводить меня с ума. Что ждет нас впереди? Майк говорит, что предыдущие волны — цветочки, а ягодки ждут нас где-то там, в завтрашнем дне. Забавно, но весь этот «завтрашний день» превратился для всех нас в один большой миф. Это наша новая религия, которая предлагает каждому более или менее сносное будущее, общая черта которого — отсутствие зеленого глаза в небе.       У меня нет этого будущего. Нет будущего и у моей мамы. У Дедушки. У маленькой Мими. У любого другого исландца. У Исландии.       Черт, я же представитель вымершего народа. Пусть я и не единственный представитель, но счет идет на секунды, а в мире, где нет места завтрашнему дню, шанс выжить равен нулю. Капрал любит предаваться мечтам о том, «как мы заживем, когда выбьем этих тварей с нашей планеты». Многие верят, часто вспоминают о своих семьях, о прошлом. Я же не могу спать, потому что это прошлое пожирает меня, оставляя от меня только желание поскорее все это закончить.       Я умру. Разумеется умру, все люди умирают. Только я умру гораздо раньше. Умру и ничего после себя не оставлю. Мое тело сбросят в общую кучу, а Линарес потом стащит с меня одежду и ботинки, затем Майк покопается в моих внутренностях, Капрал украдет маленький Мьельнир, который я ношу на груди. Серьезно. Так и будет. Я сто раз видел, как этот свин крадет всякие мелочи у покойников. Мне не жалко. Что мне какая-то чертова побрякушка, если я буду синий как слива.       Да, я обязательно умру. И тогда я уж высплюсь как следует. Это уж точно. Капрал говорит, в раю человек проживает лучшие моменты своей жизни снова и снова. Если верить его словам, то я снова увижу черные пески и нашу бухту, старый деревянный причал, дедушкину лодку и тот самый камень, что сотни лет лежит под сосной. А на горизонте зеленая вода будет сливаться с голубым небом. И все они будут живы. И у нас будет куча этих чертовых завтрашних дней, бесконечный поток светлого будущего.

Магнус Сиггурдсон, 18. Уотервилл, Мэн.