Змеюшка

Не могу уснуть. Лежу и второй раз, начиная засыпать, едва ли не подпрыгиваю от страха. Встаю и иду проведать сына: толку-то мучаться, я бояться не люблю. Страх — это вообще вещь не особо приятная, а такой, чисто физиологический, реальной опасностью не обоснованный, раздражает вдвойне. Севочка лежит тихо-тихо, свернувшись в клубок посреди широкой взрослой кровати. Во всей квартире темно, так что я не боюсь его разбудить. Мне бы уйти спать: утром ведь разбудит меня, но вместо этого подхожу и невесомо глажу по голове. Я чуть не подлетела, когда Севочка кинулся ко мне с криком: «Мамочка!» Почти моментально ощущаю его слезы сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Сын редко плачет, так что мне даже страшно становится. — Что случилось? Молчит, цепляется за меня все крепче. Ничего не понимаю, сажусь на кровать и глажу ребенка по спине и голове. Либо у него что-то болит, либо кошмар приснился. Хоть бы это был кошмар, потому что я не знаю, что делать с заболевшим ребенком. — Тебя сон напугал? — …папа… — из всего сопения в живот четко он произносит только это слово. — Он никогда больше тебя не обидит. Не плачь, мой маленький. — Я не маленький! — слезы высыхают моментально. — Севочка, ты всегда можешь прийти ко мне, если приснится страшный сон. — Я не маленький, — упрямо повторяет он. — Так не только маленькие делают. Я вот сегодня испугалась и пришла к тебе. — Я тебя защищу, — сынок улыбается и обнимает меня. — Только знай, что я тоже всегда могу защитить тебя. Ты придешь, если будет страшно в следующий раз? — Хорошо, — неуверенно отвечает он и предлагает: — Мы вместе сегодня поспим? — Да, милый. Укладываемся рядом. Ребенок снова сворачивается в клубочек, подкатываясь под бок. Обнимаю Севочку и успокаиваюсь немного. Он почти моментально начинает сопеть, заснув, а ко мне сон не идет. Мыслей много, предчувствия плохие. Никогда в жизни не было плохих предчувствий, а тут вдруг появились. Может, Эйлин, помимо зелий, прорицаниями увлекалась? Ха-ха, смешно. Чувствую же, что мое это, а не ее. Через неделю будет два месяца, как я здесь, а я так ничего и не решила по поводу будущего. Самым разумным вариантом мне всё-таки видится Австралия. Из плюсов: мы не вляпаемся в войну, всё ещё не поздно, уровень жизни там неплох. Минусов, к сожалению, больше. Во-первых, надо сначала развестись. Во-вторых, войну выиграл Снейпушка, так что здесь Волдик рискует победить. Это грозит множеством неприятных последствий. Не то что бы ему кто-то даст завоевать мир, хотя маленький шанс есть, но вот маггловское правительство он выбесит. Охота на ведьм. Это будет страшно. Меня убьют, Севочку, если он тогда будет старше десяти — тоже. Придется всё-таки крутиться тут. Беда-беда, огорчение. Для этого информация нужна, а нет её. Из источников информации у меня две газеты: проправительственный Пророк и антиправительственный журнальчик. У магов с этим делом туго: периодики всего наименований двадцать, причем почти все специализированные. Только в этих двух вообще хоть что-то про политику всплывает. Изредка. Крайне. Я вот почти месяц читаю, и либо у них настолько ужасная пресса, либо реально ничего не происходит. Ко мне в общей сложности четыре раза заглядывал Малфой. Дважды с сыном. Севочка их, простите, троллит. Я не знаю, как у него это получается и насколько специально, но раза по три за визит сынок говорит что-то, что ставит Его Сиятельство в тупик. Малфой, что показательно, терпит. И это при том, что Люциус, хоть и ужасно капризный ребенок, никогда и никого не подкалывает, никому не грубит, и, видимо, раньше этого не делал. Малфой-младший вообще на моего сына смотрит квадратными глазами (абсолютно противоположные дети), но общается с осторожным любопытством. Однако, если возвращаться к Абраксасу и общению с ним, то картина получается презабавнейшая и без детей. Как бы меня ни напрягало отсутствие информации, спросить прямо я не могу. Малфой, что достаточно логично, хоть и бесит, просто так не делится деталями произошедшего. Я ему тонко намекаю, будто даже невзначай… а эта зараза… белобрысая видит, понимает и ничего существенного не говорит. Признаться честно, я ему еще качественнее мозг выношу. Я просто легонько так вздрагиваю на имя Том. Малфою ужасно интересно, почему я так реагирую на Его Темнейшество. Спросить в лоб тоже не может. Сама не признаюсь: вдруг еще уточнить решит у дражайшего, как там, соратника, правду ли дурочка болтает. Авада в лоб, трупик в Темзу, а сына в приют. Не-не-не. Не рассматриваем. Тем более, он сам роет что-то на тему. В общем, он приходит, мы пьем чай, обсуждаем погоду и намекаем. Смешно. Вообще, всё это смешно: маленький принц Люциус, читающий с Северусом детскую энциклопедию про динозавров, взрослый аристократ Абраксас, довольно дико смотрящийся в квартирке, обставленной по здешней моде, ему бы хай-тек и то больше подошел. Он считает, что мы живем на грани нищеты. Я считаю, что он не прав. Северус возится и вытягивает в мою сторону одну ледяную ногу. Лягушонок. Главное, его вслух так не назвать: из всех уменьшительно-ласкательных прозвищ сын хорошо воспринимает только «Севочку». Вообще, характер у него, на удивление, мой. Тот мой, который всегда был, определяемый фразой «в тихом омуте черти водятся». Усидчивый манипулятор, способный на всё ради определённых принципиально важных вещей. Только мне ещё и было безразлично всё остальное, а Севочке в силу возраста любопытно. Вообще, детский возраст — это замечательное состояние души. Какой взрослый способен подружиться за день? Нет, мы с некой долей опаски относимся к новым людям, ждём подвоха, а вот Севочка подошёл к мальчику на площадке и через полчаса прибежал ко мне со словами: «Мамочка, познакомься, это Стив, мой друг». Стиву сын представился Северусом, послушал неудачные попытки выговорить и великодушно сократил до Сева. Мне потом объяснил, что «Севочка» только для меня. Кстати, с мамой Стива, Джессикой, мы разговорились. Она очень радовалась, что сын хоть с кем-то подружился. Стив часто болеет и довольно застенчив, так что с трудом заводит знакомства. Даже несмотря на это, Джессика поначалу удивлялась, что в их небольшой компании главный — Северус: всё-таки Стив был старше почти на два года. Я же ничего не говорила по поводу, но понимала, что ментально Севочка взрослее, чем должен быть. Они со Стивом общаются как ровесники. При этом Севочка с каким-то недоумением смотрит на четырёхлеток, но, что меня радует, ни с кем не конфликтует. Не конфликтует по мальчишечьим меркам. Трижды он всё-таки подрался. После первого я научила его правильно бить и успокоилась. Чего переживать из-за синяков? У меня же сын, а не сопля на ножках. Пусть себе дерется, раз ему так хочется. Он знает, что нельзя бить девочек, младших или просто тех, кто ответить не может. Сына я учу заниматься самообразованием. Школа — это школа, там надо научиться врать по поводу домашнего задания и честно катать у друзей на контрольных. Вот только знания ещё никому и никогда не вредили. Особенно парню. Тем более не самому красивому. Это в моём времени большая часть девушек интересовалась мажорчиками, тут ещё верят в любовь. Поэтому, пока я работаю, Севочка читает. Мы тратим на это дело часов пять в день, естественно, с перерывами, но сыну интересно. Вообще, я хочу его в театр сводить, но пока не срастается. К нам, чаще чем Малфой, заглядывает Майкл. Он приносит сладкое, иногда — цветы. Майкл прекрасно общается с Севочкой и смотрит на меня таким взглядом, что хоть вешайся. Я не могу ничего решить с ним. Не запрещать же ему? Я вообще редко кого сама прогоняю. Втайне надеюсь, что они пересекутся с Малфоем. Это, конечно, жестоко, но, по-моему, лучше уж обрубить раз и навсегда. Майкл не будет меня завоевывать и даже драться за меня. Главное, чтобы с Малфоем они столкнулись не завтра. Завтра я перевожу общение с этим самым Абраксасом в категорию делового и мне будет не с руки изображать вертихвостку. Едва ли Малфой адекватно воспримет Майкла. Шовинист противный, хоть и достаточно умный, чтобы не осуждать меня вслух. Так, у меня пока один любимый мужчина: о нем и буду думать. Мы с Севочкой начали коллекционировать бабочек. Я долго объясняла сыну, почему нанизывать их на иголки можно, а убивать ящерок, лягушек, птичек и зверушек нельзя. Фактически, получилась лекция в переводе гоблина про нервные системы животных с разной степенью организации. Не думаю, что убивать комаров — это зло, но знаю, что нельзя мучить кошек. Только я это сначала узнала, а потом поняла, что действительно логично так думать, а Севочке объяснила сразу. В коллекции у нас уже семь разных бабочек. Мне нравится. Красиво ведь. Я, помнится, ещё в той жизни чего-то такого хотела. Вообще, Севочка как-то незаметно учит меня жить так, как хотела, но не могла. Я не заметила, как уснула, а проснулась в состоянии дикой паники. Приснился мне мальчик. Старше Севочки. Лет семи, может, шести. Его порол мужчина, к которому я испытывала иррациональный, животный страх. Глубоко вдыхаю и пытаюсь успокоиться, соображаю откуда что взялось. Мальчик похож на меня и на того мужчину. Воспоминания Эйлин? Жеееесть… Много будешь знать, плохо будешь спать, Пашка. Захотела воспоминаний о жизни, а не о магии — получай. Эйлин того мужчину ненавидела и боялась, только вот… Заранее. До того, как узнала, что её сына избивают регулярно. Эйлин… Что я о ней знаю? На что она способна? Не только же кровь её на Слизерин отправила. Тот же Лонгботтом. Аристократ по происхождению попал на Гриффиндор, а не Слизерин. Вообще, странный немного набор на факультеты. С учетом тысячелетней истории все может быть, но Шляпа-то заявлена ровесницей Основателей. Так что должно в Эйлин быть что-то ещё, кроме крови. Опять же, она виктимна, видимо, не слишком умна… Могла ли она убить? Отравить. С её талантом — плевое дело, если отец не помешает. По-моему, нет в ней силы на такое дело, слишком уж простушка, но я могу чего-то не знать, не понимать. Тот ребёнок, её старший сын… Он же почему-то не с ней жил. Это в моём понимании характер — уйти, забрав сына, и выжить. А в её — может быть логичным убийство мужа и самостоятельный побег. Почему я не научилась в свое время техникам успокаивающего дыхания? Здорового пофигизма на все мои косяки хватало, вот почему. У Эйлин же все проблемы какие-то пугающие. Муж-садист, потом муж-алкаш. Два сына, которым тоже все это терпеть пришлось. Севочка-то маленький, он днем про папу совсем не вспоминает, есть шанс, что со временем забудет. А тот мальчик, я даже не знаю, как его зовут, едва ли забудет папашу. Ему тогда было лет семь, это уже серьезный возраст. Кстати, сейчас ему должно быть больше: десять или одиннадцать. Раз Эйлин настолько хотела убить муженька, а сыночка не с ней, значит, у нас есть еще живой и здравствующий дедушка, в крайнем случае — бабушка. Это несколько печалит, потому что в атмосфере сурового патриархата, царящего во всех традиционных обществах, слово девушки, женщины ничего не стоит против слова ее отца. Если сама с ним не договорюсь, никто за меня не заступится. А как с ним договориться? Эйлин могла что-то знать об отце. Больные места, все дела. У меня даже такой информации нет. Фактически, если мной решат покомандовать, мне придется прогибать под себя абсолютно незнакомого авторитарного мужчину. И единственный способ, который мог бы мне помочь, недоступен ввиду того, что сей экземпляр — мой отец. Информация мне необходима срочно. Вот прямо сейчас. Смотреть по ночам бразильский сериал под названием «Жизнь Эйлин Принц» мне никаких нервов не хватит: долго, да и проживать настолько глубокие чувства неприятно. А мне жизненно-важно знать, что такого я — не я успела натворить, что Малфой в первую встречу с удивлением не справился. Эти знания мне пригодятся, даже если я решу не воевать с Томми и не контролировать Дамби. А уж в случае войны и того, что может начаться после победы… и думать не стоит, придется узнавать. Довериться Малфою? Чуть-чуть, самым краешком мыслей? Он, конечно, своего не упустит, но вот что с меня поиметь можно я не знаю, хоть и умею использовать людей. Кроме того, Абраксас все-таки джентельмен, а я, несмотря на прошлое Эйлин и свое поведение, воспринимаюсь им как дама… В крайнем случае соблазню. Жених, он и есть жених. А что женат? Так женатики мало чем от холостых отличаются. И всё-таки, несмотря ни на что, меня пугает тишина. Впрочем, Малфой придет завтра, чуйка так и не успокоилась, так что события, наверное, закрутятся. Страшно, но я уже в предвкушении.