Часть 4. «Буря перемен.»
Следующие несколько дней стояла невыносимая жара. Люди на улице почти отсутствовали. Только фермеры были вынуждены выбираться наружу и поливать свои посевы. Жизнь шла своим чередом: Иори с мужем вернулись к себе домой, хоть Уинри и отговаривала их, Эдвард пришел в себя на следующее утро. К слову, прибывал он в весьма скверном расположении духа. Мэй и Ал почти все время проводили вместе, слоняясь по дому или же сидя в комнате парня, а Уинри сутками пропадала в мастерской, появляясь только к приему пищи. О недавних событиях предпочитали не вспоминать, словно специально игнорируя эту тему. В доме висела непривычно натянутая обстановка. В один из очередных жарких дней вдруг грянул гром, а уже через несколько минут начался ливень. Счастливо смеясь, Ал и Мэй выскочили на улицу и принялись гоняться друг за другом прямо под дождем. На веранде появилась Уинри, а через некоторое время Эдвард. Парень немного сутулился, бережно придерживая рукой место ранения. Они оба улыбались. Эдвард то и дело посматривал на Уинри, но та стояла к нему спиной, даже не подозревая о его присутствии. —Эдвард, Уинри! Идите к нам! Столько дней жара стояла, давайте! — Ал весело смотрел на них, уворачиваясь от рук Мэй, которая старалась сотворить из мокрых волос парня нечто на подобии ирокеза. Уинри улыбнулась еще шире, но отрицательно помотала головой. Вдруг до нее дошел смысл сказанного. Она мгновенно изменилась в лице, медленно обернулась, а когда обнаружила за своей спиной ничего не подозревающего Эдвард, в ее глазах сверкнула ярость. —Какого черта ты встал с постели?! —Да ну тебя! Я больше не умираю! —Как будто это было так давно! Немедленно иди в дом! —Уинри, выйди под дождик, остынь немного! —Я тебе сейчас такой дождик устрою! — Она схватила полотенце, что до начала дождя сушилось на веревке, и принялась атаковать им парня. —Ты сама меня на тот свет отправишь! — Эдвард улыбался во весь рот, шутливо отмахиваясь от Уинри и стараясь особенно сильно не двигаться, дабы не растревожить рану. —Да я бы с радостью! Меньше переживать за тебя! —Ал и Мэй недоуменно смотрели на эту картину, размышляя, стоит ли вмешиваться. Уинри, кажется, разошлась окончательно. Эдвард скрестил руки, выставив их вперед на манер щита. Он как мог оборонялся от полотенца, заливаясь хохотом. —Да как ты… Он еще и смеется! Совсем мозги отшибло?! Ал все же решил вмешаться, вставая между разъяренной девушкой и братом. —Так, заканчивайте скандал, сейчас вся деревня на ваши крики сбежится. Да все, Уинри! Сейчас он пойдет и ляжет в кровать. Уинри, ну что ты делаешь?! — Девушка не желала отступать и ,продолжая хлопать полотенцем по Алу, пыталась достать Эдварда. —Да сколько же можно! Я ему столько раз говорила, что нужно лежать! Он что, хочет чтобы рана опять открылась?! —Все, все. Заладила! Ладно! Я ухожу! Я иду и ложусь? — Эдвард вышел из-за спины брата, с поднятыми руками и проследовал в дом, получая новые и новые удары полотенцем. Было понятно, что так просто Уинри не успокоится, потому никого не удивило, что она немедленно пошла за парнем в дом, продолжая его атаковать . Еще какое-то время из дома слышались их крики, потом хлопнула дверь и все стихло. Альфонс так и остался стоять на крыльце, пока замерзшая Мэй не увела его в дом. Дождь закончился, но небо все еще было затянуто тяжелыми тучами. Эдвард лежал на своей кровати, прислушиваясь к происходящему в доме. Когда же окончательно стемнело, вернулись счастливые Ал и Мэй с прогулки. Парень слышал их звонкие голоса в прихожей. Вместе они прошли на второй этаж, где разошлись по комнатам. Приглушенно гудел станок в мастерской у Уинри, но вскоре и он затих. Эдвард еще недолго слышал шаги девушки в ее комнате, скрип дверцы шкафа, которую он обещал починить, но руки так и не дошли, а потом все окончательно стихло. Выждав некоторое время, Эдвард осторожно встал и тихонько подошел к окну. Открыв его, он с наслаждением вдохнул холодный ночной воздух. Почти все огни в центре города потухли. Только фонари вдоль дороги, словно светлячки, горели яркими огоньками. Вдалеке слышались раскаты грома, а воздух был словно наэлектризован. Прекрасная ночь, казалось бы, но на душе у Эдварда было не спокойно. Он довольно долго стоял у окна в полной темноте, наблюдая, как тучи проносятся по ночному небу, гонимые мощными порывами ветра. То там, то тут мерцали вспышки молний, с последующими раскатами грома. Снова полил дождь, навевая грустные мысли. В комнате было уже прохладно, потому Эдвард нехотя закрыл окно, снова берясь за исследования пропавшего алхимика. Начался настоящий ураган. Раскаты грома разносились по всему дому. Сверкающие молнии то и дело заливали комнату Ала тусклым белым цветом. Парню было крайне не уютно, ведь он почему-то с детства не любил бури. Звуки грома вызывали у него тревогу, потому уже который час парень вертелся в постели, тщетно пытаясь уснуть. Казалось, в доме стояла полная тишина, нарушаемая только раскатами грома. Ал вновь отвернулся от окна, натягивая одеяло до самого подбородка . Парню казалось, что за дверью кто-то стоит, но он старался уговорить себя, что никого там нет, что это из-за жуткой атмосферы грозы ему так кажется. Вдруг в дверь постучали. У Ала сердце в пятки ушло. Обливаясь холодным потом, он тихонько встал и подошел к двери, решаясь открывать ее или нет. Стук повторился, только уже более неуверенно. Парень мысленно готовился тут же атаковать, осторожно открывая дверь. Но из темноты коридора на него смотрел не монстр или же маньяк, а всего-навсего Мэй. На ее лице застыла тревога. Большие темные глаза смотрели прямо на Ала. Девушка была в длинной ночной рубашке, а распущенные волосы темными волнами лежали на плечах. Ал облегченно выдохнул, проводя по голове рукой. — Как же ты меня напугала, Мэй. — Я не хотела, прости. Ты, должно быть, спал? — она говорила шепотом, комкая в пальцах край рубашки. — Нет, не могу уснуть. Из-за грозы, наверное. Ты что-то хотела? — Я просто...Мне тоже не спится. —она вздохнула, опустила глаза —но на самом деле, мне кажется в доме кто-то есть.—Ал вопросительно смотрел на нее, — Я имею в виду, что кто-то забрался в дом. На первом этаже какие-то звуки странные, честно говоря, после всей этой истории с Иори мне страшно. — Хочешь я посмотрю? — Мэй с благодарностью взглянула на него, кивнув. Оказавшись на лестнице, Ал осознал, что Мэй была права, так как с первого этажа действительно слышались странные звуки. Словно кто-то что-то искал, переставляя предметы с места на место . Стараясь ступать бесшумно, Ал принялся спускаться по лестнице. Затаив дыхание, за ним шла Мэй. Вдруг, Альфонс резко замер на середине коридора, так как в темном дверном проеме, ведущем на кухню, явно виднелся чей-то силуэт. Мэй случайно налетела на парня в темноте и теперь выглядывала из-за его плеча. Казалось, она не дышала вовсе. Силуэт был явно мужской, он не стоял на месте, перемещаясь по кухне. Сверкнула молния, подсвечивая помещение, и в этом свете Ал смог увидеть длинный нож в руках у человека. Мэй прикрыла рот ладонью, тоже заметив сею деталь. Сердце забилось с ускоренной силой, первое о чем подумал Ал это Эдвард. Ведь брат временно расположился в гостевой комнате на первом этаже, и как бы этот субъект с ножом не добрался до Эда пока тот спал. Делать было нечего, парень рванул вперед, за несколько больших шагов сократив расстояние между ним и ночным гостем. Атакуя со спины, Ал повалил его на пол, тут же перехватывая руку с ножом. — Что за херня?! — А ну молчи! Какого черта ты тут делаешь?! — Ал сидел на своей жертве, не позволяя той подняться. Парень же под ним извивался, стараясь спихнуть Ала со своей спины. — А ну слезь с меня, свинина! — Кто ты такой?! — Совсем идиот?! Тут на кухне появилась Мэй, включившая освещение. Через некоторое время ее глаза привыкли к свету. Разглядев происходящее, она принялась заливисто смеяться. Крайне недовольное лицо Эда - первое, что увидел Ал. Парень сверлил брата гневным взглядом, будучи придавленным к полу его телом . Смеясь, младший Элрик слез со спины брата, поднимаясь на ноги. — Что это было, черт возьми? — С трудом Эдвард поднялся, тут же хватаясь за бок, проверяя, не открылась ли рана. — Мы...Мы перепутали! Думали что ты вор! — выдавила Мэй, которая с трудом могла говорить от смеха. — Да ну вас! Придурки! Ал, ты конечно вообще. Родного брата с вором спутал. — Легонько пихнув Ала, Эдвард подошел к столу, на котором лежала недорезанная колбаса и хлеб. — Ножик мне верни хоть. — посмеиваясь, Ал передал брату отобранный ранее нож. Тот же принялся доделывать свои бутерброды. — Будь потише в следующий раз. А то если бы вместо нас тебя услышала Уинри, то этот ножик был бы сейчас у тебя в голове. — Идите уже, борцы с преступностью недоделанные. Хлопнув брата по плечу, Ал прошел к выходу. Вслед за ним двинулась все еще смеющаяся Мэй. Они остановились у комнаты Мэй. Повисло неловкое молчание. Где-то внизу все еще копошился Эд, видимо, убиравший продукты обратно в холодильник. Мэй выглядела отстраненной, отводила взгляд. — Ему стоит быть потише, ведь если действительно Уинри проснется, то будет не хорошо. — девушка говорила шепотом, смотря куда-то в сторону, чуть улыбаясь. — Это точно, она же его на куски порвет. — снова повисло молчание. Всполохи молний и раскаты грома уже не так волновали Ала. На сердце было спокойно, но немного грустно. Свет внизу погас. Щелкнула дверь комнаты Эда. Все снова стихло. — Ты же уезжаешь завтра? — вздохнув, Мэй кивнула, стараясь не смотреть на парня. — Мне так жаль, время пролетело слишком быстро. Честно говоря, я не хочу домой... — Тогда оставайся. — Ал ободряюще улыбнулся, касаясь ее плеча. Девушка задумалась. Через некоторое время она подняла глаза на парня, печально покачала головой. — Никак. Могу я приехать к вам еще? — Конечно! Мы все будем тебе рады. Особенно я...— его голос дрогнул. Последние слова дались Алу не слишком легко. Мэй благодарно кивнула и развернулась к двери. — Мэй, а ты спать хочешь? — Сомневаюсь, что вообще усну. Честно признаться, я не переношу грозу. — Тогда давай вместе переночуем? — Ал был рад, что вокруг темно, так как явственно ощущал, как покраснели щеки. Мэй вздрогнула. — Что ты предлагаешь, Ал?! —Она подозрительно смотрела на него, слегка нахмурившись. — Что? Ты о чем подумала? Я имел ввиду просто вместе поспать! — В глазах Мэй сверкнуло неодобрение , потому Ал поспешил договорить: — Да что с тобой? За кого ты меня держишь? Если тебе не спится, то почему бы нам не посидеть немного вместе, тем более ты завтра уезжаешь... —Ох, Ал прости меня. Не знаю, что на меня нашло. Всякая чушь в голову лезет. Это наверняка из-за грозы... Знаешь, я с радостью! — Она сильно покраснела , но в темноте коридора парень этого не заметил. Девушка на минутку заскочила в свою комнату, забирая одеяло и подушку, а после следом за Алом прошла к нему. Опустив вещи на кровать парня, Мэй осторожно присела сама, немного волнуясь. — Я лягу на полу, не переживай. Располагайся. —Парень указал рукой на свою кровать, доставая из шкафа дополнительное одеяло, которое постелил на пол в качестве матраса. — Ну что ты! Это мне следует на полу спать! —Мэй быстро переместилась на импровизированный матрас, спихивая оттуда Ала, паралельно убирая его подушку на кровать, а свою кладя на место. Смеясь, Альфонс принялся перекладывать постельные принадлежности девушки обратно на кровать, а та хваталась за подушку, пытаясь вырвать ее из рук парня. — Все! Я буду спать тут! Ал, отстань, это твоя комната в конце концов! — Мэй шутливо ударила парня отвоеванной подушкой. — Я не могу позволить своему гостю, тем более девушке спать на полу. Улыбаясь, Ал легко поднял сопротивляющуюся девушку на руки, опуская ее на кровать. — Да ну тебя! — Мэй вновь принялась атаковать парня подушкой, за что получила в отместку от Ала. Они совершенно забыли, что нужно говорить шепотом и смеялись в полный голос, не обращая внимание на всполохи молний и грохот грома. По всей комнате летали перья, которые снова и снова поднимались в воздух при каждом ударе, и ни Алу ни Мэй в тот момент не было дела до всяких предчувствий, знамений, они искренне улыбались друг другу, и ничто больше не имело значение. — Уважаемые любовнички, я конечно все понимаю, но можно ли попросить вас немного убавить громкость развернувшегося игрища? — Увлекшись, ни Ал ни Мэй не заметили, что в дверях уже добрые пару минут стоял Эдвард, ехидно ухмыляясь. Опомнившись, мгновенно покрасневший Ал проговорил: — Тебя стучаться не учили?! Эдвард рассмеялся, тут же хватаясь за раненный бок. —О, если б вы еще слышали, что я стучался. Дорогой братец, вы со своей милой дамой настолько разошлись, что заставили больного подняться к вам по этой кошмарной лестнице... — Иди к черту! — Точным броском Ал зарядил подушкой прямо в лицо Эда, заставив того мгновенно замолчать, вызывая новую партию смеха со стороны Мэй. — Ах так! Я тебе устрою, зараза ты этакая! — В глазах Эдварда вспыхнули опасные огоньки, не предвещавшие ничего хорошего. Он поднял подушку и нарочито медленно повернулся к Алу, который замер на кровати в молчаливом ожидании. Удар пришелся точно в цель. Теперь сражение шло на три фронта, и зависело все от того, кому же достанется подушка, так как их было всего две. И все бы ничего, но вдруг кто-то включил свет, все трое сражающихся синхронно прикрыли глаза ладонями, жмурясь от яркого света. Открыв глаза, Эдвард обнаружил, что и Мэй и Ал смотрят прямо за его спину, при том их взгляд не предвещал ничего хорошего. Медленно обернувшись, парень лицом к лицу столкнулся с Уинри. Та молчала, уничтожая его взглядом и уперев руки в бока. — О, Уинри, доброй ночи. Я тут это...Пойду наверное к себе... —Эдвард проскользнул мимо нее к выходу, но стоило ему выдохнуть, как из комнаты донесся стальной голос Уинри: — Не радуйся. С тобой, Эдвард Элрик, я поговорю утром! И нет, я не забуду! Ускорившись, Эдвард спустился с лестницы, скрываясь за спасительной дверью его временной обители. На всякий случай, он подвинул к двери тумбочку, а то вдруг Уинри решит не тянуть с карой. —А вы двое, вам что, дня мало было для игр? О других бы подумали, ночь между прочим, а вы тут кричите на весь дом. Ладно я, я не высплюсь, это ерунда, — Ее голос был пропитан сарказмом,— Но его то вы зачем втянули? Ему вставать с постели нельзя, а вы его подушкой лупите! Ал, ну ты то подумал бы хоть немного! Что вообще на тебя нашло? Мэй завтра ехать нужно, а она не спала почти! Ал понурил голову и принялся поднимать изрядно "похудевшие" подушки, попутно оценивая, сколько перьев им придется завтра убирать. — Извини, Уинри. Мы просто... — Да понимаю я...— Вздохнув, она махнула рукой, как бы говоря "черт с вами" и развернулась к выходу. —Просто ложитесь спать, ладно? И завтра ты, Ал, убираешь весь дом. А Мэй запрещено ему помогать. Доброй ночи. Она покинула помещение, скрываясь в своей комнате. Ал смущенно посмотрел на Мэй, но та все еще улыбалась. Они решили, что вместе будут спать на кровати, так как девушка по прежнему не хотела уступать. Уже через несколько минут они лежали в полной темноте лицом друг к другу. — Прости что так вышло. — Мэй смущенно улыбнулась. — В этом и моя вина есть. Но странно то, что Уинри не стала сильно ругаться. Она какая-то странная в последнее время. — Она разозлилась из-за Эдварда. Мы ведь и правда втянули его, а если бы рана открылась... — Ничего, брат живучий. — Это точно. Надеюсь Уинри не станет сильно нагружать тебя завтра. — Думаю нет, может она вообще не будет вспоминать об этом случае. Но она права, тебе нужно выспаться. — Тогда спокойной ночи. И знаешь, я очень рада, что приехала к вам. Ал улыбнулся и , устраиваясь поудобнее, закрыл глаза. Мэй уснула почти сразу, а Ал еще какое-то время лежал, прислушиваясь к ее тихому дыханию, не замечая как сам погружаеться в сон. Утром атмосфера в доме была унылая. Скорое расставание одинаково давило и на Ала и на Мэй, а Уинри, на удивление не вспоминала о ночном происшествии. Лишь вежливо попросила Эдварда меньше двигаться, с чем он без пререканий согласился. За завтраком царило непривычное молчание, и как бы Эдвард не пытался завести разговор, его попытки проваливались одна за одной . Настало время прощаться. Крепко обняв Уинри и пожав руку Эдварду, Мэй развернулась к выходу, сопровождаемая Алом. О чем-то разговаривая, они медленно спустились с холма и скрылись из виду. Эдвард и Уинри бок о бок сидели на крыльце, провожая их взглядом. В воздухе пахло дождем и влагой, а на траве блестели капли воды, оставшиеся после недавно прошедшего ливня. Однако тучи уже рассеились и выглянуло приветливое солнце. Эдвард снова поймал себя на том, что с восхищением разглядывает Уинри, от чего поспешил отвести взгляд, чуть покраснев. Девушка, казалось, ничего не замечала. Скрестив руки на груди, она смотрела в даль чуть улыбаясь. Они впервые остались одни после того, как муж Иори появился у дверей их дома, и казалось, что с того момента прошла вечность. — Эдвард, пожалуйста, будь аккуратнее...— парень глубоко погрузился в свои мысли. Сначала он не разобрал что она сказала, а потом сбивчиво кивнул, улыбаясь ей. Уинри серьезно посмотрела на него. На лице девушки не оставалось и тени улыбки. — Я обещаю, что буду осторожен. Она вздохнула и неожиданно опустила голову Эду на плечо, заставив того покрыться мурашками. Надеясь, что она не почувствует, как бьется его сердце, он осторожно поднял руку, приобняв ее за плечи и чуть поглаживая ее ладонью. — Как думаешь, что между Алом и Мэй? — По голосу Эдвард понял, что она снова улыбается, хоть и не видел этого. — Очевидно, что больше чем дружба. Он ей такие письма пишет. — Ты читал письма брата? И не стыдно тебе, Эдвард Элрик? —она шутливо толкнула его локтем в живот. — Тебе ли об этом говорить! Сама недавно с Иори обсуждала их роман по переписке. — Я точно убью тебя! Ты еще и подслушивал! — она подняла голову и взглянула ему в глаза, на ее лице сияла озорная улыбка, и Эдвард поневоле сравнил ее с той Уинри из снов, но к счастью никаких признаков схожести он не обнаружил. Зрительный контакт длился довольно долго и в один миг они оба осознали насколько близко находятся их лица, потому, Эдвард, закашлявшись поспешил отвернуться, а Уинри снова опустила голову ему на плечо. - Эд..? - Она чуть приподняла голову.- А что между нами ?.. Столь неожиданный вопрос поставил Эда в тупик. С начала он пару минут помедлил с ответом , но только он набрался смелости для "признания" , как вдруг раздался телефонный звонок. Уинри встрепенулась, словно извиняясь, улыбнулась Эду и ушла в дом. Парень проследовал за ней. Девушка замерла с телефонной трубкой, вслушиваясь в слова на противоположном конце провода. Ее лицо мгновенно застыло, словно высеченное из камня, брови были сдвинуты. Эдварду это не нравилось. Он подошел к ней, но та его даже не замечала. Ее глаза смотрели сквозь него, а в них стояли слезы. —Уинри...— Она не обращала на него внимание. Прижав ладонь ко рту, словно в замедленной съемке она убрала трубку от уха и медленно опустила ее на место. Эдвард снова позвал ее. Теперь уже она отреагировала и повернула голову в его сторону, встречаясь с ним глазами. На ее лице застыл ужас и боль, голубые глаза помутнели , из них катились слезы. Эдвард совершенно растерялся, не зная что делать. Он обнял ее за плечи и повел к дивану. Она невольно шла за ним, прибывая в полнейшем шоке. Но, на удивление, заговорила первой. — Иори...Она умерла...Ее убили. Похороны послезавтра.— Ее голос сильно дрожал, а сжатые в кулаки пальцы побелели. Эдвард не был удивлен. Он почему-то знал, что долго этой девушке не прожить. Его охватила злоба, злоба за смерть Иори, злоба за состояние Уинри, за то, что ей придется пережить, но кого винить он не знал. Выдохнув, он развернул Уинри к себе, девушка тут же прижалась к его груди, обхватывая руками. Она беззвучно плакала, вздрагивая в руках Эдварда, пачкая в слезах его рубашку. А Эдвард с трудом осознавал, что еще несколько минут назад она улыбалась ему, шутила... Вернувшись домой, Ал сперва никого не обнаружил. Пожав плечами он прошел на кухню за водой, но как оказалось, и Эдвард и Уинри были дома. Парень застал их в весьма странной позе: Эдвард сидел на диване, устроив голову на спинке, а на его коленях лежала Уинри, оба на первый взгляд спали. Когда Альфонс подошел ближе, заинтересованный этой картиной, Эдвард приоткрыл глаза и поднес палец к губам. Ал непонимающе уставился на парочку, переводя взгляд то на Уинри, то на Эда. По лицу брата, Альфонс сразу понял, что что-то случилось. В его душу закралась тревога. Эдвард осторожно приподнял Уинри, положив под ее голову подушку и встал с дивана. — Настало время рассказать тебе все. Только тихо. — Шепотом проговорил Эд, укрывая Уинри пледом. Вместе со взволнованным Алом они проследовали на веранду, усаживаясь за стол друг на против друга. Эдвард ссутулился и тяжело вздохнул, пряча лицо в ладонях. Он молчал с добрых пять минут, обдумывая, как бы донести до брата происходящее, а Ал начал сомневаться, что он вообще заговорит, все больше и больше нервничая. — Ну не тяни ты, я же с ума сойду. — Не выдержал младший Элрик. Эдвард смерил его суровым взглядом и сказал, набрав воздух в легкие: — Иори убили. Ее муж звонил утром. — Что?! Но кто? — Я думаю, что тот, кто похитил ее. Черт! Я был не в состоянии найти его, теперь следов уже нет...Если б я...То она бы была жива! — Эдвард с силой сжал кулаки, закусывая губу. — Я не сказал тебе, но пока ты тут валялся без сознания, мы с Мэй нашли этого человека, — Стальной недоверчиво уставился на брата, чуть хмуря брови.— Мы выследили его. Он живет недалеко отсюда, в соседней деревне. Но он не мог убить ее. Я видел его глаза, он был не способен даже из дома выйти. — Не понимаю. Расскажи все по порядку. Альфонс быстро пересказал брату их маленькую вылазку, Эдвард слушал внимательно. — Он был так напуган, что полез в петлю. Ни за что не поверю, что убийца-он. Выслушав рассказ брата, Эдвард задумался. — Тогда кто и зачем мог это сделать? Те, кто приказали ему похитить Иори? А потом угрожали? — Наверняка. Может они...Ну, устраняют свидетелей? - Взгляды братьев встретились, ведь подумали они в тот момент об одном и том же. — Тогда Уинри грозит опасность. — И Мэй. Она тоже знает о случившемся. — Сомневаюсь. Она уже в безопасности. В Ксинг они за ней не погонятся. Если ты прав и некто убил Иори потому что она - свидетель, то нужно что-то делать. Уинри столько придется вытерпеть. Иори была ее близкой подругой. Мы же не можем сказать ей, что теперь, возможно, и за ней погоня? — Эдвард отвел взгляд от брата, потирая подбородок. — Я думаю, что ничего не случится пока мы с тобой рядом с ней. — Ал даже не подозревал с кем они имеют дело, потому был вполне уверен, что справится на раз два с любым противником. — Да нет...Ты просто не знаешь всего. Эти...Люди, я надеюсь, что люди, — От Эдварда не ускользнуло то, как ощутимо вздрогнул Ал при этих словах, — Они не так просты. Я расскажу тебе, только ни слова Уинри. Она и так натерпелась. Переведя дух Эдвард наконец-то сообщил брату все, что так давно тяготило его. Начал еще издалека, упомянув про глупую мечту вернуть врата и обойти Истину, а после перешел ко странным снам, снова и снова сводивших его с ума. Альфонс слушал, не перебивая, лишь иногда открывая рот, но тут же замолкая, ловя хмурый взгляд брата. В подробностях Эд описал то, что привиделось ему, когда тот уснул под ивой, до мельчайших деталей пересказал тот сон. Образ матери не выходи у него из головы, а ее голос то и дело слышался во снах. Она лишь просила его быть осторожным. Как и остальные, впрочем. Его рассказ заканчивался на моменте похода в дом к женщине, чью историю они подслушали в полицейском участке, потому что дальше Альфонс и так все знал. — Ну и что ты скажешь теперь, когда все карты вскрыты? — Я скажу что ты придурок, раз молчал об этом всем. — Ал смотрел на него совсем беззлобно, в его взгляде читалась лишь усталость и печаль. Слова Эдварда не давали повода усомниться в том, что снова началась какая-то заварушка. Ничего хорошего это не предвещало. Ал уже осознал, что мирная жизнь кончилась, а если нет, то это вот-вот случится. Они подошли к краю, когда еще не поздно свернуть, но разве могли они это сделать? Конечно же нет, и оба брата это знали. Так распорядилась судьба. —Эдвард, скажи. Ты нашел хоть что-нибудь, что помогло бы тебе вернуть врата? — Старший понурил голову, печально улыбаясь. Он почти всегда так делал, когда речь заходила об алхимии. Сложно было представить, как Эдвард тосковал по прежним способностям. Это было частью его жизни. Но если бы его спросили, жалеет ли он, он бы без сомнения ответил отрицательно, и Ал был благодарен за это. — Я думаю, что нужно съездить в Централ. В Главную Библиотеку. Я теперь не государственный алхимик, потому доступа у меня туда нет, но я надеюсь, наш старый знакомый Полковник, — Эдвард скривился, — Ох простите, но я не помню какое у него там новое звание, поможет нам. Ой как не хочу я его просить, но делать нечего. Я решил, что уеду сразу после похорон Иори, а ты останешься с Уинри и будешь оберегать ее. — Эд, а может лучше ей тоже поехать? — Не вариант. Тогда она точно что-то заподозрит, если я буду все время пропадать в библиотеке...— Его слова прервал смех Ала, тот сам удивился, что в такой обстановке способен смеяться, но тем не менее... — Ты все еще думаешь, что она до сих пор ничего не заметила? Эдвард выдохнул, понимая, что он только ухудшает ситуацию, не рассказывая ей. И переживает она от этого еще больше, но далеко не так просто сознаться Уинри, что в его снах она убивает его каждый раз, а в жизни он ловит каждую ее улыбку, надеясь не найти в ней признаков схожести с той, что порождает его воображение... Если воображение конечно. Эдвард больше склонялся к тому, что это интуиция или же шестое чувство, сильно обострившееся в свете последних событий. Но он очень надеялся, что это не то, что должно произайти в скором времени. —Эд, а что если мы отправим ее навестить бабушку? — К Пенако что-ли? А это идея. Она все еще живет в той деревушке на границе с Греттой? — Ал утвердительно кивнул. — Было бы здорово, если бы ты, Эд, тоже съездил к ней. Просто вдруг потом не будет времени? — Старший Элрик на минуту задумался, прикидывая, сколько времени он потеряет, и решил, что можно и подождать с отправлением в столицу. — А почему бы и нет. Ты тоже поедешь с нами. А потом я тихонько улизну из дома и сразу оттуда отправлюсь в централ. Надеюсь, Уинри поймет. — Я поеду с тобой в Централ. Было бы замечательно навестить Грейсию и Элисию, да и устал я тут сидеть. — Ал улыбнулся, ловя благодарный взгляд брата. — Тем более, Уинри у Пенако будет в безопасности. — Тут ты прав. Выходит, как в старые времена, верно? — Да, как в старые времена. На веранде вдруг появилась Уинри, ее лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Приветственно кивнув Алу, она принялась снимать белье с сушилки. Братья, обменявшись хмурыми взглядами, встали из-за стола и принялись помогать ей. Солнце уже садилось, подсвечивая горизонт багровым. — Я тут подумал...Эд, а может стоит написать Полковнику Мустангу? Предупредить, что мы приедем. — Проговорил Ал, смотря на брата. Эдвард недовольно что-то пробормотал, забивая новый гвоздь. Они уже пол часа пытались залатать крышу, протекавшую после прошедшего ливня. — Ну а вдруг он занят? Чисто из вежливости, уведомим его. — Ал, не отвлекайся, подай чертов гвоздь! — И вообще, с чего ты взял, что он нам поможет? — Стальной свирепо посмотрел на брата. — Не мешай мне, Ал! Скину с крыши, если еще раз упомянешь этого напыщенного...— Нога Эда вдруг скользнула по шиферу. Он замахал руками, пытаясь удержать равновесье, что ему удалось, хоть и с трудом. Молоток с грохотом улетел вниз несколько секунд назад. Теперь братья в молчаливом недоумении смотрели друг на друга. Альфонс засмеялся первым, на всякий случай отползая от Эдварда, во избежание рукоприкладства с его стороны. — Это карма, Эд! Полковник Мустанг следит за тобой! — сквозь хохот проговорил младший, уворачиваясь от гвоздя, брошенного разозленным Эдвардом. — Черт с тобой! Пиши своему обожаемому Полковнику! Не забудь дописать "от Альфонса с любовью!". Пришлось спускаться за молотком и доделывать крышу. Когда работа была закончена, братья еще ненадолго задержались наверху, наблюдая за закатом. — Ты как хочешь, а я напишу Мустангу. Думаю, это не помешает. Ал умиротворенно закрыл глаза, подкладывая руки под голову. Они лежали на крыше, устремив взгляд в небо, а их тела согревал еще теплый шифер, в воздухе снова пахло дождем, а вдалеке клубились тучи, потому братья с удовольствием использовали эту минутку тепла, запечатляя в своих сердцах это особенное спокойствие местечка под названием Ризенбург.***
Следующий день тянулся ужасно долго. Снова лил дождь, потому на улицу выходить никому не хотелось. Пасмурная погода только лишний раз наводила на грустные мысли, но больше всего этому сопутствовала Уинри. Братья, которые практически не знали Иори, не могли оценить всю боль утраты, потому им оставалось только пытаться как-то подбодрить девушку. Уинри словно нарочно старалась не попадаться им на глаза. Весь день девушка провела в мастерской, уповая на большое количество заказов. Даже от ужина сперва отказалась, правда потом Эдварду удалось уговорить ее поесть. И Альфонс и Эдвард понимали, что лучше оставить ее одну, потому к вечеру, когда дождь успокоился, сходили на рынок и купили различных вкусностей, чтобы хоть как-то порадовать Уинри, а Ал отправил письмо Полковнику, сказав, что к тому моменту, как они отправятся в путь, Мустанг как раз получит их уведомление. Видя, как стараются для нее Элрики, Уинри все же удалось выдавить некое подобие улыбки. Поблагодарив их за покупки, она так к ним и не притронулась, а только скрылась в своей комнате. Промолвив, что похороны в десять, попросила братьев одеться приличнее. В ту ночь Эдварду снова снились кошмары, которые приобрели еще более мрачные оттенки. Проснулся он совершенно разбитым, в добавок на улице было пасмурно, а у самой земли клубился туман. Еще вчера Эдвард перенес все книги обратно в свою комнату. Рана начинала заживать. Швы уже были сняты так что двигаться она практически не мешала, правда повязки все еще приходилось менять. В доме стояла тишина. До начала похорон было еще полтора часа, потому Эдвард не особенно торопился, когда готовил бутерброды. Казалось, что никто еще не проснулся, но это было не так. Уинри темной тенью проскользнула на веранду так, что парень едва ее заметил. Стоит ли идти к ней? Над этим он размышлял несколько секунд, но в итоге решил, что лучше поговорить с Уинри перед мероприятием. Да и нужно же сказать ей, что они с Алом собрались отправить девушку к Пенако. Эд не думал, что она будет против, но может обидеться, когда узнает что они решили все сами. Вздохнув, он вслед за ней пошел на веранду. Когда она обернулась, он поразился бледности ее лица. Под глазами темнели круги. Уинри попыталась улыбнуться, но ее губы дрогнули и она тут же их сжала, превращая в тонкую линию. Волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке, а на самой девушке было необычное для нее платье: из тонкой черной ткани с пышной юбкой до колен, отделанное узорчатым кружевом. Оно выглядело так, словно было создано в другой эпохе. Насколько парень знал, такое носили пол века назад. Поймав заинтересованный взгляд Эда, Уинри чуть улыбнулась, сказав: — Не удивляйся, это платье бабушки. Не думала, что придется надеть его по такому случаю...— Девушка отвернулась от него, устремляя взгляд вдаль. Эдвард встал рядом с ней, обнимая за плечи, она вдруг развернулась, прижимаясь к его груди. — Уинри... — Прости, но я не могу не плакать. — Это нормально. Плакать в такой ситуации...— Он сжал ее в объятьях, ощущая как она дрожит. — Уинри, послушай. Мы с Алом решили, что было бы хорошо навестить бабушку. Ты ведь поедешь с нами? — Уинри сразу же согласилась и чуть успокоившись, перевела дыхание. — И еще...Я бы очень хотел, чтобы ты какое-то время пожила у нее. — Девушка отстранилась, подозрительно глядя на Эда покрасневшими глазами. — Это из-за Иори? Ты думаешь, убийца может прийти за мной? — Отвечать ему не требовалось, она прекрасно видела, что попала в точку. — Я не буду убегать, Эд. Вы же со мной, я тут в безопасности, на случай если ты думаешь, что я не смогу постоять за себя. — Уинри, пожалуйста. Просто послушайся. Я прошу тебя оставаться у бабушки. — Он серьезно посмотрел на нее, давая понять, что не потерпит возражений. Эду не хотелось ругаться с ней, но той ночью ему вдруг пришло в голову, что ей может грозить куда большая опасность, если он расскажет обо всем. Девушка упрямо сверлила его взглядом, но вскоре сдалась и, сжав губы, опустила голову. — Ох, я так устала от ваших секретов, как же я устала...— Резким движением Уинри отбросила челку со лба, направляясь к выходу с веранды. — Я уеду, если тебе так проще. Я даже слова не скажу вам. Только пожалуйста, возвращайтесь. — Эдвард ощутимо вздрогнул, мгновенно развернувшись к ней, но она замерла у двери спиной к нему. — А теперь иди и разбуди своего брата. Поторопитесь, скоро уже нужно выходить. Она сразу же вошла в дом, потому он просто не успел окликнуть ее, и слова так и остались несказанными. Двадцатью минутами позже, Эдвард стоял у зеркала в своей комнате, безуспешно стараясь завязать галстук, а на кровати в костюме сидел Альфонс. Он уже давно собрался и теперь только и делал что посмеивался над братом. — Ты серьезно? До сих пор не научился завязывать галстук? — Терпеть не могу эти удавки! Так и манит повеситься на нем! К черту, так пойду! Недовольный Эдвард перекинул атласный галстук через шею, — Ничего ведь не случится если я приду без пиджака? Мне жарко, обойдусь без этого! — Эд, ну что ты делаешь, одень обратно! Это же костюм! — Почему я должен вообще одеваться именно так?! Не хочу. Не успел Ал возразить, как снизу раздался крик Уинри, оповестивший их, что пора выходить. Эдвард первым покинул комнату, так и оставшись в одной рубшке с развязанным галстуком на шее, оставив нелюбимый предмет гардероба на кровати, вздохнув, за ним поплелся Альфонс. Увидев Эдварда, Уинри еще больше нахмурилась, но промолчала. Она подошла к нему и принялась завязывать галстук. А после переместилась к Алу, поправляя тому бабочку. Выдохнув, она развернулась на каблуках и первая покинула дом. До городского кладбища они добрались быстро. Огромная территория была окутана пушистым туманом, что создавал зловещую атмосферу. Вдоль стройных рядов могил они прошли на середину кладбища, где уже толпились люди. Уинри держалась чуть позади братьев, не рискнув приближаться к гробу. Ровно в десять началась церемония. Лицо Иори выражало умиротворение. Тонкие руки были скрещены на груди, а длинные волосы украшал цветок белой лилии, можно было сказать, что она просто спит, как бы банально не звучало. Всем троим было трудно поверить, что всего несколько дней назад они беседовали с ней на их кухне, поедая яблочный пирог, а теперь...Она больше никогда не улыбнется, не смахнет привычным движение прядь с лица, больше никогда Уинри не услышит ее голос в телефонной трубке. Собралось много народу, ведь девушка была доброй и общительной. Люди толпились у гроба, прощаясь. Эдвард почти не слушал речи собравшихся, он был полностью погружен в свои мысли, немалая часть которых касалась убийства этой самой девушки. Кто такие "Они"? Вот самый актуальный вопрос. Когда церемония закончилась, все стали медленно расходиться, а Эдвард, Альфонс и Уинри задержались. По знакомой тропинке все трое прошли к двум могилам, одна могильная плита была немного старая, вторая же почти новая. Эд опустился на колени у могилы матери, невесомо касаясь пальцами выгравированного имени, ощущая присутствие Ала за спиной. Тот стоял справа от Эда, рядом с могилой отца, а слева расположилась задумчивая Уинри, которая словно невзначай опустила руку на плечо парня. В полной тишине они выходили с кладбища, как вдруг из-под тени вяза показался мужчина в костюме, который быстро приближался к ним. Это оказался муж Иори. Осунувшийся, с трехдневной щетиной, он выглядел совершенно раздавленным. Подняв поблекшие глаза на троицу, он проговорил тихим голосом: — Я рад что вы смогли прийти. Мисс Рокбелл, она считала вас своей близкой подругой, и была бы...Была бы счастлива, что вы посетили...— Его голос дрогнул, он отвернулся, стараясь успокоиться. Эдвард заметил краем глаза, что по щекам Уинри потекли слезы, в этот раз она не смогла сдержать рыдания и уткнулась лицом в ладони. Эдвард развернулся, чтобы проводить ее к лавочке, как вдруг муж Иори окликнул его, попросил задержаться на секунду. — Ал, отведи Уинри в беседку. Я на минуту. — В след за мужчиной, Эд отошел к дереву, скрываясь от глаз Уинри и брата. Мистер Дженсен принялся искать что-то, рыская по карманам брюк и пиджака. — Сейчас, сейчас...Да где же...Ага, вот! — Он вытащил из внутреннего кармана пиджака толстый конверт, протягивая его Эдварду. Парень переводил взгляд то на конверт, то на мужчину, подозрительно приподняв бровь. — Это она оставила. За день до...До ее смерти...Она подошла ко мне вот с этим,— Он встряхнул конверт, — И сказала, чтоб я отдал его Вам, если что-то случится. Я не придал этому значения. Но она знала, знала что...О Боги, она знала...Я бы хотел узнать что в этом письме, но должен выполнить просьбу. Держите. Эдвард взял конверт, рассматривая его, а когда отвел взгляд, мужчина уже удалился. Парень не стал спрашивать его еще о чем-то и просто убрал письмо в карман. Быстрыми шагами он направился к Уинри и Алу, что уже заждались его. На вопросительный взгляд брата он мотнул головой, показывая, что сейчас ничего говорить не намерен. Утро выдалось хмурым, как и весь день. Что-то неумолимо приближалось, словно грозовые тучи, и все в доме это ощущали. Тем же вечером отправлялся поезд, на котором, хоть и с пересадками, они добрались бы до деревни, где жила Пенако. Уинри собирала вещи в поездку, понимая, что не скоро сможет вернуться домой, а братья ощущали некую ностальгию, но это их совсем не радовало.***
— Значит они действительно собрались в тот город? — Спросила молодая девушка, не отрываясь от прицела снайперской винтовки. — Господин был прав. В таком случае нам надо поторопиться, а то сюрприз с поездом может не получиться. — Вторая девушка, как две капли воды похожая на первую, накинула на голову капюшон, встала, потягиваясь. — Давай прикончим их прямо сейчас. Я с легкостью попаду в лоб с такого расстояния. Две пули - и нет больше наших братьев. — Нельзя! Сколько же можно? Господин объяснял тебе не раз. Поверь, мне самой уже осточертело бездействие. — Ладно, я подожду. Все, сестра, уходим. Уедем ближайшим поездом, эта глушь у меня уже в печенках. А с этими двумя мы еще встретимся. — Блеснула вспышка и через несколько секунд в руках у девушки уже не было винтовки, а вместо нее на траве лежал слиток стали и несколько стеклышек. Подобрав все это, девушка сложила вещи в сумку, отряхнула одежду, заворачиваясь в походный плащ. — Не использовала бы ты алхимию тут. Эти двое - великолепные мастера, с легкостью поймут что происходит. — Недовольно проговорила вторая. — Не переживай, никто из них не смотрит в окно. Времени не так много осталось. Даже не верится, что мы наконец встретили достойного противника, не то что этот жалкий наемник или же девчонка позавчера. — Сестры усмехнулись и скрылись за деревьями. На станции их уже ждали.