Часть 5. «Кровавые Пески»
— Черт, я конечно очень уважаю Господина и благодарна ему, но сейчас я готова его придушить! — девушка в темно-зеленом дорожном плаще резко опустилась на жесткое сидение в вагоне поезда. Ее спутница, к слову, как две капли воды похожая на нее, сурово взглянула в на сестру . — Кира, угомонись! Ты слишком шумная. — сказала она. И правда, несколько человек обернулись в их сторону. Обе девушки выглядели мрачнее тучи. Они были явно не довольны происходящим. — Извини, просто Господин говорил, что нам нужно будет передать ему куда эти Элрики собрались. Только поэтому мы так спешили! Ведь иначе он бы не успел подготовить сюрприз. Слова не было даже о том, что нам придется самим этим заниматься! — Кира сдула длинную челку с лица и раздраженно посмотрела на сестру. — Поосторожнее со словами. Он нам как отец. Те, кто мы есть - его заслуга. И мы выполняем все, что он скажет. Даже если нам придется самим заняться ловушкой. Это ясно? — Ясно, Мива. Но я не хочу снова сидеть в захолустье, да и мне нужны новые детали. Я потеряла линзу в дороге, теперь от моей винтовки нет толку. Вздохнув, девушка поудобнее устроилась на жестком сиденье, наблюдая за входом в вагон. — Ничего не поделаешь, обойдемся без этого. Нужно быть тише и не высовываться. Смотри, вот и наша троица. — обе девушки моментально натянули капюшоны, скрывая лица в тени. И действительно, в вагон зашли Эдвард, Уинри и Ал. Они быстро нашли нужные места, располагавшиеся неподалеку от сестер. Те, в свою очередь, не проронили ни звука.*Немного ранее*
— Ал, Уинри! Идите пока займите лавочку, а я схожу куплю еды в дорогу. Все еще подавленная Уинри кивнула, взяв Ала под локоть, и повела его к одной из немногих свободных лавок. Развернувшись, Эдвард направился ко входу на вокзал. У перрона стоял поезд, поблескивая черной сталью в лучах солнца. Повсюду суетились люди, груженые чемоданами и пакетами. В суматохе, творившейся дома по поводу сборов в дорогу, Эдвард не успел открыть конверт, полученный от мужа Иори. Именно о нем он думал сейчас. Письмо было довольно тяжелым, потому оттягивало внутренний карман пиджака, заставляя снова и снова вспоминать о нем. У Эда руки чесались открыть его прямо сейчас, но он прекрасно знал, что еще не время. Да и Уинри он не хотел показывать письмо. Если конечно там не будет чего-нибудь для нее, а так, незачем лишний раз ее расстраивать. Задумавшись обо всем этом, Эдвард ненароком налетел на кого-то, кажется, сбив с ног. Открыв глаза он обнаружил перед собой молодого мужчину. Длинные темные волосы были собраны в хвост, а пряди покороче обрамляли островатое лицо, чуть завиваясь. Одет этот человек был довольно просто, а у бедра висела вместительная кожаная сумка. Долю секунды мужчина презрительно смотрел на Эда холодными синими глазами. Проигнорировав протянутую Эдвардом руку, он принялся собирать бумаги, разлетевшиеся по каменной брусчатке. Старший Элрик тут же кинулся помогать ему, извиняясь, но незнакомец игнорировал его. Он лишь холодно кивнул, когда Эдвард протянул ему несколько листов, забрал их из рук алхимика и спрятал в сумку. На некоторое время между ними установился зрительный контакт. Ледяные синие глаза смотрели прямо в янтарные. Эдвард мог поклясться: было в этом взгляде нечто чужеродное, словно этому человеку не место в этом мире. Странное чувство сдавило душу. Он не мог оторвать глаз от незнакомца. Вдруг тот резко развернулся и скрылся в потоке людей, словно его и не было. Эдвард же еще некоторое время находился в ступоре. — Черт, что это было? — Прошептал Эд себе под нос, собираясь уже идти по своим делам. Но вдруг его внимание привлек еще один лист на брусчатке , выпавший из рук мужчины. Оглядевшись по сторонам, парень наклонился и подобрал кусок бумаги. Присмотревшись к изображению , Эдвард обомлел, едва удержав равновесие. Его бросило в холод, а земля словно уплыла из-под ног. На бумаге от руки был нарисован кинжал, но не просто кинжал. Эд мгновенно узнал его. Именно это оружие он столько раз видел во сне! Именно этот кинжал был в руках у Уинри. Пораженно уставившись на лист бумаги, парень не заметил, как рядом оказалась Уинри. Девушка подошла со спины, кладя руку ему на плечо. —Эд, тебе не хорошо? Ты выглядишь так, будто на грани обморока. А это еще что? С трудом взяв себя в руки, парень выдавил , как ему казалось, успокаивающую улыбку, но по глазам Уинри понял, что ему это не удалось. Он автоматически сунул в карман листок с рисунком. — Голова закружилась, ничего особенного. Это мусор, просто мусор. — Поспешил добавить он, прослеживая взгляд девушки. Нахмурившись, она протянула руку, касаясь его лба и сдвинув брови проговорила: — Температуры нет вроде. Странно. Так, давай к лавочке. — она взяла его под руку, повела прочь от входа, где их ждал встревоженный Ал. — Я говорю вам, все нормально! — уже в сотый раз Эдвард повторял это, но Уинри не желала отставать от него. Альфонс что-то заподозрил, потому теперь странно поглядывал на брата. Они уже минут десять как ехали в поезде. Эдвард не знал куда деваться от встревоженных голубых глаз девушки. Ему требовалось обдумать все, а еще лучше - вскрыть конверт, полученный от Иори, но одного его теперь оставят явно не скоро. И все благодаря странному человеку на станции. Больше всего парня интересовало то, откуда у мужчины изображение кинжала. Того самого кинжала. —"Если тот мужчина сделал рисунок, то это значит, что кинжал существует, а он его видел. Но если он существует на самом деле, то тогда это совсем не мое воображение. Тогда и... Неужели мне снится будущее? Черт, вот же дерьмо..." —думал про себя Эдвард, притворившись спящим. Уинри и Ал сидели тихо и смотрели в окно, а между тем, Эдвард не заметил, как действительно уснул. За окном мелькали однообразные пейзажи. Облака все быстрее проносились мимо. В вагоне стояла почти полная тишина. Время приближалось к вечеру, потому многие их попутчики спали, откинувшись на жесткие спинки сидений. Вскоре к ним присоединился и младший Элрик. На душе у Уинри было скверно. Чувство тревоги, казалось, навсегда поселилось в душе и от этого было совершенно не до сна. Она словно ждала, что вот-вот нечто произойдет, потому не могла сомкнуть глаз. Небо постепенно темнело, а на Западе разливалось огненное зарево заката.***
— Как же у меня все затекло! Это просто кошмар! — проговорил Ал, потягиваясь. На небольшой станции в каком-то захолустье им пришлось сойти с поезда, дабы пересесть на другой. Непривычная давящая тишина повисла между ними. Все еще сонный Эдвард был полностью погружен в свои мысли, а Уинри молчала, бросая тревожные взгляды на Эда. Вздохнув, Ал запахнул получше плащ. Ничего не говоря спутникам, он отправился к кассам за билетами. Ехать им оставалось около двух часов. Алу не терпелось наконец-то поговорить с Эдом наедине, потому довольно скорое прибытие очень его радовало, не только из-за того что можно будет забыть о надоевших поездах. Когда путники наконец добрались, на улице стемнело окончательно. Уставшие, они брели по улочкам малознакомого города, ища нужный дом. Эдвард никогда тут не бывал, а вот Ал и Уинри однажды навещали Пенако на новом месте, но дорогу помнили смутно. Изредка переговариваясь, они свернули на нужную улицу. Прямо до дома Пенако за ними осторожно следовали две темные фигуры в плащах, не отстававшие ни на шаг. Нужный им дом представлял из себя небольшой, но аккуратный коттедж. Они прошли через калитку, мимо аккуратно подстриженной травы и цветущих роз к дому. Несмотря на поздний час, в окнах приветливо горел свет. Улыбнувшись братьям, Уинри прошла вперед, выдохнула и тихонько постучала в дверь. Какое-то время ответа не было, но вот дверь открылась, заливая каменное крыльцо ярким теплым светом. На пороге стояла сама Пенако, удивленно смотревшая на троицу поверх круглых очков. — Уинри? Альфонс? Эдвард！Неужели и правда вы? Проходите, проходите скорее! Когда все четверо оказались в прихожей, Пенако по очереди обняла каждого. В особенности Эдварда. Тот скромно улыбался, а в душе разливалось тепло, ведь бабушка Уинри была рядом с ними с самого детства. Сколько бы Эд не ругался с ней, он любил ее как родную, и был рад, что им удалось навестить ее. Он чувствовал, что домашнее тепло и уют не продлятся долго, потому теперь такие моменты были словно на вес золота. Вскоре в коридор вышли родственники Уинри. Это была Анджела, приходившаяся Уинри двоюродной тетей, ее муж Хейл и их восьмилетний сын Оливер. Мальчик тут же кинулся к Уинри, крепко обнимая ее, а потом переключился на Ала. Тот в свою очередь, поднял ребенка на руки, раскручивая. Эдвард с умилением смотрел на эту сцену, стоя чуть в стороне, но долго это не продлилось. Уинри начала знакомить его с родственниками. Все вокруг засуетились. Тут же был организован ужин. За столом стоял веселый гам. Маленький Оли играл с Уинри пока Анджела расспрашивала Эда о Ксинге, алхимии, да о чем угодно. В тот вечер ему буквально не давали замолчать, снова и снова задавая вопросы. Оказалось, что тетя и дядя давно хотели познакомиться с легендарным алхимиком, потому теперь, когда им представился такой шанс, они никак не могли угомониться. Оливера давно отправили спать, а они еще разговаривали. Стол почти опустел, но расходиться, казалось, никто не планировал. И вот, наконец, поздней ночью все разошлись. Эдварда и Ала разместили на большом диване в гостиной, а Уинри пришлось спать в комнате Оли.***
Ночь выдалась необычно морозной для этого времени года. Ветер глухо завывал за окном, стремясь прорваться внутрь. Ближе к утру буря успокоилась, но прохлада по-прежнему витала в воздухе. Уинри все никак не удавалось уснуть. Раскладушка была жесткая и не удобная, а в комнате было душно. Так как с ней спал еще и ребенок, окна открыть было нельзя. За стеклом только занимался рассвет. Когда девушка проснулась окончательно, солнце едва пробивалось сквозь стальные тучи, отчего его свет казался тусклым и унылым. Еще немного поворочавшись, Уинри вздохнула, поднялась с кровати, стараясь не скрипеть половицами, на цыпочках пробралась к выходу. Кинув взгляд на мирно спящего Оливера, она тихонько открыла дверь и выскользнула в полутемный коридор. За несколько шагов девушка пересекла помещение. Оказавшись у окна, она тут же открыла его, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Уинри оперлась на подоконник, свешивая руки, и прикрыла глаза, радуясь туманному утру и тишине сада. Вдруг, до нее донесся знакомый голос: —Именно, значит, сегодня в путь? —Да. У нас нет выбора. Этой ночью убежим. Девушка словно окаменела. Было ясно, кому эти голоса принадлежат, но, на всякий случай, она осторожно выглянула наружу. И действительно, на лавочке, почти под самым окном, сидели братья Элрики. —А Уинри? Ты собираешься ничего ей не говорить?—Ал чуть нахмурилась. —Я бы не хотел так поступать, но у нас нет выбора, она ни за что не отпустит.— после небольшой паузы проговорил Эдвард. В тот момент Уинри хотела бы вылить на них ведро ледяной воды, кинуть чем-нибудь тяжелым, или еще что...Особенно чтобы Эду досталось. Она не заметила, как побелели пальцы, судорожно сжимавшие подоконник от обиды и гнева. Закусив губу, она отпустила дерево, тяжко вздыхая. Так и не закрыв окно, Уинри вернулась в комнату, ведь слушать этих двоих не было никакого желания. В очередной раз они скрываются от нее, бегут из дома. Будто она зла им желает, даже не собираются сообщить об отъезде. С тяжелыми мыслями девушка снова забралась в уже остывшую постель, так и не сомкнув глаз до утра.***
—Генерал Мустанг, Ваша почта.—молодая девушка, имя которой Рой все никак не мог запомнить, аккуратно сложила несколько конвертов на стол, кивнула ему и покинула помещение. Генерал лениво взглянул на небольшую стопку бумаги, зевнул и, закрыв глаза, оттолкнулся ногами от пола, вращаясь на кресле. Сделав несколько оборотов, кресло принялось замедляться, а вскоре и вовсе замерло так, что Мустанг оказался лицом к здоровенному окну. Чуть щурясь, он в который раз за день окинул взглядом белоснежные стены штаба. Там, где заканчивалась территория военных, теснились многоквартирные дома и узкими лентами тянулись дороги, отходящие прямо от штаба в разные стороны. Когда Рой думал об этом, по коже невольно пробегали мурашки. Да,город все так же походил на преобразовательный круг. После того, как круг активировали год назад , первым, чем занялись военные – это разрыв круга. Велено было перестроить некоторые дороги, а кое-где – вовсе прокопали каналы. Лаборатории само собой, закрыли, а подвалы под штабом давно замурованы. С помощью Идзуми Кертис это удалось сделать без особых трудностей. И вроде бы все налаживалось, но с того самого дня нечто в столице не давало покоя Мустангу. Легче после победы не стало. Словно закрыв врата, они выпустили нечто еще хуже. И эта мысль не покидала ни на миг. Встряхнув головой, Генерал еще раз крутанулся на стуле, разворачиваясь обратно к столу, но, за работу так и не взялся. Сложив руки на столе, Рой опустил на них голову и, снова зевая, закрыл глаза. Делать было нечего, потому Мустанг вскоре взял в руки кипу писем, откинулся на кресле и вместе с ним переместился на центр комнаты. Ну не зря же кабинет почти пустой? Места было в избытке, потому Рой принялся кататься на стуле от одной стены до другой, параллельно распечатывая почту. Несколько отчетов от бухгалтерии, рапорт от Хейна – его доверенного лица в Ишваре. Тот писал, что инфраструктура города налаживается, никаких эксцессов. Это не могло не радовать, ведь столько сил было положено на востановление Ишвара после войны, уж не говоря о финансах. Свернув из письма самолетик, Генерал запустил его в мусорное ведро, весьма метко, к слову. А вот следующий конверт сильно его заинтересовал. На нем значилась фамилия «Элрик». Заинтриговаванный, Мустанг открыл конверт. Сразу было понятно, что письмо писал не Эдвард, а скорее его брат, ведь корявый почерк старшего Рой отлично знал. За годы службы, Стальной сдал ему бесчисленное количество отчетов, написанных от руки. Тут же почерк был ровный, аккуратный, чувствовалась рука Альфонса. Быстро прочитав послание, Рой рассмеялся, попутно делая из письма очередной самолетик. —Вот же поганцы! В библиотеку их пусти, ну надо же! Целый год ни слуху, ни духу, а тут вспомнили. Не отвечу и все, пусть думают, что помер. Больно надо им помогать. Следует упомянуть, что разговаривать с самим собой стало обычным делом для Генерала. Ведь теперь под боком не было шумной команды, а только толстенные стены личного кабинета, которым Рой уже подумывал дать имена. Все еще посмеиваясь, он принялся за чтение остальной почты, тут же делая самолетики из ненужных бумажек. Таким его и застала Риза, вошедшая в кабинет с папкой документов на подпись. Мустанг самозабвенно катался на кресле посреди комнаты, умудряясь на ходу сворачивать из бумаги самолетики, направляя их точно в мусорное ведро.***
Альфонс проснулся очень рано. На часах еще не было и пяти утра, но, как ни странно, рядом с ним на диване отсутствовал Эдвард. Ал перевернулся на другой бок, надеясь уснуть, невольно думая, куда подевался брат. Время шло, а Эд в кровать так и не возвращался, потому настороженный Альфонс выбрался из-под одеяла, нехотя опустил ноги на холодный пол и тихонько вышел из гостиной. На кухне никого не было, потому младший схватил со стула свою ветровку, натянул ее поверх ночной футболки и направился к выходу. На улице было довольно холодно. Пронизывающий ветер трепал волосы, пробираясь под одежду. У самой земли клубился туман. Эдвард обнаружился почти сразу. Он сидел на лавочке, под раскидистой черемухой. Глаза его были закрыты, но приближение брата он услышал. Парень подвинулся к краю, освобождая Алу место. —Эд, ты чего? — младший Элрик поежился, опускаясь на ледяную лавочку. Вздохнув, Эдвард сунул руку куда-то в карман плаща, а через несколько секунд протянул брату вскрытый конверт. Замерзшими руками, Ал неловко взял его. —Что это?—спросил он, вытащив из конверта миниатюрный кулон. Украшение на длинной цепочке представляло из себя голубой овальный камешек, опоясанный серебром с витиеватым узором. «Пояс» плавно переходил на верхнюю часть камня, создавая петлю, куда и продевалась цепочка. Камень завораживал, притягивал взгляд. Ал нигде еще не встречал такого чистого голубого цвета. Он немного походил на небесный, но только светлее. —Там еще записка, читай. Спрятав необычный кулон в ладони, Ал вытащил маленький клочок бумаги и, всматриваясь в мелкий почерк, стал читать: «Эдвард, я не так давно познакомилась с Вами, но знаю о Вас многое. Знаю кто вы такой и что сделали для нашей страны. Вы и Ваш брат – невероятные люди. Я знаю, что могу Вам обоим доверять. Если вы это читаете, то я наверняка уже мертва. Мне бы хотелось, чтобы этого не случилось, но если же меня не станет в ближайшие дни, то знайте – они искали это. Кулон достался мне от матери. Семейная реликвия. Хочу, чтобы он был у вас. Он вам поможет однажды, я в это верю. Он приносит удачу, как говорила мама. Уверена, именно его искали люди, что послали за мной наемника. Я думаю, они скоро заявятся сюда, потому и пишу это послание. Мой муж передаст это в случае чего, а пока я могу лишь надеяться, что все обойдется. Берегите себя и Уинри. Пусть она не сильно переживает из-за меня. Пусть знает, что она навсегда останется моей подругой. Передайте ей это. И еще раз спасибо. Закопайте кулон когда все закончится. Иори.» Дочитав до конца, Ал поймал себя на том, что почти не дышал. По телу побежали мурашки, но совсем не от холода. Он вопросительно посмотрел на брата. —Я совершенно ничего не понимаю. Кому нужна эта безделушка, понятия не имею. Но если она хотела, чтобы он был у нас, то так тому и быть. Может правда удачу приносит. Эдвард выглядел уставшим, изнуренным. Под глазами залегли тени. Сказывались бессонные ночи. —Ал, времени нет. Нужно срочно ехать в Столицу. Ты как хочешь, а я сегодня ночью сажусь на последний поезд. —Я с тобой конечно. — младший Элрик крутил в руках кулон, совершенно не понимая, что в нем может быть особенного. Разве что невероятный камень. Вздохнув, он протянул украшение Эдварду. Тихонько звякнула цепочка, когда кулон упал тому на ладонь. Ал почему-то вздрогнул. Парень закутался посильнее в ветровку, но это не помогало. Эд, казалось, не замечал ветра вовсе. Его взгляд был прикован к украшению. Несмотря на пасмурное серое небо, камень в кулоне был таким же ярко-голубым. Наконец выдохнув, Эд убрал вещицу во внутренний карман, достал спички, чиркнул о коробок и поднес письмо с конвертом к пламени, позволяя тем загореться. Несколько секунд они оба завораженно смотрели на то, как чернеет бумага, поглощаемая огненными языками. Эдвард разжал пальцы, выпуская тлеющую бумажку. Та, кружась, опустилась на мокрую от росы траву, оставив за собой лишь медленно плавающий в воздухе пепел. —Спасибо, что поддержал. — голос Эдварда звучал совсем тихо, но Ал прекрасно расслышал. Он кивнул, улыбаясь и обернулся к брату, но встретил лишь холодный взгляд, на дне которого таилась усталость. —Эдвард, что-то еще произошло? —Я…Не знаю. Я схожу с ума или вижу будущее. Одно из двух. —Эд горько усмехнулся, уставившись в землю. Альфонс совершенно не знал, что сказать. Он в последнее время совсем не понимал брата. Это пугало его. Немного помолчав, Эдвард все же продолжил: —Помнишь, я говорил тебе... Про тот сон с Уинри. Так вот, кинжал, что был у нее в руках каждый раз. На станции я случайно сбил какого-то человека… У него выпали бумаги из рук. Мы их собрали и он ушел, буквально испарился. Тогда я заметил еще один лист, который мы пропустили. И знаешь что на нем было изображено? — Ал заинтересованно смотрел на брата, —Кинжал. Точь в точь как тот. — младший Элрик приоткрыл рот от удивления, понимая наконец к чему клонит брат. —Если кто-то смог нарисовать такой кинжал - он существует. А раз существует, значит то, что я вижу – реальность. Какое-то время они молчали. Ал собирался с мыслями, а Эд сидел неподвижно, смотря в серое небо. —Не верю, что такое возможно! Это же просто в голове не укладывается! —Всплеснув руками, Ал вскочил с лавочки, уставившись на спокойного брата. —У меня вообще такое чувство, словно я вижу то, чего видеть не должен. То, что невозможно. И если оно реально. Тогда Уинри... Эд мотнул головой, отбрасывая челку с лица. Но навязчивую мысль так просто не отогнать. Выдохнув, он встал с лавки, машинально отряхиваясь. Положив руку брату на плечо, он чуть сжал его, смотря прямо в глаза Алу и сказал: —Если эта хрень каким-то образом окажется будущим, то мы должны сделать все возможное, дабы изменить его. Ал уверенно кивнул, мнговенно мрачнея. —Нам нужно торопиться. Ты правда думаешь, что может быть способ вернуть Врата? —Я почти уверен. Я говорил однажды, что нашел в Ксинге одну книгу, так вот, судя по тому, что там описано, равноценный обмен можно миновать без философского камня. И вообще, у меня такая мысль: Врата есть в каждом человеке, но не все могут использовать алхимию. Так может это не настолько плотно связано с вратами? Вдруг нужна определенная предрасположенность? —Ох не знаю, Эд. Я надеюсь, Полковник поможет нам попасть в библиотеку. К слову, я слышал там есть отдел, к которому мало у кого есть доступ. Самые опасные документы и исследования хранятся там. Сомневаюсь, что он существует именно в таком виде, но ведь где-то же должны такие вещи храниться, как думаешь? —А ведь правда. У нашей страны точно должны быть ценные бумаги, в том числе и исследования в области алхимии. —Именно, значит, сегодня в путь? —Да. У нас нет выбора. Этой ночью убежим. —А Уинри? Ты собираешься ничего ей не говорить? —Ал чуть нахмурился . —Я бы не хотел так поступать, но у нас нет выбора, она ни за что не отпустит. —Не хорошо это. И бабуля переживать будет. Ох, Эд, может не стоит так с ними расставаться? —Как будто мне это нравится! Просто... Ну не могу я смотреть в глаза Уинри и говорить ей о том, что мы снова уезжаем неизвестно зачем, неизвестно на сколько!—вспылил Эдвард, поднимаясь на ноги. —Согласен...Это просто ужасно. —Поезд отходит от станции в два часа ночи. Он не совсем прямой. Заезжает еще в несколько городов, благодаря чему путь удлиняется. Но дело в том, что из этой дыры до централа ходит только этот, да еще и раз в неделю. У нас нет выбора. Альфонс кивнул, потирая руки от холода. Заметив это, Эдвард немедленно повел брата домой. Оказавшись внутри, они с удовольствием стянули с себя верхнюю одежду и забрались под теплые одеяла, спина к спине. Они оба знали, что другой не спит, но заговорить никто так и не решился. Правда, уснуть им не дали. Через некоторое время поднялась Пенако, а следом за ней тетя Анджела. Обе максимально тихо прокрались мимо братьев на кухню, очевидно решив, что оттуда их не слышно. Там они принялись разговаривать, параллельно гремя посудой. Обнаружив чуть позже , что Эд и Ал не спят, женщины тут же отправили их в магазин, написав длиннющий список покупок, все приговаривая, что те приехали не предупредив, а им и угостить-то нечем. Умывшись и собравшись, братья уже направлялись к выходу, как вдруг на лестнице появилась Уинри. Приветливо улыбнувшись, они почти одновременно пожелали ей доброго утра, но девушка мгновенно помрачнела, осуждающе взглянула на них, и ,взметнув волосами, резко развернулась, направляясь обратно наверх. Переглянувшись, братья хотели было пойти за ней, как позади них появилась Пенако, открыто выражая недовольство по поводу того, что они еще тут. Недоумевающие Эд и Ал быстро покинули дом, оглядываясь. На небольшом балкончике стояла Уинри, смотревшая им в след, но, поймав их взгляд, тут же отвернулась. —Да что мы опять сделали то?!— выкрикнул ей Эд, не выдержав. Ал одернул его, но было уже поздно. Уинри услышала, подняла голову, со злостью посмотрела на старшего Элрика и тут же скрылась в комнате. —Уинри!... Ну и черт с тобой…—добавил Эдвард, но уже едва слышно, пиная со злобы камень. —Как думаешь, что это с ней? — Ал в который раз обернулся, но девушки на балконе не было. —Я точно знаю, что ничего не делал. Ты видел ее глаза? Она меня убить готова. Вот и разбери этих девчонок. Эд был крайне раздражен. Ему и в голову не пришло , что Уинри могла слышать их утренний разговор, потому парень думал что «Чист» перед ней. Ал же лишь неопределенно пожал плечами, не задавая никаких вопросов. Весь день Уинри словно нарочно избегала контакта с братьями и настолько явно это было, что даже Оливер заметил. На его вопрос об этом девушка ничего не ответила, а лишь опустила взгляд. Ребенок некоторое время не отставал от нее, но вскоре забыл об этом, умчавшись играть в сад. Эдвард не предпринимал попыток заговорить с девушкой, недоумевая на что она обиделась. Он совершенно не считал себя виноватым. —Ох, ребята, мы так рады, что вы смогли нас навестить! Давно гостей не было. А Оливер то как рад! Ему есть с кем поиграть теперь. Вы же еще недельку хоть побудете у нас? — вдруг за ужином сказала тетя Анджела. Эдвард натянуто улыбнулся, надеясь, что она не заметила подвоха и неуверенно кивнул. Краем глаза он отметил, как мгновенно помрачнела Уинри. —А что если нам всем вместе завтра сходить на озеро? — предложил дядя, уплетая лазанью. Анджела счастливо закивав. —Да-да, устроим пикник. Погоду обещали хорошую. Хоть на природе побудем. —Эдвард, Альфонс, правда пойдем?! —счастливые глаза Оливера уставились на братьев, сияя любопытством. Ал промолчал, словно намекая старшему, мол, твой план - ты и действуй. Все за столом вопросительно смотрели на Эдварда, включая Уинри. В ее глазах светилась надежда. Тяжело вздохнув, Эд снова натянул улыбку на лицо, но не решаясь поднять глаз на семью, проговорил: —Да, конечно сходим. —И не противно тебе врать?! — Уинри вдруг выскочила из-за стола. Ее лицо было искажено злобой, а в глазах стояли слезы. —Уинри? Ты о чем?— Эдвард совершенно не хотел верить, что девушка каким-то образом могла знать о их плане. Но, похоже, так оно и было. Девушка хотела что-то сказать, но не нашла нужных слов, встряхнула головой, резко развернулась и скрылась на втором этаже. На несколько секунд за столом воцарилось молчание, а Оливер так и замер с поднесенной ко рту вилкой. —Иди за ней, что ты расселся? — Пенако сверлила Стального недовольным взглядом. Пристыженный, Эдвард неловко выбрался из-за стола, чуть не упав, направился вслед за Уинри, слыша за спиной тихие напряженные голоса домочадцев. В коридоре стояла полнейшая тьма, но стоило глазам привыкнуть, как Эдвард разглядел тонкий силуэт у окна. Парень совершенно не знал что сказать, потому просто подошел к ней, ступая как можно тише. Девушка стояла спиной к нему, сложив на груди руки. Чуть помедлив, он протянул руку,касаясь обнаженного плеча, Уинри чуть вздрогнула, немного отстраняясь. —Прости меня. — ничего другого он не придумал, но это было действительно искренне. Девушка некоторое время не обращала на него внимания, но вот, вздохнув, обернулась, оказываясь совсем близко. Они находились почти вплотную друг к другу, в полнейшей темноте. — Ты просто невыносим, Эдвард Элрик.—ее слова прозвучали совсем тихо, совершенно беззлобно, лишь усталость и тревога читались в них. — Уинри, ты знаешь, да? —Рука Эда, словно действуя сама по себе, плавно переместилась к лицу девушки, едва касаясь подушечками пальцев щеки. — Вы совершенно неосмотрительны, поражаюсь, как вас еще не убили. Я все слышала, уж извини. —И что ты думаешь об этом? Она молчала довольно долго, ощущая как его пальцы осторожно поглаживают кожу, обдумывала ответ. —Ты же понимаешь, что я бы отдала многое за то, чтобы вы оба были дома, в безопасности... Но, я доверяю тебе и твоим решениям. Я все обдумала, и знаешь, я никогда бы не стала препятствовать вам с Алом. Понимаю, вы заботитесь обо мне, но прошу тебя, не надо врать. Только не мне, ладно? —Уинри... — Пообещай. — она взглянула ему в глаза, едва различая черты лица в темноте. — Пообещай, что больше никогда не будешь мне врать. Вслушиваясь в ее частое дыхание, Эдвард пожалел о том, что собрался уехать сегодня. Придется оставить ее, неизвестно на сколько...Но ведь во многом это ради нее, если не в целом. Ведь его главная цель - предотвратить то, что может произойти с этой девушкой. Медлить нельзя, время уходит. И если эти мгновения могут быть одними из последних, что они проведут наедине, то нельзя их терять. Потому Эдвард подался вперед, окончательно сокращая расстояние между лицами. Он чувствовал ее дыхание на своих губах, то, как она замерла, и наверняка удивленно смотрела на него, но он не мог этого видеть, ведь сам закрыл глаза. —Обещаю.— выдохнул он, на ощупь находя ее губы.***
—Мы даже криков не слышали, что у вас там произошло?— деловито спросила Анджела, стоило Эду с Уинри появиться за столом. Оба улыбались, их глаза горели странным блеском, тетя тут же заподозрила неладное, особенно если учесть, что эти двое только что ругались. —Эдвард с Уинри как мама с папой, они так же ругаются. Только они еще в комнате закрываются, а потом у мамы помада всегда смазана.—сообшил Оливер, попивая чай. Уинри покраснела до кончиков ушей, а Эдвард закашлялся, едва услышал эти слова. Тетя с дядей смущенно переглянулись, принявшись оправдываться перед сыном и Пенако, последняя же лишь насмешливо улыбалась. Отдышавшись, Эдвард достаточно сильно заехал хихикающему Алу локтем по ребрам, от чего тот сразу же успокоился, но оставшуюся часть вечера то и дело бросал ехидный взгляд то на Эда, то на Уинри. Из головы старшего Элрика разом вылетели мысли о кулоне и его покойной хозяйке, о предстоящей поездке он забыл напрочь, перед глазами стояла сцена в темном коридоре. Он помнил мельчайшие детали ее лица, каждый блик в голубых глазах и теплые руки, сжимавшие спину. Кто они друг другу теперь? Что следует делать дальше? Этого он не знал, впрочем, как и Уинри. Им нужно было поговорить, но времени почти не осталось. После ужина девушку попросили погулять с Оливером, Эд хотел было пойти с ними, дабы обсудить с Уинри произошедшее, если им, конечно, удалось бы остаться наедине. Но, только он направился за ними к выходу, как его окликнула Пенако, упросив помыть посуду. Вернувшись с прогулки, Уинри сразу же скрылась в комнате Оливера, пообещав тому почитать сказку перед сном, а когда Эдвард зашел туда через пол часа, и девушка и ребенок уже спали. Перед ним предстала занятная картина: Под толстым пуховым одеялом тихо сопел Оливер, обхватив руками большого плюшевого динозаврика, а рядом с кроватью, в кресле, застыла Уинри. Голова ее была чуть опущена, из-за чего волосы падали на лицо, скрывая его. Но, судя по ровному дыханию, она уже давно спала, так и не убрав книгу, которая теперь лежала на ее коленях. Вздохнув, улыбающийся Эдвард подошел к креслу, переложив книгу на прикроватную тумбочку. Осторожно сдвинув длинную челку с лица девушки, Эд вгляделся в умиротворенное лицо Уинри, отмечая про себя ее красоту. Стараясь не разбудить, он легко поднял ее на руки, перенес в кровать. Оказавшись в горизонтальном положении, Уинри довольно улыбнулась, потягиваясь, но так и не проснулась окончательно. Укрыв девушку одеялом, Эд выключил ночник и покинул комнату, едва слышно закрыв дверь. Оказавшись в том самом коридоре, парень волей-неволей вспомнил их с Уинри поцелуй, от чего в груди разлилось приятное тепло. Но, теперь, когда эйфория немного отпустила, сознание снова вернулось к мрачному будущему. Судя по череде событий, ничего хорошего им не светит, и Эдвард чувствовал, что это едва ли не последние беззаботные мгновения. Опять же, может он просто себя накручивает. За темным окном вовсю бушевал ураган, сильные порывы ветра раскачивали черемуху во дворе, от чего та неприятно скребла ветвями по стене дома, но, как не странно, внутри стояла полная тишина. Единственным источником света была маленькая лампочка, что горела на столе в гостиной, где уже стояли два чемодана. Братья полностью собрались в дорогу, готовясь вот-вот покинуть дом, молча сидели на диване. Взглянув на часы, Эдвард вздохнул, поднялся на ноги, направился к выходу, подхватив чемодан. Альфонс последовал за ним. Старший Элрик уже было положил ладонь на ручку двери, как вдруг с лестницы послышались тихие шаги. Оба парня замерли, затаив дыхание, прислушивались к шорохам, надеясь остаться незамеченными. Из темноты появился силуэт девушки. Уинри сонно щурилась, стараясь разглядеть что-либо во тьме. —Я ведь еще надеялась, что вы останетесь. — она вздохнула, опустив голову. Прошла последние несколько ступеней, оказываясь рядом. Обняла сначала Ала, повернулась к Эду, смотря прямо в глаза. —Помни про свое обещание. И пожалуйста, пишите письма. Хоть пару строк, чтоб я знала, что вы живы. — с этими словами приподнялась на носочках, коротко поцеловала Эда в щеку, обнимая на прощание. —Будь осторожна. Скоро увидимся. — Стальной улыбнулся ей, выпуская из объятий, радуясь про себя, что тут темно и никто не заметит, как заалели щеки. Хлопнув Ала по плечу, покинул дом. — Прости нас, Уинри. Передай бабуле, что так нужно. Мы еще приедем. Дождавшись кивка, Ал выскользнул наружу, тихонько прикрыв входную дверь. Ни разу не обернувшись, Эдвард уверенно пересек двор, выходя за ворота. Казалось, чернильные небеса вот-вот разверзнутся, проливая на землю потоки воды. Ветер мощными порывами трепал одежду и волосы, пробирая до самых костей. Когда они добрались до станции, то уже не чувствовали рук от холода, но в здании вокзала было достаточно тепло, да и ветер внутрь не пробирался. Альфонс тут же устроился на лавке у окна, а Эдвард направился к кассе, чтобы купить билеты. В такой поздний час все киоски на вокзале были закрыты, только одно кассовое окно светилось бледным желтоватым светом, нагоняя тоску. Кассирша неодобрительно взглянула на парня, после некоторого промедления пробила два билета на ближайший, да и единственный поезд. Поблагодарив ее, Эдвард забрал билеты, убирая их во внутренний карман. Закутавшись сильнее в плащ, парень уселся рядом с братом, прикрывая глаза, сам не заметил как уснул. До поезда оставалось еще сорок минут, потому Ал решил не будить брата, а сам, чтобы не уснуть, принялся ходить туда-сюда по вокзалу. Так прошло минут пятнадцать, кассирша тем временем покинула пост, погасив свет в своем окошечке, отправилась домой. Теперь небольшой зал ожидания освещался только тусклым фонариком над входной дверью. Фонари, в целях экономии, летом не работали, потому и сейчас не горели, хоть из-за непогоды видимость сильно снизилась. Воцарилась полная тишина, только приглушенные завывания ветра за толстыми стенами нарушали ее, как вдруг, дверь с грохотом распахнулась и в помещение вошел человек в капюшоне. Длинные полы его плаща разлетались при быстрой ходьбе, он направлялся к дальним лавкам, кажется, не замечая, что не один в помещении. Судя по узким плечам, низкому росту и худощавому телосложению, Альфонс понял что это скорее всего девушка. За спиной у нее был походный рюкзак, а с каждым шагом, приглушенно гремела какая-то амуниция. Алу и в голову не могло прийти, что это оружие, он предположил, что девушка может быть торговкой потому не обратил на нее внимания. Эдварда не разбудил ни хлопок двери, ни тяжелые шаги, ни раскаты грома, согревшись окончательно, он глубоко провалился в сон.***
—Мивако, я не собираюсь торчать на улице. Тут холод собачий просто! —Акира упрямо посмотрела на сестру, кутаясь в плащ. —Нельзя, чтобы нас видели! Они же внутри! Если мы пойдем в здание, то непременно наткнемся на них. —им приходилось перекрикивать порывы ветра. —Я ног не чувствую. Как хочешь, но я пойду туда. Там хоть нет проклятущего ветра! — Акира, не смей. —Если удастся провернуть ту штуку с поездом, то они умрут уже завтра! Какая разница, увидят они нас на последок или нет?—Акира развернулась и направилась ко входу в вокзал, ожидая, что сестра пойдет за ней, но нет, Мивако не сдвинулась с места, сверля сестру недовольным взглядом. Поначалу, в темном помещении Кира никого не увидела, но, когда глаза привыкли, разглядела фигуру у окна, а после обнаружился и второй брат, который прогуливался вдоль кассовых окон. Девушка опустилась на дальнюю лавочку, поглядывая на братьев из-под капюшона. Судя по всему, желающих ехать этой ночью маловато. Вплоть до прибытия поезда, на станции никто так и не появился. Перед самым отправлением пришла какая-то пожилая женщина, едва не опоздав. Вагон был полон спящих людей, но свободных мест было куда больше. Уже там Мивако встретила сестру, ни та ни другая разговаривать не желали. Вскоре в вагон вошли сонный Эдвард и Ал, который почему-то кивнул Акире, проходя мимо. Мивако тут же раздраженно посмотрела на сестру, прошептав: —Ты нам всю миссию провалишь. Акира фыркнула, отворачиваясь от нее. Едва поезд отошел от станции, мягкий рыжеватый свет погас, позволяя людям спокойно спать. Ехать им предстояло довольно долго, но сестры не могли позволить себе забыться. Им нужно было многое успеть во время следующей стоянки поезда, потому пропустить нельзя. Если наставник успел все провернуть, то на станции их будет ждать человек, который доставит необходимые материалы. Всю ночь они провели в дороге, а ровно в полдень следующего дня поезд остановился в небольшом приграничном городке. Если Эдвард правильно помнил карту, то где-то в этом направлении располагался шахтерский городок Юсвелл. Картина за окном была довольно унылая. Пустынные земли, достаточно бедный городок с покосившимися домами. Тут тоже было много шахт, добывали различные материалы, потому довольно много народу сошло с поезда здесь. Вагон почти опустел, многие спали, как и Ал. Эдвард решил выйти наружу, так как тело затекло от долгого сидения в одном положении. Воздух был прохладным и сухим, пахло машинным маслом и дымом. Видимо, работу тут начинали рано, то и дело мимо проезжали повозки с шахтерами, сновали люди. Перрон быстро опустел, все разошлись по своим делам, потому внимание Стального привлекли две девушки в капюшонах, которые, оглядываясь по сторонам, что-то раскладывали на полу, рядом с ними стоял грозного вида мужчина. Заинтересованный, Эдвард хотел было подойти поближе, как вдруг, усиленный динамиками женский голос объявил об отправлении поезда. Делать было нечего, потому парню пришлось забыть про них и вернуться в поезд. Девушки суетились, но садиться в вагон не спешили. Альфонс еще спал, все было спокойно, но у Эда появилось нехорошее предчувствие. Он открыл окно, высовываясь на ружу, благодаря чему смог увидеть троицу. Одна девушка поднялась с колен, быстро отряхнула плащ,вдруг полыхнула вспышка, освещая силуэты голубоватым светом, а через секунду все снова было как прежде. Эдвард ни с чем бы не спутал эту вспышку. Кто угодно, но только не он. Алхимическая реакция, ничто иное, это точно. Тем временем, поезд медленно набирал скорость. Одна из девчонок подняла что-то с земли, спрятав под плащом. Быстрым шагом они направились к поезду, прошли несколько вагонов, приближаясь к тому, где сидел Эд. Через десяток секунд парочка появилась в вагоне, низко опустив капюшоны. Шедшая немного позади, явно придерживала что-то под плащом. Эдварду не нравилось происходящее, он словно уже видел их, но не мог вспомнить где. Эти девушки- алхимики. И они только что преобразовали какой-то предмет, а теперь пронесли его в поезд. Что-то тут нечисто, но парень не мог просто так подойти к ним и обвинить непонятно в чем. Потому он решил какое-то время понаблюдать. Девушки сели на свои места, напротив друг друга, наклонились поближе, тихонько переговариваясь. Они вели себя подозрительно, но, возможно, Эдварду только хотелось так думать. Что у нее под плащом? Динамит? Оружие? А может какая-нибудь ерунда? Но зачем тогда прятать это под одеждой. Эдварда раздражало, что незнакомки умело скрывают лицо, за все время наблюдения они ни разу не показали и сантиметра кожи из-под капюшонов. - Только дайте повод... - прошептал Эдвард, откидываясь на спинку лавки, исподлобья посматривая на девушек. Спустя минут десять, Стальной уже крепко спал, а когда вновь открыл глаза, солнце клонилось к горизонту, заливая оранжевым светом вагон. Стояла почти полная тишина, только шелест газет, тихие голоса, да стук колес нарушали спокойствие. Альфонс сидел напротив брата, устремив взгляд в окно. Зевая, Эдвард потянулся, оглядел вагон. На его удивление, тех девушек в нем не обнаружилось. —Ну как спалось? —Альфонс улыбнулся, смотря на брата. —Могло быть и лучше. Ал, А ты... Ты случайно не видел тут двух девушек в длинных плащах? — парень удивленно взглянул на брата, задумался на несколько секунд, а потом ответил: —Они буквально пять минут назад прошли к выходу из вагона, да еще вещи забрали. Наверное, станция скоро. —Тьфу!—Эд резко встал, направляясь вслед за девушками. Выскочив на узкую площадку между вагонами, Эдвард отметил, как изменилась местность. Иссушенная земля сменилась на песчаные дюны, редкие кустики пропали вовсе, а за тонким стальным ограждением проплывала бесконечная пустыня. Это означало, что довольно скоро они должны добраться до точки, где маршрут поезда резко поворачивает по направлению к Централу, но пока что никакого города видно не было. Вслед за братом на площадке появился Альфонс, прикрывая глаза от ветра. —Куда они делись? —чертыхнувшись, Эд перепрыгнул на платформу другого вагона, открыл стальную дверь, скрываясь внутри. Вздохнув, за ним пошел Ал. Так они преодолели два вагона, но ни в одном из них не было похожих на тех девчонок людей. —Остановись наконец! Зачем они тебе? —Ал схватил брата за плечо, удерживая от дальнейшего движения. Стальной раздраженно посмотрел на брата, оперся на перила, переводя дух. Случайно, в поле его зрения попали две темные фигурки, оставшиеся позади состава. С ног до головы замотанные в знакомые дорожные плащи. Они двигались, кажется, отряхивали песок с одежды, потому не стоило сомневаться, что это были люди. — Не может быть! —Эд... —Посмотри! Они что, спрыгнули с поезда?! — Я не понимаю. — Ал удивленно перевел взгляд с хвоста поезда на брата. —Почему ты о них спросил? Эдвард хмурился, всматриваясь вдаль.***
Прыжок вышел немного смазанным, ведь Акира совсем не ожидала, что песок окажется таким сыпучим. Ноги провалились совсем немного, но этого было достаточно, чтобы испортить грациозное приземление. Девушка, потеряв равновесие, плашмя упала на горячий после солнечного дня песок. В нескольких метрах, ненамного удачнее правда, приземлилась и ее сестра. Поднявшись, они проводили взглядом поезд, уносящийся вдаль. И на несколько секунд обе пожалели, что так поступили, ведь столько людей должны погибнуть. Человек, до сих пор остававшийся в тени, их Господин, сказал что это необходимо. И, ослепленные преданностью и благодарностью, сестры свято верили его словам, принимая их за истину. —Мы рановато высадились. Можно было спокойно проехать еще минут двадцать. Теперь придется идти пешком. —раздосадованно сказала Мивако, сверяясь с картой. — Господин обещал ждать нас уже там. Тут раздался мощный взрыв, обе девушки одновременно вздрогнули. Состав ушел далеко вперед, но взрывная волна была такой силы, что сестер немного присыпало поднятым ею песком. Девушки обернулись, смотря на черный столб дыма и языки пламени, охватившие стальной состав. Картина представилась жутка: черный едкий дым поднимался в небо, один вагон разорвало полностью осталась только платформа, несколько сошли с рельс, лежали теперь на песке, а из окон вырывались столбы пламени. Отдаленные крики ужаса и боли долетали до девушек, и в тот момент они поняли, что натворили. Акира замерла, остекленелыми глазами смотря на происходящее впереди, сжимая кулаки так, что побелели пальцы. Мивако мотнула головой, сгоняя наваждение. — Пойдем. Акира...Эй, посмотри на меня. — она подошла к сестре, всматриваясь в ее лицо, что было сейчас мертвенно бледным. —Я...Я туда не пойду. Нет. Не хочу это видеть. — с трудом она перевела взгляд на Мивако. —Нужно. Мы должны убедиться, что их нет среди выживших. —несмотря на сопротивляющуюся Акиру, Мива взяла ее за руку, потянула за собой вдоль железнодорожных путей. Они не смогли бы приблизиться к поезду, так как все было охвачено едким дымом. Довольно скоро они обе прошли мимо беспорядочно лежащих людей, выброшенных взрывной волной или же выбравшихся самих, но мертвых. Кто-то в этом смраде еще стонал от боли, доживая последние минуты, кто-то тихо звал на помощь, потому что в иссушенных легких больше не было силы. Но ни одного крика. За все время осмотра они встретили лишь несколько относительно живых, но и то, тем несчастным оставалось числиться таковыми не больше часа. Травмы явно были не совместимы с жизнью. — Зачем мы это сделали?! Черт! Черт! Черт! —Акира вдруг вырвала руку из ладони сестры, упала на колени, обхватив голову. Мивако обессиленно опустилась рядом с ней, обнимая. — Господин все объяснит, он же обещал. Подожди немного, мы встретимся с ним. Уже скоро. Сможем отдохнуть и нормально поесть. Вставай. — Они ни в чем не виноваты... Нам никогда не отмыться от этой крови. Мивако поднялась на ноги, снова беря за руку сестру, буквально заставляя ту встать. —Мы уходим. Хватит с нас. Скажем ему, что братья мертвы.— Мива тяжело выдохнула, в который раз сверилась по карте, утягивая за собой Акиру, двинулась прочь от поезда, уходя все дальше и дальше в пустыню. Кровь этих людей, вероятно, навсегда въелась в пески. Девушки шли вперед, держась за руки, их тени постепенно удлинялись, и пусть следы крови они уже не оставляли, обе словно спиной ощущали вереницу жертв, идущих следом.