Упырья невеста

Когда Эмма открыла глаза, кругом уже царили ранние осенние сумерки. От земли веяло холодом, и принцесса поспешила подняться на ноги, подхватив с опавших листьев отсыревшую накидку. Девушка готова была поклясться, что засыпала на руках у Лили, но сейчас служанки нигде не было.  — Лили! — хрипло позвала принцесса, не узнавая свой голос. — Лили! Ей ответил только ветер, засвистевший среди голых ветвей. Она не знала, что случилось несколько часов назад: просто в какой-то момент карета остановилась, раздалось оглушительное рычание и крик кучера, сразу же оборвавшийся. Лили схватила девушку за руку и, буквально вытянув из кареты, поспешила укрыться вместе с ней в чаще. Эмма обернулась, чтобы увидеть страшного, огромного зверя, чёрная шерсть которого блестела от крови. Принцессе казалось, что она до сих пор слышит звук раздираемой на части плоти, и Лили ещё долго успокаивала Эмму после того, как они нашли укрытие у корней старого дуба.  — Лили! — позвала принцесса ещё раз. Она не чувствовала пальцев, живот болел от голода, но хуже всего был страх, холодной змеей скользивший по коже, заставляя девушку идти вперёд, не обращая внимания на острые сучья, склизкие листья под ногами и ветер, пробиравший до костей. — Кто-нибудь! Помогите! На её крики никто не отзывался, лишь в глубине леса сочувственно заухала сова. Эмма плотнее закуталась в накидку, которая не сильно-то и грела, отсырев на земле, и привычно сжала колечко на тонкой цепочке. Та ощутимо нагрелась — не раскалилась, как обычно, а просто стала горячей, будто хотела согреть ледяные руки девушки. В эту самую минуту, голодная, испуганная и насквозь промёрзшая принцесса, наверное, обрадовалась бы даже вампирше, если бы та вывела её из чащи. Эмма проплутала до самой темноты. Она не сразу поняла, что ходит кругами, лишь когда заметила на одном из сучков обрывок от собственного платья. Держа в руках оторванный лоскут, принцесса готова была разрыдаться от отчаяния: она заблудилась в огромном дремучем лесу, и наверняка сюда, в самое сердце чащи, ещё не ступала нога человека. Тем временем окончательно стемнело. Эмма нашла себе приют у широкого ствола дерева. Она сидела, прижавшись к нему спиной и обхватив себя за плечи — так было немного теплее. Ночной лес пугал ещё больше: шорохи, скрипы, хлопанье крыльев и уханье над самым ухом всякий раз заставляли принцессу вскидывать голову и настороженно вглядываться в темноту. Она сжимала в руке острую шпильку, которую выпутала из волос. Чернила она потеряла ещё когда убегала с Лили, а достать кинжал не решалась — это было единственное средство против вампирши, в котором она была уверена, а потому не хотела испортить его раньше времени. Неожиданно где-то совсем рядом послышалось конское ржание. Эмма вскочила на ноги, пытаясь высмотреть среди деревьев своего спасителя — ведь если есть лошадь, то где-то будет и её хозяин. Девушка несмело прошла вперед, осторожно ступая по шуршащей листве. Тем временем звуки становились всё ближе: теперь принцесса слышала даже тяжелое дыхание животного. Вдруг совсем рядом с ней промелькнула белая тень, и в следующую секунду в старое, разбитое молнией дерево изо всех сил врезался белоснежный вихрь. Он не остался на месте: будто обезумев, он метался среди стволов, сдирая о шершавую кору крутые бока и оставляя на сучьях клоки гривы. В чём-то принцесса была права — если, конечно, приравнять обычную лошадь к единорогу, который бесновался среди чащи. Эмма замерла, надеясь, что её присутствие останется незамеченным. Она всегда думала, что единороги — милые и добрые создания, которые не причинят вреда человеку, но в этот самый момент она молилась лишь о том, чтобы темнота скрыла её от глаз обезумевшего зверя. Молитвы не помогли: единорог словно почуял её присутствие и, в очередной раз атаковав дерево, ринулся на принцессу. От ужаса и осознания неминуемой гибели Эмма истошно закричала, перепугав, наверное, всех лесных созданий. Единорог остановился в паре сантиметров от неё, обдавая девушку своим теплом. Испуганная принцесса зажмурилась и, кажется, забыла, как дышать. Через несколько бесконечно долгих секунд единорог ткнулся мордой в плечо девушки. Эмма от неожиданности открыла глаза: волшебное создание явно не хотело причинять ей вреда, доверчиво обнюхав её раскрытые ладони.  — Пожалуйста, помоги мне, — прошептала принцесса, с замиранием сердца проводя по белоснежной шерсти. В книгах единороги всегда помогали заблудшим путникам, и Эмма искренне надеялась, что это правда. — Я не желаю тебе зла, я потерялась. Единорог понял её слова: он смело шагнул в чащу и призывно заржал, как будто звал девушку за собой. Эмма проследовала за ним, не обращая внимания на хлещущие ветки и окружавший мрак. Когда принцесса слишком ослабла, чтобы идти самой, единорог позволил принцессе опереться на свой бок. Так прошло около часа. Эмма уже совсем отчаялась выйти, когда через сплетения ветвей увидела широкую каменную дорогу. Совсем недалеко виднелся замок, окруженный высокой оградой. В окнах горел свет.  — Там люди! — Принцесса изо всех сил бросилась к замку, но упала прямо в грязь, запутавшись в сучьях. Мутная жижа сразу же облепила и платье, и руки, мелкими капельками осела на щеке. Эмме было неважно: она поднялась на дрожащих ногах, но наверняка бы рухнула снова, если бы не успела ухватиться за гриву единорога. Тот недовольно всхрапнул. Единорог довел её до самых ворот. Эмма была уверена, что они заперты, но одна из створок скрипнула от ветра и приоткрылась. Принцесса без труда вошла внутрь, а вот её спаситель остался снаружи.  — Спасибо тебе, — благодарно пробормотала девушка, просовывая между железными прутьями руку, чтобы в последний раз погладить единорога. — Ты меня спас. Эмма не могла позволить себе прощаться с ним долго: слишком плохо ей было. Она из последних сил дошла до дверей замка, едва сумев подняться по высоким ступеням, и постучала. Дверь была не заперта, и девушка, не дождавшись никакого ответа, вошла внутрь и с немым восторгом окунулась в живительное тепло. Обессилевшая принцесса рухнула прямо на мягкий ковер посреди комнаты. Она не могла даже позвать на помощь, настолько измучила её эта ночь. Эмме казалось, её куда-то уносит это мягкое, уютное тепло, окутавшее всё её тело. Ей было хорошо — теперь она была в безопасности. Когда через пару минут в одном из боковых коридоров послышались звуки шагов и женские голоса, принцесса уже не слышала их. -…Как ты только могла такое допустить! — одна из женщин явно злилась. — Я доверила её тебе!  — Я понятия не имею, откуда взялась та мантикора, — спокойно отвечала вторая. — Клянусь, в этом нет моей вины.  — Уже неважно, — цокот острых каблуков эхом отражался от каменных стен. — Принцессы здесь нет, а значит завтра… Обе женщины появились в комнате ровно в тот момент, когда высокие часы у стены гулко пробили полночь. Самый ужасный день рождения в жизни принцессы Эммы, наконец, закончился.