Упырья невеста

Не сразу, но Эмма привыкла. Поначалу было действительно сложно: принцесса не имела ни малейшего понятия о том, что вообще должны делать слуги, а потому всему приходилось учиться с нуля. Впрочем, учителя у неё были отменные, и девушка довольно быстро освоилась и со стиркой, и с уборкой, и даже с готовкой, которая получалась у неё хуже всего. Жизнь в замке вампирши оказалась для Эммы испытанием — и она решила во что бы то ни стало доказать, что сможет с ним справиться, если это сохранит ей жизнь. Сегодня Бабуля, только появившись, сразу же прогнала её из кухни и приказала развесить обратно тяжёлые шторы, которые девушка вчера же и стирала. Вспомнив об этом, Эмма невольно потерла сухие, потрескавшиеся после воды и мыла руки. Девушка-привидение, Салли, которая помогала ей, недовольно крикнула сверху:  — Мне тут вообще-то не очень легко! Встрепенувшись, Эмма поспешила подхватить тяжёлую штору, чтобы призрак могла закрепить их на карнизах. Светловолосая девушка всегда думала, что привидения не могут ничего делать, кроме как проходить сквозь стены и таинственно растворяться в воздухе, но Салли высмеяла её, как только Эмма осмелилась спросить её об этом. «Если я захочу, то ты проснёшься от того, что по тебе будут ползать черви» — надменно сказала тогда призрак, и бывшая принцесса тут же испуганно замолчала. Однако это было ещё в первые дни появления Эммы, но теперь, за прошедшие два месяца, она и Салли вполне неплохо поладили.  — Кажется, моё платье на последнем балу было похожего оттенка, — протянула призрак, оправляя невидимые складки на шторе.  — Тебе нравился красный?  — О, в красном я блистала, — мечтательно произнесла Салли, появляясь рядом с Эммой. — Все лорды смотрели только на меня!  — И ты наверняка очаровала кого-нибудь, да? — усмехнулась девушка, переходя к предпоследнему окну в холле.  — Куда больше, чем одного, — хихикнула привидение, принимая из её рук уголок алой ткани. — Только вот моему супругу это не очень понравилось.  — Зато у тебя был человек, который тебя любил! — в голосе Эммы послышалась зависть.  — Пфф, — фыркнула Салли, тряхнув шторой, — скажи ещё, что и отравил он меня из-за великой любви. Удивлённая девушка задрала голову, пытаясь рассмотреть призрака под высоким потолком. Салли быстро справилась с работой и только спустившись вниз заметила поражённый взгляд Эммы.  — Да, отравил на том балу, — хмыкнула она. — Я умерла вон там, прямо у лестницы.  — О, мне так жаль, — сочувственно произнесла Эмма, стараясь сгладить неловкость и понимая, что теперь постарается ходить на том месте как можно реже.  — Поверь, я совершенно не огорчилась, — успокоила её Салли. — А уж как я смеялась, когда этого старого хрыча отравила новая женушка, словами не передать.  — Но ты ведь, — девушка махнула рукой, пытаясь подобрать слова, — умерла!  — Сразу видно, ты не бывала на праздниках нечисти, — привидение закружилось в каком-то странном танце посреди комнаты. — Они гораздо веселее. Кого там только не встретишь, честное слово! А угощения, а музыка… Между прочим, а ты-то бывала на балах? Эмма, не ожидавшая такого вопроса, на пару секунд замешкалась.  — Бывала, конечно, — ответила, наконец, она, беря в руки последнюю штору. — Мы с братом любили прятаться в саду и пугать гостей. От невольно нахлынувших воспоминаний заболело сердце. Эмма словно наяву увидела королевский сад, напыщенных кавалеров и их дам, больше похожих на пирожные в своих пышных платьях, себя и маленького Нила, затаившихся в тени. Да, это было действительно весело — пока Снежке не надоели вечные шалости дочери. После этого Эмме приходилось танцевать со всеми кавалерами, от которых вечно не было отбоя, и на проделки просто не оставалось времени. А там уже и сама принцесса начала больше интересоваться молодыми людьми, чем мелкими шалостями.  — Эй, ты плачешь? — Салли вдруг оказалась перед самим лицом Эммы, и девушка от неожиданности отпрянула назад.  — Просто вспомнила, — помотала головой она. — А знаешь, у меня тоже было платье похожего цвета. Не долго думая, она обернулась шторой, пытаясь показать подруге наряд. Эмма прекрасно понимала, что выглядит нелепо, но остановиться уже не могла.  — Ооо, я всегда хотела такое, — у Салли загорелись глаза, — чтобы плечи были открыты.  — Оно очень неудобное, — девушка подхватила в руку мешавшую ткань, которая была вместо подола. — Я в нём часто мёрзла.  — Просто у тебя не было того, кто бы тебя согрел, — заговорщицки подмигнула ей призрак, и Эмма невольно залилась краской. Салли рассмеялась, заметив это. Пытаясь скрыть смущение, девушка отошла на пару шагов, всё так же придерживая тяжёлую ткань, и закружилась на месте. Юбка её импровизированного платья то взметалась, то опадала, и Эмме вдруг захотелось звонко, во весь голос рассмеяться. Волшебное, захватывающее чувство захватило её, и девушка вдруг поняла, что совсем не жалеет о том, что сейчас находится здесь. И это понимание отрезвило её, словно холодная вода.  — Нет, всё, хватит, нам нужно закончить здесь, — отдышавшись, она торопливо сдернула с себя алую ткань и подошла к окну. — Мне наверняка влетит, если леди Реджина увидит это. Эмма не понимала, что на неё нашло, и даже не заметила, что за ними уже несколько минут как наблюдают с площадки наверху лестницы.  — Думаю, моей дочери это и впрямь бы не понравилось. Светловолосая девушка, резко обернувшись, замерла на месте, глядя на Кору, которая грациозно спускалась по высоким ступеням. Оказавшись внизу, женщина поманила Эмму к себе.  — Простите, миледи, — поспешила произнести девушка, подойдя к ней. — Такого больше не повторится.  — Не извиняйся, — непривычно мягко остановила её женщина.  — Но ведь…  — Я не Реджина, и меня не оскорбила эта небольшая вольность с твоей стороны, — Кора не позволила ей продолжить. — К слову, моя дочь не сильно тебе досаждает? Эмма замялась, не зная, как ответить.  — Смелее, — подбодрила её женщина.  — Леди Реджина иногда не отходит от меня ни на шаг, — тихо призналась девушка, надеясь, что Кора не заметит румянца на её щеках. — В особенные дни.  — Да, это я заметила. А в остальном?  — Я не могу жаловаться, — чуть пожала плечами Эмма. Не станет же она плакаться о том, что Реджина никогда не упускает возможности отпустить колкую шуточку, развести больший беспорядок, чтобы девушке было больше работы, или же попросту в очередной раз напомнить служанке о том, что она отныне никто. Да и кому жаловаться — матери этой несносной вампирши? Эмма была не столь глупа, чтобы поверить в то, что это искренняя забота.  — Если Реджина позволит себе что-то неподобающее, можешь обратиться ко мне. Девушка, не поверив в услышанное, подняла на Кору недоверчивый взгляд. Откуда Эмме было знать, что женщина напротив, увидев её, кружащуюся посреди комнаты, невольно вспомнила свою собственную дочь, такую, какой она была ещё юной девушкой. В то время Реджина была очаровательна — добрая, послушная и наивная, быть может, даже ещё наивнее королевской дочери. Жалела ли Кора о том, что сделала с ней? Нет, ничуть — отныне Реджина была именно такой, какой и должна была стать. Вот только порой что-то предательски щемило в материнском сердце.  — Я обязательно вам об этом скажу, миледи, — поспешила поклониться Эмма, разрушив мягкую пелену воспоминаний. — Спасибо.  — Закончи здесь и передай на кухню, чтобы подали ужин позже. Женщина удалилась, а Эмма вернулась к окну и уже опостылевшей шторе.  — Это что сейчас было? — поинтересовалась у девушки притихшая Салли.  — Я откуда знаю, — пожала плечами та. — Я уже думала, мне не жить. Что-то странное происходит. Привидение согласно кивнула, и они вновь вернулись к работе. С того дня что-то изменилось. Разумеется, работы не уменьшилось, уставала девушка всё так же, Реджина гоняла её по любому поводу, но теперь если Кора замечала это, то обязательно одёргивала дочь. Эмма не знала, с чего вдруг получила это её покровительство, но всё же втайне не могла этому не радоваться.