Саске
Я ждал этого дня около двух недель. Каждую ночь, мучаясь от бессонницы и словно терпеливо дожидаясь приговора, я проживал день за днём, терзаясь мыслями о том, что я должен сказать Сакуре, когда наступит этот чёртов день. Её память после комы постепенно возвращалась, однако Сакура до сих пор не смогла понять, почему находится не в Конохе. Всё это время в её палату имели доступ только Пятая Хокаге и ирьёнины, которых Сенджу выбрала себе в помощники. Ни я, ни Казекаге не видели Сакуру с того дня, как она очнулась. Пятая Хокаге объяснила такие меры тем, что разговор со мной или Гаарой наверняка ускорил бы процесс восстановления памяти, однако это может стать слишком резким погружением и лишь шокирует её, вернув к прежнему состоянию. Теперь большую часть своего времени я провожу на тренировочном полигоне Сунагакуре, поскольку других способов избавиться от гнетущих мыслей я не знаю, однако, как и прежде, каждый день после тренировки я, по привычке, направляюсь в больницу, и бесцельно брожу по коридорам. Сенджу кивком подозвала меня к себе, словно я один из её подчинённых. Это не могло не раздражать, но напомнив себе о том, что она единственный человек, которому оказалось под силу спасти Сакуру, я незамедлительно направился к ней, в нетерпении дожидаясь пока Пятая Хокаге начнёт разговор. Блондинка неодобрительно взглянула на меня исподлобья, когда я подошёл ближе, и, махнув рукой, повела за собой в какой-то кабинет, расположенный через несколько отделений от реабилитационной палаты Сакуры, в которую её не так давно перевели. — Что тебя держит здесь? — не мешкая, твёрдо спросила Сенджу, как только ей удалось запереть за нами дверь. — Какое это имеет отношение… — начал было я в привычном тоне. — От этого зависит, зайдёшь ли ты в палату к моей ученице или нет, — тут же перебив, грубо добавила женщина, и, приперев спиной дверь, в упор взглянула мне в глаза. — Она, — не раздумывая, произнёс я. — Ты хочешь попасть туда независимо от того, какие последствия были вызваны в результате произошедшего? — тем же холодным допросным тоном продолжала блондинка. — Да, — машинально ответил я, прежде чем успел задуматься о смысле сказанных Сенджу слов. Медик тяжело вздохнула, будто пожалев о своём решении завести со мной этот разговор. — Тогда ты должен кое-что знать, — в этот момент её взгляд стал таким же холодным и отчуждённым, как и голос, которым Сенджу со мной всё это время говорила. Словно она констатировала какой-то факт, совершенно не связанный с темой нашего разговора в стенах этого тесного, до отвращения душного кабинета… Как только Пятая замолчала, закончив разговор, она с осторожностью остановила на мне взгляд, словно опасаясь за мои дальнейшие действия. Но я просто не смог ничего ответить. Я вышел прочь на ватных ногах, лишённый сил разговаривать ещё с кем-либо. Я остановился в коридоре, с трудом соображая, где нахожусь, и немым взглядом уставился на нужную мне палату. Оцепенел, как вкопанный. Послышался тяжёлый стук каблуков за спиной, гулким эхом раздражающий слух — Сенджу вышла из кабинета. Незаметно приблизившись и сунув мне в руку маленькую гладкую пилюлю, она глухо произнесла: — Соберись. Ты не можешь зайти к ней с таким лицом. Я сжал пилюлю в подрагивающей руке и со всей силы швырнул об стену, точно так же, как поступал когда-то со всеми успокоительными и антидепрессантами, которые мне выписывали медики Конохи после резни в клане. Может, они и пытались мне помочь, предполагая, что это возможно сделать. Заглушить мою боль лекарствами, но эти проклятые таблетки всегда служили мне напоминанием о том, что моя жизнь всего лишь глупая ошибка моего старшего брата. «И какая ирония — это снова повторяется… Какого чёрта они делают из меня психа?!» Но по какой-то причине Сенджу допустила меня к палате, прежде условившись со мной, что сегодня разговора не будет, и я незамедлительно уйду, если Сакура проснётся. Я с осторожностью переступил порог и, сделав несколько шагов, остановился по середине комнаты, не решаясь подойти к постели. Она действительно спала. Упоительно и безмятежно, даже не подозревая, какой ужас скрывает от неё собственное подсознание. Лицо её больше не отражало былой страх, оно всё ещё было бледным, но вовсе не выглядело таким измученным и безжизненным, как в тот день, когда девушка очнулась. Тогда, я так же стоял перед её постелью, застывший, наблюдая за тем, как легендарная Цунаде возвращала Сакуру в сознание. Это было настолько невероятно, что казалось невозможным. Сенджу почти воскресила её. «Она и правда просто спит — как же приятно оказалось это осознавать». Я облегчённо вздохнул и подошёл ближе, не спуская с неё глаз, но стоило девушке слегка пошевельнуться, как я тут же напрягся. Мне снова вспомнился тот ужасный день, когда это всё началось. Гаара упоминал, что была остановка сердца, значит в тот раз, когда во время операции её чакра полностью исчезла, мне вовсе не показалось. В какой-то момент она и правда умерла, на каких-то несколько секунд, но это произошло. Я снова почти убил её. Рядом послышался тихий шорох: — Это ты, Саске? — слегка охрипшим голосом спросила зеленоглазая, немного прищурившись. Я неосознанно дёрнулся. «Проснулась…» — Да, — почти также тихо произнёс я, не в состоянии добавить что-то ещё. — Ты был здесь всё это время? — я молча кивнул. Она мягко улыбнулась, ослабшей рукой потянувшись к моей щеке, словно не веря собственным глазам. И едва коснувшись меня подушечками пальцев, тихо вздохнула, расслабленно прикрыв глаза. Я крепко сжал эту холодную тонкую ладонь в своей руке. Находиться рядом с ней становилось всё невыносимей, с каждой новой секундой проведённой в палате, но в то же время что-то, словно удерживая меня, так и не позволило развернуться и просто выйти прочь. — Где я? — слегка повернув ко мне голову, так же слабо прошептала она. Её зелёные глаза с недоумением сонно рассматривали моё лицо. «Неужели Сенджу даже этого ей не сказала?» — теперь я удивлённо посмотрел на девушку, в какой-то момент потерявшись в собственных мыслях. — В больнице Сунагакуре, — так же сдавленно ответил я, и сразу же замолчал, неотрывно смотря в изумрудные глаза, которые, я, кажется, не видел целую вечность. Кажется, она всего мгновение с растерянностью искала ответ в моих глазах, как вдруг её взгляд замер, зрачок сузился, и Сакура тут же сделала попытку приподняться, с силой ухватившись второй рукой за перила больничной койки. Рвано хватая ртом воздух, она накрепко вцепилась в мою руку, которую я сжимал до этого момента, с такой силой, что на запястье показались тонкие синие вены. Как только у неё получилось перейти в сидячее положение, Сакура ещё несколько секунд пустым взглядом смотрела на себя сверху вниз. Затем подрагивающими пальцами свободной руки коснулась своей больничной рубашки в области живота и через тяжёлое сбитое дыхание еле слышно спросила: — Где он? — я молча ещё крепче сжал её руку, продолжая смотреть в глаза. — Где мой ребёнок, Саске? — уже громче раздался вопрос. Приподняв голову, Сакура перевела на меня опустевший взгляд. Потускневшие зелёные глаза словно смотрели сквозь меня. Неожиданно громко сглотнув, я медленно разжал её руку: — Он не выжил, — раздалось эхом в голове. Это сказал я, но мне самому этот голос показался чужим, как и слова, сказанные им. — Нет, — тихо прошептала девушка, ошарашенно опустив голову и сжав ткань рубашки в руке. — Нет, это ложь… Девушка произносила эти слова снова и снова, только теперь подрагивая всем телом и продолжая всё сильнее до боли сжимать свою рубашку, впиваясь ногтями через ткань. — Сакура… — я снова потянулся к её руке, но она с силой ударила меня по запястью. — Не трогай меня! — с отвращением в голосе резко выкрикнула девушка, подняв на меня свои болезненно сверкающие злобой зелёные глаза. «Всё правильно. Именно такой взгляд я и ожидал увидеть. Но столкнувшись с ним наяву, смириться с этим оказалось куда сложнее. И всё-таки я ещё не всё сказал!» Я, стиснув зубы, подошёл к ней ближе, стараясь не упустить её злой подавленный взгляд и глубоко вдохнув начал: — Сакура, ты… — как вдруг она, приподнявшись, с силой схватила меня за воротник рубашки и, притянув ближе, сквозь зубы озлобленным голосом произнесла у самого лица: — Если ты когда-нибудь, ещё хоть раз посмеешь появиться перед моими глазами, — она сжала крепче свою дрожащую, не то от бессилия, не то от злости руку, которой всё это время держала мою рубашку и сорванным голосом, почти шепотом, добавила, — клянусь, я найду способ тебя убить! После этих слов Сакура со всей силы оттолкнула меня от себя. Я не почувствовал этого толчка, но не потому что он был слабым. Нет. Я просто ошарашено отшатнулся назад. Я никогда не видел раньше у неё такого ужасающего взгляда. В нем нет ничего, ничего, кроме искренней ненависти. «Наверное, так же я когда-то смотрел на Итачи». — Исчезни, чудовище! — опустив голову, глухо добавила она тем же хриплым голосом. И я исчез. Я не помню, как покинул это место, не помню, сколько прошёл миль. В один момент я потерял счёт всему. И очнулся я, лишь увидев над собой огромный белый лунный диск в пустом чёрном небе. Он одиноко сиял в бесконечной тьме, рассеивая призрачный блеклый свет по высокой густой траве. Я так и не смог сказать ей главного, и, пожалуй, самого страшного из всего этого — она больше никогда не сможет иметь детей.***
Наруто
Когда сокол ранним утром доставил письмо из Конохи, я был недалеко от страны травы с Шикамару и Карин. Птица долго кружила в небе, прежде чем спуститься к нам. Ещё издалека я заметил красную печать Хокаге на свитке, а потом много раз перечитывал те строки, написанные беглым каллиграфическим почерком, нервно теребя свиток во вспотевших ладонях, пока Шикамару, цокнув, не выдернул из моих рук письмо. Мельком пробежавшись глазами по тексту, он, нахмурившись, свернул свиток и сунул его мне обратно в руку. Я уверен, что Какаши-сенсей нарочно не указал в письме место окончания моей миссии, потому что прекрасно понимал, куда я направлюсь, как только прочту послание. — Наша миссия окончена, — глухо произнёс я и направился в сторону селения, чтобы забрать свои вещи. Карин изумлённо обернулась на обеспокоенного Шикамару, который понимающе кивнул головой и громко добавил: — Я провожу Карин и вернусь с отчётом в Коноху. В ответ я лишь небрежно махнул рукой и, не оборачиваясь, последовал дальше. В этот момент ничто для меня не имело большей важности, чем в самые кратчайшие сроки добраться до страны Ветра. Из письма я узнал не слишком много, но увидев в одном предложении имена двоих самых дорогих друзей и краткое описание случившегося, я уже не мог думать ни о чём другом. Свиток добирался до меня слишком долго, больше десяти дней прошло с момента его отправки, и это ещё сильнее выбивало из колеи. За эти дни могло случиться что угодно! Что там с Сакурой, она всё ещё в коме? А Саске? Может, я и вовсе опоздал, и Саске там уже нет? Может, его снова объявили опасным преступником и уже разыскивают? Чёрт бы его побрал, опять во что-то ввязался! Но как бы хреново не обстояли там дела, я должен сделать всё возможное! До пустыни я добрался меньше, чем за сутки, но поднявшийся сильный ветер не предвещал ничего хорошего. Пятиметровые глыбы песка с новой силой взмывали в небо, словно стеной носясь по пустыне. С каждой последующей секундой становилось всё очевидней, что режим отшельника мне здесь особо ничем не поможет. Сколько времени мне придётся потратить, чтобы пробраться в Сунагакуре в бурю? Всё было бы куда проще, если бы я мог воспользоваться силой Курамы, но без его участия синхронизироваться у нас не получиться. Сколько бы я не пробовал пробраться в собственное подсознание, каждый раз это заканчивалось лишь риском потери контроля над силой Девятихвостого. Но возможно кое-что стоит попробовать… Я быстро сложил печати, сгусток чакры в моей ладони начал приобретать знакомые очертания сюрикена, который с каждой секундой становился всё больше. «Возможно, мой ветер сможет разогнать эту бурю», — с этими мыслями я метнул Расенсюрикен в песчаные глыбы, и замер, с надеждой смотря на расчищающийся горизонт. «Похоже, это была не такая уж и безнадёжная идея», — усмехнувшись собственной находчивости, я снова сосредоточился на своей цели. Горячий песок неприятно забивался в сандалии, пока я перебирался через пустыню, а палящее солнце, которое как раз достигло зенита, обжигало лучами всё тело. Полдень застал меня на середине пути, когда раскалившийся песок стало переносить практически невозможно, даже несмотря на чакру, которую я сосредоточил в ногах для более быстрого и простого перемещения. И всё же осознавая, что у меня нет времени на такие мелочи, я решил не останавливаться. Пробраться в Сунагакуре в этот раз оказалось сложнее. Охраны на границах с моего последнего неофициального визита значительно прибавилось, пришлось даже немного побегать, прячась по углам от смотровых шиноби. По памяти добравшись до больницы, я бесцеремонно вбежал в здание в своей пыльной с дороги одежде и, подскочив к стойке регистрации, громко выдал: — Сакура Харуно в какой палате? — шарахнув ладонью по какой-то папке на стойке, я в упор уставился на обомлевшую девушку в белом медицинском халате. Та, выронив всё, что было у неё в руках, так и осталась стоять столбом, не ответив на мой вопрос. Поняв, что, видимо, я слегка поторопился, и лишь шокировал её таким внезапным появлением, я перевёл дыхание, и, немного помолчав, всё-таки решил повторить вопрос: — Вы не подскажете, в какой палате… — но я так и не договорил, наконец, ощутив, с каким интересом на меня теперь глазеют, наверное, все, кто находится в коридоре. «Да что с ними, чёрт возьми!» — не успел я подумать, как со всех сторон начал доноситься тихий шёпот, стремительно перерастающий в сплошной галдёж. — Это же Узумаки? — Точно, он! — Как он здесь оказался?! Я уже готов был взвыть от негодования, что никто так долго не может ответить на мой простой вопрос, как вдруг чья-то рука, хлопнув меня по спине, осталась на моём плече: — Вас, Коноховцев, так и тянет врываться к нам, когда вздумается! — с дерзкой ухмылкой, возмущённо прогудел парень в чёрном капюшоне. — Канкуро! Ну хоть кто-то! — облегчённо вздохнув, я усмехнулся, окинув беглым взглядом старого товарища. Я и сам не ожидал, что буду так рад его увидеть здесь. — Что значит «хоть кто-то?» — всё тем же возмущённым голосом пробубнил парень, и, подтолкнув меня к лестнице, уже громче добавил: — Пойдём, провожу… Обрадованный тем, что мне не придётся искать Сакуру самостоятельно, я почти вприпрыжку поспешил за кукловодом, практически позабыв о той неловкой ситуации, которую сам создал в коридоре первого этажа. Вместе с Канкуро я поднялся на третий этаж, указатель которого гласил: «Реабилитационное отделение. Вход для посетителей строго в часы посещений». Скользнув отсутствующим взглядом по длинному, хорошо освещённому, коридору, я быстро направился вдоль закрытых палат, ощущая поблизости ещё одну, слишком известную мне чакру. Вдруг дверь одной из комнат резко открылась, и я тут же заприметил знакомую фигуру в дальней части коридора, затем дверь палаты так же резко захлопнулась. Он прошёл мимо меня словно тень, так, как будто и вовсе не заметил. — Саске… — растеряно окликнул я брюнета, но он, не обернувшись, тем же шагом, продолжил следовать к лестнице, словно в тумане, не видя никого вокруг. Уже через несколько секунд присутствие Саске и вовсе больше не ощущалось, как и его чакра. Теперь окончательно запутавшись в происходящем, я кинулся к той самой палате, из которой только что вышел Саске, и, со всей силы потянув за ручку, вломился в комнату. Она подняла на меня жуткий испуганный взгляд. Я остановился на пороге, в растерянности разглядывая такие знакомые, но кажущиеся теперь невероятно непривычными, черты лица зеленоглазой девушки. — Наруто! — похоже, наконец, узнав меня, как можно громче прохрипела розоволосая. Её напряжённые плечи расслаблено опустились, она отпустила перила, за которые всё это время цепко держалась. Устремив на меня наполненный слезами болезненный взгляд, девушка поджала дрожащие губы, очевидно, из последних сил сдерживаясь передо мной. Не раздумывая ни секунды, я подбежал к Сакуре и крепко обнял, тут же ощутив, как горячие слёзы, скатившись по её щекам, упали на мою куртку. — За что он так со мной? — тихо спросила девушка, подрагивая всем телом. Я не смог ничего ответить, поэтому просто покрепче сжал объятия, но и этого оказалось достаточно, чтобы она могла немного успокоиться. Вероятно, Сакура и сама прекрасно понимала, что этот вопрос просто не имеет смысла, и ответ на него ей стоит искать вовсе не у меня. Я не могу сказать, за кого из них переживаю больше, но, похоже, сейчас мне ничего не остаётся, кроме как остаться здесь. Уверен, Саске уже слишком далеко, чтобы гнаться за ним. Но какой бы разговор между ними не произошёл, он наверняка переживёт всё в одиночестве, держа в себе, и никому не позволит узнать, что на самом деле твориться у него в душе. Я знаю, ведь я и сам был как он. Саске вовсе не тот человек, который может открыто говорить о себе, но он и не такой, каким его привыкли считать люди. И это совсем не связано с последними событиями или нашей дружбой. Впервые я увидел его таким, когда тот лицом к лицу столкнулся с Итачи. Там, в той дурацкой гостинице, когда я дожидался Эро-саннина, еще до того, как Учиха покинул Коноху. Обычно спокойный и сосредоточенный Саске за одно мгновенье вышел из себя, лишь столкнувшись взглядом со своим старшим братом. Я не мог понять, куда девалось его привычное хладнокровие. Он просто нёсся, как ненормальный, напрямик к смерти, хотя даже мне было ясно видно, что такими, какими мы были в то время, до Итачи было ни за что не дотянуться. Но та опрометчивость и бездумность, с которой Саске действовал, была сравнима разве что со мной. Однако позже я понял, что замечал это и раньше: в стране Волн, во время сражения на мосту и на экзамене на Чунина. Он уже бывал таким, когда нашей команде угрожала серьёзная опасность. Саске совершенно не умеет себя контролировать, когда дело касается важных для него людей. Может, поэтому совсем не многим удавалось выдавить из него эмоции. Но как бы там ни было, я точно знаю, чувствует он не слабее других, а может и сильнее. Ведь проклятие клана Учиха вовсе не в ненависти. Где-то отдалённо в коридоре послышались поспешные шаги, и через мгновение дверь палаты громко распахнулась — на пороге появился Казекаге с личной охраной. Сакура медленно разжала пальцы на моей куртке, и так же, как и я, удивлённо обернулась на дверь. Гаара сначала растеряно осмотрелся, затем облегчённо вздохнув, шагнул в палату: — Наруто, когда ты успел появиться? Я пожал плечами и, неловко улыбнувшись, посмотрел на зеленоглазую девушку, которая выглядела уже куда лучше, чем в тот момент, когда к ней в палату ворвался я. Одобрительно кивнув, я подошёл к другу, чтобы поздороваться, но похоже, что Гаара всё же заметил её расстроенный взгляд и ещё не высохшие на щеках слёзы. Как только я приблизился к Казекаге, он тихо спросил: — Учиха тоже был здесь? Я молча кивнул, но продолжить этот разговор не решился. Очевидно, поняв меня, Гаара, больше ничего не спрашивая о Саске, вежливо поинтересовался самочувствием Сакуры, после чего резво увёл меня в коридор. Когда мы оказались один на один на крыше больницы, Гаара снова спросил: — А где он? Я отвёл взгляд на песчаные дюны на горизонте, рассматривая угасающий на западе багровый солнечный шар. — Скорее всего, Саске здесь больше не появится, — сухо произнёс я, подставляя лицо к тёплому весеннему ветру. Гаара ничего не ответил, но взгляд его стал ещё более обеспокоенным. Затем после нескольких минут молчания, он в полтона произнёс скорее себе, чем мне: — Значит, он рассказал. — О чём ты? — я внимательно посмотрел Казекаге в глаза, но он, отмахнувшись, отвёл взгляд. — Уже неважно. Ты надолго в Сунагакуре? — Пока не выгонишь, — с улыбкой тут же выдал я, на что красноволосый лишь усмехнулся, покачав головой. — Думаю, дождусь, когда Сакура-чан поправиться и заберу её в Коноху. — Это может занять не одну неделю, Хокаге тебя не хватится? — равнодушно поинтересовался он. — Я был на миссии, когда получил от него письмо с новостями. Какаши-сенсей наверняка предполагал, на что подписывается, отправляя мне послание, — ухмыльнувшись, расслабленно ответил я. Гаара молчаливо кивнул, но мыслями, похоже, уже был далеко от нашего разговора. Я был невероятно удивлён, увидев Саске здесь. После того, что я прочёл в письме, я был уверен, что Гаара не захочет его тут видеть, и уж тем более я не ожидал, что ему позволят свободно разгуливать по больнице. Ведь он умудрился разом настроить против себя всех Каге одновременно, напав на пятёрку на предвоенном собрании Пяти Великих стран мира шиноби. Однако, похоже, Гаара вовсе не рассматривает Учиха как врага, более того, он очевидно, даже не стал ограничивать Саске в действиях. «Что же здесь всё-таки произошло?»