Ночь собирается и начинается мой дозор...

На балконе не было никого, кроме Сансы; она стояла, склонив голову, а Джоффри сидел внизу на Железном троне и вершил то, что называл своим правосудием. В девяти случаях из десяти вопросы не были ему интересны, и их решения он предоставлял своему совету и только ерзал на престоле, пока лорд Бейлиш, великий мейстер Пицель и королева Серсея разбирали дело. Его личное вмешательство в интересующие его дела в конечном итоге еще зависели от мнения советников, но насколько долго? С каждым следующим делом Джоффри все сильнее полагался на свои силы. Перед королем представили вора. Он уже хотел отдать приказ на отсечение руки прямо здесь, во дворе, но Серсея смогла уговорить сына перенести это дело хотя бы во двор. И Джоффри изменил решение. Сир Илин грубо указал на выход, и вскоре они скрылись за дверью. Женщина, пав на колени, просила у него голову человека, казненного за измену; она сказала, что любила его и хотела похоронить подобающим образом. — Если ты любила предателя, значит, и ты предательница. — решил Джоффри, с этого момента он перестал слушать советов. Новый король почувствовал вкус власти, и больше никто не смог его заставить изменить принятых им решений. Двое золотых плащей увлекли просительницу вниз, в темницу. В это же время с кровью на лезвии меча вернулся сир Илин, который по немому приказу короля снова удалился. Лягушачья физиономия лорда Слинта маячила в конце стола совета; новоявленный лорд был облачен в черный бархатный дублет, блестящий плащ с капюшоном из золотой парчи и сопровождал одобрительным кивком каждый приговор короля. Санса с ненавистью глядела на уродливую рожу, вспоминая, что именно он бросил отца перед толпой разъяренных людей. Ей хотелось самой ударить его, хотелось, чтобы какой-нибудь герой заставил почувствовать то, что чувствовал ее отец. Но голос в душе ее шептал: «Это не герои». И она вспомнила, что говорил ей лорд Петир на этом самом месте. — Жизнь — не песня, моя милая. — сказал он тогда. — Однажды ты это узнаешь, к собственной скорби. Последним на сегодня был певец из какой-то таверны. Его песни оскорбляли покойного короля Роберта. Санса, прослушав песню, поняла, что без крови снова не обойдется. Она поспешила уйти, пока король не заметил ее ухода.Но было уже поздно. Когда песня закончилась, Джоффри объявил, что он решил проявить милосердие. Завтра певец останется либо без пальцев, либо без языка. И пусть сам выбирает. Янос Слинт опять кивнул. Прием на сегодня закончился. Санса не успела незаметно уйти: герольд отпустил двор и стало заметно сложнее проходить сквозь толпу людей. Она торопливо спустилась с балкона лишь для того, чтобы обнаружить Джоффри у подножия лестницы. Его сопровождали Пес и сир Меррин. — Миледи, пойдемте со мной. — проговорил Джоффри, предлагая Сансе руку. И ей не оставалось ничего другого, кроме как принять ее. Когда-то одно прикосновение привело бы ее в восторг, теперь же кожа ее съежилась от отвращения. Теперь, когда Санса узнала его лучше. Они вышли из душного двора. Свежий воздух приятно освежал. Джоффри о чем-то рассказывал. Из услышанных мельком фраз Санса поняла, что он говорил о людях, что были сегодня, но она его не слушала. Девушка думала об отце и об Арье. Мысли о том, что теперь в Королевской гавани, вдалеке от дома, она осталась совсем одна. После свадьбы с отцом скорее всего больше не получится увидеться, Джоффри не позволит. Об Арье новых вестей не было. Стражники еще ее ищут, но скорее всего, она мертва. Робба известили о решении короля, но присягать на верность он не будет, ибо лорды, бывшие вассалами ее отца, провозгласили Робба королем Севера, не желая подчиняться воле бастарда. Это бесило королеву. Солнце опустилось за западную стену, и камни Красного Замка загорелись кровью, кровью людей ее отца, что были здесь. — Я сделаю тебе ребенка, как только ты созреешь для этого. — Джоффри провожал ее через двор. — Если первый окажется глупым, я отрублю тебе голову и возьму себе жену посмышленей. — Эти слова вывели девушку из раздумий, и Санса посмотрела на короля с непониманием. — А когда ты сможешь рожать детей? Санса отвела взгляд от Джоффа, ей было стыдно… — Септа Мордейн утверждала, что… знатные девушки расцветают в двенадцать или тринадцать лет. — Идем. — Джоффри резко ускорил шаг, и Санса непонимающе шла за ним. — Я хочу показать тебе кое-что. Он повел ее в караульный дом, к подножию лестницы, выводящей на стену, где были колья с головами предателей. Санса вдруг поняла, что ее нареченный хочет показать. Это напугало ее. Санса остановилась и отчаянно затрясла головой. — Нет! Нет! — Я велю сиру Меррину отнести тебя наверх, — сказал Джоффри. — тебе это не понравится. Лучше делай то, что я говорю. — Джоффри потянулся к ней, но Санса отодвинулась, наткнувшись на Пса. — Делай, девица. — сказал Сандор Клиган, подталкивая ее к королю. Рот его дернулся на обгорелой стороне лица, и Санса почти что услышала: он все равно велит отнести тебя наверх, так что делай, как он хочет. На колья насажены головы людей, которых девушка знала с рождения. Они были людьми Севера, людьми ее отца, что по воле долга пошли вместе с ним и отдали жизни на защиту своего лорда. С высоких укреплений караульного дома перед Сансой открылся весь мир. Она увидела Великую септу Бейелора на холме Висеньи, где последний раз она виделась с отцом. На другой стороне улицы Сестер высились опаленные огнем руины Драконьего Дома. На западе распухшее красное солнце опускалось за Божьи ворота. Соленое море осталось за ее спиной, на юге рыбный рынок и причалы выстроились у бурной реки. А на севере… Она поглядела в ту сторону, но увидела только улицы, переулки, холмы и низины, новые улицы и переулки, камень далеких стен. И все же Санса знала, что за ними начинается открытый простор, фермы, леса и поля, а еще дальше, далеко-далеко на севере высится Винтерфелл. — А вот твоя септа. Санса даже не могла понять, что это женщина: челюсть уже отвалилась, птицы выклевали ухо и большую часть щеки. Она все гадала, что случилось с септой Мордейн, и думала, что давно поняла это. — Почему вы убили ее? — спросила девушка. — Она присягнула богам… — Она была предательницей. — Джоффри надулся, Санса чем-то вызвала его недовольство. — А ты еще не сказала мне, что хочешь подарить мне на день рождения. Быть может, это мне следует сделать тебе подарок, как тебе это понравится? — Если это угодно вам, милорд, — ответила Санса. Когда он улыбнулся, Санса поняла, что он издевается над ней, и в этот миг девушка увидела истинного Джоффри Баратеона, который Сансу пугал.