Приключения Хэмиша Уотсона (The Adventures of Hamish Watson)

Джон стоял на кухне около раковины, когда услышал как хлопнула входная дверь и как крошечные ножки побежали вверх по лестнице. — Мы дома, папа! — прокричал Хэмиш из гостиной. Джон мысленно улыбнулся, стоя по локоть в мыльной пене. — Привет, малыш, — поприветствовал он. — Сними обувь и поздоровайся. Несколько пингвинов на столе, если хочешь. Через пару секунд теплые руки обняли его, и он наклонился, чтобы поцеловать Хэмиша в макушку. Мальчик позволил поцеловать себя в кончик носа, прежде чем отпустить папу и переключить свое внимание на пингвинов. — Где твой папочка? — спросил Джон, возвращаясь к мытью посуды. — Внизу у миссис Хадсон, — сообщил ему Хэмиш, забравшись на кухонный стул, болтая своими короткими ножками. — Он сказал, что ему нужно поговорить о чем-то «важном». Хэмиш потянулся через весь стол за печеньем, что стояло в дальнем углу, прежде чем через минуту заявить: — Папа, у меня есть небольшая проблема. — Ты хочешь поделиться со мной этим? — спросил Джон, не отрываясь от своего занятия. Не нужно было многого, чтобы заставить сына говорить. — Марси МакДональд, что сидит на ковре S, сказала, что я ее парень. Брови Джона удивленно поднялись вверх, и он обрадовался, что стоял спиной к мальчику. — Ну так это же прекрасно. — Да, только быть чьим-то парнем очень трудно, — застонал Хэмиш, отправляя печенье в форме пингвина в рот. Джон старался не рассмеяться. Он не был бы хорошим отцом, если бы смеялся над первыми проблемами сына по части романтики и чувств. — Это правда? — попробовал расспросить он, и Хэмиш начал в свойственной ему манере очередной монолог. — Да, это так! Как сказала Марси, парни должны делиться со своими девушками пудингами на обед. А пудинг — это моя самая любимая часть обеда! — пожаловался он, раздраженно вскидывая руки вверх. — И во время перемены я играл с ней в квадрат. Я ненавижу играть в квадрат! Все, что я хочу, это лазить по джунгли-городку, но мы не расстаемся, потому что обязаны быть вместе! Джон домыл посуду, оставшуюся со вчерашнего вечера. — Тогда почему ты не сказал Марси, что больше не хочешь быть ее парнем? Он вовремя обернулся, чтобы заметить, как щеки сына покраснели, и выглядел он крайне застенчиво. А Хэмиш никогда не был скромным. — Потому что иногда это очень приятно, — бормотал он, избегая взгляда отца. — Как во время отдыха Марси кладет коврик для сна рядом с моим, и мы шепчемся друг с другом. И во время перерыва она взяла меня за руку. А у нее такие крошечные ручки! — воскликнул он, внезапно воодушевляясь. — Даже меньше, чем у меня, и они такие мягкие, как шерстка котенка. Джон улыбнулся, понимая, что его мальчик и сам влюбился. — Быть чьим-то парнем действительно трудно, — признался Джон, садясь на соседний стул. — Это требует очень много работы и кучу компромиссов. Ты знаешь, что обозначает это слово? Хэмиш кивнул. — Папочка рассказал мне, когда ты заставил его выбросить эксперимент, чтобы освободить место для праздничного торта. Джон нежно улыбнулся вспоминая это. — Поэтому нужно решить, стоит ли играть в квадратики и отдавать свой пудинг Марси, чтобы она была твоей подружкой, — посоветовал он. Хэмиш потратил минуту, размышляя над данной проблемой, даже опустил голову, максимально концентрируясь. — Я так думаю, — наконец, решил он, и Джон усмехнулся. — Хорошо, — заявил он, вставая. — И если хочешь, я могу класть две чашки пудинга с этого дня. — Ты самый лучший папа, — закричал Хэмиш, бросаясь с объятьями на отца, прежде чем стремительно убежать к себе наверх. Шерлок вошел на кухню, когда Джон стряхивал крошки от печенья с тарелки. — Никогда на протяжении всей нашей семейной жизни ты не делился со мной чашкой пудинга, — пожаловался тот, присаживаясь на край кухонного стола и наблюдая за тем, как Джон вытирает посуду. — Ты никогда ничего такого не просил, — отметил Джон, поставив чашку с пряничными пингвинами подальше. — Я не должен спрашивать, в том и весь смысл, — пробурчал Шерлок. — Хорошо, — вздохнул Джон, обнимая своего мужа. — Хочешь чашку пудинга? — Ох, нет, это не честно, — произнес Шерлок, морщась, и Джон рассмеялся при виде этой картины. — Ты невозможен, — застонал он и улыбнулся, когда Шерлок приблизился ближе и обнял его за талию. — И все же ты любишь меня, — напомнил он своему доктору. — И все-таки я люблю тебя, — ухмыльнулся Джон, прежде чем поцеловать этого невыносимого человека. Прошла минута, прежде чем Шерлок опустил голову на плечо Джона, расслабляясь. — У нашего сына есть подружка, — прошептал он, немного убитый горем, и Джон утешающе погладил его по спине. — Это нормально для его возраста. У меня было четыре, когда я учился в младшей школе, — поделился тот со своим мужем. Шерлок всего на мгновение отстранился. — Четыре? Ты был потаскушкой. — Они называли меня «Три комнаты Уотсон», — поддразнил он в ответ, и Шерлок зарычал, вовлекая в поцелуй, и они целовались достаточно долго, чтобы Джон напрочь забыл об ужине.