Приключения Хэмиша Уотсона (The Adventures of Hamish Watson)

— Что ж, мистер командир звездного корабля, ты думаешь, мы можем исправить это? — произнес Хэмиш своим самым глубоким голосом, поднимая фигурку космонавта то вверх, то вниз. — Я не уверен, сэр, — ответил он, схватив плюшевую обезьянку другой рукой и пытаясь говорить более высоким голосом. — Мы должны попробовать иксперимент на мозгах, и плесени, и вкусных штучках. Шестилетний мальчик рассмеялся. — Хорошо, — согласился космонавт. — Пока ты не станешь хранить их в холодильнике рядом с нашей космической едой. Внезапный крик заставил его оторваться от игры и поднять взгляд. Раздался тяжелый звук шагов на лестнице, и он бросил свои игрушки. — Папочка? — нерешительно крикнул он. Он знал, что его отцы выполняли что-то для дяди Грега, и няня Хадсон присматривала за ним. Но она была в гостиной и что-то упоминала про то, что папы вернутся домой. Подхватив рядом лежащую обезьянку, он встал, пристально глядя на дверь. — Папа? — крикнул он, и голос, раздавшийся внизу, не был ему знаком. — Я нашел ребенка, — сказал некто, а после уже мальчик ничего не помнил. Хэмиш открыл глаза и заморгал, он оказался в очень мрачном и движущемся месте. Он тихо застонал, его голова страшно болела, а после незнакомый голос вернулся. — Привет, малыш, доброе утро, — сказал мужчина. Хэмиша широко открыл глаза; они находились в кузове фургона, а мужчина сидел рядом с окном. Он оказался не таким страшным на вид, в черной шапке и с гладко выбритым лицом. Он мягко улыбнулся Хэмишу, и мальчик снова поежился. Хэмиш открыл рот, чтобы закричать, и тут, внезапно, мужчина наклонился вперед и вставил ему что-то в рот. По ощущениям нечто плотное, и как только Хэмиш постарался вытащить это, то осознал, что его руки связаны. — Прости, малыш, но мы не можем тебе позволить кричать на нас, — тот пожал плечами, и Хэмиш бесполезно глухо вскрикнул. Он чувствовал, как накатывались слезы, и мужчина громко щелкнул языком. — Ох, уже поздно плакать, малыш. Ты вернешься к своим папам в мгновение ока, — цокнул мужчина, и у Хэмиша начался приступ паники. «Думай, Хэмиш», — сказал он себе, тотчас голос его отца раздался в голове — бархатный и властный. «Используй окружающую тебя обстановку», — напомнил ему папочкин голос. — «Продумай обо всех вещах, которые ты можешь сделать. Затем действуй». — Мы просто отвезем тебя в одно небольшое хорошее место, где ты сможешь отдохнуть, — мужчина прошел дальше, не обращая внимание на скрупулезно обдумывающего что-то Хэмиша. — Мы не причиним тебе вреда. Меня зовут Джордж. — Ой, не сообщай ему свое имя — идиот! — прервал кто-то сидящий на водительском кресле, и машина резко вошла в поворот. Фургон Джорджа сдвинулся на несколько сантиметров, подняв облако пыли. — Черт, Гарри, он всего лишь ребенок, — Джордж откашлялся, стряхивая пыль с лица. А после к Хэмишу внезапно пришла идея. — Почему этот мальчик так сильно кашляет? — спросил папу Хэмиш, когда они гуляли вместе по парку. — Потому что у него астма, — пояснил его папа, и Хэмиш знал, что его папа прав, ведь тот очень хороший доктор, а доктора все знали о людях. — Смотри, его мама дает ему ингалятор. — Что случится, если он не ина-ина-ингалялисторм? — спросил Хэмиш и папа рассмеялся. — Ингалятор, Хэмиш, — попробуй повторить со мной, — он вновь произнес слово, и Хэмиш еще раз попробовал сказать его. — Ну, он может умереть, — честно сказал папа, — именно поэтому он должен всегда иметь его при себе. Сейчас, в фургоне, пока Гарри что-то кричал Джорджу, Хэмиш начал кашлять. Кашлять с кляпом во рту оказалось очень трудно, но это сразу привлекло внимание Джорджа. — Черт, с тобой все в порядке, малыш? — спросил Джордж, вынимая кляп изо рта Хэмиша. Для большей правдивости Хэмиш кашлял безостановочно. — Тебе нужна вода или что-то еще? — пробовал достучаться Джордж, и Хэмиш сделал все возможное, стараясь вспомнить, как мальчик в парке хрипел, все громче и громче. И потом он перестал кашлять и начал задыхаться. Так Хэмиш стал подражать ему. — Ой, бля, только не говори, что у него астма, — запаниковал Джордж, и Хэмиш кивнул, не останавливая имитацию хрипов. — Черт, босс ничего не говорил про астму! Гарри, у нас есть ингалятор? Фургон резко качнуло. — Босс никогда не говорил, что у ребенка астма! — заорал Гарри, и Джорджа захватила паника. — Ну, получается, что так; какого черта нам делать теперь? — спрашивал Джордж. Грудь Хэмиша начала болеть, и в горле ощущалась неприятная сухость и першение. Но это было как бы понарошку, если он перестанет вести себя как гусь, то все будет испорчено. Его папочка всегда забывал это правило. — Я звоню в 999, — наконец сдался Джордж, и Гарри практически остановил машину. — Мы похитили его, идиот! Мы не можем вызывать скорую! — проревел он, но Джордж уже доставал свой мобильный. — Если мы убьем ребенка Уотсона, то мы действительно трупы. У нас нет выбора, — напомнил ему Джордж, когда он уже набрал номер. — Здравствуйте, да, у мальчика на улице случился приступ астмы и у него при себе нет ингалятора. Мы на пересечении Харпер стрит и Теобальт — Гарри останови машину, — приказал он, сбрасывая вызов, а затем открыл фургон; Джордж развязывал Хэмишу руки и вытащил его на пустынную улицу, организовывая все должным образ — перевернув мальчика на спину и чуть прижимая к себе. Гарри выбежал из салона, оказалось, это черноволосый вооруженный мужчина с крепкими ручищами — никак не обеспокоен случившимся. — Мы рядом с больницей, это значит, что они будут здесь… Звук сирены прервал его, а затем машина скорой притормозила рядом, и мужчина парамедик выбежал из нее и приступил к работе. Второй оказался вне видимости, Хэмиш перестал задыхаться и хрипеть, срываясь на бег и прячась за ноги мужчины. — Меня зовут Хэмиш Уотсон, и я потерялся, эти люди нехорошие очень плохие злодеи, и я хочу оказаться рядом с моим папочкой, — тараторил он, а после разревелся. Все взрослые при виде этой сцены застыли на месте, пока Гарри окончательно не пришел в себя и не потянулся к своему поясу, где, скорее всего, находилась пристегнутая кобура с пистолетом. — Поднимите руки вверх, — двое полицейских выбежали из автомобиля, Гарри закричал на Джорджа и медленно поднял свои руки, неотрывно глядя на Хэмиша, который все еще всхлипывал и прижимался изо всех сил к ноге парамедика. — Хорошо, — с облегчением сказал парамедик, опускаясь на колени рядом с Хэмишем, пока полицейские столпились рядом и обыскивали двух похитителей, прежде чем надеть на них наручники. — Теперь ты в безопасности. Ты вел себя очень храбро. — Я хочу к папочке, — громко сопел Хэмиш. — И моему папе. К чести парамедика, это не заняло много времени. — Мы доставим тебя к ним. Как тебя зовут? — Хэмиш Уотсон, — повторил он. — Мой папочка и папа — знаменитые де-де-детективы, — заикался он, глотая слезы. Парамедик взял его на руки, прижимая ближе худенького мальчика, пока двое полицейских оттаскивали в машину горе-похитителей. — Давай я хорошенько и с удобствами устрою тебя в машине скорой помощи — как тебе? Мы будем ждать твоих отцов здесь, — предложил тот, неся Хэмиша к машине скорой. — Только одного папочку, — слабо протестовал Хэмиш, услышав все это. Он сидел на краю машины скорой помощи, завернутый в оранжевое одеяло, когда папа подбежал к нему. Парамедик прежде дал Хэмишу что-то, чтобы помочь с его раной на голове, и милая дама завернула его в одеяло, заметив, как тот начал дрожать. У него остались красные следы на запястьях, но выглядел он совершенно невредимым. — Хэмиш, — позвал его папа, и подбежал к нему, в одно мгновение оказавшись рядом с машиной и подняв мальчика с металлического пола, крепко прижав к себе. Хэмиш запоздало вспомнил про раненую ногу папы и отпустил голову на его плечо, вздохнув от облегчения. — Папа, я был так напуган, — заревел Хэмиш, снова теряя самообладание. — Тссс, — прошептал папа, погладив его по спине. — Теперь с тобой все хорошо и ты в безопасности. Я и папочка так волновались за тебя. Мальчик засопел. — Мне жаль, — пробормотал он, и папа лишь крепче прижал его к себе. — Не стоит, малыш. Это не твоя вина, — заверил его папа. — С няней Хадсон все хорошо — просто небольшая шишка на голове, не переживай. Он даже не думал о няне Хадсон. Он надеялся, что Джордж и Гарри не трогали ее. — Где папочка? — заволновался он. Хэмиш почувствовал, как папа напрягся. — Папочка придет, любимый. Он будет здесь через пару минут. Теперь позволь папе взглянуть на свои руки. Он почувствовал, как папа аккуратно покрутил его запястья «просто на всякий случай», и даже задремал в машине скорой, а после запоздало увидел, как папочка подбежал к ним. — Шерлок! — позвал папа, и папочка побежал к ним, а полы его длинного пальто развивались за спиной. Хэмиш любил это пальто. — Как он? — поинтересовался папочка, и Хэмиш спросонья заморгал. — Он в порядке, просто небольшой стресс, — прошептал папа, и родные руки забрались в оранжевый кокон. — Папочка, — он схватился за него, сжав руки в кулачки, пока папочка медленно брал его на руки, оборачивая длинные руки в защитном жесте вокруг Хэмиша. — Ты поймал их босса? — тихо спросил его папа, и Хэмиш почувствовал, как папочка кивнул головой, но Хэмиш особо не придал этому значения. Все, чего хотелось Хэмишу, — это поспать. — Полицейские сообщили мне, что ты очень умный и разыграл, будто у тебя приступ астмы, — папочка тихо прошептал ему на ушко, непроизвольно укачивая. — Как ты додумался до этого? — Я услышал твой голос в моей голове, — признался Хэмиш, смотря на него сонным взглядом. — Ты сказал мне, что мне следует использовать окружающие меня… звуки, — Хэмиш старался вспомнить, как он был крут, но все глубже проваливался в мир грез и медленно засыпал. — Мой замечательный сын, — негромко похвалил его папочка, потирая круговыми движениями спину Хэмиша. — Мой маленький гениальный сынишка. Я так горжусь тобой. — Давайте возвращаться домой, — толкнул его папа, заставляя закругляться, и отец не отпустил его, вместо этого он поднял Хэмиша чуть выше и последовал за своим мужем. — Папочка, может, мы устроим вечер спасительных обнимашек? — невнятно спросил Хэмиш, прижимаясь ближе и вдыхая аромат папочки, при этом зарываясь в складках его широченного пальто. — Похоже, придется, — пообещал папочка, и Хэмиш сонно улыбнулся. Он почувствовал, как они сели в такси, и снова задремал, чувствуя руки папы в своих волосах, а после кто-то прошептал: — Я люблю тебя. Он практически не сомневался, что это папа, ведь его папочка никогда не говорил «Я люблю тебя», но папа всегда повторял, в отличие от папочки, который любил показывать свою любовь, а не говорить о ней. Однако это, в сущности, не имело значения. Ведь сейчас Хэмиш ощущал себя в полной безопасности.