За два дня моё лицо приобрело мертвенно-бледный цвет, красные глаза и скулы. О, ещё совсем забыла про синяк под глазом и разбитую губу…
Если честно, то я понятия не имею, где сейчас Настя и всё в порядке ли с ней. Я ни на секунду не перестаю переживать за неё и постоянно прошу Владимира отпустить подругу. Мы с Настей пропустили к чертям два экзамена, Андрею на меня наплевать, он ни капельки не переживает, что я уже который день не беру от него трубку, меня тут насилуют каждую ночь по два-три раза, так ответьте мне — какое у меня может быть сейчас самочувствие? Если без преувеличения, то моё состояние можно описать в двух словах — это гниль и опустошённость. Я разбита настолько, что уже пыталась сделать с собой что-нибудь, после неудачного побега. А из всего, что со мной сейчас происходит, для себя я поняла одно — я ненавижу Андрея. Просто ненавижу. Он оставил меня одну в этом грёбаном городе. Второй день я не могу ответить ему на звонок, а он даже не беспокоится обо мне. Я уверена в этом, ведь у него есть Алиса. И я ему не нужна. Если бы была нужна, он давно бы приехал и забрал меня из этого притона.
Два дня я так рассуждаю и ни капельки не изменила своё мнение. Андрею плевать, что меня тут имеют как хотят и где хотят…
Бороться с Владимиром? Ха, я начала вчера вечером, но в итоге разбитая губа стала убедительным доказательством того, что хрен мне удастся сбежать. А когда я ещё на личности перешла и нож взяла, чтобы покончить с собой, то в порыве гнева Владимир накинулся на меня. Нож он, конечно, успел выхватить, и я ничего себе не порезала, но спасти меня от своего кулака ему не удалось. Сама же зарядила себе в глаз! На удивление, Владимир мужественно терпел мои попытки на него накинуться и сбежать, но, видимо, не всем подвластно выдержать такой мозго-взрыв, в итоге ночь я пролежала в кровати, прикованная наручниками. И ночь я не спала. Целых двенадцать часов я ревела, не переставая. Владимир, после моей попытки сбежать, то ли обиделся на меня, то ли рассердился. Это неважно. Главное, что ночевали мы по отдельности! Я чувствовала, что он где-то рядом. А когда сквозь стенку, к которой мои руки были безжалостно прикреплены, я отчётливо услышала голос Владимира, то всё стало предельно ясно. Он вечно открывал бутылки алкоголя одну за одной, с кем-то разговаривал по телефону, разбивал бокалы и стонал.
Синька что ли так повлияла? Вроде взрослый человек!
Под утро у меня уже не было сил, да и руки я перестала чувствовать, поэтому мой организм принял одну из многих форм самозащиты — вырубился. Через какое-то время мягкая и горячая ладонь заскользила по моей ноге вверх и, погладив коленку, перешла на внутреннюю сторону бедра. После этого я уже не спала, а лишь делала вид. Владимир никак не мог оставить меня в покое! Когда рука направилась к самому интимному месту, я, не сдержавшись, всхлипнула.
— Ты не спишь! — Владимир был зол. Но вот почему?
— Вы пристаёте! — таким же тоном ответила я. — Неужели вам недостаточно?! Дайте мне отдохнуть хотя бы денёчек! У меня третий день всё болит! И руки… затекли…
— Извини. — от хозяина комнаты сильно несло перегаром. Он, спохватившись о моих руках, аккуратно начал расстёгивать правую: — Я не отдам тебя этому мальчишке! — расстегнул вторую: — Знаешь, я рассчитывал увидеть его ещё в первый же день твоей пропажи. Думал, что придётся побороться за тебя, но нет…
— Отстаньте от меня! Владимир, не лезьте ко мне, пожалуйста!
Владимир набросился на меня с поцелуями: властными, жадными, горячими… не родными… Меня начинало подташнивать, потому что Владимира слишком много стало в моей жизни, а Андрея наоборот — не то что мало, он вообще исчез из неё. Владимир целовал каждый миллиметр моей шеи, как будто боялся пропустить какой-нибудь пустой кусочек, ждущий его губ. Но на шее не было свободного места, поскольку вся она красовалась в засосах. Его рука жадно сжимала мою бедную грудь, которая тоже от этих страстных, по мнению Владимира, ласк покрылась синяками и сильно болела.
Если уж на то пошло, то моё истощённое тело болело всё, абсолютно! На руках остались полоски синяков от наручников, а нижняя губа горела и щипала. Из-за этих мук не хотелось даже глаза открывать.
— Лиля! — разгневанное разлетелось не по комнате, а по всему грёбаному дому. Но это, на радость мужчине, подействовало на меня очень хорошо.
Я послушно положила руки на кровать и перестала отталкивать от себя мучителя. Слёзы потекли по щекам на подушку.
«Боже, я так хочу сейчас оказаться в кроватке детдома, проснуться и услышать крики детей. Или прижаться к предателю, набрать в лёгкие запах его духов и тела… Пожалуйста, только не здесь, не с Владимиром…
Увы, на мою мольбу никто не откликнулся. Я открыла глаза, когда Владимир согнул мои ноги в коленях и принялся ласкать меня языком, чтобы возбудить. Его дыхание участилось. Руки крепче сжали мои ноги, и я была уверена, что опять останутся синяки от его пальцев. Капельки пота появились на лбу у Владимира, а пшеничные кончики волос намокли. Раньше он посматривал на меня своими карими глазами, наблюдал, как учащается моё дыхание, злорадно ухмылялся и снова продолжал возбуждать языком. Владимира забавляло наблюдать за моей внутренней борьбой. Но сейчас внутри меня было одно ничего, я пустыми глазами смотрела в потолок, стараясь не обращать внимания на своё учащённое дыхание и на ласки мучителя. Моё тело — мой предатель, который и в этот раз не смог сдержать дыхание. Я настолько морально устала, что мне уже на всё плевать. Мне просто хотелось умереть.
— Любимая… Что с тобой? — Владимир приблизил своё лицо ко мне и начал вглядываться в мои глаза, поглаживая по голове. — Лиля, посмотри на меня, пожалуйста…
А я как будто не слышала его в тот момент, и взгляд мой проходил сквозь.
— Родная… Я принесу тебе завтрак, чтобы тебе полегчало. Подожди немного.
Владимир быстро выскочил из комнаты, громко раздавая указания прислуге. Он вернулся буквально через десять минут с подносом, на котором лежали ароматные и горячие блинчики с кофе. Но у меня второй день не было аппетита. Поэтому я медленно отвернулась от завтрака и Владимира к стеночке. Поднос полетел к чертям куда-то в сторону выхода.
— Лиля! — меня грубо заставили сесть на кровати. — Ты будешь есть! И это не обсуждается! Если надо, то я и силой в тебя запихну, поняла?!
Я смотрела ему в глаза пару секунд, а потом хрипло произнесла:
— Можно мне, пожалуйста, холодной водички и кофе без сахара?
Владимир испуганными глазами посмотрел на меня, погладил по щеке, провёл по волосам и дрожащим голосом спросил:
— Да что с тобой случилось?
Ответа он не дождался, поэтому через мгновение выскользнул из комнаты за кофе и водой.
— Он бросил меня, все его слова ложь… Андрей… Он бросил меня, все его слова ложь… — бормотала это без конца, пока в комнату опять не вернулся мучитель.
Пока Владимир чуть ли не впихивал в рот Лиле блинчик, врачи боролись за жизнь Андрея и Алисы. Ребёночка было уже не спасти. Автокатастрофа отняла у Алисы её малыша, но она об этом ещё не знает…
***
Вечером Настю впихнули в какую-то комнату, позже, как оказалось, это был кабинет. У девушки не было сил рыться по документам и выламывать дверь, она, точно так же как и Лиля, третий день ни крошки во рту не держала. Настя медленно, прихрамывая на одну ногу, дошла до большого кресла и аккуратно пристроилась на нём. Секунды тянулись в минуты, минуты в бесконечность… Настя уснула через полчаса. Такая маленькая и худенькая в таком большом кресле.
Владимир осторожно открыл дверь и зашёл в кабинет. Девушка сразу встрепенулась и потёрла свои глаза. Её настороженный взгляд немного смутил Владимира, но мужчина быстро взял себя в руки.
— Не бойся меня, прошу, я не причиню тебе боль. Точно уж не тебе… — Владимир подошёл к креслу и сел на корточки, положив свои огромные ладони на маленькие коленки. Настя испуганно вздрогнула. — Ты так выросла, моя маленькая Анастасия!
— Ч-что? Владимир, ты меня голодом морил несколько дней! Ты над Лилей издевался! Т-ты… Козёл! Кто ты вообще такой? В смысле выросла? Что тебе от меня нужно?! — Настя попыталась оттолкнуть его, но сил у неё не хватило даже на то, чтобы начать разговаривать громче.
— Моя маленькая девочка… — партнёр Андрея нежно улыбнулся и посмотрел в глаза Насте, которая была на грани обморока. — Поспи ещё немного, а потом я тебе всё объясню!
Нежный и бережный поцелуй в лоб сработал — Настя сразу заснула.
***
Владимир сидел в своём кабинете, вальяжно развалившись на своём кресле. Настя тихо посапывала в другом. Вдруг неожиданно зазвонил телефон, но девушка настолько была измотана, что не проснулась.
— Я слушаю. — мужчина допил коньяк в бокале.
— Здравствуй, Владимир! — серьёзный, полный холода и ярости голос Дмитрия окатил его холодной водой. — Что же ты так поступаешь не по-партнёрски?!
— Дмитрий, рад тебя слышать. Где же мой обожаемый Андрей? — голос пел от сарказма.
— Он в коме, Владимир… Поэтому давай договоримся по-хорошему: ты отдаёшь нам Лилю, а мы оставляем тебя в живых!
— Рассмешил меня на славу, Дмитрий! Но я должен вам отказать. А за Андрея мне очень жаль, желаю ему быстрого восстановления!
— Владимир, если ты любишь Лилю, то ответь на один вопрос! Ты желаешь для неё счастья?
— Честно, Дмитрий, я даже не знаю, что заденет меня больнее — увидеть её грустную, но со мной или счастливую, но с другим… Всего доброго!
