Этот долгий путь к мечте

Разбудили Майера голоса и запах дыма. Подскочив и ничего не соображая, кошар широко распахнул ресницы и с перепугу едва не обернулся, обнаружив вокруг целую толпень зеленокожих клыкастых незнакомцев. Орки! Как там Шени говорил – если повезет, и мы их встретим? Ха, повезло: вон их сколько, на десяток ушонков хватит и еще останется… Орков и вправду было многовато. Они заполонили остров, и везде, куда бы брюнет ни бросил взгляд, маячили их мощные обнаженные плечи и едва прикрытые короткими жилетками мускулистые торсы цвета болотной тины: зеленые воины крутились около весело потрескивающего костра, греясь и просушивая одежду, зеленые воины рубили на дрова елки, зеленые же воины махали на бережку мечами и били в заводи острожками рыбу. Оторопь брала от такого количества зеленых воинов! Покрутив мутной со сна башкой, Майер вышел из ступора и наконец, углядел Лейри – мальчонка казался рядом с орком совершеннейшим ребенком: недоэльф и зеленокожий сидели на большом плоском камне (причем ушонок в свободной позе расположился между мощных бедер воина, опираясь локотком на его колено и чертя пальчиком на широкой, словно лопата, ладони замысловатые фигуры) и увлеченно что-то обсуждали. Клыкастый вождь так нежно (если подобное понятие вообще применимо к жуткой орочьей ухмылке) улыбался сверху светловолосому юноше, что оборотень буквально задохнулся от ревности. А потом зеленое чудище немного отстранилось, и распахнувшаяся куртка открыла обтянутые рубахой тяжелые полушария грудей. Орк оказался оркой! Никогда прежде не встречавший болотных женщин Майер ошеломленно выпялился на подобное богатство форм. «Вот это сиськи!- подумал парень. - Подержаться бы за них»! Обладательница роскошной плоти тем временем внимательно дослушала Лейри, покивала, соглашаясь, и с поразительной для ее габаритов грацией вскочила на ноги. Ушонок тоже поднялся, и они с оркой обменялись рукопожатием. К зеленокожей подбежал ребятенок, тоже клыкастый и зелененький, в длинной – до колен, льняной рубашонке, но уже размахивающий копьецом, и женщина-воин наклонилась к сынишке. На мгновение ее золотистые глаза встретились с глазами оборотня, зеленокожая необыкновенно задорно подмигнула, а кошар застеснялся. Пожалуй, орка ему нравилась! Выбравшись из под непросохшего до сих пор плаща, брюнет подтянул штаны и потопал покорять хозяев топей. -Представишь меня даме?- спросил он возлюбленного, обнимая его за талию. Лейри тихонько засмеялся, подставляя губы. -Ты так сладко спал,- проворковал светловолосый юноша.- Жалко было тебя будить. Есть хочешь? -Очень хочу, - ответил оборотень, награждая супруга страстным поцелуем. И добавил про себя: «И не только есть». Блондин попой ощутил упирающееся в нее возбуждение и вспыхнул румянцем. Пытаясь игнорировать возникшую сзади неловкость, остроухий мальчишка отодвинулся и преувеличенно бодро выпалил: -Май, это Норва. Норва, это Майер, мой супруг. Вы пока знакомьтесь, а я пойду поищу чего-нибудь пожевать! Оборотень попытался удержать взбрыкнувшего ушоночка, но юнец шустро пригнулся, проскользнул под его рукой и сбежал, бросив бедного брюнета краснеть с оттопыренной стояком ширинкой. Орка окинула смущающегося кошара заинтересованным взглядом, и кошар вздрогнул от прикосновения к вискам невидимых чужих пальцев. -Оборотень-полукровка,- удовлетворенно заключила женщина.- Какой магией владеешь, барсик? Огненной? Майер едва слышно зарычал на «барсика», но сдержался и подтвердил, стараясь ничем не выдать обиды: -Огненной. Орка улыбнулась и дружески потрепала оборотня по плечу. -Не обращай внимания на мои подколки, котенок,- попросила она. - Устанешь губки дуть. У Норвы были несомненные повадки вождя, в ее больших желтых глазах плясали веселые искорки, и вообще, если бы не выпирающие зубки, зеленокожую можно было бы смело назвать красавицей. Тряхнув роскошной черной гривой, молодая мать без особой связи добавила с едва уловимой угрозой: -Вы с Шенини – замечательная пара. Береги мальчика, барсик: он хоть и с тараканами, но достоин твоей любви. Норва ушла, покачивая бедрами, а Майер остался. Обида на орку исчезла, осталось лишь недоумение. Что связывает блонди с обитателями местных болот? Кстати, а ведь ушонок так и не рассказал ту обещанную историю! Необходимо найти его немедленно и хорошенько допросить. Ну, и пожрать чего-нибудь, разумеется - почти сутки желудок пустой! Лейри объявился сам – прибежал в облаке растрепанных локонов и с ходу сунул мужу полную до краев деревянную миску аппетитно пахнущего грибами зернистого варева: -Это все тебе! Я уже завтракал! Усадив оборотня возле костра, блондин примостился напротив, подпер кулачком подбородок, умильно приподнял бровки домиком и принялся наблюдать, как любимый питается. Изголодавшийся Майер с жадностью глотал вкусную кашу и аж постанывал от удовольствия. Прикончив все до последней крошки, кошар не удержался и тщательно вылизал ложку. -Понравилось?- лукаво поинтересовался эльф. - Я готовил… Благодарность наевшегося оборотня не знала границ. -Иди ко мне поближе, и я тебе покажу,- мурлыкнул брюнет, отставляя опустевшую миску. Шени с готовностью скользнул в гостеприимно раскрывшиеся родные объятия. Позабыв обо всем на свете, супруги целовались на сбившемся одеяле… Их привел в чувство звонкий детский голосок. -Мама сказала, что у вас медовый месяц,- вопросила зеленокожая глазастая девчонка, перебирая когтиками конец толстой смоляной косы.- А что это значит? Вы весь месяц должны мазаться медом? А мухи потом не кусают? Малявке было от силы годика четыре. Майер и Шени испуганно отпрянули друг от друга. Кошар поспешно снял загребущую руку с ягодицы блонди, эльф поддернул приспущенные в порыве страсти штаники, и оба залились краской. Орочка продолжала смотреть. -Зачем ты гладил ему попу?- обратилась она к оборотню. – Он на нее упал и ушибся? Так подуй, и все пройдет! На радостный хохот влюбленных сбежалась большая часть зеленокожих. Отсмеявшись, Лейришен одарил девчушку снятым с запястья плетеным браслетиком и отправил играться. -Какое прелестное чудо, - прошептал соскучившийся по сестренкам Майер вслед убегающему чужому ребенку. Парень вдруг невыносимо захотел домой, к семье. -Вспомнил о своих?- вздохнул ушонок, тепло прижимаясь боком. Кошар предпочел отмолчаться – зачем во всеуслышание заявлять о собственной слабости? Он же не маленький, чтобы по мамке слезы лить… Чуткий сердцем эльф опять все понял правильно и приставать не стал.