Цветными разводами

У Клариссы апельсиновые волосы, упрямо вздернутый нос и патологическая потребность лезть не в своё дело. У Циско аллергия на цитрусовые и огромнейший вагон терпения — иначе бы от доставучей девчонки ничего не осталось. Кларисса приходит каждый день, лезет с бесконечными вопросами, трогает дорогущее, мать его, оборудование, и Циско кажется, что теперь его глаз будет дёргаться до самой смерти. Иногда на помощь приходит Кейтлин, прося рыжую помочь с каким-нибудь «неотложным» делом. Кейтлин называет её «Клэри» и искренне удивляется недовольству Циско. Милая же девочка. Тем более, она кузина Барри, что автоматически делает её ещё более прелестной. Циско не скажет, что родство Барри с этой ходячей проблемой — единственная причина, по которой та до сих пор жива. Как никак, а сосуществовать приходится. — Если я когда-нибудь решусь нанять киллера — Фэйрчайлд будет первой в его списке. — Официально я Аллен. И если я не смотрю на тебя — это не значит, что я ничего не слышу. Куча фамилий, которым позавидует сама Дейенерис — ещё одна причина нервного расстройства Циско. Барри делает вид, что всё прекрасно и лучше быть просто не может. Конечно, сплавил свою любимую сестренку в С.Т.А.Р. Лабс и бегает довольный. А бедному учёному теперь мучаться. Кейтлин вздыхает и предлагает Циско ромашковый чай. Помогает, говорят. В четверг Кларисса не приходит. Поначалу Циско не верит, потом решает пометить этот день красным крестиком в календаре. А к вечеру ему становится скучно. Абсолютно. Привычно светятся голубые мониторы, Барри приносит вновь испорченный костюм (как только умудрился прожечь аж в семи местах!), Кейтлин корпит над микроскопом. Но чего-то не хватает. Точно не хватает. Все эти страшные мысли испаряются на следующее утро, когда Циско с болью смотрит на свои разбитые мета-очки. Клэри запальчиво извиняется. А Кейтлин отчего-то фыркает и спешит вновь скрыться за монитором. На всякий случай. — Почему связь пропала? Кейтлин? Это у тебя? — Все показатели в норме, не переживай. — Тогда я не понима… Слышится прерывистое дыхание, которое даже из наушников пахнет апельсинами. — Я её убью. — Прости, Циско, я лишь спасала город от очередного метачеловека, а твой голос мне мешал. Ты вообще знал, какой у тебя надоедливый голос? Один-один. Циско молчит, с обреченным видом прижав руку к лицу. Жаль, что Клэри этого не видит. — Циско? Пожалуйста, хотя бы мяукни, чтобы я поняла, что ты не умер. Кейтлин совсем по-детски прыскает в кулачок, но тут же напускает на себя серьёзный-пресерьезный вид, стоит Циско повернуться. Он бормочет что-то о ценах на двухстволки и мощности разряда электрошокера. А потом уверяет Барри, что вместе с ним на задания Кларисса больше не пойдёт. Ромашкового чая Кейтлин просто не хватит. Клэри ожидаемо обижается, узнав новость. Как же, все самое интересное — и без неё? Циско упрямо сдвигает брови. А рыжая Кхалиси в отместку вскрывает ящик его стола и поедает оттуда весь запас лимонных леденцов. Над потерей Циско скорбит целый вечер. — Я куплю тебе ещё конфет. — Лучше купи себе билет домой. — А ты милый. — Я не милый. Я очень-очень злой. Кларисса треплет злого-злого Циско по щеке и смеется. Смех у неё звонкий как хрусталь, а на душе у Циско вдруг становится тепло и спокойно. Он купит ещё лимонных леденцов, на которые у него жуткая аллергия. Он будет терпеть Клэри и пытаться запомнить все её фамилии. Возможно, когда-нибудь Циско даже свыкнется с мыслью, что солнечная до боли в глазах Кларисса навсегда вошла в его жизнь. Но пока деньги на киллера лишними не будут.