Не выслеживая Зуко/Not Stalking Zuko

0о0о0о0о0о0о0о0о0о0 Момо играет в моей комнате, смутно раздражая своими чокнутыми шалостями. Почти все последние десять минут он провёл в попытке поймать радугу на дальней стене. Прошлой ночью я повесила свою призму у окна, последовав совету Зуко. Утром меня разбудила палитра всевозможных цветов, плавающих на дальней стене, и это было потрясающе. Я просто смотрела на их колыхание на ветру и испытывала умиротворение. Пока Сокка не засунул Момо ко мне в комнату. Когда он хочет, чтобы я проснулась, без испытания на себе моего мгновенно-пробуждающегося-гнева, то прибегает к Момо-тревоге. Момо-звоночек проигнорировать не в силах никто. Но я всё равно так старалась! Момо — это просто мешочек милоты и шумовой атаки. Я приказала Момо оставить меня в покое и дать поспать — все обязаны делать так, как я, по праву именинницы, скажу. Момо растерянно уставился на меня. Он явно не понимает законов дней рождений. Дурачество Момо продолжалось до тех пор, пока я могла лежать в постели и притворяться спящей. До меня стали доходить звуки копошения, идущие снизу и свершавшиеся без меня — и поэтому я встала. — ? — Когда я спустилась, моему взору предстал усыпанный невообразимым количеством фруктов, сладостей и выпечки стол. Сокка уже уплетал пирожные, зовя Тоф и Зуко присоединиться к нему. Тоф стояла на плечах Зуко — она пыталась согнуть металлическую лампу, чтобы они могли на неё что-то повесить. Сокка всё твердил: «Немного влево от тебя — нет, в другое лево от тебя — нет, в другое лево.» Зуко испустил небольшой отчаянный стон и сказал, что у него есть только одно лево. Когда Тоф удовлетворилась результатом, они заставили Сокку подать им другой конец каких-то лент — и комната стала милой, красочной и праздничной! Я громко кашлянула, и все развернулись в мою сторону. А потом хором прокричали: «С днём рождения!» Мы все вместе сели за стол и принялись делить между собой фрукты, йогурты и пирожные. Я побеседовала с Соккой по поводу его Момо-звоночка. Остальные пришли в негодование, что он разбудил меня до того, как они закончили украшать комнату. Сокка пробурчал «украшение-ворошение» — еда была готова, поэтому он разбудил меня, чтобы мы все могли приступить к дне-рождественской вкуснятине! Я отдала ему дне-рождественский приказ — отжаться десять раз за то, что он вытащил меня из постели. Сокка заворчал и пробормотал что-то о наступлении великой дне-рождественской диктатуры. Однако отжался. Остальные в изумлении наблюдали за покорностью Сокки. Сокка произнёс, что вот, что представляет из себя дне-рождественская диктатура, и что всем лучше делать то, что я говорю… потому что так будет просто легче. Я уверила, что была милосердным диктатором и использовала свою дне-рождественскую силу во зло только тогда, когда меня будили слишком рано. Сокка буркнул себе что-то под нос, подозрительно похожее на: «Как скажешь». Я попросила Суюки передать мне лунные персики. Они мои самые любимые фрукты после манго. Суюки принесла их и присела передо мной в глубоком реверансе, вручая чашу. Я смутилась. Суюки сказала, Сокка утверждал, что мне нравится, когда в мой день рождения мне вручают предметы таким образом. Так и быть — четыре года назад я заставила Сокку в свой день рождения кланяться мне каждый раз, как он будет обращаться ко мне или что-либо давать. Четыре года назад! И тогда он действительно этого заслуживал! Теперь он рассказал всем, будто бы я какой-то дьявол-диктатор с манией величия. В качестве возмездия я заставила его ещё раз отжаться. Мы разговорились на тему любимых фруктов и поболтали о том, как ребята вместе сходили на великолепнейший фруктовый рынок, который располагался на другой стороне острова, и где продавалась свежая продукция со всего мира. Суюки сообщила, что у них были даже морские черносливы, а она знала, как сильно мы с Соккой их любим. Суюки поспешно и незамедлительно заставили замолчать. Морские черносливы имеют что-то общее с планом? Зуко попытался вернуть разговор в прежнее русло, к фруктам; он и Тоф начали распаляться о маракуйе. Была ли лиловая маракуйя Народа Огня выше по качеству, чем золотая маракуйя Царства Земли? Покажет только время, ну и, возможно, небольшой спарринг. Я сказала им, что нахожу каждую из маракуй одинаково аппетитными. Аанг произнёс: «Кстати, о фруктовой аппетитности — с днём рождения». Поначалу я не совсем поняла, о чём это он, но затем Аанг подарил мне большущую чашу с заострёнными ягодами. Он объяснил, что то были драконьи ягоды, и они очень редки и дороги среди Народа Огня — в подтверждение он взглянул на Зуко, и тот кивнул, добавив, что они были роскошной экстравагантностью. Я пустила чашу по кругу, чтобы каждый мог вкусить частичку роскошной экстравагантности. Когда все положили понемногу себе в тарелки, Зуко показал нам, как их надо чистить — потому как был единственным, кто ел их прежде. Это заняло много усилий: внешняя оболочка оказалась очень колючей и чешуйчатой (вот, как они получили своё название — их кожура напоминала чешую дракона), но Зуко сказал, что усилия абсолютно стоят того. Ещё как стоят. О. Мой. Бог! — это лучшая вещь из всех, что я когда-либо пробовала! Вкус был похож на мёд и мороженное, и на другие сладкие аппетитные вещи, причём всё сразу! Суюки по-настоящему кайфовала от своей драконьей ягоды с другой стороны стола и громко воскликнула, что они были лучше, чем секс, тем самым заставив Сокку с недоверием уставиться на ягоды. Это не помешало ему испробовать их и выдать свой собственный балдеющий-по-вкуснющей-еде стон. После заявления Суюки наступила короткая, полная неловкости тишина; Суюки вспыхнула и заикающимся голосом пролепетала, что она имела в виду, что ягоды были лучше, чем мороженое или любой другой не связанный с сексом продукт питания. Тоф довольно нахально поинтересовалась, что будет представлять из себя секс, связанный с продуктом питания, и Сокка с отчаянием выпалил, что нам знать не нужно. Согласна. Фу. Я пустила в ход свои дне-рождественские полномочия, объявив, что разговор окончен. Мы все с аппетитом накинулись на драконьи ягоды, и вскоре их и след простыл. Тоф сказала, что их часовое ожидание в лесу, пока Аанг собирал ягоды, абсолютно точно того стоило. Видимо, остальные были на стрёме, в то время как Аанг промышлял какой-то мелкой спланированной кражей в ближайшем драконо-ягодном саду. Это и есть план? Нееет, план так неистово держали в секрете, что было бы немного разочаровывающе, если бы план включал всего лишь вкусные фрукты. Аанг сообщил, что это был не единственный подарок, который он подготовил, и стрелой понёсся прочь. Суюки крикнула ему вслед, что они все договорились дарить подарки ночью. Но было слишком поздно. Аанг стрелой прилетел обратно, что-то пряча за спиной, и признался, что хотел быть первым, кто вручит мне подарок на день рождения. Настал немного смущающий момент. На мгновение наши с Зуко взгляды встретились. Я сказала, что это очень мило, но я не имела ничего против последовательности подарков и времени их дарения, и что Зуко уже сделал мне свой подарок прошлой ночью. Аанг стрельнул в него взглядом, и Зуко слегка покраснел и сказал Аангу, что ему жаль, но он не знал, что Аанг так сильно хотел быть первым. Тоф спросила, что подарил мне Зуко, и я сунула ногу ей на колени, чтобы она могла пощупать ножной браслет, и рассказала им о призме. Тоф пробежалась пальчиками по браслету, заключив, что он был миленьким, потом подобралась Суюки, чтобы взглянуть на него, и неловкий момент сошёл на нет. Когда мы все снова уселись по местам, ко мне подошёл Аанг и протянул мне огромный букет огненных лилий. — ? — Ой. — ? — Я сделала глубокий вдох, приняла цветы, улыбнулась ему и сказала «спасибо». Всё это время я заставляла себя думать — это не те самые цветы, это не те самые цветы — и старалась вести себя нормально. Аанг стал трещать о том, что это были какие-то по-настоящему редкие огненные лилии, которые произрастали только на этом острове, и так далее. Когда я услышала вчера, как он разговаривал об этих цветах с Зуко, мне даже в голову не могло прийти, что он подарит мне их. Аанг ни в чём не виноват. Он ведь не знал. Огненные лилии всегда напоминают мне о Хаме. Но огненные лилии, которыми мы с ней любовались, были обыкновенными. Красные лепестки с оранжевыми кончиками. Эти же имели насыщенную темно-фиолетовую сердцевину и тёмно-красные лепестки с розовыми кончиками. Цветы были совершенно разными, и я должна перестать быть такой глупой. Зуко предложил пойти поставить букет в вазу вместо меня, я с радостью отдала цветы, и он отнёс их на кухню. Аанг взирал на меня с надеждой, и я, улыбнувшись, быстро обняла его и поблагодарила за подарок. Цветы были восхитительны — правда. Зачастую лучше солгать во благо. Ему не нужно знать о Хаме и огненных лилиях, к тому же было бы невежливо заявить, что от этих цветов у меня стынет кровь. Суюки, Тоф и Сокка вышли из комнаты, чтобы принести свои подарки, на секунду оставив меня и Аанга наедине. Аанг стал допытываться, на самом ли деле мне понравились цветы, и я снова прибегла ко лжи во спасение. Потом я заметила, что от драконьих ягод я получила бо́льшее удовольствие, потому что они были очень вкусными, и наш разговор с Аангом перетёк к драконьим ягодам. Он поведал мне о трудностях их сбора, и стал грузить меня легендами о его драконо-ягодном подвиге. Вернувшийся Зуко поставил вазу на подоконник, окно которого выходило к фасаду дома, и сказал, что огненные лилии солнцелюбивы — так что будет лучше, если они останутся в этой комнате, потому что здесь постоянно солнечно. Я согласилась. Тоф прискакала обратно, зажав в руке подарок. Она поинтересовалась, следовало ли ей поклониться, прежде чем она вручит мне подарочек, и я настойчиво повторила, что Сокка просто идиот, и не было необходимости кланяться. Тут вернулись и Сокка вместе с Суюки, братец пытался спрятать что-то за спиной своей девушки. Ох, чую, настало время разворачивать подарки! — ? — Тоф сказала, что день спа — её главный подарок, а это было просто ещё кое-что просто так, внакладку. Она протянула мне два удлинённых тонких кусочка металла с небольшими углублениями с одного конца и маленькими петельками с другого. В петли была вдета длинная кожаная верёвочка. Это ожерелье? Боюсь, это не могло быть ничем иным. Я впала в небольшой ступор, но поблагодарила за ожерелье. Тоф спросила, имею ли я понятие, что это за металлические кусочки. Никакого. Тоф объяснила, что она достаточно хорошо изучила меня и изобретательность Сокки, чтобы знать, как мы оба любим везде совать свои носы, а эти два кусочка металла будут способны отпереть практически любой замок, и она может продемонстрировать, как ими пользоваться. Она смастерила их самостоятельно. Сокка считал кусочки металла потрясающими и попытался присвоить мои праздничные лавры себе. Тоф согласилась показать, как ими пользоваться, и ему. Я запротестовала против амплуа подлой вынюхивательницы, которой меня нарекли в весьма сомнительной манере. И заявила, что я никакая не вынюхивательница! Да я в жизни ничего не вынюхивала! Затянулась маленькая неловкая пауза, последовавшая после данного заявления, и остальные быстро переглянулись друг с другом. Послышался вежливый кашель. Аанг проговорил, что мои маленькие хитрости были не так уж и плохи. Тоф начала перечислять все те случаи, когда я подозрительно вела себя с ней/рылась в её вещах. Она произнесла это с доброжелательностью и дружелюбно треснула меня по руке. Я не могу по-настоящему рассердиться на неё. Она была права (она частенько бывает права). Ведь она делает это только во имя добра! К тому же я вполне справедливо рылась в её вещах. Ну ладно… так и быть, иногда я совершаю маленькие подлости. Признаю. Я поблагодарила Тоф и обняла её, а затем повесила ключи на шею. Если честно, это была хорошая идея. Невозможно знать заранее, когда может понадобиться отмычка. Затем Сокка ляпнул, как я с помощью своих маленьких подлостей возвращаюсь домой подлыми путями, заставив других хохотать над выдуманными историями о подлости, и разговор принял тревожный оборот. Сокка должен был отжаться ещё раз. Суюки призналась, что она была действительно впечатлена тем, насколько быстро я усвоила уроки скрытности, которые мне преподал Зуко в тот день, и это удивительно, что я смогла подкрасться к ней после того, как начала тренироваться всего пару часов назад. У неё на это ушли годы тренировок. Это само по себе служило мощным доказательством моего таланта к подкрадыванию. Но она произнесла это таким приятным и одобряющим тоном, что я почувствовала себя польщённой. Все обернулись к Зуко, чтобы услышать его мнение о моей пронырливости. Из всех присутствующих, вероятно, лишь я могла потягаться с Зуко в пронырливости. Он улыбнулся и сказал, что я довольно успешно следила за ним в течение долгого времени, и это служило ещё бо́льшим доказательством моей пронырливости, потому что он так же тренировался искусству слежки годами. Суюки скосила на него взгляд и пробухтила, что начала тренироваться искусству слежки, когда ей было восемь лет. Зуко ответил, что начал тренироваться искусству слежки в семь. Разговор стал походить на скатывание к их двустороннему слежко-выведению из строя. Так что, использовав свои дне-рождественские полномочия, я заставила их пожать друг другу руки. Аанг выглядел слегка озадаченным и пробормотал, что даже не подозревал о моей слежке за Зуко. Я ответила, что это было по возвращении в Западный Храм Воздуха, и я совсем чуть-чуть последила за ним. Зуко подавился лунным персиком, который в тот момент ел, и очень громко закашлялся. Сокка крепко похлопал его по спине. — ? — Суюки выудила из кармана тонкую вытянутую коробочку. Перетянутая зелёно-золотой лентой, она была упакована с изяществом. Я открыла её, и у меня перехватило дыхание. Внутри находился красивый, с декоративно-вырезанными узорами веер из сандалового дерева. Я поднесла его к лицу и понюхала. О, что за дивный запах! Потом я развернула его и стала им обмахиваться так, что, как мне казалось, должно было выглядеть элегантно. Суюки сказала, что ей хотелось сделать меня почётным воином Киоши, но, не найдя в землях страны Огня золотые веера, она решила, что обыкновенный веер будет более подходящ, потому что на этом острове, в любом случае, было так жарко, что хотелось выть. Я крепко обняла её и сказала, что он мне понравился. Правда. Это был целесообразный подарок. — ? — Затем пришёл черёд Сокки. Вытащив из-за спины, он продемонстрировал длинную прямую палку. Она была окрашена в синий и белый цвета, — цвета водных племён, — с одного конца он пристроил рукоять, а на другом вырезал и закрасил тёмно-синим фразу: «Здравый смысл». Неужели, это был посох здравомыслия? Сокка ответил, что подумал, мне понравится иметь свой собственный праведный посох здравого смысла. Понравится! Конечно, понравится! Я взвизгнула от восторга и задушила Сокку в объятиях. Временами мой старший братец бывает таким придурком, что мне даже в голову не могло взбрести, что придёт день, когда я буду рада, что он прочёл мой дневник слежки. Этот подарок был настолько дурацким и смешным, что было невозможно устоять. Я слегка ударила Сокку своим посохом здравомыслия — испробовать, так сказать, и ещё из-за небольшого смущения, потому что Сокка использовал мой дневник слежки как справочник модных подарков. Сокка пояснил всем остальным, что такой подарок делали у нас в племени в шутку. У всех на лицах застыло одинаково запутанное выражение. Он добавил, что с помощью этого посоха я могла вбить здравомыслие в людские головы. Лицо Зуко потрясённо вытянулось, и он пробормотал: «Мне конец», — себе под нос. Я частенько упоминала, что ему не хватает здравого смысла. Я немного возбуждена и тронута каждым из подарков. — ? — После завтрака припрятала подальше все полученные вещички, и все были готовы встретить лицом к лицу день, который я нарекла своим посохом здравомыслия «день рождения и созидания». Я придумала для всех нас несколько общих занятий для сплочения группы. Подобные занятия по-обыкновению встречаются с некоторой неохотой одними и теми же групповыми занудами, но на мой день рождения каждый обязан делать всё, что бы я не сказала. Я скомандовала, чтобы каждый сделал «доверяющее падение». Потому что я так сказала! Без возражений! Просто доверяйте и падайте! Ладно - некоторым из возражений удалось пробиться. Тоф заявила, что упражнение на доверие было отстойным, и если кто-то попытается доверительно упасть на неё — сто процентов её раздавит, и доверие будет полностью утрачено. Я поставила к ней в пару Аанга, пообещавшего не давить её и превратить доверяющее падение в весёлое. Тоф скептично вскинула бровь на доверяюще-падающий энтузиазм Аанга. Сокка и Суюки хотели быть в паре. Мне кажется, после этого они смогут ещё тоньше чувствовать друг друга. Я была в паре с Зуко, и это заставляло меня испытывать радость. Не потому, что мне хочется тоньше чувствовать его или что-либо ещё. …Эээ... просто доверие между нами было по-настоящему огромной проблемой, и я просто подумала, было бы неплохо, если бы мы сделали упражнение на доверие. Это помогло бы к тому же в сплочённости группы... и всё такое. — ? — Зуко не слишком хотел на кого-либо падать, и я выдвинула ультиматум: либо он делает упражнение, либо отжимается сотню раз. Он спросил, буду ли я психовать, если он выберет отжимания. Я ответила, что, естественно, буду! А потом ткнула в него посохом здравого смысла. Он выглядел очень нервным, поэтому я вплотную подошла к нему и спросила: «В чём проблема?» — почти бесшумно. Он немного застенчиво посмотрел на меня и проговорил, что он, вообще-то, не очень доверчивый человек, и для него трудно просто так доверять людям, и он не думает, что от него будет много проку в доверяющем падении. Я сказала, что по-настоящему доверяла ему, и спросила, доверял ли он мне. На секунду он отвёл взгляд, а потом вновь взглянул на меня. Он произнёс «да» почти одними губами. Оно заставило меня испытать истинное счастье. Это «да». Я пообещала, что не дам ему упасть, и он пообещал мне то же самое. Сокка прокричал, чтобы мы перестали, наконец, шептаться друг с другом и просто сделали своё доверяющее падение! Они вместе с Суюки сделали уже шесть доверяющих падений и были далеко впереди нас! Аанг сказал, что был не в курсе, что доверяющее падение — соревнование, и что они с Тоф сделали уже семь. Если прежде это не было соревнованием, то после слов Аанга оно именно им и стало. Все проводили хорошее доверительное время. За исключением Тоф, которая с самого начала не была в восторге от этой затеи. Тоф ненавидит доверяющее падение и имеет склонность вопить, как только начинает падать назад, но Аанг придумывает новые фантастичные способы и неожиданным образом ловит её каждый раз. Когда наступала её очередь быть ловцом, Аанг ставил её руки в нужное положение и говорил ей не двигаться, а затем нежно и воздушно плюхался на её. Лишь под конец она поняла принцип, как нужно ловить. Как я и предугадывала, доверяющие падения позволили Сокке и Суюки распустить руки. Как и мне. Не в плохом смысле! Ничего... такого. Не стану скрывать правду. У Зуко невероятно потрясающий торс. Я, возможно, немного… эээ… распустила руки на его невероятно потрясающий торс, когда была ловцом. Но он совсем не возражал, и… всё это было очень даже дружелюбно и заботливо! Просто он выглядел таким взволнованным всем этим доверяюще-падательным делом. Каждый раз, ловя его поперёк груди, я слегка стискивала его и шептала что-то типа всё было не так уж плохо, верно? — ему на ухо. Он улыбался мне, и мы менялись местами. Зуко — приятный, крепкий и сильный, и, падая ему в руки, можно было не беспокоиться. Каждый раз, как он ловил меня, то делал это с бережностью. Возможно, он действовал более сдержанно и менее руко-распускающе со своей техникой ловли. Но, в конце концов, он стиснул меня в ответ, поделившись, что доверяющие падения не были такими уж ужасными. Он прав. Они не были ужасными. Ни в чём.