Не выслеживая Зуко/Not Stalking Zuko

ОоОоОоОоОоОоО Мы спустились на кухню, где было больше света — там я могла прочесть письмо. Зуко занялся приготовлением чая. Я развернула письмо и быстро пробежалась по нему глазами. «Привет, Букаш» — так оно начиналось. Я повторила вслух: «Букаш?» — и Зуко, пожав плечами, сказал, что так звал его кузен. Сокращённо от «Букашка». Лу Тен — единственный, кто звал его так. Он придумал насекомо-прозвища и для Зуко, и для Азулы. Кажется, он звал её дракозой, и она это ненавидела. Зуко поставил две чашки чая на стол и прислонился к стене, скрестив руки и отведя от меня взгляд. Его обычная напряжённая поза. Я снова устремила взгляд на письмо. Привет, Букаш Если ты читаешь это прямо сейчас, значит, меня больше нет. Раз уж это моё последнее письмо к тебе, хотелось бы рассказать тебе кое-что, о чём ты должен знать. Во-первых, не спеши вырасти и присоединиться сюда к нам, Бука. Знаю, тебе говорят, что война чудесна, мы одариваем нашей превосходной культурой жалких людишек. На самом деле, всё совсем не так. Эта война совершенно не та, какой я себе её представлял. Не думаю, что мы настолько сильно отличаемся от народа Царства Земли, в конце-то концов. Мы так же проливаем кровь, Букаш. Во-вторых, если меня уже нет, есть несколько вещей, которые мне нужно, чтобы ты сделал для меня. Ты должен вместо меня позаботиться о моём отце. Если я погиб — ему необходима забота тех, кто будет присматривать за ним, чтобы он не слишком приуныл. Просто будь рядом с ним, Бука. Ты же его знаешь. И приглядывай за своей мамой. Она очень мягкосердечная. Всегда слушай её, потому что она лучший человек из всех, кого я знаю. Следуя её советам, ты не ошибёшься. Будь хорошим старшим братом для Азулы. Знаю, она ведёт себя так, словно её трудно сломить, — как и прочные оковы, — но она не настолько сильна, насколько ей хочется всем казаться. Азула немного странная и жуткая временами, но она не может перестать быть собой. Но ты ведь знаешь, за ней нужно следить — иначе она станет такой же, как твой отец, а это не особо хорошо. Бука, это важно: не хочу тебя пугать, но твой отец охотится на тебя. Будь начеку. Сейчас ты можешь не верить мне — я знаю, тебе хочется думать, что он не имеет в виду все те вещи, что говорит и делает. Будь осторожен с ним и постарайся не приводить его в ярость. Знаю я, Букаш, тебе многое хотелось бы сказать, но иногда молчание — золото. Если он снова приблизится к тебе, лучшее, что я могу тебе посоветовать — уклониться и нацелиться на его левую сторону. Мой папа говорит, что он никогда не учился балансу своего ци. Он пребывает в постоянном гневе и не имеет ни капли сдержанности, так что его покорение немного слабее слева. Если ты когда-нибудь встретишься с Дедушкой, знай: он ненавидит тратить время впустую. Говори всё, что тебе нужно, используя не более 10 слов. Будь спокойным, сдержанным и кратким, и всё с тобой будет в порядке. Продолжай практиковаться с мечами Дао и тренируйся в ниндзюцу. У тебя прирождённый талант в этом, мой подкрадывающийся Бука. У всех есть сильные стороны, твои — клинки и скрытность. Если в моих личных вещах есть кинжал — он твой. Хотя я надеюсь, он тебе не понадобится, но всегда лучше носить его с собой. Как говорит мой папа — на всякий случай. Не расстраивайся так сильно из-за покорения. Мы все не можем быть такими же, как Азула, и это хорошо. В конце концов, совершенство достигается практикой. Если ты будешь придерживаться этого и будешь сохранять дисциплину во время тренировок, в конечном счёте, тебе с лёгкостью это дастся. Но, что более важно — не слишком кори себя. Ты тот, кто ты есть, Букаш. По-моему, люди не так уж и меняются. Я знаю, ты чувствуешь, словно все ждут чего-то большего от тебя, как от Азулы, но мне кажется, тебе следует постараться быть просто собой. Твой отец говорит, что можно достичь цели любыми путями, если сильно желать и приложить к этому больше усилий, но это не так. Если наполнить раковину водой и убеждать воду в том, что она может течь в любом направлении, в каком пожелает, стоит только усерднее постараться, а затем вытащить пробку — вода будет течь только в одном направлении. Попробуй — и увидишь, что получится. Ты вода, Букашка, и всегда будешь таким, какой ты есть, тебе нужно просто научиться принимать это. И, наконец — не забывай меня, но и не проводи всё своё время, оплакивая. Лучшее, что ты способен сделать, отдавая мне почести — это провести долгую и счастливую жизнь, Букаш. Да благословит тебя Агни, Лу Тен. Я сложила его и отдала обратно Зуко, он положил его в карман и сел напротив меня. Я произнесла: «Вы, должно быть, были очень близки…» — и он кивнул, ответив: «Были». Я не совсем была уверена, что ещё можно сказать, поэтому прихлебнула чай. Зуко прихлебнул свой, и мы просто сидели, не произнося ни слова. Это молчание не было неловким, что бы это ни значило. Мы просто молчали, иногда мне нравится просто сидеть с кем-нибудь и молчать. Я спросила, что имел в виду Лу Тен, написав, что его отец «приблизится к нему». Зуко, на мгновение задержав взгляд на чае, глубоко вздохнул. Он объяснил, что в Народе Огня была распространена обучающая практика, когда учитель нападает на ученика, чтобы разузнать, насколько хорошо они способны обороняться друг от друга. Атака служила действенным способом узнать, насколько ученик хорошо обучен и способен применить усвоенные умения на практике при затруднительных обстоятельствах. Я вспомнила, как в последний день учений Пиндао атаковал Сокку, и как мы были взволнованы и взбешены. Но, очевидно, это всего лишь обычная практика. Я рассказала ему, как Сокка использовал бамбук и свою изобретательность в поединке. Зуко сказал, что его отец сделал это с ним, когда он был совсем маленьким. Из-за этого он получил свой шрам? Он покачал головой — нет, он не получил его в тот раз. Позже его отец утверждал, что он попытался преподать ему урок (что за урок, который никак не давался Зуко?). Зуко восхищался Лу Теном за то, что тот заступился за него в тот день. Похоже, он не хотел больше говорить об этом, но, в конечном счёте, я вытянула из него правду. Я такая коварная. Будучи малышом, он сказал что-то (он не мог вспомнить, что именно), и его отец пришёл в неистовую ярость и напал на него. Вместо того, чтобы вступить в бой, Зуко сбежал. Это ещё больше разозлило его отца, и, будучи во дворце, он загнал Зуко в угол. Затем из ниоткуда выскочил Лу Тен, его кулак воспламенился, и он РИНУЛСЯ ВПЕРЁД. Лу Тен и его отец сошлись в безумной схватке, и пришёл его дядя, чтобы разнять их. Но после его дядя тоже подключился к схватке, и завязался трёхсторонний бой, переросший в кавардак с криками и руганью. Азула закончила сражение, поджёгши гобелены по всей стене (якобы потому, что никто не обращал на неё внимание). Это определённо привлекло внимание каждого, и всё переросло в ещё больший кавардак. Лу Тен тайком выбрался с ним за мороженным (пока все остальные были озабочены великим гобеленовым падением), говоря ему, какой он умный малыш. Мне понравилось слушать о Лу Тене. Зуко улыбнулся, сказав, что Лу Тен нравился всем. Он был умным, добрым, забавным, хорош буквально во всём, и Зуко его обожал. Зуко признался мне: раньше ему хотелось только одного — чтобы Лу Тен всё ещё был жив, потому что после его смерти всё пошло наперекосяк. На следующий день после получения письма его мама исчезла, у дедушки случился сердечный приступ… а потом Лордом Огня стал его отец, и всё изменилось. Он всегда полагал, что Лу Тен даст правильный ответ на любой из его вопросов и сможет исправить его ситуацию. Но теперь он знал, что бы ответил Лу Тен, и это не делало его счастливым. Я спросила, почему. Похоже, его кузен любил его и дал ему прекрасный совет. Зуко фыркнул, сказав, что это из-за раковины. Он снова уставился в чашку и тихо произнёс, что он так сильно пытается измениться. С тех самых пор, как он присоединился к нам, он очень сильно старается быть более терпеливым и меньше злиться. Он просто хотел быть лучше. Но потом он получил письмо от кузена. Проще говоря, Лу Тен сказал, что он застрял на одном пути, был просто водой в раковине и мог двигаться только в одном направлении. Он мог воочию представить, как Лу Тен говорит: «Ты не можешь измениться». Зуко всегда интерпретировал всё в негативном свете. Но я придерживалась совершенно другой точки зрения. Я сказала, что была совершенно не знакома с Лу Теном, но для меня это звучало так, будто Лу Тен считал, что ему и не нужно прилагать так много усилий, чтобы стать лучше — с ним и так всё в порядке. Он с издёвкой отнёсся к мысли, что он нравился кому-нибудь таким, какой он есть. Не знаю, что на меня нашло, действительно не знаю, но я потянулась к нему, взяла за руку и попросила его перестать так думать. Я не считаю, что ему нужно что-либо менять в себе. Он мне нравился именно таким, каким был. Он удивлённо поднял глаза, когда я произнесла это. А затем улыбнулся мне этой сомневающейся, разбивающей сердце улыбкой. Это действительно так. Он нравился мне таким, каким был — но другое дело взять и сказать это. Вслух. Ему в лицо. Я чувствовала себя немного неловко и сконфуженно, что совершенно мне не свойственно. Обычно я не стесняюсь (если не брать в расчёт танцы). Но мы просто держались за руки, смотря друг на друга, и настал ещё один из тех моментов. Я бы могла податься вперёд и… но я так не сделала. Я ощущала робость и смущение и стремительно выпалила, что, так или иначе, то, что писал Лу Тен о воде, текущей в одном направлении, не было правдой. В конце концов, я могла заставить воду двигаться в том направлении, в каком пожелаю. — ? — Мне приснился Зуко. Случай довольно примечательный, потому как, обычно, не помню свои сны, если только они не совершенно дикие — к примеру, сон про мастера Пакку в образе танцовщицы из Ба Синг Се. Нынешний сон был в такой же степени совершенно диким, с тем же самым (позорно) известным Пакку в образе танцовщицы из Ба Синг Се. Зуко был в тюремной форме, отчего выглядел очень привлекательно. Как и в жизни. (Это странно, что я так думаю?) Полчище танцовщиц Ба Синг Се (во главе которого, по какой-то причине, был мастер Пакку) взяли его в плен и собирались сделать с ним то, что делают со всеми мальчиками распутные танцовщицы — если я не вмешаюсь. Я должна была выбрать между тем, чтобы поцеловать его, что каким-то образом спасло бы его от непотребств танцовщиц, и ОТНЫНЕ И ВОВЕК НЕ ЦЕЛОВАТЬСЯ С ДРУГИМИ ПАРНЯМИ. И тем, чтобы оставить его на волю потаскушечьей судьбы и заполучить орду мальчиков-танцовщиков, выглядящих как Джет, чтобы командовать ими и лупить их посохом здравого смысла. Зуко махал мне, убеждая меня выбрать его и заверяя, что он хотел меня поцеловать. Джеты кружили в хороводе, повсюду сверкали стразы, Джеты внушали мне выбрать их, потому что они хотели служить мне (и вести хороводы, полагаю). Так или иначе, мастер Пакку пришёл к решению отступиться от танцовщиц, чтобы помочь мне сразиться с ними, и, в конце концов, мне достались Зуко и Джеты. Я была не совсем уверена, как поступить с Джетами — так что просто заставила их нести нас в паланкине. Во всяком случае, проснулась я слегка ошеломлённой и смущённой. Всё это так странно. — ? — Неужели, я — самая большая чудачка из всех, кому могло присниться что-либо подобное? — ? — Интересно, тюремная форма всё ещё при Зуко? — ? — Собиралась рассказать Сокке свой сон, чтобы узнать его мнение. Иногда мы с Соккой делимся друг с другом, что кому приснилось. Мы рассказываем друг другу всё и всегда. Между мной и Соккой, в действительности, нет совершенно никаких секретов. Так или иначе, мы оба завтракали, и Сокка стал рассказывать мне о своём сне (еда снова пожирала людей). И тут я собиралась угостить его своей порцией сна, когда в последнюю минуту передумала. Наверное, он станет вечно дразнить меня или, что ещё хуже — расскажет Зуко. Я не могу допустить этого. — ? — Сначала к нам присоединились Тоф и Суюки (которые этим утром проспали), а позже подтянулись Зуко и Аанг, тренировавшиеся с самого восхода. Сегодня Аангов День храбрости. Аанг начал счастливо трещать о храбрости и её необходимости перед ликом могучих ветров/штормов и т.д. Все воздушные кочевники были очень храбры духом, и их храбрость должна была проходить проверку в течение празднования Северного ветра — и всё в том же духе. План на сегодня — сыграть в игру чести и храбрости. Мне казалось знакомым то, о чём он принялся объяснять, и я спросила, имел ли он в виду, на самом деле, игру «Правда или действие» — раньше мы с Соккой играли в неё. Если честно, каждая такая наша игра перерастала в старые добрые действия, так как мы знали друг о друге буквально всё. И всё же. Суюки играла в неё со своими воительницами множество раз. Зуко играл однажды, с Азулой, при воспоминании о чём он вздрогнул, сказав: «И больше никогда не буду». «Правда или действие» — это, определённо, не то, во что бы хотелось играть с мисс сумасшедший удар молнией. Аанг некоторое время канючил и доставал Зуко, и тот, в конце концов, согласился сыграть, если это сделает Аанга счастливым. Аанг сказал, что дело не в том, чтобы сделать его счастливым, просто было необходимо участие каждого. Тоф была единственной из нашей группы, кто никогда не играл в эту игру — потому что у неё не было друзей, с которыми можно было бы сыграть, и это не совсем та игра, в которую сыграешь с мамой, не так ли? — она спросила, трудно ли будет вникнуть в неё. Я успокаивающим тоном заверила, что она освоится довольно быстро. Бедная Тоф. Должно быть, тяжело быть ребёнком, находящимся в изоляции. Я всегда забываю, насколько обособленную от внешнего мира жизнь она вела, пока не примкнула к нам. — ? — Чертовка Тоф! Она самый худший игрок в «Правду или действие» за ВСЕ ВРЕМЕНА! Она настолько груба и бестактна, что просто могла заявить, когда ты лжёшь, и, похоже, она точно знает, что именно приводит людей в смущение! И она просто ОБОЖАЕТ, когда люди смущаются. Это её фишка. Её роль в нашей группе. Итак, мы сели в круг и провели несколько раундов. Большинство правд или действий были безобидными. Я узнала, что Суюки не является поклонницей слоновых крыс и находит их очень жуткими и вызывающими желание сброситься в океан, рискуя полностью вымокнуть (возможно, перед тем, как я бы её высушила, она бы подарила Сокке, как назвала она сама, влажные персональные обнимашки). Сокка может впихнуть в свой рот два целых яблока, и, из всех возможных занятий, больше всего ему нравится расставлять в библиотеке книги в алфавитном порядке. Тоф ненавидит резкие звуки, такие, к примеру, как царапанье предметов по полу или скрип ногтей по доске для мела, она разрешила нам с Соккой научить её плавать (мало ли) и может поместиться в самый маленький шкаф на кухне. Зуко совершенно не умеет жонглировать, а клоуны заставляют его нервничать. Аанг нашёл это довольно забавным и отпустил несколько комментариев по поводу ужасной необходимости клоуна для Зуко. Вероятно, Зуко нуждался в клоуне, который заставил бы выдавить у него, такого всё время серьёзного, улыбку. Шутовство и клоунадство Аанга, похоже, не вызвали должного эффекта Зуко-одобрения, на который тот рассчитывал. Следующим желанием Зуко было пятиминутное молчание Аанга. Аанг продержался три с половиной. Что норма для Аанга. Как мы обнаружили, Аанг (хотя я уже подозревала) не способен молчать дольше трёх с половиной минут и готов был исполнить всё, что угодно, если сказать ему: «Я желаю, чтобы ты…». Аангу очень сильно понравилось быть объектом пожеланий, и мы все начали всё чаще и чаще закидывать его желаниями. Просто ему доставляло безграничное удовольствие демонстрировать/доказывать, насколько он храбр. Мы не хотели испортить ему развлечение. Он начал раздавать свои очереди, потому что у него их было до отвала. Некоторое время спустя он отдал свой шанс пожелать кому-нибудь какое-нибудь действие Тоф. Она пожелала, чтобы я поцеловала Зуко. И началась заварушка. Мне не хотелось, чтобы наш с Зуко первый поцелуй случился из-под указки Тоф. Я не хотела, чтобы он был публичным, прямо перед всеми, как часть какой-то подростковой игры. Мне хотелось, чтобы он был тайным, сокровенным и естественным. Мы на пляже, он без рубашки (или в тюремной форме. Мхммм…). Можно вблизи свечей, на фоне костра или при свете полной луны — просто великолепно. Если нет — ну, думаю, я могла бы как-то это пережить. Это не значит, что я провожу всё свое время в грёзах о том, каким бы он был — поцелуй с Зуко. Потому что я этим не занимаюсь. В конце концов, у меня есть вещи и получше, о которых стоит подумать, ведь я занята очень важным делом. Слишком занята, чтобы растрачивать день на фантазии о Зуко. Пффф. Кто вообще будет тратить на это время? Так или иначе, я не хотела целовать его перед всеми, выполняя задание «Правды или действия». Он выглядел немного нервным и поймал мой взгляд, и, я думаю, мы пришли к молчаливому согласию — было бы слишком неловко произнести это вслух. Мы осторожно запротестовали, и одновременно с нами Аанг громко вставил, что Тоф нельзя желать, чтобы его девушка поцеловала другого парня. О, Боже. Докатились. Теперь я была просто в бешенстве. Я вовсе не его девушка. Мы с Аангом даже никогда толком не обсуждали это… и даже если бы обсуждали, я бы не знала, что ему сказать. Он даже не спросил меня, хочу ли я быть его девушкой. Он просто полагает, что я скажу «да» по причине, что он — Аватар? Я его друг, я люблю его, но я не его девушка. Меня просто рассердило то, как он предъявил на меня право. Я чувствовала, как действительно разозлилась на него, и мне нужно было каким-то образом доказать свою независимость. Если бы я не поцеловала Зуко, это послужило бы молчаливым согласием с собственническим притязанием Аанга на меня. Я не могла допустить этого. Поэтому я очень быстро встала, шагнула вперёд, опустилась на колени и просто схватила лицо Зуко. Вообще-то, он выглядел немного испуганным, когда я сделала это. Я забыла о его ненависти к внезапным действиям с его лицом. Виновата. В любом случае, я схватила его лицо и запечатлела на его щеке большой и смачный поцелуй. Я устроила из этого огромное представление, и даже проделала во время поцелуя характерный звук: «Муа!» Возможно, я немного… эээ… понаслаждалась его запахом, пока делала это. Не по причине чего-то извращённого или чего-либо подобного. Мне просто нравится, как он пахнет. И это не странно. Сначала Зуко вроде бы отпрянул от меня — он выглядел исключительно удивленным/поражённым. Но потом как будто подался навстречу. Может быть, я слегка рассеянно пробежалась пальцами по его волосам — когда я сделала это, то смогла ощутить его глубокий вдох. Дело в том, что Тоф не указала, куда я должна была его поцеловать. просто я должна была сделать это. Щека вполне дружелюбна. Щека не добавит всем позже неловкости. Я целилась в щёку. Так и было. Но в итоге я поцеловала его чуть выше уголка рта. Это не было совсем уж неуместным — просто это граничило с дружелюбным и чем-то ещё. Поцелуй не был слишком долгим и длился всего лишь несколько мгновений. Затем я встала, взлохматила Зуко волосы, признавая, что все они были очень незрелыми, и объявила, что завязываю с игрой — я собиралась приготовить обед. Потом я утопала за посохом здравомыслия, вернулась и пустила его в ход как праведный носитель здравого смысла, кем я и являюсь. Особенно досталось Аангу и Тоф, напоследок я проскребла посохом по полу прямо рядом с Тоф, оставляя царапины, — раздался высокий режущий звук. Она ненавидела это. Рада услужить! «Правда или действие» на сегодняшний день подошла к концу. — ? — Пока я приступала к приготовлению обеда, Аанг и Тоф занимались землепокорением, Сокка и Суюки предавались телячьим нежностям, — я была не совсем уверена, где так долго пропадал Зуко. Я размышляла о том, чтобы найти его, явственно ощущая какое-то непонятное чувство в животе. Похожее на несварение желудка, но не совсем. Мне нужно было просто успокоиться. Я стояла на кухне, просто уставившись на перец с изумлённым видом. Я собиралась что-то с ним сделать, но все разумные мысли покинули мою голову, я замечталась, и всё это очень сильно сбивало с толку. Трудно приготовить обед, когда твой рассудок постоянно убегает, как какой-то потерянный, перевозбужденный ребёнок. Вернись, рассудок. — ? — Обед прошёл в некоторой неловкости. Аанг на что-то дулся, Зуко вёл себя очень тихо, а Тоф строила из себя самодовольно-чопорную барышню. Сокка и Суюки пытались заполнить пустоту болтовнёй и вовлечь остальных в какой-нибудь разговор. Всё это закончилось предложением Суюки устроить для нас представление с веером. Аанг нетерпеливо попрыгивает, когда что-то приносит неудобства, или когда на него направлены все взоры… Так и быть, на самом деле, Аанг нетерпеливо попрыгивает довольно часто, даже от незначительной провокации. Во всяком случае, Суюкины манипулиции с веером — аналог Аанговых подпрыгиваний. Они заполняют неловкие моменты. Если честно, веер безусловно завораживал. Вскоре мы все стали наблюдать за ним, даря аплодисменты и забывая о неловкости между нами. Сокка пересказал свой сон о еде, пожирающей людей, и многие высказались за вероятность, что в будущем может произойти нечто подобное. Чувствую, мы сможем оставить ту неудобную ситуацию позади. — ? — Я дописала несколько очков на табло со счётом. Каждый исполнил вызов, предназначавшийся ему — и поэтому все команды получили по десять очков. Позже настало время вплотную заняться с Аангом исцелением. Я была немного зла на него, но постаралась отбросить эти чувства и сконцентрироваться целиком и полностью на его обучении. Я собиралась применить спокойный и ободряющий метод, не стервозно-капризный и с девчачьими истериками. В конце концов, это был очень важный навык, и, кажется, Аанг считает его чрезвычайно сложным, так что я должна была помочь ему во что бы то ни стало. Я разместила один из манекенов Тоф и стала в мельчайших деталях объяснять, как исцелять порезы. Я даже нарисовала схемы и всё такое. Но, спустя некоторое время, поняла, что Аанг совершенно не слушает то, о чём я говорила. Он пристально и как-то странно рассматривал меня, выглядя при этом несколько озабоченно. Намечался разговор, который должен был случиться — Боже мой, как я этого опасалась. Аанг хотел задать мне вопрос по поводу кое-какой странности, и я подумала, что вопрос будет касаться исцеления водопокорением. Не тут-то было. Аанг хотел знать, почему я поцеловала Зуко, когда он мог избавить меня от этого своим Аватарством. Тьфу! Я не хотела обсуждать это. И не могла найти вариант, который бы не привел к неловкости или к моему срыву на Аанга. Мне просто не хотелось затрагивать что-то настолько личное. До сих пор мне весьма успешно удавалось избегать обсуждения этой ситуации с Аангом. Я решила, что лучшей стратегией поведения будет представить всё в простом и легком свете. Я сказала ему, что это была просто глупая и незрелая игра, так или иначе, я просто поцеловала Зуко в щёку, и он не должен придавать этому слишком большое значение, и было бы не совсем честно по отношению ко всем остальным, если бы он подключил свои полномочия Аватара и избавил меня от надобности что-то сделать, более того — я не нуждаюсь в том, чтобы он из чего бы то ни было меня вытаскивал. Я произнесла это гораздо более серьёзно, мне нужно было, чтобы Аанг понял. Я — личность. А не какая-то вещь. Я никому не принадлежу и способна сама о себе позаботиться. Я сказала, что, как мастер покорения воды, могу сама с чем-либо справиться, и Аанг не обязан выступать в качестве моего рыцаря на белом коне. Аанг кивнул, сказав, что понимает то, о чём я говорила, но он ведь хотел помочь. Всё сводится к тому, что Аанг просто хочет помочь. Я сказала Аангу, что лучший способ оказать мне помощь — это сконцентрироваться на занятии. Он делает всё возможное, чтобы быть более внимательным, но он и концепция исцеления всё ещё никак не поладят. — ? — После нашего урока у Аанга выкроилось свободное время, и я разрешила ему полетать на Аппе. При условии, что он не станет парить высоко и не слишком отдалиться от дома. Сокка залип за прочтением «Любви среди драконов», а Суюки учила Тоф играть в игру с острова Киоши, немного похожую на пай шо, но выглядящую несколько иначе. Они спросили, хотелось ли мне присоединиться, но я была намерена найти Зуко, поэтому отказалась и отправилась на его поиски. Я с обеда не видела Зуко, и у меня не было возможности поговорить с ним после того желания. Я воспользовалась им, чтобы доказать Аангу свою позицию, и это было не красиво. Мне всего лишь хотелось найти его и объяснить, какие противоречащие чувства я испытывала по этому поводу. И заодно проверить, чувствовал ли он то же самое. Обнаружив его на манговом дереве для хандры, я взобралась к нему и села подле. Я начала говорить о том, что произошло ранее, и он поднял руку, заставляя меня замолчать, и прямо сказал, что ничего такого не было в том, что я не хотела его целовать. Вообще-то, я даже не заикалась о своём нежелании целовать его. Это не говорит о том, что мне хотелось бы. То есть… Я не знаю. В то же время он отгонял от себя возможность нашего неожиданного поцелуя. Он вёл себя так, словно я только что объявила, что не хотела целовать его. Я никогда не говорила ничего подобного и понятия не имела, откуда он это взял. Но я не могла его исправить, потому что это выглядело бы как признание: «Я хочу, чтобы ты поцеловал меня», — и я не собиралась этого делать. Я даже не знала, могла бы я… То есть, хочу сказать, мы такие разные… Поцелуи всё усложнят… он всё время сводит меня с ума, и я не представляю, как поцелуй смог бы это смягчить… и он всё ещё носится со своей огромной пачкой огненных хлопьев, так что уверена, на вкус он будет как огненные хлопья. Я стала лояльнее к огненным хлопьям, но как-то не хочется пробыть весь день, чувствуя во рту их вкус. Это не значит, что, если мы начнём целоваться, то будем заниматься этим день напролет. Вот зараза! Всё это так раздражает. Кажется, я испустила разочарованный вздох, сказав, что он не так меня понял. Он сказал, что просто хотел, чтобы я знала — не должно быть никаких недомолвок, и мне не стоило оправдываться, и по его мнению, люди должны целоваться, потому что им хочется поцеловать друг друга, а не из-за требований какой-то подростковой игры. Я была полностью согласна, мы пришли к единодушию друг с другом, и это было здорово и прекрасно. Но, как мне кажется, я подписалась на «не целоваться вовсе», и я даже не уверена, как это произошло. Я не говорю, что хотела поцеловать его, но если бы я сделала это — послушайте, я так много об этом размышляю, так что мне просто нужно перестать думать об этом, и писать об этом, потому что я становлюсь одержимой. — ? — Я была бы не прочь просто оставить этот вопрос открытым. — ? — Пришла к выводу, что Зуко выглядит очень расстроенным. — ? — Так и быть — да, вчера я сказала ему, что он нравится мне таким, каким он был, но мне бы хотелось, чтобы он был немножко менее бестолковым и труднохарактерным, и не приходил по привычке к самым неутешительным выводам во всём. — ? — Но мне кажется, если бы Зуко был менее бестолковым, труднохарактерным и пессимистичным — тогда он не был бы моим Зуко. — ? — Гах! ОоОоОоОоОоОоО