Человек с ледяным сердцем

      Ильяна в нерешительности поглядела на входную дверь, а затем снова перевела взгляд на Баки. Тот сидел неподвижно, словно мраморная статуя. Девушка сделала шаг вперед, но Джеймс только отрицательно замотал головой, поднимаясь с дивана и сжимая железную руку в кулак.       – Iliana, ești acasă? Iliana, asta-i Gelca,* – раздался приглушенный женский голос за дверью.       Девушка с облегчением выдохнула, но, заметив, что Барнс все также недобро косится на входную дверь, прошептала:       – Соседка.       Выражение его лица совершенно не изменилось. Ильяна двинулась в сторону двери, но Барнс каким-то образом оказался возле нее раньше. Она удивленно поглядела на него, а затем, когда Джеймс встал так, чтобы стоящий по ту сторону не мог его заметить, открыла дверь.       На пороге действительно стояла ее соседка Джелка, глядя на Ильяну большими взволнованными глазами.       – Ceva s-a întîmplat, Gelca? – Ильяна постаралась выдавить из себя подобие улыбки.       – La tine tot este normal?       – Da. Da ce?       – La tine minerul la ușă este în sînge,** – Джелка указала тоненьким пальчиком на уже успевшую засохнуть кровь.       Ильяна почувствовала, как тяжело задышал Барнс, стоявший почти вплотную к ней. В голове девушки начала зарождаться паника. Не из-за того, что соседка может заметить Джеймса, не из-за крови на ручке, а из-за того, что не знала, что в этот момент у Барнса на уме.       – M-am tăiat azi, – снова улыбнулась Ильяна, пожимая плечами.       – O Domnul meu! Totul e bine la tine?       – Da, e și normal. Noapte bună,*** – с этими словами, сохраняя на лице дружелюбную улыбку, Ильяна закрыла дверь.       В квартире повисло молчание. Ильяна и Джеймс напряженно вслушивались в тишину. Наконец, они услышали, как где-то в коридоре хлопнула дверь, и только тогда девушка смогла наконец-то выдохнуть. Ильяна повернулась к Барнсу, который все также стоял на месте, сжимая руки в кулаки и разжимая их.       – Все в порядке. Я Джелку знаю, она не станет лезть в чужие дела, – снова соврала Ильяна.       Однажды, поднимаясь по лестнице, Ильяна встретила Джелку и еще одну соседку, которые спускались вниз. Заметив ее, соседки начали полушепотом обсуждать Ильяну на хорватском, делая вид, что говорят совсем о другом. Джелка сказала, что у Ильяны там точно какие-нибудь жуткие ожоги или шрамы, поэтому она ходит в закрытой одежде и перчатках. Ильяна сделала вид, что не поняла о чем они говорят. Ведь Джелка понятия не имела, что хорватский она тоже знает.       Барнс внимательно посмотрел на Ильяну, ничего не сказав, вернулся в комнату и сел на край кровати. Девушку настораживал его вид. Будто он все еще сомневался в том, что поступил верно, отпустив ее соседку восвояси.       – Джеймс, – неуверенно начала она, но замолчала, не имея ни малейшего представления о том, что собирается ему сказать, – не молчи, пожалуйста.       – А что? Тебя это беспокоит?       – Да.       – Почему? – на лице его появилась какая-то недобрая улыбка. – Боишься за свою безопасность?       – Боюсь за безопасность других, – сухо ответила Ильяна, начиная понемногу приходить в ярость.       – Вот как, – рассмеялся Барнс. – Думаешь, я бы убил твою соседку только потому, что она видела кровь на дверной ручке?       – Нет. Ты бы так не поступил. Но ты хочешь заставить меня верить в это.       Улыбка медленно сползла с его губ, и вид у Барнса стал хмурым, даже угнетенным. Ильяна меж тем продолжила свою тираду:       – Я уже говорила тебе, что не надо меня сторониться. Я имею в виду то, что я знаю, кто ты такой. Я знаю историю не только Джеймса Барнса. Я знаю историю Зимнего Солдата тоже, – она заметила, как что-то холодное промелькнуло в голубых глазах Баки, и невольно вжалась в стену. – Поэтому не надо стараться меня запугать, Джеймс. Я и так знаю, когда тебя надо опасаться…       – Знаешь? – неожиданно громко произнес Барнс, вскакивая со своего места. – Ты только и повторяешь, что знаешь. Знаешь меня, знаешь мое прошлое и настоящее. Знаешь кто я такой, но все равно боишься меня. И правильно делаешь.       Джеймс подходил к ней все ближе и ближе, сверля яростным взглядом, сжимая руки в кулаки, не обращая внимания на свою рану, которая снова начала немного кровоточить. Ильяна стояла на месте как вкопанная, не сводя испуганных глаз с Барнса.       – Знаешь, что самое интересное? – хмыкнул он, наклоняясь к Ильяне, от чего девушке показалось, что сердце ее забилось со скоростью света. – Я не имею ни малейшего представления, кто ты такая? Может, я был прав, и ты шпионка? Травишь мне байки о способностях, рассказываешь сказки о моем прошлом, а сама…       Он замолчал, а лицо его вдруг изменилось, словно он только что пришел в себя и не понимает, почему находится здесь и говорит Ильяне все это.       – Ты снова пытаешься запугать меня, – выдавила из себя девушка, с трудом переведя дыхание. – Только все это бесполезно, Баки. Ты не можешь позволить себе такую роскошь, как доверие. И я не пытаюсь заставить тебя верить мне. Но раз я забралась к тебе в голову, изволь терпеть меня какое-то время. Пока моя душа не будет спокойна.       Они с минуту стояли вплотную и сверлили друг друга взглядами. В какой-то момент Ильяна с удивлением заметила, что ее совершенно не напрягает такая близость с Барнсом. А он был так близко к ней, будто не боялся, что она может снова провернуть свой фокус с прикосновениями. Ей даже показалось, что он хотел бы, чтобы она опять сделала это.       Снова раздался стук в дверь. На этот раз Ильяна и Баки вздрогнули одновременно, словно этот стук вырвал их из какого-то гипнотического состояния. Ильяна была уверенна, что это снова Джелка. Каково же было ее удивление, когда на пороге она увидела хозяйку квартиры. Низенькая, тощая дама в красном халате и с причудливой прической на голове хмуро глядела на Ильяну своими маленькими жиденькими глазками.       – Что за шум? – спросила она с тяжелым акцентом. Хозяйка прекрасно знала, что Ильяна может говорить на румынском, но из пренебрежения или из вредности обращалась к девушке на корявом английском.       – Какой шум? – искренне удивилась Ильяна, преграждая женщине дорогу в квартиру.       – Я слышать крики. Мужской голос. Что происходить? – хозяйка жестом приказала девушке отойти в сторону, и той пришлось повиноваться.       Пройдя следом за ней в квартиру, боясь даже представить реакцию женщины на раненого Баки, она остановилась за спиной хозяйки и уставилась такими же удивленными, как и у самой хозяйки, глазами на Барнса. Он сидел на кровати, укутавшись в огромный шерстяной плед, который, видимо, в самый последний момент заметил на кровати, так, чтобы не было видно ни его простреленное плечо, ни бионическую руку. При этом выражение его лица было настолько доброжелательным, безмятежным и даже веселым, что Ильяна мысленно задала себе вопрос: а тот ли это вообще человек, который только минуту назад чуть ли не угрожал ей?       – Добрый вечер, – улыбнулся он хозяйке.       – Добрый, – почему-то женщина стояла и тупо смотрела на Баки, будто сомневаясь в его реальном существовании.       – Мы, похоже, вели себя шумно. Простите, этого не повторится, – Джеймс подмигнул Ильяне, которая так и стояла сзади хозяйки, открыв от изумления рот.       Женщина повернулась к ней, оглядывая ее недоверчивым, но в то же время смущенным взглядом.       – Жилье для один. Не для двух. Плата выше.       – Он тут не живет, – выдавила из себя Ильяна, с трудом переведя взгляд на женщину.       – Платить во время. Ты задолжала. Опять, – хозяйка пригрозила ей пальцем, направляясь к выходу.       Выйдя из квартиры, она вернулась к Ильяне и сказала грозным тоном, как суровая бабушка, снова грозя пальцем:       – Он тут не жить. Поняла?       Ильяна кивнула, и хозяйка засеменила прочь, бурча себе под нос какие-то ругательства.       – У меня будут большие проблемы из-за тебя, – протянула Ильяна, уставившись на закрытую дверь.       Джеймс, все также завернутый в плед, подошел к ней, с минуту поглядел на ее затылок, а потом произнес:       – И ты только сейчас это поняла?