Человек с ледяным сердцем

      Ильяна пришла в себя, когда первые капли дождя упали на серый асфальт. Она, словно выйдя из транса, вздрогнула и огляделась по сторонам. Прямо перед ней была река Дымбовица, которая отражала в своей водной глади темно-серое небо. Ильяна тяжело вздохнула, садясь прямо на землю.       – Больше никогда не буду пить, – тихо прошептала она, закрывая лицо руками.       Резко поднялся холодный ветер, от которого девушка моментально начала дрожать. Как буквально за полчаса погода могла так перемениться? Ильяне показалось, что это даже какой-то знак, символ. Но она только усмехнулась собственным нелепым мыслям. Дождь закрапал сильнее, небо стало совсем свинцовым, а Дымбовица угрожающе зашумела, вздымая пенные волны и ударяясь ими о берег. Нужно было возвращаться назад, пока не хлынул дождь. Однако, одна только мысль об этом заставила Ильяну снова начать дрожать.       Дело было даже не в том, что случилось там с Джеймсом. Она ведь уже и забыла что это такое, обнимать кого-то. Но не близость напугала Ильяну. Воспоминание. Резкое, как молния, но достаточно яркое, чтобы Ильяна смогла понять, что там происходит.       Человек ползет по асфальту, за ним тянется кровавый след. Мужчина, которому около пятидесяти лет, в ужасе глядит на своего преследователя, дрожит всем телом, стонет и хнычет, словно маленький ребенок.       Где-то в подсознании он, скорее всего, догадывается, что пришел его час, однако все равно, сквозь слезы, умоляет преследователя пощадить его.       Его преследователь ничего не отвечает. Только стоит перед дрожащей жертвой, выглядящей такой жалкой и мелкой по сравнению с ним. Он вскидывает бионическую руку, в которой держит пистолет, взводит курок, а потом раздается выстрел.       В небе прозвучал первый раскат грома. Ильяна вздрогнула, резко открыв глаза. Она поглядела наверх, на тучи, из которых начали капать крупные капли дождя, с каждой секундой ускоряя свой полет. Ильяна попыталась отогнать от себя это воспоминание, но у нее ничего не выходило. Сейчас она впервые почти что вплотную встретилась с Зимним Солдатом. Темным демоном Джеймса Барнса, живущим внутри него, и пока что - слава богу! - дремлющим.       Через несколько дней ей наконец сняли гипс. Такой счастливой Ильяна себя давно не чувствовала. Хотя врач предупредил ее, что особых физических нагрузок на руку лучше не применять, так как кость все еще достаточно хрупкая.       Если жители Бухареста в течение нескольких недель молились о дожде, то их молитвы приняли чуть серьезнее, чем те рассчитывали. Дождь шел каждый день и ночь, прерываясь на часок, будто переводя дыхание, а затем снова обрушивал на город водный поток.       Барнс и Ильяна сидели на кухне за столом в тишине, нарушаемой только стуком капель дождя, доносившихся с улицы. Ильяна чувствовала себя какой-то старухой, так как недавно сломанная рука ее неприятно ныла. Джеймс сидел вполоборота к девушке, откинувшись на спинку стула, крутя в здоровой руке свой нож, который всегда держал при себе.       Ильяна была погружена в чтение книги, которую купила в центре города, когда ездила снимать чертов гипс. Вернее, она старалась читать, но ее сильно отвлекали эти приемчики с ножом, которые выделывал Джеймс со скучающим выражением лица. Краем глаза он заметил недовольный взгляд девушки, и на губах его дрогнула еле заметная ухмылка.       – Я тебе мешаю? – спросил он, выделывая очередное движение, наблюдая за которым, Ильяна невольно дрогнула, так как была уверена, что сейчас Барнс отрежет себе пол пальца.       Она только отрицательно покачала головой, снова уставившись в свою книгу. Однако, сконцентрироваться все равно не могла.       – Что ты читаешь? – не унимался Баки, подкидывая нож в воздухе.       – Джек Керуак «В дороге».       – Интересно?       – Не знаю, я уже пять раз прочитала один и тот же абзац.       Барнс тихо рассмеялся, теперь разглядывая свой нож как нечто ценное и родное. Ильяна снова поглядела на него, а потом перевела взгляд на его бионическую руку. Вернее, на плечо. Она давно заметила, что Джеймс почти у всей своей одежды оторвал левый рукав, тем самым обнажая свою чудесную руку с красной звездой на плече. И этот ее взгляд тоже не ускользнул от Баки. Он резко воткнул нож в стол, тем самым заставив Ильяну еще раз вздрогнуть. Она укоризненно поглядела на него, а затем, закрыв книгу и проведя рукой по поверхности стола, сказала:       – Нам надо поговорить.       – Да? О чем же? – Барнс снова улыбнулся, поворачиваясь к Ильяне.       – Стив, от него давно нет вестей. Меня это начинает немного беспокоить.       Баки стал немного мрачным. Прижав пальцы к своим губам, он какое-то время молча изучал поверхность стола, а затем, внимательно посмотрев на Ильяну, сказал:       – Может от него нет вестей, потому что он не знает, где мы.       Ильяна быстро заморгала, открыв рот, похоже, считая, что что-то не так услышала или не поняла слов.       – Что? – изумленно спросила она. – Что ты имеешь в виду?       – То, что Стив не знает, где нас искать.       Они сверлили друг друга взглядом больше минуты. Джеймс ждал, когда до нее дойдет смысл его слов, после чего девушка должна взорваться как вулкан.       – Как не знает? – прошептала Ильяна, – Что это значит?       – Я дал ему неверные координаты.       – Зачем? – Ильяна даже поднялась со своего места, нависая над Джеймсом. – Зачем ты это сделал, черт возьми? Ты, что, с ума сошел?       Барнс горько рассмеялся, чуть качнув головой. Его видимо вообще не волновало, что Ильяну начало просто трясти от гнева.       – Я могу разобраться с моими проблемами и без него.       Ильяна издала саркастичный смешок, и только после этого Джеймс стал серьезнее. Он медленно встал, и теперь они с Ильяной стояли лицом к лицу, гневно сверля друг друга взглядом.       – Стив искренне хочет помочь тебе. Когда я нашла его и рассказала о тебе, он ни секунды не раздумывал, сразу бросился тебе на выручку.       – Я не просил помогать мне, помнишь? Я прекрасно справляюсь один.       – Ну конечно, – фыркнула Ильяна, нагибаясь над столом, тем самым приближаясь к Джеймсу. – Ты же у нас такой крутой. Одиночка. Тебе ничья помощь не нужна.       Глаза Баки расширились, он тоже подался вперед, и теперь их лица были на расстоянии меньше полуметра друг от друга.       – Попридержи язык, – шикнул он.       – А то что? Задушишь меня? Или зарежешь? Хватит меня запугивать, Барнс. Это уже давно не действует на…       Она не успела договорить, так как резко оказалась на полу, больно ударившись затылком. Барнс нависал над ней, прижав ее всем своим телом, не давая возможности даже шелохнуться. Холодная бионическая рука сжимала Ильяне рот, а другой рукой он сгреб ворот ее рубашки так, что послышался треск ткани.       – Не действует? – прошипел он, сильнее вжимая ее в пол.       Девушка глядела на него широко распахнутыми глазами, в которых отчетливо читался страх.       – Мне приходится тебя запугивать, чтобы ты не строила иллюзий на мой счет, Ильяна, – продолжил говорить Барнс, таращась на нее своими холодными голубыми глазами. – Чтобы ты не забывала, что я такое и что я могу сделать.       Она чувствовала вкус металла на своих губах, чувствовала, как Джеймс все сильнее вдавливает ее в пол. Он полностью держал Ильяну в своей хватке, при этом даже не касаясь ее кожи, чтобы она ни дай бог не увидела что-либо в его голове. Баки это бесило, как это частенько казалось Ильяне. Она хотела сказать что-то, но он не позволил ей и этого, сильнее сжимая ей рот.       – Думаешь, что мы теперь с тобой друзья, только потому, что ты рылась в моей голове? – прошептал он, наклоняясь к ней ближе. – Ничего подобного. Тебе вообще не стоило искать меня, когда ты узнала, кто я такой. Зачем тебе больше проблем на свою голову? Тебе не место рядом со мной, поняла?       Баки просто хотел припугнуть ее, потому что его начинала пугать эта близость, которая стремительно развивалась между ними. Он не хотел сделать ей больно или покалечить, лишь просто напомнить ей, кто он такой. Хотя, признаться, он сам порой не мог уследить за собой, позволяя снова рушить стену, которую он пытался возвести между ними. Иногда он сам ее рушил, как последний дурак, злясь от этого еще больше.       Барнс продолжал смотреть на нее, однако, в его взгляде теперь что-то изменилось. В нем, вместо холода, появилось сожаление и даже мольба. Джеймс медленно убрал руку ото рта девушки, и только тогда она смогла сделать нормальный вдох.       – Nerod,* – прошептала Ильяна.       И это единственное, что она смогла сказать после всего, что произошло? Джеймс изумленно глядел на девушку, а затем резко отпустил ее и поднялся на ноги. Ильяна тут же, скорее на инстинкте, чем от страха, отползла к стене, сверля Барнса взглядом какого-то маленького, но отчаянного зверька.       Ночью ему снова снились кошмары. Вернее, он был уверен, что все это происходит с ним на самом деле. Лаборатория Гидры, заморозка, эксперименты, приказы, чистка памяти как самая настоящая пытка. Все это смешалось в один круговорот ужаса, окутавший сознание Барнса. Он резко распахнул глаза, все таки каким-то чудом вырвавшись из этого Ада.       Она сидела рядом с ним на самом краешке кровати. В комнате горел маленький ночник, стоявший на тумбочке, который тускло освещал лицо Ильяны, которая взволнованно глядела на него.       – Кто…, – тихо произнес он, чувствуя, как вся его футболка пропиталась потом.       – Тише, тебе просто снился кошмар, – произнесла Ильяна, осторожно положив руку ему на плечо, – Джеймс, все…       – Баки, – также тихо произнес он. Ильяна непонимающе уставилась на него, а Джеймс продолжил. – Меня зовут Баки. Джеймс Бьюкенен Барнс. Это я.       – Конечно, – кивнула Ильяна, а потом добавила, – Баки.       Почему она все еще с ним? Баки смотрел на Ильяну и не мог понять этого. Он опасен, чертовски опасен. У него нет прошлого, а то, что сохранилось, – просто ужасающее. Настоящее его так же полно опасности и риска, а будущее… Джеймсу казалось порой, что и будущего у него тоже нет. Ведь она же все видела, все знает, но все равно смотрит на него так…словно он совершенно не опасен.       – Все как будто на самом деле, – хрипло сказал он, поддаваясь вперед к Ильяне. – Лаборатории, затем убийства всех этих людей…       – Это не на самом деле, Баки. Все это не ты. Это он. Он убивал.       – Но кровь на моих руках.       Ильяне не нашлось что ответить. Ведь по сути Джеймс был прав. В нем жило две личности, и Баки Барнс, к сожалению, никак бы не смог контролировать Зимнего Солдата. Однако, горькое чувство вины от этого никуда не делось.       – Разве у тебя был выбор? – тихо спросила Ильяна.       Теперь Джеймс промолчал, понимая, что Ильяна тоже права. Выбора ему никто не давал. Все решили за него.       Они посидели какое-то время в молчании, пока Джеймс окончательно приходил в себя, освобождаясь от цепких щупальцев кошмара.       Утром было слишком тихо. А все дело в том, что дождь наконец-то перестал идти. Правда небо все еще было затянуто тучами, однако, настроение у жителей города заметно улучшилось.       Джеймс сверлил взглядом спину Ильяны, пока она готовила завтрак у плиты, напевая себе под нос какую-то песню.       – Что ты поешь? – спросил он. Ильяна повернулась к нему, чуть растерянно глядя на Барнса. Она думала, что он еще спит, поэтому и подпевала своим мыслям, делая омлет.       – Да так, песню одну. Люблю ее очень, – она пожала плечами, смущенно отворачиваясь обратно к плите.       – Что за песня?       Хорошо, что Ильяна стояла к нему спиной, иначе бы он увидел, как залилось краской ее лицо. От их вечерней размолвки не осталось и следа. Да, Барнс порядком напугал ее, мог даже покалечить, но Ильяна понимала, что он старается оттолкнуть ее, тем самым защищая ее, вроде бы так даже заботясь о ней.       – Ну, – тяжело вздохнула Ильяна, поворачиваясь к нему, держа в руке кухонную лопатку, – она называется Om cu inimă de lemn, то есть человек с деревянным сердцем.       Баки чуть прищурился, опираясь плечом на дверной косяк, а Ильяна слегка пожала плечами, мол, вот такие дела.       – Никогда не слышал, – ответил Джеймс, чуть улыбаясь.       – Она классная, послушай как-нибудь, – с этими словами Ильяна снова вернулась к плите.       – Спой мне.       Она в ужасе уставилась на шипящий омлет на сковороде. Теперь еще и уши ее горели, а она, казалось, стала красной как вареный рак.       – Что? Нет, не буду я петь! – нервно рассмеялась Ильяна, продолжая сверлить взглядом плиту.       Он молчал, поэтому Ильяне пришлось повернуться к нему. Ох, как ненавидела она его в этот момент. Эту ехидную ухмылку, раскованную позу, веселый взгляд, будто он был абсолютно уверен в том, что заставит ее делать то, чего она не хочет.       – Не смотри так, – нахмурилась она. – Не буду и точка. Я не умею петь.       – Давай. Или меня стесняешься? – на лице его играла белоснежная улыбка, и на мгновение сердце Ильяны дрогнуло в сомнении, но она тут же фыркнула, одним легким движением выключая огонь на плите.       – Не стесняюсь. Но не буду я петь, даже не мечтай. И вызов мне кидать не надо, я не азартный человек.       Барнс продолжал сверлить ее взглядом, сложив руки на груди. Ильяна с минуту смотрела на него, а потом, закатив глаза, вздохнула.       – Ладно, – она прикусила нижнюю губу, все еще не понимая, как вообще согласилась. – Там есть один куплет, который мне очень нравится. Он такой…жизненный… Погоди, дай соберусь.       И она начала тихо, стеснительно и неуверенно петь, отведя взгляд в сторону, однако продолжая чувствовать на себе испытывающий взгляд Барнса.

... Om cu inimă de gheață fără dragoste de viaţă, vinul meu te incălzeşte, soare-n inima-ţi trezeşte.**

      Она замолчала, а потом пропела еще и припев, уже более уверенно.

Curge vinul ghiurghiuliu cules toamna pe târziu. vinul meu aduce pace urа-n dragoste preface.***

      – Om cu inima de gheață? Человек с ледяным сердцем? – наконец спросил Баки, когда Ильяна окончательно замолчала. – Это твой любимый куплет?       – Ага! – кивнула Ильяна, наконец посмотрев Барнсу в глаза.       Что-то было в ее взгляде, что заставило его перестать улыбаться. Теперь он отвел взгляд, чувствуя, как от чего-то начал слегка дрожать.       – Мне надо уйти по делам до вечера, – сказал он, разворачиваясь.       – А омлет? – удивленно протянула Ильяна.       – Я не голоден, – с этими словами он пошел к себе в комнату, а через пару минут молча ушел из квартиры, оставив растерянную Ильяну одну.       Он спешил домой, чуть ли не распихивая редких прохожих, попадающихся ему на пути. Сперва его обуяла паника, но он быстро взял себя в руки и стал думать.       В квартире было темно, только на кухне горел свет. Баки вошел туда и увидел Ильяну, которая сидела к нему спиной, а перед ней лежала сегодняшняя газета. Увидев газету, Барнс тяжело вздохнул, но Ильяна только слегка повела головой, так и не обернувшись к нему.       – Ты читала? – тихо спросил он.       – Да.       Он готов был застонать от отчаяния. Джеймс всего лишь хотел заскочить на рынок и купить каких-нибудь свежих фруктов или ягод, но тут его внимание привлек заголовок на сегодняшней местной газете. Теперь не только Гидра искала его. Его искали все.       – Это не я, – единственное, что смог произнести Баки, не сводя глаз с затылка Ильяны.       – Я знаю, – ответила она, наконец-то повернувшись к нему. Взгляд ее был взволнованным, но в целом девушка была спокойна, что несомненно удивило Барнса.       – Меня обвиняют в теракте, в убийстве этих… людей. Фото… похоже на меня, но я…       – Ты не мог этого сделать, Джеймс, – Ильяна поднялась со своего места. Говорила она так, будто пыталась убедить в этом Баки, который начинал уже сомневаться во всем. – И не потому, что ты был здесь со мной в это время. Потому, что ты бы просто не стал этого делать. Я знаю.       – Ты знаешь, а они… – горько рассмеялся Джеймс, прикрывая глаза рукой.       – Что мы будем делать?       Ее вопрос прозвучал для него как пощечина. Мы. Она даже не думает о том, что сейчас в огромной опасности только потому, что находится рядом с ним.       – Надо уходить, – произнес он.       Ильяна уже готова была бежать за своим рюкзаком, который был всегда собран, на подобный случай. Опять же, по наставлению Барнса. Чтобы в любой момент быть готовыми бежать прочь.       Но Джеймс жестом приказал ей остановиться, внимательно вслушиваясь, как казалось Ильяне, в тишину. Внезапно лицо его стало сперва испуганным, а потом суровым.       – Они здесь.       Он видел, как ужас быстро охватывает девушку, поэтому сам пошел за ее рюкзаком. Затем, потащил девушку к окну на кухне, одним резким движением открыл его, тем самым запуская в помещение холодный вечерний воздух.       – Давай, лезь, – скомандовал Баки. А когда она непонимающе уставилась на него, быстро заговорил: – Рядом идет пожарная лестница, дотянись до нее и перескочи, потом спустись вниз и беги как можно дальше. И старайся, чтобы тебя никто не видел.       – Но…, – начала она, но Джеймс сильно сжал ее плечо, с отчаянием глядя ей в глаза.       – Быстрее, Ильяна. Они уже на лестнице.       – Но как же ты? – дрожащим голосом прошептала Ильяна.       – Не переживай за меня, – выдохнул Барнс, слыша голоса на их этаже. Еще минута, и они ворвутся в квартиру. – Я не смогу нормально дать отпор, зная, что ты где-то рядом и тебя в любой момент может задеть пуля, ясно? Не смогу одновременно отбиваться и защищать нас.       На лице Ильяны все еще была маска ужаса, а глаза с мольбой сверлили Барнса. На долю секунды ему захотелось послать все к черту и рвануть вместе с Ильяной из окна. Но он понимал, что вместе им не удастся далеко уйти. Он отвлечет их на себя, давая тем самым шанс на спасение ей.       – Ну же, Ильяна, – взмолил Баки.       – Будь осторожен. Прошу тебя, – выпалила девушка, выбираясь из окна.       До пожарной лестницы было меньше метра, но сердце у Ильяны билось как ненормальное. Она вытянула руку, ухватилась за обжигающе холодное железо, выдохнула и прыгнула.       В этот самый момент в квартире раздался оглушительный грохот, затем крики и шум. Началась драка. Ильяна повисла на лестнице, с трудом закидывая на нее ноги, а когда она оказалась на одной из площадок, раздался первый выстрел. Она в ужасе глядела на окно, ведущее в их квартиру, но затем заставила себя собраться и быстро начала спускаться вниз.       Кровь стучала в ушах, заглушая все остальные звуки, руки дрожали и не слушались хозяйку. Пару раз Ильяна соскользнула с лестницы, хватаясь за перила в самый последний момент. Да еще и начал крапать проклятый дождь.       Когда Ильяна оказалась на земле, то только тогда смогла почувствовать, как она вся дрожит. Она вскинула голову вверх, в слепой и наивной надежде, что Джеймс спускается по лестнице следом за ней. Вдруг раздался резкий визг тормозов, и девушка в ужасе отшатнулась в сторону. Мимо нее пронесся черный внедорожник, водитель которого, видимо, даже не заметил Ильяну.       И следом за этим послышался звук разбившегося стекла, и из окна, которое было на два этажа ниже квартиры, где жила она и Барнс, вылетел спиной вниз человек. Когда он с глухим звуком упал на землю, Ильяна прижала руки ко рту, чтобы сдавить крик.       А затем она побежала прочь. Она бежала, даже не соображая куда, не имея ни малейшего представления, что ей делать. Внутри нее бились только страх и паника.       Она не знала, сколько уже прошло времени, только ночная тьма окутывала ее со всех сторон. Ильяна наконец-то остановилась, с трудом переводя дыхание. Она огляделась по сторонам. Стояла кромешная тьма. Только где-то недалеко был слышен монотонный гул. Через минуту Ильяна поняла, что это река.       И в этот же момент она четко услышала медленные, осторожные шаги, приближающиеся к ней со спины. Девушка замерла на месте, в ужасе уставившись в пугающую ночную тьму.