Человек с ледяным сердцем

      Подхваченные сильным порывом ветра мелкие крупинки снега неприятно защекотали лицо. Роджерс быстро набрал номер на мобильном, и уже через несколько секунд на другом конце провода раздался мужской голос, приветствующий Капитана.       – Где она сейчас? – спрашивает Роджерс, и, получив ответ, уверенным шагом направляется в сторону ближайшего такси.       Примерно через четверть часа он заметил ее, сидящую на лавке, сложив руки на груди, в темно-зеленом пальто и черных перчатках. Ее темные волосы были аккуратно убраны в пучок, а задумчивый взгляд устремлен на Бруклинский мост.       Со стороны Ист Ривер подул морозный зимний ветер, и Роджерс поежился, запуская руки в карманы своей кожаной куртки. Он осторожно подошел к лавке и сел рядом с девушкой, а она даже не посмотрела в его сторону.       – Как прошло задание, Капитан? – спросила Ильяна, провожая взглядом молодую парочку, которая, держась за руки, спешила куда-то в сторону Ферман-стрит.       – Отлично, – кивает Стив. – А ты как?       – Разве твои люди, которые следуют за мной по пятам, куда бы я ни пошла, не докладывают о всех моих действиях? – в голосе Ильяны не было ни раздражения, ни издевки, она просто констатировала факты. – Ладно, можешь не отвечать. Я уже даже привыкла к этим ребятам.       Они посидели какое-то время в тишине. Ильяне нравилось это место. Нравился величественный Бруклинский мост, который пару раз видела в воспоминаниях Барнса и о котором ей рассказывал Роджерс, когда они летели в Штаты. Где-то за их спинами приглушенно заиграла «Santa Bring My Baby Back To Me»*, и Ильяна раздраженно покосилась в ту сторону.       – Уже придумала, как будешь праздновать Рождество? – осторожно спросил у нее Стив, заметив недовольное выражение лица девушки.       – Я не праздную Рождество, – спокойно ответила та, закидывая одну ногу на другую. – Поэтому просто буду сидеть дома и смотреть кабельное.       Роджерс слегка усмехнулся, но видя, что Ильяна говорит вполне серьезно, перестал улыбаться и спросил:       – Почему не празднуешь?       – Рождество – это семейный праздник, а у меня уже давно нет никакой семьи. Да еще у вас тут все так… помпезно, вычурно. Ты уж прости, но Санты Клаусы на улице и миллионы мерцающих огней, ослепляющих тебя из каждого окна, не вселяют в меня дух Рождества.       Краем глаза она заметила, как Стивен ежится от холодного декабрьского ветра и, пожалев мужчину, предложила ему пройтись за кофе.       – Ты завтра занята? – спросил у нее Стив, когда они вышли из кофейни, держа в руках картонные красные стаканчики с горячим и ароматным кофе.       – В этом городе я всегда свободна.       – Я хочу тебя кое-куда сводить, – заметив, как скривилось лицо девушки, Роджерс непонимающе уставился на нее. – Что такое?       – Слушай, не стоит этого делать, Стив.       – Чего не стоит делать?       – Пытаться составлять мне компанию. Поверь, одиночество не претит мне, я привыкла быть одной. И не надо заставлять себя общаться со мной, только чтобы я не…       – Так, давай притормозим, – Роджерс вскинул одну руку вверх, призывая девушку замолчать. – Во-первых, я себя не заставляю, мне правда приятно твое общество, Ильяна. Во-вторых, я это делаю не для того, чтобы ты не была одна в незнакомом тебе городе под суточным присмотром.       – А для чего? – Ильяна нахмурилась, внимательно заглядывая в голубые глаза мужчины.       – Завтра все узнаешь. Зайду за тобой в двенадцать, идет?       Роджерс немного привирал, однако сути это не меняло. Он обещал Баки, что будет приглядывать за девушкой, верно. Но еще он чувствовал, что, несмотря на слова Ильяны, ей все равно одиноко. Разумеется, она совсем одна в незнакомом ей городе, в совершенно чужой стране, вынуждена прятаться от Гидры, пребывая под наблюдением агентов Щита, которые караулили ее квартиру и следовали за ней, куда бы та не направлялась.       Он в какой-то степени винил и себя за это и таким образом пытался исправить положение, показать, что Ильяна может полагаться и на него, что Стив тоже ей друг, что он тоже поддержит ее, если будет нужно.       – Ты что, серьезно? – искренне изумилась Ильяна, когда они на следующий день пришли в назначенное место.       Стив ничего не ответил, только слегка пожал плечами и, натянув на голову кепку, пошел вперед. Ильяне ничего не оставалось, только как последовать за ним следом.       – Он – символ нации. Он – герой планеты. История Капитана Америки, это история чести, отваги и самопожертвования…       Хорошо поставленный и немного пафосный голос диктора раздавался из колонок, когда Ильяна проходила мимо толпы школьников, которые с завороженными лицами глядели на фотографии времен Второй мировой, на которых был изображен Стивен Роджерс в форме Капитана Америки.       До Рождества оставалось чуть больше недели, однако музей был полон народу, поэтому Ильяна с большим трудом лавировала между посетителями, стараясь не упускать из виду широкую спину Роджерса.       «Неужели он правда считает, что, нацепив на голову кепку, его никто не заметит? – с иронией подумала девушка, косясь в сторону маленького мальчика в футболке с символом Капитана Америки, который провожал фигуру Стивена недоверчивым взглядом.»       Стив остановился рядом с платформой, на которой стояли манекены в форме Капитана и его Ревущей Команды. Платформа была перегорожена, а недалеко от нее прогуливался охранник, который пристально наблюдал за каждым, кто приближался к манекенам.       – Недавно я одолжил у них свою старую форму, – тихо шепнул Роджерс подошедшей к нему Ильяне. – Видимо, это им не очень понравилось.       – Одолжил? – улыбнулась она. – Зачем ты привел меня сюда? Я вроде…       Она запнулась на полуслове, так как взгляд ее остановился на портрете Баки над манекеном с его формой и знаменитой синей курткой из далеких сороковых. Она с трудом сглотнула ком, внезапно образовавшийся в горле.       Стив внимательно наблюдал за Ильяной, а потом осторожно потянул ее за рукав пальто. Девушка, с трудом оторвав взгляд от манекена, недоверчиво покосилась на Роджерса, но все же двинулась следом.       Спустя минуту они стояли напротив стеклянной витрины, на которой был выгравирован еще один портрет Баки, рядом же была описана вся его жизнь до тысяча девятьсот сорок четвертого года, когда Баки сорвался с поезда и сгинул в неизвестность.       Ильяна невольно сжала руки в кулаки, глядя на две даты: тысяча девятьсот семнадцатый, год его рождения, и сорок четвертый – год смерти. Официальной смерти. Она прикинула в голове, что сейчас Барнсу где-то около ста лет. Точно как и Роджерсу. Девушка поглядела на Стива, который неотрывно смотрел на портрет своего друга. Ей порой все еще казалось удивительным, что этим людям может быть столько лет. Что все, что происходит вокруг нее, все эти истории о заморозках и суперсолдатах, – правда.       Она опустила взгляд на небольшой экранчик, и сердце ее кольнуло холодом. На нем проигрывалась кинохроника тех лет. Вот Стивен, Баки и другие из Ревущих стоят возле машины и обсуждают стратегию, склонившись над картой. Следом показывают только Стива и Джеймса, которые, словно забыв, что их снимают, искренне смеются над чем-то, какой-то шуткой, или может, воспоминанием из прошлого.       – Зачем ты мне это все показываешь? – сделав глубокий вдох, спросила Ильяна, чувствуя, как кровь начинает стучать в ушах.       – Не знаю, – ответил Стив, продолжая глядеть на изображение друга. – Сперва думал, что тебе было бы интересно узнать о нем побольше, каким он был раньше, но сейчас мне кажется, что я сделал это больше для себя… Прости.       – Тебе не за что извиняться, Стив, – она помедлила, снова поглядев на портрет Баки. – Забавно, у него раньше были короткие волосы. Тут он даже на себя не похож…       – На себя не похож…, – повторил ее слова Стив, и только тут Ильяна заметила, что глаза Роджерса полны слез.       – Стивен…, – она испугано огляделась по сторонам, а потом, положив руку на его плечо, прошептала. – Что с тобой, Стив? Что случилось?       Мужчина был не в силах ответить, стараясь держать себя в руках. Ильяна подхватила Роджерса под руку и быстро двинулась в сторону выхода, таща за собой раскисшего Капитана. Она надеялась, что на холодном свежем воздухе он придет в себя, однако, когда они наконец-то прорвались сквозь толпу посетителей и морозный воздух резко начал щипать их щеки, Стивен остановился у ближайшей лавки, тяжело опустился на нее и закрыл лицо ладонями.       Ильяна нервно кусала губы, поглядывая на проходивших мимо людей, некоторые из которых с любопытством косились на Роджерса и Ильяну.       – Стив, что такое? – она опустилась перед ним на корточки, произнеся эти слова с паникой в голосе.       – Я себя обманываю. Я только и делаю, что обманываю себя, – тихо произнес мужчина, все еще прижимая ладони к лицу. – Это не Баки, он не Баки.       – Что ты такое говоришь? Стив, ну посмотри на меня, пожалуйста.       Наконец, он поднял голову, и на Ильяну смотрели покрасневшие голубые глаза, в которых так явно читалось отчаяние.       – Это не тот Баки, которого я знал когда-то. Я пытаюсь, изо всех сил пытаюсь помочь ему вспомнить, кто он есть на самом деле, но с каждым днем я все яснее осознаю, что Баки там нет. Воспоминания, прошлое, может, оно и сидит в нем где-то там, но все уже не будет как прежде. Я как наивный дурак думал, что он остался тем же Баки из Бруклина, с которым я знаком с самого детства, с которым у нас было так много общего…       Ильяна изумленно слушала Стива, впервые видя этого человека настолько подавленным и разбитым. Ей не нужно было даже использовать свои способности, чтобы понять, что происходит с Роджерсом. Он был одинок, после того, как его вытащили из льдов и вернули к жизни, он все это время был один. Все его друзья давно канули в лету, а когда внезапно вернулся Баки, хоть и в образе Зимнего Солдата, Стивена снова захлестнула волна надежды, что не все еще потеряно.       – Я пытаюсь вернуть к жизни мертвеца, – продолжил Стив, глядя на свои руки. – Ты знаешь совсем другого человека, Ильяна. Не того Баки Барнса, которого когда-то знал я.       – Ну, и ты не тот Стив Роджерс, которым был когда-то.       Мужчина снова поглядел на Ильяну, а та, чуть улыбнувшись, продолжила, хотя чувство, что она не должна такое говорить и лезть не в свое дело, все еще держало ее в сомнении.       – Он все еще Баки, он пытается все вспомнить, пытается понять, кто он есть на самом деле. Из него сделали Зимнего Солдата, не способного ни чувствовать, ни сострадать, и это гложет его, сильно гложет. Но он борется. А знаешь, что ему помогает не сдаваться? Ты, – она легонько ткнула в его плечо пальцем. – Поверь, я знаю, что говорю. Я бывала в его голове, и не раз. Прошлое - оно на то и прошлое. Да, оно было, возможно, лучше, чем настоящее, конечно, оно было лучше. Но важно лишь то, что происходит сейчас. Сейчас ты – Стив Роджерс, Капитан Америка, живая легенда. А он – Джеймс Барнс, человек, который нуждается в тебе. Он никогда не будет тем Баки из прошлого, как и ты не будешь тем же Стивом. Люди меняются, так всегда происходит. Люди растут, люди видят, люди меняют свои взгляды, свою жизнь каждый божий день.       – Ты права, – кивнул он, снимая с головы кепку и отбрасывая ее в сторону, – я раскис. И мне стыдно за это. Стыдно, что я сомневаюсь в нем, понимаешь?       – Понимаю. Но ты не должен этого стыдиться, Стив. Все мы люди, и все мы постоянно сомневаемся в себе и в окружающих.       Ильяна бегала по однокомнатной квартире, которая была расположена на Флутон-стрит и которую последние несколько месяцев она называла «домом». Высокие потолки, недавно покрашенные стены, небольшая, но уютная кухня. Квартира, меблированная под стиль хай-тек, с камином и широкоугольным плазменным телевизором, казалась девушке настоящим пентхаусом, по сравнению с тем, где она жила раньше. Люди Щита явно постарались сделать так, чтобы Ильяне было максимально комфортно жить здесь, хотя лишили ее интернета и снабдили мобильным, который точно сами же и прослушивали. Этого девушка простить не могла. Будто она представляет какую-то угрозу или же они правда думают, что Барнс такой идиот и решит связаться с ней напрямую, тем самым подставив и ее и себя под удар?       Девушка проскользила босыми ногами по паркетному полу в ванную комнату и еще раз внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Казалось, она уже сто лет не брала в руки косметику, за исключением дешевой гигиенической помады из аптеки, поэтому она долго думала над тем, что именно из косметики ей будет необходимо на сегодняшний вечер.       Правила были просты: ни с кем не связываться без разрешения Щита, никуда не ходить без разрешения Щита. Продукты и все нужное ей приносили тоже люди Щита. Ильяна просто утром перед выходом оставляла список на кухонном столе, а вечером все предметы из списка были в квартире. Ильяна старалась выбираться на улицу каждый день. Она просто не могла сидеть в четырех стенах, зная, что в ее окна с улицы таращатся несколько внимательных пар глаз агентов.       Что из себя представлял Щит сейчас, Ильяна не знала. Возможно, малая часть агентов, вместе со Стивом и Романофф продолжают держать дело на плаву. Но, насколько Ильяне было известно, Пирс был мертв, руководитель Ник Фьюри покинул свой пост и сейчас неизвестно где находился, большая часть агентов разбежались кто куда, начиная от ФБР и заканчивая обычной бухгалтерией средней руки, да и официально Щита больше и не существовало. Много вопросов, на которые Ильяна, конечно же, не имела права получить ответы. Поэтому приходилось просто мириться и повиноваться.       Ильяна ходила в музеи, билеты в которые ей, разумеется, заранее бронировал Щит, ходила по паркам и скверам или просто гуляла по улицам, впитывая в себя Бруклин. Она должна была признать, что ей здесь нравилось. Не смотря на обстоятельства, из-за которых Ильяна оказалась в Бруклине под зорким присмотром Роджерса и компании, она чувствовала себя здесь живой и свободной.       Ильяна поглядела на настенные часы, висевшие в коридоре. Без пяти десять. За окном бушевала настоящая метель, и девушка на секунду задумалась, а не зря ли она так старалась наводить марафет, если снег и ветер за минуту превратят ее лицо в полотно художника современного искусства.       Ровно в десять по квартире раскатилось три долгих и сочных звонка. Ильяна, быстро натягивая на руки черные кожаные перчатки, тоже подарок Щита, который первым стоял в ее списке, тяжело вздохнула и, взявшись за ручку и еще раз мысленно спросив себя, а не совершает ли она ошибку, все же открыла дверь.       – Ну и метет там! – в квартиру ворвался громкий, звучный мужской голос, а Ильяна, еле удерживаясь на ногах, оказалась в крепких объятиях Сэма Уилсона, который обдал ее холодом, принесенным им с улицы и легким дуновением виски. Видимо, уже начал отмечать. – С Новым Годом, Ильяна!       – Официально, он еще не наступил, – ответила девушка, косясь на Роджерса, который стоял в дверном проеме и разводил руками в стороны, мол, я тут ни при чем.       – Надо поторопиться! – Уилсон отстранился от Ильяны, при этом продолжая держать ее за плечи. На лице его играла белоснежная улыбка, а глаза так и искрились радостью и задором. – Я заказал столик на одиннадцать, а на дорогах сплошные пробки. Ты готова?       – Только пальто надену,– кивнула Ильяна, наконец-то освобождаясь из крепкой хватки мужчины, который прошел чуть вперед, с интересом разглядывая квартиру.       – О, вот это плазма! Ильяна, у тебя есть приставка?       – Нет, мне можно пользоваться только кабельным. У меня даже плеера нет.       – Я с этим разберусь. Это красота просто требует, чтобы я на ней сыграл в пару игрушек.       Стив с улыбкой наблюдал, как Ильяна, надевая свое темно-зеленое пальто, закатила глаза. Роджерс познакомил Ильяну и Сэма незадолго до Рождества. Девушка тогда чуть ли не с ужасом глядела на Уилсона, который, подхватив ее под локоть, рассказывал, как они со Стивом помогли Барнсу скрыться от агентов Гидры в Бухаресте и как долго и упорно пытались ее потом найти.       Природное обаяние Сэма Уилсона подействовало даже на замкнутую и осторожную Ильяну, хотя она все равно каждый раз вздрагивала, когда Сэм чуть ли не по-братски хватал ее за плечи. Ильяна Уилсону очень нравилась. Она была спокойна, несмотря на весь тот кошмар, который успела пережить. Стив как-то рассказал ему, что Ильяна говорила о Барнсе и Роджерсе на выставке, и после этого он зауважал девушку еще сильнее. Да и сам факт, что она не боялась оставаться наедине с нестабильным и пугающим Барнсом, восхищал Уилсона.       – Я все еще думаю, что это не самая лучшая идея, – тихо сказала Ильяна Роджерсу, застегивая пальто.       – Брось, тебе надо выбраться хоть разок. Рядом будем я и Сэм, только мы. Это же Новый Год, Ильяна. Нельзя постоянно жить затворником, – ответил Стив.       – Джеймсу бы не понравилось, что ты тащишь меня в бар, когда за мной, возможно, идет охота, – хитро улыбнулась Ильяна, накручивая на шею толстый вязаный шарф.       – Ну, Баки здесь нет, и он вряд ли узнает об этом.       Улыбка медленно сползла с лица девушки, она вроде бы хотела что-то сказать, но ее перебил возглас Сэма, который появился перед ними с какой-то книгой в руках.       – Медитация и йога? Серьезно? – он улыбнулся и поглядел сперва на Ильяну, затем на книгу.       – Это для способностей, – смущенно ответила она, выхватывая книгу из рук Уилсона и бросая ее на диван, – пробую научиться контролировать их.       – И как? Выходит?       – Не знаю. Я их не использую.       В баре чуть ли не на полную громкость звучала песня «Happy New Year» группы ABBA. Народу было много, слишком много, и поэтому Ильяна начала чувствовать панику. Зря она согласилась, зря пошла. Лучше бы осталась дома, где ее ждали еще два сезона «Breaking Bad»** и вчерашняя лазанья.       Они оставили верхнюю одежду на вешалках, но Ильяна чуть помешкала, глядя на свои руки в перчатках. Решила, что лучше пока оставить их, так ей будет спокойнее. Столик в самом дальнем углу - это немного успокоило девушку, но ее состояние не ускользнуло от Роджерса.       – Так, начнем с шампанского, да? – Уилсон, в темно-синем костюме, довольно хлопнул в ладоши и, не дождавшись ответа от Стива или Ильяны, исчез в сторону бара.       – Если будет совсем тяжело, только скажи, – серьезно произнес Стив, – и мы отвезем тебя домой.       – Да все нормально, – Ильяна улыбнулась, стараясь подавить нервную дрожь в голосе. – Разве я могу испортить праздник Сэму?       – Точно справишься?       – Стив, я не такой уж и социофоб. Несколько часов в людном месте выдержу. А вот Сэма так долго вряд ли смогу терпеть. Так что ты следи за ним.       Роджерс рассмеялся и кивнул, поправляя свою белую рубашку. Он поглядел на руки Ильяны и, заметив, что она осталась в перчатках, решил все-таки промолчать. На девушке было простое черное платье с длинным рукавом, темные волосы были взбиты и чуть завивались, придавая еще большего объема. Минимум косметики, но ей бы и не пошло обилие химии на лице. Стив прикидывал, что бы сказал Баки, если бы увидел Ильяну такой.       – От него не было вестей, да? – будто читая мысли Роджерса, спросила Ильяна, разглядывая улицу за окном.       – Нет. Не переживай за него.       – Не могу не переживать, – честно ответила девушка, поворачиваясь к Стиву. – Он сказал, что хочет перекинуть внимание Гидры с меня. На себя. А если… если его поймают?       – Не поймают. Он не позволит, чтобы это случилось.       Ильяна промолчала, поджав накрашенные губы, а потом тихо сказала, даже не пытаясь скрыть эмоции, отдающиеся в ее голосе:       – Он даже не попрощался. Просто ушел. Разве так сложно… просто сказать пока?       – Сложно, – кивнул Роджерс. – Сама знаешь, что сложно.       – Я просто… я часто спрашиваю себя, а увижу ли я его еще? – она отвернулась от Роджерса, и ему сперва показалось, что она плачет. Но когда девушка снова посмотрела на него, то глаза ее были сухие, только легкая печаль поблескивала на дне ее серых глаз.       – Конечно, увидишь. И я думаю, что очень скоро, – подбадриваще улыбнулся Стив, а потом замахал направляющемуся к ним Уилсону, который нес бутылку шампанского и три бокала.       Паника захлестывает его, не позволяет мыслить здраво. Он пытается вырваться, но руки его намертво скованы, как и его ноги, и торс, и голова. Он полностью обездвижен.       – Желание. Ржавый.       Мужской голос громко и четко произносит слова. Ему кажется, что они доносятся откуда-то издалека. Тело пронзает озноб. Он с силой сжимает зубы, все еще пытаясь вырваться из оков, но и на этот раз безуспешно.       – Семнадцать. Рассвет.       – Нет… – совсем тихо произносит он, мотая головой, стараясь отогнать эти слова, словно рой мух, который так и норовит залезть к нему в уши.       – Печь. Девять.       Он закрывает глаза, сжимает руки в кулаки, пытается держаться, пытается быть сильнее этого.       – Добросердечный.       Ему страшно. Он знает, что будет дальше. И он боится этого. Холодный ужас обволакивает его сознание, в то время как внутри него все горит, полыхает.       – Возвращение на Родину.       – Нет! Прошу! Не надо! Нет! – слезы выступают на глазах. Как это случилось? Почему это случилось? Где он сделал ошибку?       – Один.       Отчаянный, дикий, животный крик вырывается из его горла, эхом ударяясь о стены того места, где он находится вместе с человеком, произносящим самые страшные для него слова.       – Товарный вагон.       И тут все исчезает.       Джеймс Барнс перестает кричать и вырываться. Склад, где они находятся, мгновенно погружается в тишину, только еще некоторое время в воздухе стоит еле уловимый звон от криков мужчины.       Генерал Оливер Мюллер*** кивает человеку с автоматом, который все это время стоял рядом с прикованным мужчиной. Тот быстро и ловко отстегивает его. Длинные темные волосы свисают вниз и не позволяют Мюллеру разглядеть лицо человека, который медленно и молча подался вперед и теперь сидел перед ним, чуть опустив голову. Но он точно все сделал правильно, произнес все слова в строгом порядке.       – Солдат? – громко спрашивает генерал, подходя ближе. Он видит, как его человек крепче сжимает автомат, готовый в любую секунду спустить всю обойму. Да, слава Зимнего Солдата до сих пор заставляет стынуть кровь в жилах людей.       – Я готов отвечать, – раздается металлический, холодный голос, от которого даже у генерала Мюллера бегут мурашки по спине.       Победная улыбка появляется на тонких губах генерала. Он достает из папки, которую все время держал в руках, одну единственную фотографию. На ней молодая девушка, с темными волосами и довольно красивыми чертами лица, настороженно глядит поверх камеры, придерживая ворот своего серого пальто от резкого дуновения ветра.       – Твое задание, – говорит Мюллер, протягивая Солдату фото. – Приведи мне девчонку. Живой. Приведи мне эту Ильяну Янку.