Муки любви

– Ну что ж, кончено. День рожденья кончился, – Усаги скривила угрюмую рожицу. – Кажется… ох… я… рожаю. Всю беременность она прекрасно себя чувствовала, даже когда ее мучила утренняя тошнота. Правда, слегка пугало лишь сходство с огромным, нет, просто гигантским воздушным шаром - только так блондинка определяла свой новый облик. Кладя руку ей на живот, Коу подшучивал: «Двойня!». Цукино же в ответ фыркала: «Дурачок! Один ребенок. Девочка. Но жутко противная!». После сказанных девушкой слов, родители и подруги замерли за празднично накрытым столом. Лишь Сейя удивленно повернулся и, увидев искаженное болью личико жены, проронил: – Но ведь еще рано. Хотя, доктор предупреждал о преждевременных родах. Да, и сама будущая мамочка, смотря на календарь, уверенно говорила о дате - тридцатое июня. Поэтому им заранее была заказана палата в лучшей клинике Токио. – Да знаю я, но Чибиуса, она такая паршивка, – вскрикнула бледная и чуть испуганная Усаги. Пусть, с подачи Мидзуно, она и прочла кучу медицинских книжек. – Ничего не бойся. Все будет хорошо, – будто уловив ее страх, синеволосая встала, подошла к ней и заботливо обняла за плечи. – Сейчас, мы будем фиксировать время схваток. – Срочно, нужна горячая вода, – громко воскликнула Макото. – Еще полотенца! – вторила за той Минако. – И врача… надо… надо вызвать врача, – голос Цукино Кенджи прозвучал хрипло, а встревоженные глаза были уж слишком широко распахнуты. Даже отец двоих детей выглядел весьма обескураженным. – Ну все, дурочка Уса, отныне главная героиня этого дня, Малышка, – весело прыснула Хино. – Милый... – Икуко нежно взяла супруга за руку. Они ласково посмотрели друг на друга. – Усаги, Ами права, все будет хорошо. А-тян, ты большая умница. Мако-тян и Мина-тян, вы быстро успокойтесь. Рей-тян, прекрати подтрунивать. Сейя, вызови такси и немедленно вези мою дочь в больницу. Ах да, дорогой, мы тоже все едим, – с нотками легкой паники скомандовала женщина. Все присутствующие покорно кивнули. Кроме, одного человека, который с самого начала оставался совершенно спокойным и безучастным - Шинго. «Во-о-о дают!» – подумал парнишка и продолжил с аппетитом уплетать именинный торт. А спустя пять минут Усаги уже сидела в машине. Еще спустя пять минут водитель ловко подкатил к приемному покою, и Сейя чинно вывел жену из автомобиля. Медицинские сестры сразу посадили ее в коляску и увезли. Следующие восемь часов Коу вместе со всеми терпеливо ждал. Когда же доктор, в шапочке и голубом халате, вышел к нему, то протянул парню руку. – Поздравляю! У вас, дочка! – Спасибо… А… э-э… Куколку, можно ее видеть? – Пока, увы, нет. Она спит. Видите ли: детишек нелегко выпускать на свет, – мужчина улыбнулся и добродушно похлопал новоиспеченного молодого отца по плечу.

* * *

Сейя любовался на младенца через стекло детской. Ребенка родившегося раньше обозначенного срока врач на всякий случай поместил в отделение неонатологии*. Крошка очень походила на мамочку: красивая, пухленькая, с розовым пушком на голове. Родители и девочки, после всех волнений и переживаний, успокоились и разбрелись - каждый по своим делам. – Почему у Чибиусы фамилия Коу? Сейя вздрогнул и перевел взор на говорящего. – Потому что Усаги моя жена, Рей. – Твоя, но Малышка дочка Мамору или внучка семьи Цукино, – темные глаза Хино полыхнули огнем. – Пончик, больше не ждет его. Не имеет смысла. Она сама сделала выбор… она не собирается ждать того, кто не может к ней вернуться, – занервничал парень. – А мы семья… и так будет лучше. – Лучше. Кому?.. – повторила девушка и иронично взглянула на Коу. – Ждать или не ждать, это право Усы. А Чибиусы - знать! – Рей… – За-мол-чи… и прости меня! – мурашки побежали по спине Хино, а перед глазами мелькнуло лицо Мамору. Ему шестнадцать. Он ослепительно улыбается. – Прошу, пожалуйста, будь хорошим… отличным отцом, чтобы, когда Малышка узнала всю правду, она не возненавидела тебя за ложь. Сказав это, девушка резко развернулась и зашагала прочь. И все то время, что Рей и Сейя ссорились у детской, за ними наблюдали любопытные темно-синие глаза. Вот только парень не остается в полном одиночестве, мимо него проходит молодая пара с карапузом на руках. Остановившись у стекла, беременная женщина указала на Чибиусу и мягко проговорила: – Элиос**, посмотри какая симпатичная девочка.

* * *

Черная надгробная плита, имя и годы жизни. Одинокий букет из красных роз, "непротоптанная дорожка" и редкие посетители. Усаги ни разу, она - постоянно. – Ты стал папочкой, Мамору, – тихонько роняет Хино. Ей ужасно холодно и безумно хочется плакать. – Рей-сан, Чиба-сан не исчез из нашей жизни, он не превратился в нечто маленькое и несущественное. Шинго останавливается возле нее и чуть сутулит плечи. – Подслушал? – звучит беззлобное бурчание. – Нет… ой, да… Это случайно получилось… Я просто хотел поглазеть на ребенка, а там вы ругае... м-м... беседуете. Парнишка следил за девушкой уголком глаза. Та была абсолютна равнодушна. Но когда по щеке Хино сбегает крупная слезинка, падает со щеки на платье, то Цукино делает уверенный шаг к ней и заключает в объятия. Под ногами Рей сухая земля, о грудь оглушительно стучит сердце, а по спине опять бегут мурашки - тут дело не в плохой погоде, на улице как-никак знойное лето; тут дело где-то в глубоко в душе. Просто… просто увидев Чибиусу, брюнетка стала бояться… бояться неизвестно чего. А потом, уткнувшись носом в плечо мальчика, она дала волю слезам. Сначала совсем тихонько, а затем в голос. – Мамору... Мамору... Постепенно рукав футболки Шинго вымок насквозь. Он молчал и лишь обнимал ее крепче - и отчего-то почувствовал себя до одури счастливым. * - отделение, где оказывают помощь новорожденным. ** - использован другой перевод имени Гелиос (http://sailorgalaxy.de/index.php/gelios-ili-ehlios.html).