Когда наша решительность…
Занимался холодный вечер. Теплой весны как не было, так и нет. Шинго опрометью ворвался в родительский дом и сразу же устремился на второй этаж. Медальон, помолвочное кольцо и фотография влюбленной парочки с розоволосой девчушкой - над этими самыми вещами роняла горькие слезы его сестрица, эти самые вещи... – В день своей свадьбы Уса спрятала их вглубь платяного шкафа, – раздался ровный тон голоса Цукино Кенджи. Мужчина статно восседал за столом в гостиной и читал газету. Сын ошарашенно залип посреди лестницы. – Папа?.. – Тогда, если ты помнишь, именно со мной связалась дорожная полиция, именно я был указан как ближайший родственник Мамору, – отметил Цукино-старший. Шинго весь напрягся и выпалил: – Отец, может, объяснишься?! – Не думал, что тебе потребуются объяснения. Если ты не понял без них, значит, и объяснять далее бесполезно. – Черт, пап! Ты должен рассказать мне, что тебя связывает с Чибой-саном! – Шинго, я никому ничего не должен, – сухо резюмировал Цукино Кенжди и, поднявшись, двинулся в сторону кабинета. Цукино-младший судорожно вцепился в поручень лестницы. – Отец!.. Пап! Вернись! Поздно. Шинго бросил последний взгляд в пустоту коридора и пустился в абсолютно противоположную сторону.…сменяется сомнением.
Ами вошла в ординаторскую и невольно широко улыбнулась: у крохотного зеркальца стоял и волей-неволей завязывал галстук-бабочку ее друг и коллега доктор Маюдзуми - красавец, Тихиро, как и Мамору, был рожден для того, чтобы носить смокинг. – Выходит, я не зря заезжала за шоколадным тортиком. По какому поводу сей шикарный наряд? – чуть подразнивая, полюбопытствовала синеволосая. Мидзуно вспомнила, как он легко и изящно переходил от столика к столику на их выпускной церемонии в университете, в то время как она сама неловко ковыляла и робко благодарила преподавателей за переданные ими медицинские знания и опыт. – А-а-а, годовщина. Мне предстоит пытка ужином и серьезный разговор с моей второй половинкой, – сообщил Маюдзуми и, повернувшись к подруге, указал на низенький диванчик: – Но сперва с тобой, Ами-чан. Бережно поставив милую коробочку с тортом на столик, она подчинилась, и он сел рядом с ней. – В общем, то, что я сейчас скажу, это может тебя взволновать, – продолжил Тихиро. – Ну так испытай меня, – удивленно предложила синеволосая. – Сегодня днем, – медленно начал Маюдзуми, – я имел честь познакомиться с Такао Эндимионом. – Что ты имеешь в виду?.. – Это долгая история, но суть в том, что Такао-кун хочет результатом ДНК анализа выяснить родственные отношения с родителями. Ами-чан, ему и вправду шестнадцать лет! И парень тоже ищет ответы на свои вопросы! Мидзуно вздохнула и закрыла лицо руками. – Господи!.. Что делать?.. У Мамору совершенно новая жизнь… У Чибиусы совершенно другая жизнь… Правда разрушит семьи!.. Правда, нужна ли она?.. – Мне кажется, ты совсем не права, Ами-чан. Я не знаю Мамору. Я не знаю Чибиусу. Но они бы захотели вытащить правду на свет божий, – прикинув, Тихиро проговорил: – Полагаю, где-то через тройку дней у меня уже будут сведения касательно Такао Эндимиона, я подкину тебе информацию. Мы же коллеги, и можем делиться черновым материалом. Она ничего не ответила - просто мотнула головой. Он, видя растерянность подруги, заботливо привлек ее к себе: объятия Маюдзуми были теплыми и успокаивающими, Мидзуно потянулась к нему. Створки лифта с тихим шипением раскрылись. Тайки машинально покинул кабину, пересек стерильный коридор, толкнул дверь. И дыхание Коу оборвалось - Ами обнимал чуждый мужчина. Ему захотелось вломиться внутрь ординаторской, чтобы вырвать супругу из объятий якобы друга и коллеги. Но вместо этого… – Кхм, вы проходите, – прозвучало за спиной. Он обернулся на незнакомца в смокинге. Тот, не мешкая, заглянул в щель. А затем добродушно усмехнулся: – Думаю, вы безмерно ошибаетесь. – Да неужели, – ехидно хмыкнув, Тайки побрел обратно. Ему захотелось уйти, чтобы вернуть себе способность дышать. Коу выбежал на улицу и очнулся только тогда, когда услышал визг тормозов: в нескольких сантиметрах от него сигналил разгневанный таксист. – Смотри, куда прешь! Он проигнорировал водителя и поплелся дальше.А борьба…
Рей сидела на скамейке в парке и чувствовала себя потерявшимся котенком, который только и ждет, чтобы его поскорее нашли и приласкали: ведь податься сейчас некуда - тревожить дедушку и семейку Кумада, или тех же подруг она не желала, а встречаться с Шин-чаном была еще не готова. Поколебавшись, брюнетка отыскала в сумочке мобильный телефон. Набрала знакомый номер, протяжно вдохнула, выдохнула, услышала долгие нудные гудки. После третьего отец взял трубку. – Алло? Сдержанный, серьезный, строгий голос Хино Такаси ничуть не изменился. – Это я, Рей, – запнувшись, выдавила дочь. – Прости, что беспокою. – Брось, не извиняйся! Ты получила ключи? – Какие?.. – Родная, утром, через помощника, я послал тебе в школу ключи от нашего дома, когда узнал, что случилось. – Так ты знаешь? – Конечно, знаю. Ты - моя дочь, а я - твой отец!.. Рей, я никогда не переставал заботиться. По крайней мере, о твоей безопасности, – на том конце немного помолчали. – Так когда тебя ждать? – Хино Такаси не любил лишних слов. На губах брюнетки хрупкая улыбка. Отец. Он жил в страхе - держал своего ребенка на расстоянии, чтобы мысль о возможности потерять ее не причиняла невыносимой боли. Ей было четыре, когда умерла мама. И до этого она ни разу не задумывалась, почему он не женился. Ведь так было бы проще и больше соответствовало его статусу. Но отец не хотел, чтобы в их доме распоряжалась другая нелюбимая женщина. – Скоро… не слишком поздно? Я ведь не опоздала, папа? – Не поздно… Мы не опоздали. Рей отключила мобильный телефон и стала смотреть на свое отражение в лужице, будто в зеркало. Через некоторое время она услышала бурные аплодисменты и поздравления. В центре всеобщего внимания оказалась красивая пара - кавалер галантно опустился на одно колено и преподнес даме кольцо с бриллиантом. «Да!», – тотчас донеслось до брюнетки. «…но боюсь зря, ее супруг все знает…». «Супруг - мило, не правда ли?». Хино тряхнула головой - голос Мамору, ей верно почудилось. «Рей, а знаешь, чтобы тебе посоветовала моя дочка?». К удаче или к неудаче - нет. «Ты не должна ждать принца на белом коне. Ты же девушка - ты должна сесть на коня сама* и сделать дяде Шинго предложение! Разве любящие друг друга люди расстаются?». К глазам брюнетки подступили слезы. – Но… Мамо… «Тебе из упрямой гордости не хотелось умолять его остаться? Тебе хотелось, чтобы он сам захотел этого?». Сердце Хино сжалось. «Рей, а ты готова к тому, что вы потеряете друг друга навсегда? Иногда бывает и поздно!». Брюнетка вздрогнула. – Нет!!! Хино никак не могла это видеть, но ярко ощутила: Чиба довольно улыбался.…заканчивается отступлением.
В доме царила тишина, лишь неторопливо тикали часы. Усаги пригладила волосы и позвала: – Чибиуса! Сейя! Молчание. Она прошла на кухню: стол покрывали затертые листовки из ресторанчиков, где они часто заказывали ужины. Блондинка взяла телефон, первый попавшийся под руку проспект и оформила заказ, - а то, так будут сидеть голодные. После Усаги прикрыла дверь спальни, побросала все свои вещи. Ей хотелось освежиться. Она отодвинула занавеску, дернула кран и юркнула под горячие струи, словно вода могла избавить от тянущей боли в грудной клетке - глаза предательски начинают слезиться, ладони сжимаются в кулаки. Блондинка лбом прижалась к кафельной стене. Бессилие душило. Тем вечером, когда Мамору ушел, а она осталась, они потеряли связь. С тех пор минул ни один год, а целых семнадцать лет. Она по-прежнему… Так и должно быть. Только вот Усаги больше не могла контролировать шквал своих эмоций. Не желала. Она хотела… – Я хочу быть с… Тут ее талию крепко обвили, а в ухо шепнули: – Куколка. Я люблю тебя. «Нет! Уходи! Я хочу быть с Мамо-чаном!!!». Но вслух Цукино ничего не сказала. Коу коснулся ее затылка, плеч, груди. «…я же не смогу без тебя!» – перед ней снова предстал ритуальный зал больницы. «Но ты можешь полюбить другого!». А тем временем ласки Сейи становились все настойчивее. Усаги безвольно уронила голову, уступая ему.Когда мы разбиты…
Ятэн расположился на ледяных ступенях подъезда Айно и ждал. – Привет, – выпрямился Коу, завидев ее. – Привет, – отозвалась Минако и прошла мимо него. – Кто такой Алан? – вновь заговорил он. Минако остановилась и обескураженно посмотрела на Ятэна. – Человек, которого я люблю. Признание было твердым, уверенным, честным - и от этого болезненным. – А Алан? – уточнил Коу. Айно пожала плечами. – А я… кто я для тебя? – Мне так жаль, что… – Почему ты не можешь как Усаги? Почему ты не можешь забыть его? – яро оборвал он. – Отпусти и забудь, что прошло - уже не вернуть…** – она подавила едкий смешок, но с сарказмом блондинке справиться не удалось. Айно подошла вплотную к Коу и невесомо поцеловала в щеку. – Ятэн. Усаги. Плюс. Мамору. Равно. НАВСЕГДА!.. Серенити, Усаги, СейлорМун - никогда не теряла надежду. Ибо надежда - это все, что осталось у нашей принцессы, и, потеряв ее, Усаги лишилась бы всякого смысла на жить и ждать. Прости меня, прости меня за нелюбовь. Резкий скрип двери. Глухой щелчок замка. В их отношениях Минако поставила точку. Но Ятэн на такое не согласился.…потеряны, забыты.
Довольно быстро утро сменилось вечером, а затем и ночью. Тихая улочка была погружена в сладкий сон. «Эй, проснитесь!». Макото хотела кричать и барабанить в двери соседних домов. «Помешайте мне кто-нибудь!». Но улица оставалась пуста. Шатенка медленно ступала, чувствуя, как голова шла кругом от того, что она собралась сделать. Разумеется, идти к Гурио было опрометчивым поступком. Умино являлся соседом, другом, партнером по бизнесу и никем больше. Да, они стояли иногда на тротуаре, любовно глядя на малыша Риона, играющего с мячом и палкой, обменивались короткими: «Привет», «Пока». Но сегодня тяга Кино к возлюбленному достигла точки кипения. И вот она смело постучала. И вот он стоял, прислонившись к косяку, с легкой щетиной на лице и легким интересом в глазах. – Ты позволишь мне войти? – негромко спросила Макото. Одной-единственной фразой было сказано все. – Да, – Гурио пригласил гостью внутрь дома. – Рион-тян спит? – последовал следующий вопрос. – Угу. Давным-давно. – А Кумико? – Забудь о ней. «Зачем я отдавала Умино ей?! Зачем я отпускала Умино?!». – Гурио, прости меня. – Макото… Господи!.. Я даже представить себе не мог, что снова поверю в романтическую любовь. Я действительно верил, что Нару забрала всю мою любовь с собой. А потом… потом я вошел в то кафе, – откровенно сознался Умино. От этого его признания сердце Кино едва не разорвалось. Сначала их руки нашли друг друга, затем губы и тела. Макото отлично знала, что это не просто влечение. Это настоящая любовь. Она поняла это в то самое мгновение, когда вновь увидела его. Его улыбку, его глаза - именно в них она увидела счастливую семейную жизнь. Прекрасное будущее, где кукольный домик и розовый сад. Голоса детей. Собака. Кошка. Ежегодные праздники. Дни рождения. Годовщины. Тусклый свет торшера, отбрасывал танцующие тени на их обнаженные тела. Макото отлично знала, что они не задернули шторы. В любую минуту мог кто-то пройти, заметить, рассказать. Ну и пусть. Сейчас она должна была быть с ним, а он должен быть с ней. А потом шатенка в последний раз печально посмотрела на крепко спящего любимого - в ней жгучим коктейлем смешалось отвращение и радость. Не говоря ни слова, Кино встала, надела платье и ушла.Или когда мы ищем, стойко продолжаем искать.
Элиосу дико не спалось: даже после того, как он устал вычислять количество белых овечек. Парень охотно выбрался из постели и на цыпочках направился на кухню за теплым молоком. Там - беловосого встретил шорох клавиатуры, - оказалось, что не спит не только он, но еще и младший братишка. Бледный, усталый, холодный в свете голубого экрана ноутбука, весь какой-то жутко заострившийся. Браузер пестрел открытыми вкладками, больше двадцати их там, и Элиос успел зацепиться взором за основное: М а м о р у. Старший брат уже собрался хлопнуть младшего по спине, чтобы перестал сутулиться - негоже это принцу, - но поражено застыл. Принцу?! Младший брат заметил присутствие старшего, убрал руки с клавиатуры и спрятал в ладонях зевок. – Не спится, нии-сан? – Ага, – подтвердил Элиос и с любопытством протянул: – Чего ищешь? – Себя… А вскоре тихонечко загремела посуда. Завитал кофейный аромат. – Зачем тебе кофе перед сном? – вымолвил Энди, принюхиваясь. Элиос молча поставил кружку с горьким напитком перед Эндимионом и ушел (пытаться) спать - потому как назавтра ему предстояла поездка в Канагаву*** с Хотару к ее подруге Луне.Даже если впереди лишь боль и страдания. Пока нами не утрачена любовь, вера, надежда. Мы живем…
* - данные слова Чибиуса говорила в 128 серии (1 серия 4 сезон). ** - использован перевод песни Эльзы из мультфильма "Холодное сердце" студии Дисней. *** - префектура, расположенная в регионе Канто.