* * *
– Мне до сих пор очень трудно поверить… – тяжело сглотнула Чибиуса, – …что это все на самом деле, или действительно происходит со мной, – хрупкая ладошка девушки сжалась в кулачок и разжалась, явив розу. – Мама не смела утаивать от меня всей правды. Зойсайт не в силах был ей возразить, сказать, что так было гораздо лучше. Что ей было гораздо проще существовать с привязанностью к "живому отцу". – Мать желала защитить тебя, – мягко проговорил мужчина в оправдание, и пускай довольно-таки жалкое. В уютной гостиной никого, только они вдвоем - между ними образовалась какое-то странное доверие. – От дорогого человека! – гаркнула розоволосая и свирепо ткнула красный бутон в вазу, поставленную специально для нее на низенький журнальный столик, к остальным цветам. – От необычности, Усаги-чан. Разве плоха обычная жизнь? – Глупость! Знать - мое право! Чибиуса подумала о Чибе Мамору, о том, какой семьей они были бы, и о почти семнадцати годах, что пролегли между ними, точно широкая река. На глаза навернулись крупные слезы. Девушка поспешно отвернулась и, уперев взор в громадное зеркало на бежевой стене, поежилась, словно от мороза. Зойсайт уловил ее лихорадочное движение. – Усаги, – позвали решительно. А розоволосая не слышала его, завороженно взирала на отражение: это ОНА и не ОНА вовсе. «Иди сюда. Иди!». Чибиуса поднялась. «Знать - твое право. Я все тебе покажу!». Чибиуса шагнула. «Я та кем бы ты стала, если б не Сейя…». Чибиуса твердой походкой подошла к зеркалу, и рука ее коснулась холодной поверхности гладкого стекла - руки девочки лет восьми в матроске. – Зойсайт, почему когда-то папа не захотел, чтобы я унаследовала его силу? Мужчина опешил - вопрос явно задали не без причины: веской. – Я… Не знаю… «Узнаешь!». Чибиуса почувствовала, как сознание по доброй воле покидало тело, - ибо правда желалась безмерно. Свет стремительно меркнул, и сильные ладони едва успели подхватить ее на пути к полу. – Усаги! И все красные розы одним моментом сделались темнее черного.* * *
– Не тревожься ты так, она в порядке, – молвил Кунсайт после аккуратного осмотра девушки. Зойсайт, сосредоточено глядевший на часы, вопросил: – Это обморок? Глубокий обморок? Такие бывают - длятся максимум около тридцати минут. Все нервы. Сейчас - прошло максимум около пятнадцати минут. – Нет, – заключили, потом не мешкая уточнили: – Она куда-то ушла, и сие ее осознанный выбор. – И это ты называешь «в порядке», да?! – огрызнулись неистово. Волнение стопорило мысли, не давало дышать. – Да! – встав рядышком, Кунсайт обнял Зойсайта. – Потому что некоторым событиям просто-напросто нужно позволить случиться, любимый. – Знаю. Но я все равно весьма боюсь за нее, ведь дурочка с Луны абсолютно ничему ее не научила. Слова озвучили со злобой, но в них таилась и нежность. Ведь не только у их принца было доброе сердце, когда-то давно оно было и у него, у них всех.* * *
Ами с широкой улыбкой на милом личике и с довольным блеском в синих очах впорхнула в общую ординаторскую. – Тебе бы еще крылья для полноты всей прекрасной картины: я переполнена любовью, – отметил Тихиро, забивая на бумажную работу. – Помирились? Друг явно ее тут поджидал. Мидзуно зарделась. – Да. – Это хорошо, – порадовался за подругу Маюдзуми и сообщил: – ОН был здесь. Я вручил ему визитку твоего благоверного. Ами побледнела. – Ого-о, какая стремительная смена реакции, – весело выдал Тихиро, но враз, обретя серьезный вид, истребовал: – Ты рассказала супругу? – Нет, – пролепетали сипло. – Почему? – все также строго. – Я… Не знаю… – растерялась Мидзуно. Синеволосая действительно искренне не ведала ответа на данный вопрос. Отчего притупляется ее чувство долга перед принцессой? Как будто таким образом кто-то невидимый или что-то невидимое пытается заставить отказаться от правды. И ведь получается! Однажды молодая женщина уже закрывала глаза. Кажется, что очень давно. Кажется, тогда падал первый снег… С какой же легкостью убедила себя: авария - сие несчастный случай. И с какой же простатой забыла о смокинге Такседо Маска. – Тайки Коу родной брат Сейи Коу. Последний законный муж Усаги Цукино, – сухо напомнил Маюдзуми. – Личное может взять верх. Может не помочь Мамору Чиба. – Тайки, прежде всего, врач, – категорично заявила Ами. Фраза сродни хлесткой пощечине - ожгла не щадя. – О как… Понятно, – фразы выдавили с колоссальным нажимом. – Тихиро, я не хотела, – волна страшного раскаяния молниеносно окатила Мидзуно. – Ты хотела, Ами. Тебе подавай незаконный тест. Нару надобна подделка результата. ОН желает лжи. Вы… Просите наступить на себя, запятнать мое имя, ради… – не договорив, Маюдзуми подхватил стопку папок и пошел прочь. Дверь затворили с громким стуком. Мидзуно моргнула - когда-то вскользь друг упоминал Осаку; крайне близок с Чибой. Что происходит? – Тихиро! Что делать? «Тайки!». Или - или?!* * *
Вид у доктора Коу напряженный, перегруженный какой-то - да, чересчур большое количество информации вывалили на него, - брови сдвинули на переносице, тонкие губы сжали, пальцы вертели ручку. – Вы мне верите? Тайки сидел напротив его и рассудил: да. – Нет. Шариковая ручка оглушительно рухнула из рук мужчины куда-то вниз, как и сердце юноши. – Но анализ ДНК… Но странные провалы в сознании… Но… Врач резко подался вперед, вынудив парня дернуться от неожиданности. – Тестом вертят, как заблагорассудиться! Ваше эмоциональное расстройство, возможно, следствие когда-то полученной детской психологической травмы из-за явственной схожести с трагически погибшим родственником! И вам просто нравится жена моего брата! Энди невольно задержал дыхание - и внутри все болезненно скрутило, - от колючего взгляда Коу-сама. Маюдзуми Тихиро-сама ошибся с помощником. – Зря я сюда пришел, – шумно вдыхая. – Почему же… Сеанс лечебного гипноза может помочь выявить отправную точку вашего навязчивого ощущения, что вы - это ОН. Рекомендацию свою Тайки озвучил бесстрастно, - впрочем, чтобы перейти черту, громадный накал чувств и не нужен. Эндимион вздернул подбородок. – Ладно. Я согласен.* * *
Минако вошла в кофейню-кондитерскую "Прекрасное будущее" и привычно огляделась по сторонам. Счастливые парочки смотрели друг на друга поверх огромных чашек с пышной пеной. Счастливые отцы-служащие важно сидели перед своими ноутбуками. Счастливые матери-домохозяйки баловали своих детей вкусными десертами. Счастливые. А были бы они с Аланом счастливы? Да, планировав свадьбу мечты, вив гнездо, воспитывав дочь! А были бы они с Аланом несчастливы? Нет, ибо любила всем своим существом, каждой клеточкой своего тела, вся, без остатка! Как Усаги любит Мамору. Но с Сейей. Как Катарина любит Алана. Но с… Жаль, что не узнала имени. Обе женщины схожи - готовы бросить все и всех ради любимого. Вот только ее принцесса честна. Вот только ее названная сестра лгунья. Лгунья. А ведь когда-то паутину сей лжи начала самолично - умерла, и Алан жил бы будущем, прекрасным будущем. Айно понимала это. Понимала и Катарину. Но не прощала себя. Не прощала Катарину. Макото приветливо помахала ей рукой из-за стойки, на белоснежной блузке шатенки чуть выше груди легка пыль от молотой корицы. Кино попросила одну из официанток о подмене возле кофеварки и устремилась к блондинке. – Как ты? Мы звонили тебе вчера с Рионом-тяном. Айно пожала плечиками. – Не очень хорошо. – Мина, – обеспокоенно изрекла Макото, развязывая фартук и вешая тот на крючок. – Хочешь поговорить об этом? Ятэн был откровенен о Катарине с Аланом… О твоем обмороке. Блондинка отрицательно мотнула головой, замирая на витрине с выпечкой. – Чего мне действительно хочется, так это рогалик с маком. – А мне, если можно ячменную лепешку с черникой и два какао. С собой, – в их беседу нагло вклинился мальчишка с белыми волосами. – Гелиос?! – онемела Айно. – Гелиос?! – Кино машинально протянула ладонь за щипчиками, лежавшими на мраморной стойке и, достав сдобу, упаковала. Затем подала напитки. – Возможно, да. Возможно, нет. Заплатив, юноша забрал заказ и побрел к выходу - просьба Хотару выполнена. А вскорости - скрылся из виду. – Мина, мы видим его уже второй раз в жизни… – Ага, – подтвердили автоматом. – …Мы видим и молчим. Мы молчим и не желаем знать правды… – Ага, – снова согласились и добавили то, что растревожило душу: – Словно кто-то невидимый или что-то невидимое настойчиво внушает позабыть о нем. И о Мамору.* * *
Чибиуса предполагала оказаться где угодно, но только не на заднем сидении машины. И чуточку изумилась. Но чувство замешательства быстро сошло, стоило лишь увидеть его. Чиба Мамору. «Проходимец» мамы. Ее родной… – Папа, – обратилась она. Ни шороха. Ни звука. К ней, - хотя водитель протянул ладонь к магнитоле и включил радио: песня сразу заполнила тесное пространство. Не достаточно осколков воспоминаний (Хочу быть рядом с моей милой). Ищу твою любовь.* – Папа, – распознала она хит, когда-то весьма популярной группы. – Здравствуйте, Ваше Высочество, – донеслось фальшивое приветствие. Чиба резко повернул голову на пассажирское сиденье напротив. Розоволосая тоже. В глазах странно зарябило - пришлось сфокусировать зрение. – Ты?! В ушах странно зазвенело - пришлось напрячь слух. – Я! Уже в следующие стремительное мгновение девушка лицезрела, как Сейя Коу ухватился за руль Мамору Чибы и попытался направить автомобиль на грузовик, перевозивший трубы. – Никчемная Галаксия! Умри, умри же ты наконец! – Иди к черту! Чибиуса наблюдала за превращением. Наблюдала за тем, как водитель яро вцепился в пассажира. Наблюдала за рождением золотого света, который лихо наполнял салон. – Мамору-кун, это нелепо. Нехеления, забери меня, – насмешливый хохот. Сейя исчез. ОН остался. – Усако, прости… – ласково и печально. Машина же, потеряв управление, мчалась на соседнюю полосу. Вскоре, последовал мощный удар. От столкновения крепеж грузовика не выдержал - металлические трубы с грохотом посыпались с прицепа и покатились в разные стороны. Но одна из них все-таки вдребезги пробила ветровое стекло и… – ПАПА! – истошно завопила девушка. Выставляя вперед руки, безмерно желала защитить, но… …раздался знакомый женский голос: «КАКАЯ ЖЕ ТЫ ДУРА, УСАГИ!». И сильный толчок - незнакомка гнала вон. Чибиуса очнулась. Слезы жгли ей щеки. Больно. Да. Ей мучительно больно от правды. «Сладость в незнании» – думала она. Лучше бы оно длилось всегда… – Усаги, – позвали решительно. А розоволосая не слышала его, она ожесточенно процедила: – Сейя… Сейя убил Мамору. Нет. Сейя убил папу!* * *
– Итак, что мне надобно делать? – поинтересовался Энди. – Закройте глаза и расслабьтесь, – осведомил доктор. Удобно устроившись на козетке, он кивнул. – Сосредоточьтесь на вдохах и выдохах, и слушайте лишь мой голос, другие звуки для вас не существуют. Ваше дыхание и мой голос, – оповещали тихо. Эндимион сызнова кивнул и прикрыл веки, позволяя голове и всему телу глубже погрузиться в бархатистую ткань; после врач успокаивающе заговорил: – Не стоит бояться, все хорошо. Сейчас я начну обратный отсчет, от десяти до одного. Назову цифру десять, вы представите себе коридор. Пять - дверь. Один - распахнете ту, – недолгая пауза. Это было плохим поступком. Коу знал, что это будет плохо… что это будет ради брата: внушить забыть. Любимые забывают - забывают все, и даже безумно влюбленные, коих сводила сама судьба, уже не помнят. Пусть причина всего - какое-то старое воспоминание или какая-то скрытая травма. Пусть конечным итогом для него станет - понимание этого или нежелание искать. Жить так, как есть. – Десять… Слабый вдох - воображение легко нарисовало длинный коридор. Тайки продолжал: – …девять, восемь, семь, шесть, пять… Слабый выдох - вот, страстно желанное им: ОН успел натворить дел; ОН успел сохранить ее, чтобы однажды… – …четыре, три, два… Такао-сан, там часть вашего мозга, та, что хранит тайны. Там вещи, которые когда-то расстроили, напугали или причинили вам боль… – Нет, – Энди известил уверенно и уверенно оттолкнул препятствие. А потом вошел в свою квартиру на Адзабу. – Там счастье. – Такао-сан, – испуганно вскрикнул доктор, – я не досчитал до одного! – Все хорошо, – тон подростка изменился, зазвучал совершенно иначе. Тайки вздрогнул: – Кто ты? Как тебя зовут? ОН не медлил ни секунды, знал ответ, также, как и знал, что его любимый цвет - это черный; еда - шоколад; и что любит читать толстущие книжки, бегать трусцой по утрам; а еще свою Усако. Облизав пересохшие губы, молодой человек твердо заявил правду: – Я ЧИБА МАМОРУ! И Я ЗНАЮ, ГДЕ КЛЮЧ! * - использован перевод песни: Three Lights – "Search for your love".