На другой стороне

* * * Юстиниан медленно шел по просторному коридору замка Васспард, теперь полностью принадлежащего ему. Все еще не верилось в реальность произошедшего в Олларии и в то, что отец мертв. Мать большую часть времени проводила у себя либо в часовне у замка, навещая в склепе могилу отца. Валентин тоже, казалось, отдалился ото всех, почти не показываясь из комнаты – Юстиниан винил в этом проклятое зеркало. Нет, он не имел ничего против самого Арно – тот скорее понравился ему, был вежливым, добрым и явно беспокоился о Валентине. К тому же, Арно не лгал, когда говорил, что и сам не понимает, что такое это зеркало, следовательно, вряд ли он каким-то образом использует Валентина. Но в целом Юстиниану не нравилось происходящее. Не нравились взгляды, которые Валентин бросал на зеркало, когда думал, что никто не смотрит. Не нравилось заставать Валентина спящим, зная, что в это время тот на самом деле находится Леворукий знает где. Не нравилось, что не с кем поговорить, посоветоваться – не расскажешь же о подобном матери или младшим братьям. Не нравился вид пустого кресла, в котором обычно сидел Валентин за ужином – тот стал все чаще приказывать слугам подавать еду прямо в комнату. И не нравились собственные мысли насчет всего этого. Не то что бы он действительно хотел, но… Юстиниан облокотился о перила, бездумно глядя вниз. Следовало серьезно поговорить с Валентином, но он не решался, и при этом сам ощущал себя крайне нелепо. Подобная нерешительность была ему несвойственна. «А что если зеркало в некоторой мере направляет мысли в нужном ему направлении?» - это уже не первый раз приходило ему в голову и, как и все прочее, связанное с зеркалом, доверия не вызывало. От необратимых и окончательных выводов удерживала одна-единственная вещь – осознание того, что в мире Арно Валентин здоров, и ему там нравится. Только поэтому Юстиниан сдерживался и не приказывал переселить брата в другую комнату или нечто подобное. Нравится ему это или нет, главное, что хотя бы где-то Валентину хорошо. Но поговорить с ним все же стоило. * * * Войдя в комнату, Юстиниан первым делом увидел, как Валентин стоит рядом с зеркалом, прижавшись щекой к стеклу, и бережно поглаживает темную поверхность и тяжелую раму. Пальцы невесомо скользили по зеркалу, вычерчивая непонятные узоры, а выражение лица при этом было грустным. - Скучаешь по Арно? Валентин вздрогнул и отшатнулся от зеркала, очевидно смутившись того, что Юстиниан застал его в такой ситуации. Он сделал несколько неуверенных шагов и с облегчением опустился в расшитое серебром кресло, жестом приглашая Юстиниана устроиться рядом. - Скучаю, - признался Валентин, отводя взгляд в сторону. – Сам не думал, что это будет так тяжело, но… - Прощу прощения, что вошел к тебе столь неожиданно. - Все нормально, - Валентин слабо улыбнулся. – Это мне следует принести извинения, похоже, я не услышал стука – задумался. Юстиниан недоверчиво хмыкнул, немного помолчал, а потом, словно решив для себя что-то, заговорил снова. - А ты скучаешь по Арно только как по другу или?.. – осторожно спросил он. В светло-серых глазах Валентина мелькнуло изумление. - Как по кому? – недоуменно уточнил он и, догадавшись, продолжил, - С чего ты взял? - Да так, подумалось. - Юстин, в самом деле, - Валентин хмыкнул и рассеяно поправил растрепавшиеся пряди, явно утонув в собственных мыслях. Леворукий, как же не хотелось заводить разговор на эту тему, но… Юстиниан глубоко вдохнул и решился. - Вальхен, ты не хотел бы уйти туда, к нему, насовсем? Ведь там ты здоров, можешь ходить и делать все, что хочешь. Да и само место, насколько я успел узнать, кажется необычным и интересным. Валентин моргнул и уставился на Юстиниана, словно не веря тому, что слышит. - Пока здесь есть ты, - он даже не колебался с ответом. – Это совершенно невозможно, - Валентин говорил спокойно и уверенно – это явно было давно и окончательно принятое решение. Вот же… И что с ним с таким делать? Как поступить? В последнее время Юстиниану стало казаться, что все перепуталось, и даже самые простые решения принять было невыносимо сложно. – К тому же, мы все равно не знаем способа попасть на другую сторону насовсем, - добавил вдруг Валентин. – Разве что не спать там никогда, - он едва заметно улыбнулся. «Способ есть», - Юстиниан мысленно вздохнул. – «Вот только захочешь ли ты им воспользоваться? Полагаю, что нет». - Арно скоро вернется? – Юстиниан решительно перевел разговор на другую тему. - Через две недели, - Валентин взглянул в окно на заснеженный лес. Темные ветви деревьев почти полностью скрылись под пышным белым покровом, а на стволах тускло поблескивал иней. – Он сейчас на каникулах в Гаунау, у матери и отчима. - Вы уже решили, чем займетесь, когда он вернется? – хотелось как-то подбодрить Валентина, но нужные слова совсем не приходили в голову. Валентин вскинул голову и неожиданно улыбнулся. - Арно сказал, что отведет меня в кино, - сообщил он. - Во что? – переспросил Юстиниан. - Я и сам не совсем понимаю, - Валентин тихо рассмеялся. Его глаза как-то сразу потеплели, наполнились интересом, когда он заговорил о мире Арно. – Это нечто похожее на двигающиеся картины, судя по объяснениям, которые я слышал. Но будет лучше, если я расскажу тебе после того, как увижу сам – возможно, смогу сделать это более доступными нам словами. - Занятно, - недоверчиво протянул Юстиниан и попробовал представить, как их фамильные портреты в коридоре вдруг начали бы двигаться. Спустя пару мгновений он передернул плечами – стало жутко. - В его мире еще есть интересная подземная транспортная система с движущимися лестницами и поездами, - продолжил тем временем Валентин. - Движущиеся лестницы? – приподнял брови Юстиниан. – Это же невозможно. - Мне тоже не верилось, - кивнул Валентин. – Это кажется нереальным, пока сам не увидишь. Правда, мне эти самые лестницы не нравятся, - он неловко улыбнулся. – Арно говорит, это нормально, их многие не любят. - А зачем тогда пользуются? – удивился Юстиниан. - Ну, потому что, - Валентин запнулся, а потом придвинул к себе лист бумаги и серебряную чернильницу. – Давай я постараюсь нарисовать, как все это выглядит?.. * * * Валентин поправил подушку и прислонился к ней, пробуя устроиться удобнее – после разговора и ужина Юстиниан отнес его в кровать и помог переодеться в сорочку. Спать не хотелось, и Валентин сидел, закутавшись в одеяла и глядя в окно. После утреннего снегопада небо прояснилось и, судя по всему, предстояли морозы. В комнате было тепло, слуга совсем недавно подбросил дров в камин, а Валентин приказал зажечь больше свечей. Наброски и чертежи метро и улиц того, другого Васспарда были разбросаны по столу – Юстиниану явно понравилось услышанное. Похоже, он жалел, что не имеет возможности попасть на ту сторону, чтобы хотя бы раз взглянуть на мир, который для Валентина уже стал почти своим, привычным и довольно понятным. Он перевел взгляд на темную, словно замершую в ожидании поверхность зеркала, и задумчиво покачал головой. «А ты скучаешь по Арно только как по другу или?..» - всплыли в памяти слова Юстиниана. Валентин нахмурился, глубоко задумавшись. До вопроса брата он не отдавал себе отчета в подобных мыслях, но, ведь на самом деле… Арно всегда казался ему красивым, с самого первого раза – его светлые чуть вьющиеся волосы, глаза, улыбка, родинка на щеке. И его прикосновения – каждый раз, когда Арно обнимал его, чтобы поддержать, или брал за руку, если требовалась помощь – все это ощущалось приятным и даже желанным. Валентин никогда раньше не был столь близок с кем-либо, но с Арно все эти вещи не казались неправильными или недопустимыми, скорее, наоборот. Конечно, подобное Валентину уже доводилось испытывать однажды, несколько лет назад, но сейчас все ощущалось совсем иначе – ярче, выразительнее. Почему он сам даже не подумал о такой вероятности. Но тогда возникал вопрос, говорить ли об этом Арно, и как он к этому отнесется. Валентин не спрашивал о том, как в мире Арно воспринимают гайифскую любовь. Судя по их невероятному техническому прогрессу и возможностям, людям должно быть все равно. С другой стороны то, как к Арно отнеслись в Гаунау только из-за его внешности, доказывало обратное – что люди не меняются, даже если изменить мир вокруг них.