Власть. Ревность. Любовь.

— Если твоя матушка вдруг зайдет сюда, Сириус, нам трындец. Я мечтаю погибнуть лет в сорок, спасая человечество от вселенского зла, а если я умру сегодня, из-за того, что пожилая женщина насуёт окурков мне в задницу, я буду очень, ОЧЕНЬ огорчён, — насмешливо высказался Джеймс, наблюдая, как лучший друг старательно заворачивает сухую траву в табачную бумагу, формируя аккуратные трубочки. — Ты бы лучше опасался называть её пожилой женщиной в этом доме — если она об этом узнает, ты не избежишь двойного круциатуса в симпатичный лобешник, — хохотнул Сириус, по достоинству оценив иронию, и шутливо ткнул указательным пальцем Джеймсу в лоб, — Не ссы, Сохатый, нигде твоя задница не будет в большей безопасности, чем в этой комнате. Я ещё года два назад защитил стены кровной магией, так что без моего ведома никто заглянуть сюда не сможет. — Зашибись у вас в семье уровень доверия. Может, ко мне лучше было на каникулы завалиться? Нам бы, по крайней мере, не пришлось держать оборону. — Где твой дух авантюризма, дружище? — с показным разочарованием протянул Сириус, — Поверь, ничто не сможет подарить тебе более острых ощущений, чем Родовое Поместье Блэков. — Я это понял, ещё когда узрел ваши коллекционные головы домовиков. Жуть. — Ха! Ты бы видел своё лицо в тот момент, я думал, мне тебя веером обмахивать придётся, как впечатлительную дамочку. — Да пошёл ты, — беззлобно огрызнулся Джеймс, всё ещё содрогаясь от мысли о ссохшихся отрубленных головах, преспокойно висящих у Блэков в гостиной, — Согласись, не каждый день встретишь подобные средневековые замашки. Я думал, такая демонстрация превосходства и состоятельности давно канула в лету. — Она и канула. Никто ж не виноват, что мои предки на голову пришибленные, — Сириус как-то разом помрачнел и ссутулился, разговор незаметно повернул в болезненное для него русло. — Хэй, Бродяга, не кисни, — брюнет участливо похлопал друга по плечу, силясь найти аргументы, чтобы его утешить, — Зато у тебя самые лучшие в мире друзья. Один Луни чего стоит! — О, да, наш правильный добряк-Луни — просто находка! — по-собачьи фыркнул Сириус, небрежно тряхнув кудрявой копной волос, — Как он только терпит нас, этаких разгильдяев. — Мы тоже терпим его вечное нытьё и занудство, так что, считай, квиты. Кстати, мы ведь едем к нему в конце месяца? — Конечно. Малышу-Рему будет одиноко в полнолуние, мы не можем его бросить. Но сейчас, я рад, что его нет, если честно. Сам подумай, разрешил бы Лунатик мне баловаться с настолько запрещёнными веществами? — Сириус уселся на безобразно-развороченную кровать и палочкой поджёг две самодельные сигары. — Я думаю, он растоптал бы всю эту шмаль и развеял по ветру, потом бы отколошматил нас «Правилами поведения для юных волшебников», а потом бы заставил съесть по пять килограмм шоколада, чтоб мозги заработали, — Джеймс весело хмыкнул, вспоминая добропорядочного Ремуса, который всегда очень болезненно переживал их небезопасные затеи. Поттер с размаху опустился на кровать рядом с другом, вытянул из его пальцев одну из сигарет и опасливо затянулся. С непривычки, лёгкие парня тут же забились ядовитым дымом и он закашлялся, долго и судорожно глотая воздух. — Нормально держишься, для первого раза, — снисходительно прокомментировал Сириус его неудачу. Сам он безо всякого напряжения курил самокрутку и выпускал при этом изо рта красивые кольца дыма, — Нет ничего лучше маггловской дури, Сохатый, скоро захорошеет. Вскоре Джеймс попривык ко вкусу марихуаны и каждая новая затяжка давалась ему гораздо легче предыдущей. Брюнет почувствовал, что стремительно пьянеет, но от этого было так хорошо и спокойно, что он и не подумал останавливаться. Однако на фоне лёгкой сонливости и навязанного умиротворения, всё равно ясно ощущалась тревога, которую Поттер безотчётно испытывал уже не один месяц. Наркотик не убил это чувство, как этого хотелось Джеймсу, напротив, проблема нахально выскользнула из ослабевшего подсознания и поставила вопрос ребром. — Сириус, почему я ей не нравлюсь? — спросил Джеймс, стеклянным взглядом уставившись на рыжую магглу, запечатлённую на одном из многочисленных сириусовых плакатов. — Кому? — слегка растерялся Блэк, который уже планомерно погружался в нирвану и был несколько обескуражен тем, что с ним заговорили, — А-а, Эванс, что ли? — Ну, а кому ещё? — Джеймс встревоженно теребил пальцами дотлевающий окурок, пока, в конце концов, не обжёгся. Бездумно бросив бычок в первую подвернувшуюся ёмкость, Поттер продолжил говорить: — Я думал поначалу, что она просто ломается, чтобы позлить меня. Но ведь это продолжается не один год, а результаты нулевые. Хоть один парень сделал для своей девушки то, что я делал для неё? И ни-че-го, абсолютный игнор, знай себе таскается со своим Нюнчиком, как индюшка-наседка. Ну что она в нём нашла, а? Неужели я в чём-то хуже этой сопли ходячей? — Знаешь, Джейми, я никогда тебе не говорил, потому что мы друзья и я уважаю твой выбор. Но ведь сейчас ты ждёшь от меня откровенности, так? — Сириус тоже затушил недокуренную сигарету и серьёзно посмотрел в глаза другу. — Конечно, выкладывай. Я хочу знать, что ты думаешь. — Я считаю, что Эванс твоя — посредственная показушница. И с Нюниусом она общается именно потому, что он такой весь убогонький, а она, понимаешь ли, благотворительностью занимается. Ну нравится ей, что все считают её красавицей, умницей, так ещё добросердечной великомученицей к тому же. А ты ей, возможно, даже и нравишься, просто ей доставляет удовольствие наблюдать, как ты из штанцов выпрыгиваешь, чтобы обратить на себя её царское внимание, а ещё она уверена, что ты никуда от неё не денешься. Перестань навязываться, трахни парочку сокурсниц, и она сама будет локти кусать и умолять тебя уделить ей минутку. — Ого. Я об этом даже не думал. Но не думаю, что Лили такая, — Джеймс сосредоточенно нахмурил брови, со скрипом переваривая сказанную Блэком информацию, — в любом случае, я не смогу так. Я ведь люблю её, как я могу трахать других? Да и девчонки, наверное, не согласятся. Я ведь не такой красавчик, как ты, чтобы передо мной бабы штабелями ноги раздвигали. — Мерлин, Сохатый, ты такой ребёнок ещё. Ну при чём тут любовь? Я вон пол Хогвардса перетрахал, думаешь, я такой любвеобильный? И не смазливая мордашка девчонкам-то нужна, им подавай харизму, страстные поцелуи и большой член, а в этом ты, кстати, меня переплюнул. И не надо так смотреть! Что мне, глаза завязывать надо, когда мы вместе в душе моемся? — непробиваемый Сириус немного смутился от того, что сболтнул лишнего, разозлился от неуместного смущения, и, в конце концов, замолк, демонстративно скрестив руки на груди. Какое-то время оба парня молчали, снова погрузившись каждый в свои думы, пока Джеймс снова не подал голос. — А целоваться-то я не умею, — грустно сообщил Сохатый, как бы продолжая начатый Сириусом разговор, — Я не могу облажаться, потому что все девчонки — сплетницы и уже через несколько часов весь Хогвартс будет знать, что Джеймс Поттер не умеет целоваться. А чтобы не облажаться всё равно надо практиковаться с девушкой. А чтобы практиковаться, в первый раз надо облажаться. И так далее. Это замкнутый круг. — Ну, если тебя так это беспокоит, я могу научить, — Сириус внимательно посмотрел на Джеймса, будто до мельчайших деталей оценивая его реакцию. Сейчас, пока Поттер не совсем вменяем, Бродяга решился действовать ва банк и поделиться единственным, что он долгое время утаивал от своего лучшего друга. Свою бисексуальность Сириус принял как должное, но в мире магов подобные склонности яростно осуждались, поэтому друзьям открыть свою особенность парень до сих пор не решался. Постоянные недомолвки по этому поводу сильно угнетали его, но Блэк не знал, как Джеймс, Ремус и Питер отнесутся к такому неординарному объявлению, а терять самых замечательных людей в своей жизни из-за подобной ерунды Бродяга не хотел. В данной же ситуации все неудобные моменты можно будет списать на побочный эффект наркотика. — Каким образом ты меня научишь? — На практике покажу, как же ещё? Будешь делать, как я, — взгляд Сириуса стал ещё более пристальным, но Джеймс этого не заметил, усиленно что-то прикидывая в мыслях. — А разве это не отвратительно? — после длительных раздумий, наконец, выдал Поттер. — Заодно и проверим, — категорично заявил Бродяга, перекинул ногу через полулежащего брюнета, усаживаясь на его бедрах, и наклонился вперёд, снимая с друга очки, а затем настойчиво прижимаясь губами к губам Джеймса. Глаза Сохатого распахнулись от неожиданности, а рот непроизвольно приоткрылся, открывая доступ дерзкому языку Блэка. Когда прошло первое потрясение, Джеймс не попытался оттолкнуть друга, добросовестно анализируя ощущения. И хотя представить на месте Сириуса девушку было никак невозможно — слишком властные и напористые движения, слишком терпкий, прокуренный вкус слюны и слишком жёсткая, отчётливая щетина, которой не может быть даже у самой специфичной дамы, целоваться с Блэком было не неприятно, а скорее даже наоборот. Вскоре Джеймс последовал совету Бродяги и начал несмело отвечать на поцелуй, стараясь повторить особенно понравившиеся ему манёвры Сириуса. Когда он легонько провёл языком, щекоча верхнюю десну Блэка, тот приглушённо застонал и отстранился, тяжело дыша. — Быстро учишься, Джейми. Джеймсу понадобилось какое-то время, чтобы сфокусировать взгляд, когда он всё же с этим справился, то неожиданно обнаружил за собой отчётливое возбуждение — вполне закономерная, но неправильная реакция на страстные поцелуи с парнем. Сириус тоже это заметил. — Мерлин, Сириус, прости. Я не знаю, как это могло случиться! — Джеймс рванулся в сторону, стараясь сбросить друга с себя и скрыть постыдную эрекцию, но Сириус не дал ему уйти, сильнее сжимая бедрами торс Поттера и, тем самым, лишая его возможности подняться. — Тщщ, Джеймс, всё хорошо, не надо паниковать, — парень взял в ладони лицо Поттера, заставляя посмотреть себе в глаза и успокаивающе поглаживая его покрасневшие щёки, — Ничего страшного не произошло, это просто физиология. Из-за того, что ты возбудился с парнем, ты не станешь геем, слышишь? Ты ведь любишь Эванс, так? — спросил Сириус. Брюнет уверенно кивнул, всё ещё с испугом и недоверием вглядываясь в расплывчатые черты друга. — Это нормальная реакция. Секс — это удовольствие, а удовольствие не обязательно получать с любимыми. Достаточно того, чтобы было приятно и комфортно, а парень с тобой или девушка — не так уж важно. Не вздумай страдать и ковыряться в себе по этому поводу, понял? — Я не собирался… — Ой, уж мне-то не рассказывай. Как будто я не знаю, что ты только и собирался делать, что свалить отсюда, заняться самобичеванием и избегать меня до конца жизни, — Сириус усмехнулся, а Джеймс недовольно поджал губы, так как друг опять совершенно точно прочитал его намерения, которые он и сам-то не успел как следует сформировать. — Я всё понял, Бродяга. Можешь уже слезть с меня. — Нет. Сначала я хочу решить твою проблему, раз уж я виноват в её возникновении, — Сириус немного отодвинулся, освобождая себе доступ к ширинке Поттера, и беспардонно запустил руку под просторную резинку штанов. Джеймс хотел праведно возмутиться, но когда сильные пальцы осторожно сжали его напряжённый член, изо рта вылетели лишь нечленораздельные жалобные стоны, Сириус на это только самодовольно улыбнулся, — Просто получи удовольствие, Джейми. Ни о чём не думай.