Едем, не спеша, Катимся в пустом трамвае! Лучше не мешай! Я сегодня умираю… Спи, закрой глаза, До свиданья, моя радость! Еду до конца. Еду до конца.
Джаред сидел в кресле душного офиса и никак не мог сосредоточиться на составлении сметы своего нового проекта. Все радиоприемники его «родной конторы» были настроены на волну местного радио, где сегодня по «многочисленным заявкам слушателей» крутили одну и ту же песню под названием «Трамвай» какой-то еще вчера никому не известной группы «Моя разбитая звезда». Заколупало, сил нет! И, что самое тупое, не раздражает ведь! Просто как только парень замогильно-низким голосом начинает выводить:«Первый раз — не в счет, Ты не виновата…» —
Джаред тут же отвлекается от работы и тоже начинает слушать. Есть что-то в этой музыке, в этих текстах… хотелось бы увидеть того, кто это поет. — Джей! Ты долго еще? — отец без стука вошел в кабинет и уселся напротив парня. — Я же говорил, у меня к тебе разговор серьезный! — Насколько серьезный? — Падалеки-младший сделал героическую попытку вернуться к расчетам, но отец практически вытянул у него из-под носа бумаги и нахмурился: — Насколько-насколько… мужа я тебе нашел! — Джей поперхнулся, забывая о смете окончательно. — Какого мужа? — Нормального. Живого. Мужа, — Джеральд еле сдерживал смех, глядя на нахохлившегося сына. Сто килограмм тестостерона, и все как ребенок, честное слово. — Раз сам справиться с этой задачей не можешь. Тебе уже двадцать шесть лет… — Да, папа, у моих друзей уже жены, мужья и дети, а я один, как в мире НАТО. Но давай я сам как-нибудь разберусь с этим? — Джаред с шумом встал из-за стола и потянулся к карману за зажигалкой и сигаретой. — Ладно, — кивнул отец. — Давай серьезно, Джей. Когда тебе было двадцать два, я даже не поднимал этой темы, позволял нагуляться. Ты нагулялся, это ясно по тому, что ты живешь в офисе. Так в чем дело? Думаю, не для кого не секрет, как альфе нужны нормальные, здоровые отношения… — Регулярный секс, хочешь сказать? — Джаред затянулся и с наслаждением выпустил горьковатый дым, даже не потрудившись открыть окно. — Этого у меня в достатке, не сомневайся. — И все же, Джаред, что ты ищешь? — Джеральд не собирался на этот раз отставать. — Чем тебя не устраивают окружающие тебя омеги? — Тем, что это не он, папа, — выпалил Джаред и прикусил язык. Он ни с кем не говорил на эту тему, но всякий раз, как он снимал нового мальчика, в памяти всплывали невозможно-зеленые глаза. Это, наверное, единственное, что он помнил о том парне, которого жестоко послал, как и всех других, но почему-то именно его образ не выходит из его головы даже покурить. Но не в общежитии, ни в университете он так его и не встретил… А спустя пять лет и не надеялся. — Не он? Так ты влюблен? Что ж ты молчал, кто этот счастливчик? — расплылся в улыбке отец. — Да я даже не помню, как его зовут, и вряд ли мы встретимся, — вздохнул грустно Джей, а вот Джеральд решил, что сын над ним просто издевается: — Знаешь, что? Мне уже надоели твои сказки. Алан сказал, что Дженсен сегодня возвращается из тура, поэтому будь готов к семи. Пойдем знакомиться с твоим будущим супругом, и это не обсуждается! — Ну зашибись, поработал! — выплюнул Джей, вырубив радио, в котором тот же приятный голос выводил забавную песню:«Если добровольно, Значит, ты довольна. Здравствуй, камикадзе!»
— Добровольно, блин. Но к семи Джаред и его отец уже стучали в дверь дома Эклзов. Им открыла Донна — жена Алана, очаровательная блондинка с приятной улыбкой: — Джеральд, добрый вечер! Это, должно быть, Джаред? Проходите, прошу вас! Алан сейчас спустится. — А где же ваш сын? — тут же поинтересовался Джеральд. — Он еще не приехал, — послышался откуда-то сверху голос мистера Эклза. — Но, думаю, в течение часа появится. Пойдемте в гостиную, пропустим по стаканчику. — А чем занимается ваш сын? Поинтересовался из вежливости Джаред. — Поет, танцует? — Да его песни уже неделю по всем радиостанциям крутят, — с улыбкой встряла Донна в разговор. Было видно, что женщина гордится сыном и рада его успехам. — Может, ты слышал группу «Твоя разбитая звезда»? Это Дженсен поет! — Донна, помолчи. Нашла, чему радоваться. Наш сын, похоже, забыл, что он не альфа… В этот момент в коридоре послышались звонкие голоса. Дженсен, в сопровождении Роба, Миши и Мэтта заносил в дом инструменты, сумку с вещами и подарки от благодарных фанатов: — Придурок! — Роб отвесил Дженсену легкий подзатыльник, когда тот подколол его по поводу футболки с Микки-Маусом и пообещал посвятить данному предмету одежды отдельную песню. — Осади, горячая штучка! — парировал Роб, недвусмысленно пялясь на задницу товарища. Дженсен заметил и, состроив манерное выражение лица, выдал типично по-омежьи: — Отстать, проти-и-ивный! — Запрещенный прием, Дженни! — рассмеялись Миша и Мэтью, на что тот показал им фак: — Еще раз назовете меня Дженни и будете подпевать мне фальцетом! Веселье прервал вышедший к ним Алан: — Дженсен, проводи друзей, и пойдем со мной. У нас важные гости. — Плохая идея, я ухожу уже, папа, — отмахнулся омега. — Дженсен! — тот почувствовал, что отец действует на него своей энергетикой альфы. Почти никогда Алан не пользовался способностью Главы Семьи, чтобы навязать ее членам свою волю. Дженсен побледнел, пытаясь освободиться от контроля, и парни это заметили. — Дженс, мы пойдем. Позвони, если что, хорошо? — Роб подошел и мягко обнял его, несмотря на холодный взгляд Эклза-старшего. — И почему мне кажется, что ты попал… — вопрос был риторическим, парни ушли, ненавязчиво попрощавшись. — Трое сразу, значит? — прошипел Алан. — А где четвертый? Решил окончательно меня опозорить? Пошли, познакомлю тебя с будущим мужем! После последней фразы Дженсен даже проглотил прямое оскорбление от отца. Мужем? Да его при одной мысли, что какой-то альфа прикоснется к нему вот так, как супруг, едва не вывернуло на дорогой папочкин ковер. А Алан схватил его за локоть и буквально втащил в гостиную. Джеральд удивленно присвистнул. В живую юноша выглядел еще колоритней: короткие русые волосы, полное отсутствие макияжа, прямые рваные джинсы, футболка в облипку, но облипала она стройный торс, на котором четко прорисовывались кубики пресса. Тренированные руки и ноги выдавали в нем спортсмена. Похоже, Алан не шутил о нестандартных увлечениях сына. И все же он был омегой: чувственные губы, густые ресницы и глаза… Зеленые, яркие, но какие-то озлобленные, что ли? — Дженсен, это мистер Падалеки, а это, — отец указал на стоящего у окна высокого парня, — его сын, Джаред. Раз уж вы не смогли найти себе пару, мы сделали это за вас. Дженсен? Поздоровайся хоть! Что, так впечатлен будущим мужем? — Алан снова сжал руку сына, почувствовав, что того буквально колотит. Едва Дженсен вошел в комнату, как в ноздри ударил до боли знакомый запах, который он хотел бы никогда в жизни не ощущать. Парень стоял спиной, но ему и не нужно было видеть лица или слушать, как отец называет имя. Он и так знал, кто перед ним. Внутри просто взорвалось что-то и норовило все спалить. Почему, черт подери, сейчас? Когда он почти забыл? Когда начал жить заново, нашел дело, которое выдергивает из депрессии, нашел силы противостоять своей природе, нашел силы пережить все, что случилось пять лет назад?! А сейчас ему будто снова семнадцать. А Джаред с улыбкой обернулся и пропал… да, в Дженсене ничего не осталось от того хрупкого длинноволосого мальчишки, но эти глаза он ни с чьими не спутает. Он… Да еще и запах. С примесью кучи химических подавителей, но его. Тот, который просто заставил тогда потерять голову, а он не понял. Списал на отличный секс. А тот секс был не просто отличным. Как показала практика, он был незабываемым. Джаред так и замер с тупой улыбкой на физиономии, глядя, как его партнер, Истинный, Господи Иисусе, партнер стремительно бледнеет, словно маньяка какого-то увидел. — Привет… — только и выдавил Джей, делая шаг вперед, а Дженсен в тот же миг выдернул руку из захвата отца и с неожиданной злобой прошипел: — Вот его ты выбрал мне в мужья, отец? Первого трахаря нашей общаги? Да я лучше сдохну, чем стану его супругом, ясно? — Что ты себе позволяешь? — Алан отвесил сыну громкую пощечину, Донна вскрикнула, Джаред рванулся вперед (проснулся инстинкт — защитить свою пару), Эклз-старший замахнулся снова, но Дженсен неожиданно отступил и легко перехватил его руку: — Только через мой труп. Найди кого угодно. Первого встречного. Урода, садиста... Блядь, отдай меня в притон, но только не он, папа! Прошу тебя по-хорошему. А сейчас я пойду. Уже опаздываю. Алан даже не сообразил применить снова силу, как Дженсен уже вылетел прочь из дома, вошел в гараж, выгнал байк старшего брата и на бешеной скорости сорвался с места. Алан, Джеральд и Джаред выбежали следом, сели в машину Падалеки и поехали следом. Но Дженсен и не стремился сбежать. Он просто целенаправленно куда-то ехал и вскоре оказался в одном из самых неблагополучных районов города. Остановился у неприметной двери, кивнул стоящему на входе охраннику и вошел внутрь. Идущих следом альф охранник остановил: — Вход — пятьсот баксов, парни. — А с омег не берете? Это какой-то притон? — взвился Алан, но Джеральд сжал его плечо, протягивая деньги. — Другой разговор! — улыбнулся охранник и пропустил их. Мужчины оказались в душном помещении, битком набитом альфами разного социального статуса. Были и состоятельные люди, и полный сброд. — И где мы? — протянул Алан. Джаред огляделся, выхватил взглядом огороженный упругими канатами ринг и выходящего на него рефери, крепкого альфу средних лет, уже отмахавшего свое кулаками. — Кажется, я знаю. Это подпольные бои. Тотализатор. Те, что побогаче — делают ставки, те, что победнее — бойцы, — ответил он, протискиваясь поближе к рингу. — Не знал, что твой сын просаживает семейный бюджет в подобного рода местах, — хмыкнул Джеральд. — Сам в шоке, — прошептал Алан. Тем временем прозвучал гонг, и зычный голос рефери объявил: — Ну что, сразу начнем со вкусненького? На ринг выходит единственный боец-омега нашего клуба. Чемпион по количеству выигранных боев! Дженсен «Костолом» Эклз! Кто хочет пободаться с нашим мальчиком? Алан, Джеральд и Джаред, обалдевая, наблюдали, как представленный боец выбегает на ринг под оглушающие звуки толпы и приветствует зал. — Ну, что? Кого сегодня нагнуть первым? — необычно низким для омеги голосом заговорил Дженсен и поиграл мышцами. Теперь на нем были свободные треники, майка и кеды. — Меня, видимо! — услышал он знакомый голос и вздрогнул. — Если проиграешь — выйдешь за меня, Дженсен!