Игра в себя

Как только за Дженсеном захлопнулась входная дверь, к Джареду снова подкатил омега, которого он притащил, со словами: — Теперь мы можем продолжить? Падалеки, до этого почти ничего не соображающий, неожиданно резко оттолкнул его и прорычал: — Пошел вон! Омега хотел было закатить сцену, но Джей так на него зыркнул, что тот просто вылетел за дверь, хватая за руку и своего дружка, оставляя несчастного Чада без вожделенного секса. — Джей, какого хрена? — возмутился тот, топая за другом на кухню, и замер, видя аккуратно засервированный стол с остывшим ужином. Кроме того, в доме стоял еле уловимый терпкий аромат течного омеги, и Падалеки, трезвея, тоже ощутил его, готовый сорваться за Дженсеном в ту же секунду. Однако он знал, что тот уже уехал. Джаред схватился за телефон, молясь, чтобы Дженс ответил, то гудок с тяжелой гулкой мелодией раздался прямо у него под ухом. Эклз, идиот, забыл мобильник и ушел куда-то в течку. Захотелось прибить Чада. Но он сосредоточился на том, чтобы найти мужа. Он осторожно потянулся к сознанию супруга, и его тут же скрутило резкой болью. Врач ведь говорил, что в первый раз процесс будет болезненным, и, несмотря на ссоры, эту течку им нужно провести вместе. Чад, видя, как друг невольно согнулся, подошел к нему, придержав за плечо, но Джаред неожиданно резко выпрямился и со всей дури заехал Мюррею в челюсть: — Вечно все из-за твоих дебильных идей! Чтоб я еще один гребанный раз напился с тобой! А если с ним что-то случился… Ты же видел, что меня окончательно развезло, какого хрена ты подцепил этих шлюх?! — Подумал, что тебе стоит расслабиться. Но ты, видно, еще до этого все мозги проебал, убиваешься за какой-то дыркой, пусть и смазливой… И Джей влепил ему снова: — Катись отсюда, Мюррей. Ты охренеть как помог! Когда за Чадом закрылась дверь, Джаред присел на стул, гипнотизируя свой телефон, но тот молчал. И хоть он примерно знал, где искать Дженса, это как искать иголку в стоге сена. Он мог быть в любой из находящихся в том районе квартир, и знать бы — в какой. Как назло, он понятия не имел, кому можно позвонить. В голову пришла только сестра Дженсена — Маккензи. Поборов угрызения совести, он залез в мобильный Эклза, находя в исходящих номер Мак. Девушка ответила заспанным голосом, и до Джея дошло, что сейчас уже часа три ночи. — Джен, что-то случилось? — Это Джаред. Мак, некогда объяснять, просто скажи, к кому Дженсен мог уйти в такое время? — Отлично, блять. Уже поссорились? — с девушки тут же слетел сон. — Можно и так сказать. — А с какой радости я должна тебе палить контору в таком случае? Дженс - мой брат все-таки, — Мак едва не бросила трубку, но Джей все же упросил: — Погоди, слушай, все серьезно. Я повел себя как полный идиот, но сейчас не это важно. У него течка вот-вот начнется… — Инстинкты взыграли? — усмехнулась Маккензи. — Мне не восемнадцать лет, с ними я справляюсь. Просто врач сказал, что после того, как он травил себя пять лет подавителями, ему будет тяжело. И я прямо сейчас чувствую, что ему чертовски больно. Я надеюсь, что он не один сейчас и не с какими-нибудь мудаками, это не шутки, черт возьми! — То есть, ты в таком состоянии вынудил его ночью свалить из дома? — взорвалась сестра Дженса. — Тут один мудак, и это ты! Трубку она все-таки положила, и Джей полез в справочник, надеясь наткнуться на знакомые имена. *** — Ну чего ты поедешь на ночь глядя? Утром заберешь свою книгу, или что у тебя там? — Роб обнимал Кэти, не желая никуда отпускать девушку. — Сегодня у меня бессонная ночь, и отчет без этого учебника я не напишу. Пусти, а то уеду голой! К удивлению Роба, стервозная, гордая и независимая женщина работала преподавателем вокала в музыкальной школе, там они с Дженсом и познакомились еще детьми. — Давай хоть я тебя отвезу… — Спи, у тебя репетиция весь день завтра, а я утром на планерку и отосплюсь потом. — Ладно, но если что — звони! *** Входя в квартиру, Кэти запнулась о чьи-то кеды, включая свет и узнавая в них бессменные спортивки Дженса, с которыми тот с первого курса не расставался. — Дженни, ты тут? — крикнула она, чувствуя терпкий аромат в воздухе. Ей, как омеге, он был немного неприятен, конкурент все-таки, но Дженсен в ней никакого раздражения не вызывал. — Блин, че я ору, он спит, наверно, — прижала она ладошку к губам, прокрадываясь в спальню. Там и нашла согнувшегося в три погибели Эклза. — Твою ж мать, — выдала она, включая ночник. — Скорую? — Катафалк, — прошипел тот сквозь зубы. — А че сам не вызвал? — Мобильник забыл, — уже серьезно ответил Дженс. — Где забыл? — Не поверишь, дома у Падалеки, — прошипел тот, почти всхлипнув от новой волны боли. — Что и требовалось. Дженс, прости, но я ему звоню. Катафалк и скорая тут, видимо, не помогут… — Кэт, не смей! — крикнул он, добавляя к этому витьеватый мат, так как спазмы стали невыносимыми, и ему пришлось уткнуться мордой в подушку, чтобы не заорать. — У тебя такой вид, будто ты сейчас копыта отбросишь. Можешь смертельно надуться, но я звоню твоему альфе. Если он не дебил, приедет быстро. — Не приедет. Он пьян, и ему есть, с кем перепихнуться… — Сейчас проверим. Она достала мобильный и набрала номер Дженсена. Джаред уже успел позвонить Мише и Крису, получил огромных звездюлей, а теперь набирался смелости позвонить Робу, как вдруг ожил мобильный Дженса. В четыре утра. — Да? — Это Джаред? — услышал он с той стороны провода. — Да, Кэти? Это ты? — Записывай адрес и шуруй сюда. Мне насрать, с кем ты там трахаешься в эту минуту, но чтоб был здесь, и чем скорее, тем лучше, ясно? Через восемь минут Джаред уже звонил в дверь. Кэти впустила его, выходя, принюхиваясь: — Все-таки, ты никого сегодня не трахнул… верное решение. Иди и постарайся не добить его психику, ок? Не было бы ему так хреново, близко бы тебя к нему не подпустила… Но Падалеки уже шел по направлению к спальне, не слыша бурчания Кэссиди. Та захлопнула дверь, надеясь, что приняла правильное решение. Ее родители были Истинными, она знала, как это важно — быть вместе в таких случаях. Но из всех правил есть исключения, верно? — Дженс? — Джаред сел рядом с ним на кровать, проводя рукой по щеке супруга. Тот был бледным, выглядел так, будто блевал сутки. И ему все еще было очень больно. — Вот нахер ты приехал… — простонал он, чувствуя, что его ведет. От близости Джареда, от запаха, от самого невинного прикосновения. Всегда ненавидел свою сущность за это дебильное желание -выпрыгнуть из штанов при виде Истинного. И воротило от себя, и сил не было терпеть. А тот, как назло, лег рядом и просто крепко обнял, прижимая к себе и шепча что-то вроде: — Должно стать легче, потерпи немного… Боль действительно отступила, сменившись тупым желанием. Он практически не чувствовал на Джее чужого запаха, видимо, тот действительно выгнал всех, когда Дженс ушел. Хотелось прижаться теснее, вдохнуть глубже, позволяя инстинкту взять верх над разумом, и сил сопротивляться практически не было. Он почувствовал, как Джаред мягко выправляет его футболку из джинсов, расстегивает ремень и молнию на них, тянет их вниз. Кожу холодит, до него доходит, что джинсы и трусы совсем мокрые, становится стыдно и перед Падалеки, и перед Кэти, он ловит руку Джея: — Не надо, Джей, пожалуйста… я… — и новая волна боли душит тихий протест. — Дженсен, — тот заставляет Эклза посмотреть на себя. Джаред еще одет и почти трезв, как ни странно, — я не хочу так. Не хочу силой. Сдержаться с тобой почти невозможно, но я бы перетерпел, зная, что так будет лучше. Но не будет. Тебе больно, и это так просто не пройдет. Врач говорил даже, что если придется, скрутить тебя и взять… я не хочу так, слышишь? Отпусти себя сейчас, ладно? Даю слово, что после не прикоснусь к тебе, если в этом не будет необходимости! Эклз прикрывает глаза и отпускает его руку, позволяя стянуть с себя джинсы, трусы и футболку. Он не смотрит, как Джаред раздевается сам, но слышит тихий шорох одежды. Когда кожа прижимается к коже, его накрывает. Не совсем соображая, он сам подается вперед, чувствуя, как губы Джареда прижимаются к его шее, прямиком к рисунку метки, а потом скользят поцелуями ниже, как он прикасается пальцами к его заднице, осторожно растягивая, как берет его осторожно и медленно, сдерживаясь с трудом… Дженсен не открывает глаза, потому что боится, что его вывернет прямо сейчас на эту постель, где смешиваются сейчас их запахи, упрочняя связь, скрепляя брак. Теперь по всем законам он точно никуда не денется… Джаред останавливается, видя, что по щекам Дженса бегут слезы. — Черт, больно? — спрашивает он, осторожно сцеловывая слезинки. — Дженс? — Больно, — тихо отвечает тот, открывая глаза. — Давай уже быстрее, ладно? И Джаред, похоже, понимает. Движения становятся резче, Дженсен хрипло стонет, не в силах запретить своему телу чувствовать и наслаждаться контактом. Падалеки дотрахивает его до узла, бессвязно шепча: — Так надо, Дженс… потерпи… прости… док сказал, больно… будет! И Эклз вскрикивает от этого распирающего ощущения, потому что это действительно больно. Джаред прижимает его к себе, и тот еле сдерживается, чтобы не рвануться из этих объятий. Падалеки словно знает: — Тише… уже скоро. Потерпи еще немного. Дженсен устало откидывается на подушку, когда все заканчивается. Супруг, продолжая его обнимать, проваливается в дрему, Дженсен, наконец, высвобождается из его лап и на негнущихся ногах бредет в ванную. На автопилоте включает воду, отрегулировав напор и температуру, а потом сползает по стене и закрывает лицо руками. Джаред вываливается из полусна, когда из ванной до него доносятся сдавленные рыдания.