"Заря". Часть 1: Рассвет

Пятый день вторжения, национальный заповедник Лас-Мадрес, 37 километров к северу от Лос-Касадореса «Конец света каким мы его знаем», словно в известной песне, наступил – но жизнь продолжалась. Вот только жизнь эта была совсем уж невеселая. В последние несколько дней вокруг Сэвиджа, казалось, не существовало ничего кроме крови, криков, вони и тяжелой, валящей с ног работы в сорокаградусную жару. Некогда уютный туристический комплекс «Маунтин Хай», затерянный высоко в горной глуши национального заповедника, стал своеобразной перевалочной базой для бесконечного потока беженцев, бегущих на север из осажденного «Эл-Си» и окрестностей. Теперь его называли «Сэнкчуари», «убежище»; Майк, Джейн и несколько других выживших офицеров, которым удалось выбраться из мегаполиса в первые часы войны, организовали в крошечном городке пункты первой помощи и кое-какое подобие продуктовых и вещевых складов. Разумеется, «Сэнкчуари» нельзя было назвать полноценным «штабом» помощи для переселенцев - не хватало как припасов, так и рабочих рук. Зато район почти полностью обходили стороной боевые действия – сражения шли где-то далеко на западе, медленно перемещаясь к штату Робада. Кроме того, не заставили ждать и первые добровольцы – горстка правоохранителей пополнилась профессиональными медработниками и разнорабочими из числа беженцев, решивших остаться и помочь остальным. Чуть позже стали попадаться и солдаты из разбитых частей, но задерживались они куда реже – одним не терпелось вновь вернуться в бой, другие напротив, прибывали в состоянии глубокого, непреодолимого шока, словно отказываясь воспринимать действительность. Сэвидж почти не спал, изредка успевая прикорнуть - буквально свалившись за столиком или согнувшись в кресле. Так много переселенцев. Так много страха, страданий и крови. Казалось сам воздух уже был соткан из этого смрада, из стонов раненых, из криков осиротевших детей. Нормальной связи до сих пор не было – глушили все доступные диапазоны, и глушили чем-то очень мощным; сведения о ходе войны в «Сэнкчуари» доходили так же, как сотни лет назад – «из первых рук». Эти обрывки информации не приносили облегчения; порой начинало казаться, что сверхдержавы не друг с другом борются, а соревнуются в наиболее изощренных способах уничтожения мирного населения. Аргентиканское правительство, чтобы хоть как-то задержать стремительное наступление «красных», на некоторых участках фронта нанесло химические удары с использованием касадорита - того самого вещества, что раннее использовали для терактов травоядные экстремисты. Касадорит, чьей основой являлся белковый экстракт растения известного в народе как «ночной горлодер», будучи усиленным синтетическими реагентами, приводил большинство известных млекопитающих в состояние неконтролируемой ярости. Как и у большинства боевых отравляющих веществ, его эффективность оставалась крайне низкой в случае применения против подготовленных фронтовых частей, экипированных средствами химической и радиологической защиты. Только вот совсем не на дрегманцев упали касадоритовые авиабомбы; они обрушились на колонны беженцев – к тому же так «удачно», что выжившие, спасаясь от бомбежки, начали сбиваться на основные пути следования наступающих военных колонн. Было очевидно, что эти удары – не досадная случайность, которые сплошь и рядом встречаются но войне, но рассчитанный, циничный ход; напор обезумевших беженцев изрядно мешал продвижению дхольих передовых подразделений, и заставлял растрачивать боеприпасы, возвращаясь в тылы для пополнения комплектов. Конечно, безоружные безумцы не могли причинить вреда бронированным колоннам, но от них того и не требовалось; они тормозили продвижение врага, выигрывая время для перегруппировки военных частей. Впрочем, через некоторое время по «обработанным» гражданским начали бомбить уже сами «красные», теперь уже собственной химией – адской смесью нервнопаралитических и кожно-нарывных веществ, расчищая таким образом дороги. Иногда в «Сэнкчуари» добирались те немногие, кому удалось (вряд ли возможно сказать «посчастливилось») пережить этот ужас; Сэвидж не мог смотреть на эти обезображенные лица, изуродованные тела. Уродство тел и уродство душ – таким букетом наградила Большая Война своих жертв. Лис чувствовал, что держится из последних сил – ещё чуть-чуть, ещё одна крошечная деталь, дополнившая леденящую картину всеобщего страдания, и он пойдёт в разнос. Здесь он не уставал поражаться своей напарнице-зайчихе, в тяжелое время казавшейся переполненной энергией больше, чем в той, обратившейся в сон довоенной жизни. Ей словно вообще не требовался ни сон, ни отдых, ни поддержка, ни надежда; она просто продолжала работать – целеустремленно и самозабвенно, но не как бездушный автомат, а скорее совсем наоборот. Её запал, вера в успех и безграничное рвение передавались окружающим, придавая новые силы обездоленным и поднимая дух опустившим руки. Джейн словно сошла со страниц патриотических супергеройских комиксов - воплощенная картинка аргентиканского Защитника. Именно так, с большой буквы. Майк завидовал напарнице. В то время как он не мог побороть собственное отчаяние и усталость, она боролась с реальными, насущными проблемами – и даже побеждала. Вот и сейчас она, вместе с группкой добровольцев, отправилась «на разведку» к предполагаемому месту сражения. Это был первый раз, когда грохот битвы был слышен в самом Сэнкчуари; конечно, очень отдаленные раскаты артиллерийских ударов и гул авиации доносились и раньше, но этой ночью звучал близкий, наземный бой. «Навскидку», учитывая горное эхо, можно было дать миль десять - не больше. Если «красные» подбираются к комплексу… Нет, лис не хотел даже допускать такую возможность. Лучше не думать. Просто закрыть глаза и не думать. Ни о чём. - Эй! Лис, мать твою, ты что, опять задрых? – врывал Майка из сладких объятий сна достаточно болезненный удар в плечо. - А… А что случилось? – подскочил бедняга, быстро столкнувшись взглядом с наглым молодым уродцем, уже давно донимавшим офицера, росомахой Мэттом Эккертом. - Наши возвращаются. У них вроде раненные… Через помехи не слышно ни хрена, правда. - Ну а я тут причем?.. – зевнул лис, потирая болезненно затекшие глаза. - Как причем? Так помогать надо! Ты что, тупой? – рявкнул росомаха, размахивая массивными ручищами. Хотя он и был значительно младше Сэвиджа, силой природа Эккерта не обделила; помимо того, парень серьезно занимался рэгби. Сейчас, когда все были в одной лодке, бывшие официозные звания и чины играли роль значительно меньшую, чем сила характера, которой лис не отличался. - У нас тут полсотни душ, что, некого больше пнуть? – устало процедил Майк сквозь зубы. – Наверняка найдешь себе других помощников, а меня уже просто ломит от этого всего. - Гребаный бездельник. – хмыкнул росомаха – Брал бы пример со своей напарницы. Вот это я понимаю, баба! Хотя, кто ещё баба из вас… - Да-да, иди геройствуй дальше, Мэтти. Смотри не надорвись. А то на тебя уже никакая баба глаз не положит, если ты для того так «усердствуешь». - Урод. – оскалился Эккерт, разворачиваясь. – Из-за таких как ты, мы и проигрываем войну!.. - Агась. Парень, напоследок бросив неприличный жест, исчез в дверном проеме. На удивление надоедливый тип, считающий свою помощь Сэнкчуари «неоценимой», а на деле занимающийся всякой мелочью вроде переноски тяжелых грузов и, реже, тел на носилках. Очередной юный патриот, слепой в своих стремлениях и беспричинной самоуверенности. Пожалуй единственной действительно полезной чертой росомахи было неплохое владение огнестрельным оружием и необходимый багаж знаний по уходу за ним; благодаря беженцам и беглым военным, курортный городок обзавелся достаточно обширным арсеналом, включавшим гражданские, охотничьи, и даже армейские образцы. Разумеется, за всеми этими «стволами» было необходимо следить, поддерживая в рабочей кондиции. Поскольку у военных и бывших полицейских хватало дел и без того, помощь Эккерта пришлась весьма кстати. Сэвидж, понимая что заснуть ему действительно не дадут в ближайшее время, медленно подошел к застекленной стенке бывших «апартаментов». Освещение в городке старались не включать за исключением маленьких, как правило переносных источников вроде люминесцентных ламп - и вовсе не потому, что экономили топливо для генераторов. «Бельмо» света в горах наверняка заинтересовало если не краснозвездных пилотов, то разных нежелательных личностей, шастающих по истерзанной войной земле в поисках легкой добычи. Назвать Сэнкчуари «легкой добычей» теперь ни у кого не повернулся бы язык, но все-таки его обитатели старались избегать любых возможных столкновений. А ещё во тьме было отлично видно огоньки фар, перемещающихся по извилистой дороге, ведущей к комплексу. Для «своих» была разработана система «опознавания» - участки дороги, на которых следовало подавать определенный световой сигнал. Приближение незнакомого транспорта, в свою очередь, привлекало внимание дозорных. Конечно, никто не рассчитывал что противник подойдет со включенным светом походной колонной, но такие меры по крайней мере были способны защитить от мародеров и «случайных» патрулей. Да и попросту спокойнее становилось, когда знаешь, что возвращаются «свои» - вот как сейчас, когда четыре пары огоньков вдалеке поочередно «подмигнули» в правильной комбинации расставленным на разном удалении наблюдателям. На парковку, переоборудованную по мере возможностей в нечто среднее между станцией техобслуживания и погрузочно-разгрузочной площадкой, высыпали «встречающие» - дежурная команда медиков, охрана (на случай, если ребята подхватили с места битвы раненых солдат противника) и простые зеваки. Сэвидж, даром что был офицером дорожной полиции, причислял себя скорее к последним – стрелковое оружие было распределено между более опытными полисменами и уцелевшими военными. Однако его сердце замирало при мысли, что в этот раз его напарница – да что греха таить, подруга – может не вернуться; как и другие, он не мог остаться в стороне, с нарастающим беспокойством вглядываясь в ночную тьму. Томительное ожидание, к счастью, длилось недолго – прошло едва ли больше пяти минут прежде, чем на стоянку вкатились три внедорожника и седан, буквально облепленные темными силуэтами в грязной камуфляжной форме. Солдаты стояли на боковых подножках, держась за дверные скобы, сидели на багажнике, кто-то даже забрался на крышу, крепко вцепившись в светоидную балку. Этим «кем-то» и оказалась Джейн, шустро соскочив сначала на капот машины, а с него – на твердую землю. - Врача! Врача, быстрее! – замахала она лапками. - Si, si, ya estoy de camino! – отозвался плохо говорящий по-альбионски медбрат Санчес, молодой виверра, в довоенное время работавший стажером в крупной клинике. Вместе с доктором Лоренсом, старым ворчливым гризли, они с самых первых дней неустанно обслуживали неиссякаемый поток пострадавших, формируя костяк будущего медицинского крыла Сэнкчуари. Из машин начали доставать раненых; воздух вновь разрезал приевшийся, измучивший лиса запах крови и стоны, крики боли, отдававшиеся в сознании многоголосым эхом. Тел оказалось много – все четыре авто были ими буквально забиты. «Снаружи» пришлось ехать всем, кто хоть как-то ещё мог держаться на ногах, но и у этих бойцов вид был по меньшей мере плачевный. Во всеобщем мельтешении Сэвидж не сразу разглядел шевроны – красную единицу на землистом щитке. Первая пехотная дивизия. Или то, что от неё осталось; ребятам удалось пройти по меньшей мере шестьдесят пять миль – немудрено, что их так потрепали. - Джейн… Дженни! Ты как, цела? – подскочил Майк к зайке, едва та успела отстраниться от носилок. Девушка вздохнула, переводя на напарника слегка укоризненный взгляд. - Как видишь. - Да что ты в самом деле! Я ведь переживаю, морковка. – Раздраженно дернул хвостом лис. – Каждый раз, когда вы туда вылезаете… На эти чертовы равнины, где всё видно, как на ладони… - И нам бы «там» не помешала твоя помощь. Как бы между прочим. – холодно ответила Дженни, не меняясь в лице. – Точнее, им. – махнула она в сторону стонущих солдат. - Хочешь сказать, я здесь мало помогаю? Уж скажи сразу «ленивая рыжая подстилка просиживает свой роскошный зад». Попытка разрядить атмосферу незатейливой шуткой, к сожалению, не удалась. - Знаешь, может быть так и скажу… - Эй! У вас здесь есть рабочая радиоточка? – бесцеремонно перебил парочку прихрамывающий росомаха с нашивками первого сержанта. Держался он хорошо, но было видно, что и ему прилично досталось – на вывихнутое плечо была наложена повязка, а камуфлированная форма была замызгана в крови, как свежей, так и давно засохшей. - Ну-у… Точка, в принципе, есть. Только «красные» все глушат напрочь. Через помехи не пробиться, мы много раз пытались. – протянул лис, пристально рассматривая бойца. Старые привычки давали о себе знать; Сэвидж был крайне внимателен к деталям, хотя и не отличался способностью их сопоставлять «на ходу». - Даже здесь?.. Дерьмо! – сплюнул вояка. - Может вы бы в травмпнукт зашли… Сержант? У нас пока хватает медработников. - Второй лейтенант. Повышен в боевой обстановке. А кровь… - росомаха глянул на свою форму едва ли не озадаченно, словно опустил глаза впервые за много дней – …Так это не моя. В свете диодных ламп и редких прожекторов лис не сразу разглядел именную нашивку на перепачканном кителе: «Дж. Эккерт». Какое занятное совпадение в этом непрекращающемся кровавом кошмаре! Ещё один росомаха, и тоже Эккерт. Майк сразу вспомнил о вспыльчивом пареньке – чай не родственники они с этим «лейтенантом»? Вот это бы вышло забавно! - Так, у меня работы здесь по горло. – одернула лиса зайчиха – Если что понадобится, я в госпитале. Но лучше пока не беспокой, рыжий. - О-окей. – протянул Сэвидж вслед суетливой подруге, вновь оборачиваясь к офицеру. - Послушайте, мистер… Эр-р, лейтенант. У нас тут парень один есть, тоже росомаха, зовут Мэтью… - Что? Довольно странные, «рыщущие» глаза бойца сверкнули довольно неприятной, хищной искоркой. - Ну, я подумал, может быть… Пристальный взгляд офицера не отпускал, будто сковывая лиса, заставлял его вжиматься в плечи. В обычной обстановке Сэвидж наверняка отколол бы какую-нибудь легкую шутку, но сейчас этот защитный механизм почему-то не работал. Быть может, своё брала чудовищная усталость, а может, в росомахе было что-то такое, что пробирало Майка до глубины души – легко раскалывая скорлупу цинизма. - Что ты «подумал»? - Я… У того парня… Тоже фамилия «Эккерт». Забавно, правда? Ещё один росомаха с такой фамилией. Я как увидел нашивку… «Обшаривающие» пространство глаза лейтенанта остановились на Сэвидже, почти ощутимо вжимая его в стенку. - Эккерт? Мэтью Эккерт? Мать твою, где он? – неуловимым движением боец почти вплотную приблизился к лису; он мог легко различить размеренное, тяжелое дыхание «отбитого» вояки. В росомахе не бурлила ярость или что-то подобное, вовсе нет. Напротив, он казался холоден и сосредоточен – и это пугало гораздо сильнее. - Ну, зачем так горячиться-то? – приподнял ладошки Майк – Сейчас я вас к нему отведу. В чем проблема-то? - Мэтт – мой брат. Вот уж и правда «совпадение» так «совпадение»… - А, ну это многое объясняет. – пожал плечами Сэвидж. – Идите за мной… Лейтенант. Какие только сюрпризы не преподносила эта война, длившаяся всего каких-то пять дней. Пять дней… Для Майка это была скорее «прошлая жизнь», целая вечность, оставшаяся за спиной. Пусть и раньше город был далеко не мирный, а работа – не из легких, но всё же это была простая, понятная, размеренная жизнь. Почти без сюрпризов. Темные коридоры турбазы были необычно пустынны; волонтеры возились с нуждавшимися в помощи солдатами, любопытствующие обыватели – толпились у дверей лазарета, а не искушенные – вздрагивали в объятиях неспокойных, прерывистых снов. Размеренно разносились за спиной лиса глухие шаги лейтенанта. Все-таки, он чертовски странный тип; в глубине души Сэвидж подозревал, что у росомахи слегка «ехала крыша». Этот «отсутвующий», но вместе с тем хищный, готовый к рывку взгляд, короткие фразы… Состояние, схожее с баротравмой - но без признаков последней. - Эй… Эй, Мэтт! – тявкнул в темноту лис, завидев у медицинской кладовки знакомую фигуру. Парень оказался весьма предсказуем; как и предполагал Майк, он метался с ящиками бинтов и прочей врачебно-полевой «расходки», возвращаясь назад с окровавленными тряпками и отработанными материалами. - Чего тебе?! – огрызнулся росомаха, даже не думая останавливаться. - Слушай, тут кое-кто… - Мэтт! – гаркнул из-за спины вояка, грубо оттолкнув лиса в сторону. – ...Мэтти! Парень застыл с коробкой в лапах, вытянув голову, словно принюхиваясь. - Что?.. Джед… Джед, братюня… Серьёзно?! Без лишнего драматизма, росомаха поставил ящик перед собой, быстрым шагом направившись навстречу бойцу. Едва они сблизились, он с силой схватил братца за холку, прижав (если не сказать ткнув) паренька к груди. Со стороны это могло показаться слегка грубоватым, но в такой момент было трудно винить офицера. - Блядь!.. Блядь… Как? – дрожащим голосом прорычал Мэтт, тут же получив легкий, скорее шутливый щелчок по округлому ушку. - Не знаю, братюнь… И кончай материться, ёб… Кхм! Разомкнув объятья, росомахи рассмеялись – было заметно, что младший держится на грани истерики с заметным усилием. А вот у Джеда, напротив, впервые за всё это время взгляд обрел подобие, нет – настоящую искорку жизни, которая в нём раньше отсутствовала. Эта маленькая черта и делала его «странным», а то и «страшным» в глазах лиса, так много внимания уделявшего маленьким деталям. - Мэтти, а что с мамой? Она здесь? – кивнул офицер брату, но тот замялся, слегка опустив ушки. - Нет. Я не знаю что с ней, блин… Блин, нас эвакуировали прямо из кампуса, я вообще не в курсе был, что происходит. Если б я знал, я… Я бы сбежал. Я бы, черт подери, добрался к ней и забрал с собой! Я бы вытащил её!.. Глаза парня заблестели. Джед вздохнул, похлопав его по плечу. - Уверен, с ней всё в порядке. В наших-то трущобах бомбить нечего… А у красножопых сейчас хватает дел и без «чисток» мирняка. Мама – умная женщина. Она знала, что так будет, когда-нибудь. И она знает, как себя вести. Отец хорошо нас готовил. Всех нас. С ней всё будет хорошо, Мэтти. - Угу… - Не хочу перебивать, но, в общем, вам следует зайти к коменданту, лейтенант. – окликнул бойца Сэвидж, почувствовав, что усталость вновь берет своё, буквально сбивая с ног. – Вам найдут комнату… Если вы собираетесь здесь задержаться. Да и осмотр пройти все-таки тоже не помешало. Росомаха обернулся, приподняв бровь. - А.. – Махнул лапой лис, возвращаясь обратно в коридор. Похоже, за пустое место его теперь держали все, включая новоприбывших. - Спасибо. – донеслось ему в спину, но Сэвидж лишь утомленно вздохнул. Каким-то чудом Майку удалось проспать целых семь часов. Беднягу не срывали посреди ночи и ранним утром, словно забыв о его существовании; редкая роскошь в военное время. Лис не видел снов. Время пролетело для него незаметно, словно он закрыл глаза секунду назад, а подняв веки, увидел перед собой уже залитую дневным светом комнату – бывший гостиный номер среднего класса, который ныне заменял Майку жильё. Даже жара немного спала. Потянувшись, Сэвидж бросил взгляд на экран смартфона; «натикало» уже около десяти часов дня. «Здорово…» - подумал лис, почесав загривок. Десять часов, и ни одного «вызова». Конечно, было приятно отдохнуть впервые за черт знает сколько дней, если брать и довоенный аврал на службе. С другой стороны, сильнее ощущалась собственная бесполезность, безучастность – особенно с появлением солдат. Сорвиголовы вроде этого росомахи и гиперактивной зайчихи здесь правили балом. Слегка флегматичному прагматику вроде Сэвиджа оставались лишь роли на самых задворках жизни. Одевшись, умывшись и заварив кофе в электрочайнике, лис уставился в окно, откуда открывался прекрасный вид на укрытые зеленым покрывалом лиственного леса горы заповедника, до сих пор не затронутые войной. Где-то там, далеко на юге, расстилался родной город. Интересно, что случилось с его домом? Лежит ли он в руинах, мирно дожидается хозяев или оприходован оккупантами?.. Наконец, в дверь раздался стук, вырвавший Майка из плена тягостных размышлений. На пороге стоял всё тот же молодой росомаха Мэтт, теперь зачем-то накинувший камуфлированный китель (вероятно, принадлежавший раннее кому-то из прибывших солдат). - Ну-у и? – высунул морду лис, застегивая помятую рубашку с пальмами. - Пошли. Нужна твоя помощь. - Да ладно. – хмыкнул Сэвидж. - Не «да ладно», а давай быстрее. Дженни тебя ждёт. - Даже так… По дороге к конференц-центру, в котором и ныне проводили ситуативные собрания, Мэтт ввёл лиса в курс последних событий; спасенные военные оказались настоящим кладезем информации, пускай вести были и безрадостны. Эта горстка солдат и офицеров – то немногое, что осталось от первой пехотной и восьмой бронетанковых дивизий, практически переставших существовать как войсковые соединения. Многие погибли, но гораздо больше – просто бежали, в связи с чем южный фронт «развалился» на отдельные очаги ещё к концу первого дня боёв. Какие-то бестолковые лбы в СКВС отдали приказ к отступлению до самой Робады – сотни миль марш-броска под налетами вражеской авиации. Небольшие группки выживших вроде той, которую вёл лейтенант Джед пытались отступить уже «хоть куда-нибудь» - попросту говоря, перемещаясь «по ситуации». Вчера вечером они налетели на небольшой патруль дрегманцев; завязался бой, и «красные» вызвали дежурное звено вертушек. Немногим удалось рассеяться в густых лесах заповедника – их и спасли «разведчики» Дженни. Дрегманцы не преследовали солдат, вероятно, не желая сильнее растягивать линию – лишь выжгли «зеленку» на подступах к горам. «Глобально» ситуация развивалась не многим лучше; выжившие бойцы первой пехотной так же довольствовались лишь обрывками сведений, поступающих из штабов в Арвадо, но для обитателей Сэнкчуари и они стали долгожданным откровением. Тихоокеанский флот Соединенных Штатов был разбит почти в полном составе, однако несмотря на внезапность и исключительную подготовленность атакующих, успел нанести им не менее чудовищные потери. На море победа дрегманцев выходила пирровой, однако «поле боя» оставалось за ними. Северо-восточная группировка войск дхолей медленно, но методично «выдавливала» объединенные аргентикано-нордландские войска из Алеутского региона, пятикратно превосходя их численностью. Как ни странно, оставалась на месте наиболее крупная, чудовищная «центральная» группа армий Республики. Именно ей противостояли в средней Ассии наиболее боеспособные и укомплектованные аргентиканские части; вероятно, вводить в бой эти войска дрегманцы планировали в случае «перетекания» конфликта в ядерную фазу. Атаковать «в лоб» растянувшуюся на сотни километров вглубь «оборонительную линию Коннорса» без применения ядерных боеприпасов было, по крайней мере, опрометчиво. В конференц-центре собралось около двух десятков душ, столь горячо обсуждавших поставленные вопросы, что гомон разносился далеко за пределы комнаты, эхом расходясь по коридорам турбазы. Условно «во главе стола» (хотя стола как такового в комнате не было) заседали зайчиха Джейн, избранный комендант комплекса – капитан Васкез из национальной гвардии, «помятого» вида носорог, и уже знакомый лейтенант-росомаха Джед. - Наконец-то! – буркнула зайка, завидев в дверях лиса. – Ты там что, задницу вылизывал? - Ага, и тебе привет. Касательно задниц – это больше по части кошачьих, как мне кажется. А с чего это тебя так интересует? - Так, шутки в сторону. – Оборвал перепалку лейтенант. – Сэвидж, как ты смотришь на то, чтобы смотаться в город? Майк даже не знал, смеяться здесь или покрутить у виска. - «В город»? Лос-Касадорес? Ребята, вы серьезно? Лица присутствующих, казалось, помрачнели даже сильнее обычного. - Нет блин, рыжий, а ты сам как думаешь? У нас скоро закончатся некоторые виды препаратов. Раненых привезли много, а наши запасы и до того были далеко не космические. Переправить их отсюда никак не выйдет, да и не доставят нам «с другой стороны» ничего – слышал ведь, что наши аж к Робаде откатились? – пояснила зайка. - «Некоторые виды»? Это какие например? Что, совсем без них никак? - Цефазолин, клиндацимин, десфлюран… Вот, доктор Лоренс составил утром список. Можно подумать ты в них разбираешься. - Ладно, с ним всё ясно. – перебил росомаха – Лис, не желаешь – никто тебя в шею не гонит. Мы собираем добровольцев, а не самоубийц. Твою кандидатуру вообще выдвинула твоя подружка, так что можешь шагать обратно. Сэвидж приподнял уши торчком, взглянув на Дженни. - Ну да. Я предложила. У тебя есть связи. Ты отлично знаешь город, знаешь… Личностей, которые бы могли нам помочь. И, боюсь, самое главное… - Что я – лис. – хмыкнул Майк. – Ну конечно, стоило бы догадаться. - Это логично. – пожал плечами носорог-комендант. – из того что мы узнаем от беженцев, дрегманцы яростно насаживают в городе порядок «превосходства псовых», так что тебе, теоретически, было бы легче чем мне или твоей подруге. - Да хер с ним. Никуда он не пойдет… - Начал было Джед, но Сэвидж все же вышел вперед. - Я не говорил, что отказываюсь. Но я надеюсь, у вас хотя бы есть план того, как пробраться в Эл-Си и вернуться обратно... - Вот! Так уже лучше. – улыбнулась Джейн. – Садись. Мы его как раз обсуждали… Как оказалось, предлог «похода за медикаментами» был не единственным, и далеко не основным мотивом к предложению, разработанному, как и догадывался лис, лейтенантом Эккертом. Кем ещё? До прихода вояк никому и в голову не приходило собирать группы для проникновения в мегаполис. «Вылазка» должна была «прощупать почву» - оценить обстановку в городе, наладить связи среди населения в оккупации, собрать сведения, хотя бы самые общие, о захватчиках. Высказывались мысли о создании «подземки» - тайного движения, помогавшего желающим покинуть Лос-Касадорес в обход блокпостов. Майк догадывался, что под красивыми предлогами Эккерт попросту решил вытянуть из города мать, рискуя чужими жизнями – но оставил свои домыслы при себе. Очевидно, что прибывшему росомахе обитатели Сэнкчуари доверяли больше, чем лису, возившемуся с ними почти неделю. И это слегка задевало. Добровольцев было много, но подходило для подобной «операции» менее десятка. Определяющим фактором был даже не вид, а способность каждого конкретного волонтера ориентироваться на враждебной территории и знание города. Среди желающих, к примеру, было много енотовидных собак и семейная пара лис; первые оказались доморощенными, совершенно «тепличными» существами, а вторые, как выяснилось, просто стремились вынести из покинутого дома увесистую коллекцию драгоценностей. По понятным причинам такие «добровольцы» не приветствовались, и на их место брали пускай и не псовых, но более благонадежных хищников – с травоядными могли бы возникнуть «идеологические» проблемы. В числе допущенных к походу оказался и брат лейтенанта, росомаха Мэтт. Из тех сведений, которыми располагали обитатели Сэнкчуари, было известно, что мегаполис основательно и со знанием местности (быть может, заслуга дрегманской разведки, а может – коллаборационистов) обнесли эшелонированной сетью укреплений, минных полей и блокпостов на основных дорогах. Менее «приоритетные» направления простреливались снайперами, а пересеченная местность круглосуточно патрулировалась беспилотниками и небольшими группами дхолей на легкой бронетехнике. К счастью, по мирному населению они огонь не открывали (за исключением тех случаев, если это население лезло в «запрещенные» сектора, о которых предупреждали оперативно выставленные щитки-плакаты), но «проверки» транспорта велись регулярно. Проникнуть в мегаполис, минуя блокпосты, стало совсем не легкой задачей. Тем не менее, решение было найдено – во многом благодаря Сэвиджу, пусть и не без доли сомнения, но согласившемуся участвовать в рискованной затее. Добровольцам предстояло разделиться во время путешествия к городу, с разными интервалами прибыв в небольшой городок Саратога, примыкающий с северо-востока к Лос-Касадоресу, где и надлежало оставить транспорт. Блокпост дрегманцев (если его, конечно, не перенесли) располагался на «стыке» городской агломерации, но на случай проверок случайными патрулями для каждого из волонтеров была разработана «легенда» - цели и мотивы поездки, предполагаемое место жительства, идейные взгляды. От Саратоги участникам вылазки следовало совершить достаточно продолжительный переход по городским окраинам к сто восемнадцатому шоссе, у которого располагались эвакуационные выходы недостроенной ветки метро. Городские власти планировали постройку большого «технопарка» и прилегающего к нему компаунда, уже полтора подготавливая транспортную инфраструктуру – впрочем, этим проектам вряд ли было теперь суждено сбыться. Зато ветка, не отмеченная в планах архитектурного бюро (и существующая только лишь в виде полузатопленного тоннеля), отлично подходила для того, чтобы не поднимая подозрений проникнуть в город. В случае, если дрегманцы все же уделили должное внимание недостроенному тоннелю, был разработан запасной план – рискованный переход через промзону на востоке мегаполиса, по железнодорожным путям внутризаводского сообщения. По словам одного из бежавших рабочих, пути буквально пестрели растяжками – но обойти минные заграждения все же проще, чем испытать удачу на блокпостах или на виду у снайперов. На этом и решили, уделив на подготовку весь остаток дня. Машина Сэвиджа выдвигалась третьей. К сожалению, связи с «первопроходцами» не было и не могло быть, потому никакой подстраховки порядок следования не обеспечивал. Лис нервничал, но хорошо скрывал своё напряжение, подбадривая спутников анекдотами. Слегка «черноватый» юмор Майка хорошо подходил к ситуации, и несмотря на едкость некоторых подколов, действительно поднимал компании настроение. Несмотря на опасения, первая часть пути прошла словно обычный выезд на природу. Кроме пустых дорог, на которых изредка встречались брошенные на обочинах гражданские автомобили, да пары воронок здесь и там, ничего не напоминало о бушующей мировой войне. Первой «ласточкой», живо свидетельствовавшей вражеской оккупации стал низколетящий беспилотник, который некоторое время следовал за машиной (а может, это были лишь догадки перепуганных «разведчиков»), а затем столь же внезапно скрылся, развернувшись на север. До того момента у лиса буквально прихватило сердце; бедняга глотал горячий воздух, но никак не мог надышаться. Его лапки похолодели, и сама душа, казалось, сжалась в маленький комочек где-то под солнечным сплетением. Ничего подобного он не испытывал с тех самых пор, как они с Дженни гонялись по всему городу за шайкой заговорщиков - изготовителей химического оружия, первых прототипов того самого касадорита, которым теперь «отплачивало» правительство своим налогоплательщикам. Тем не менее, на этот раз всё обошлось. По мере приближения к Лос-Касадоресу, страшных свидетельств войны становилось всё больше и больше. Остовы сгоревших военных грузовиков, всё увеличивающееся количество воронок, брошенная техника. Часть её оставалась на дорогах, но гораздо больше было разбросано на полях, как печальное напоминание об отгремевших битвах. «Словно тысячу лет тут стоит» - промелькнуло в голове лиса, когда джип проскочил мимо очередной разбитой зенитки на шасси «Хэммонда». На подступах к Саратоге, дорога и вовсе превратилась в сплошное месиво из разбитого автотранспорта – военного и гражданского вперемешку, да и само дорожное полотно было истерзано продолжительной бомбежкой, представляя калейдоскоп из битых кусков асфальта и осколков снарядов. Переезжать этот кошмар было не только тяжело для водителя, но и опасно из-за неразорвавшихся боеприпасов. Ближе к концу безрадостного путешествия, добровольцам встретилась единственная попутка – другой внедорожник, следовавший из мегаполиса в один из мелких городков в оккупированной зоне. Водитель даже расщедрился на ценный совет – нанести на машину белую полосу с помощью ткани или краски. Так дрегманцы распознавали транзитный «мирняк» на захваченной территории. Поблагодарив шофера, путники двинулись дальше, благо до Саратоги оставалось все каких-то полторы мили. В городке Сэвиджа уже ожидала первая группка волонтеров – а вот вторая по каким-то причинам до сих пор не объявилась. Прошло два часа, прибыла четвертая машина, так же добравшаяся почти без приключений (не считая разорванной покрышки; колесо оперативно заменили прямо на дороге). Прошел ещё час, а за ним другой; за это время избранный проводником капрал нацгвардии Нельсон, неприметный серый волк на удивление «хлипкого» телосложения, успел смотаться к недостроенному тоннелю и провести осмотр местности. Новости не обнадеживали: «красные» подорвали шахту, устроив обвалы сразу в нескольких местах. Без специального снаряжения пролезть в город представлялось практически невозможным. В отсутствии второй машины и учитывая провал основного плана проникновения в Лос-Касадорес, Сэвидж и его спутники всерьез задумались о сворачивании «операции». Если уже на первых парах всё идет настолько скверно, чего ждать потом? К счастью, прежде чем добровольцы стали грузиться обратно, подоспела вторая группа – с опозданием почти в пять часов. Оказывается, ребята нарвались на патруль дхолей; автомобиль почти буквально разобрали на детали, выпотрошив всё что можно, а пассажиров и водителя ожидал длительный допрос. К счастью, разработанная легенда сработала, и бедняг отпустили с миром (приказав как можно быстрее получить новые документы и пропускные талоны для выезда за пределы населенных пунктов). Скрепя сердце, Майк с соратниками двинулись по опасному маршруту через промзону вслед за своим проводником… Переход выдался не из легких. Мало того, что топать пришлось по меньшей мере миль семь, так ещё это сопровождалось необходимостью преодолевать высокие бетонные заграждения, прятаться от каждой тени и пристально, до боли вглядываться в каждый прикрытый ветошью бугорок, каждую запутавшуюся в кустиках или щебне ниточку. Растяжек коллективисты оставили очень много, и далеко не все из них можно было взять на нюх, особенно в пропитанном пылью и стружкой, смердящем заводском воздухе. Ловушки были совершенно не похожи на те аккуратные, натянутые ровные ниточки, что показывали в вайнвудских фильмах; зачастую нить оплетала куцые кустики или промышленные отходы, бессистемно путаясь под ногами. На что и был расчет. Ещё хуже дело обстояло с настоящими противопехотными минами – тут полагаться приходилось едва ли не на удачу, поскольку обнаружить хорошо замаскированное устройство без аппаратуры было невероятно тяжело даже подготовленному специалисту. На этот раз удача не подвела, и группа, пускай и потратив уйму времени, добралась к городской черте без жертв. Пускай Нельсоном в процессе и был прочерчен набросок «чистого пути» на скомканной бумажке - плане местности, повторить переход снова Сэвиджу очень, очень не хотелось. Хотя возвращаться, как ни крути, придется той же тропой. Но как же сильно изменился за эту неделю родной город!.. Запруженные улицы опустели. Нельзя сказать, что население полностью с них исчезло; горожане шныряли тут и там, стараясь как можно меньше оставаться на глазах у продвигающихся патрулей, но исчезла та оживленность, «бурление», что было свойственно эпатажным районам Лонгридж-Хиллз, обычно пестрящим «золотой молодежью» и вечно опаздывающими «белыми воротничками». Гражданские авто либо так и стояли, перегородив дорогу ещё с начала «Большого коллапса», либо были бесцеремонно «распиханы» по краям улиц тяжелой военной техникой; в какой-то мере у Сэвиджа даже вызывали улыбку смятые, разорванные и побитые остовы шикарных спорткаров, сваленных друг через друга. Пускай страдают теперь и те, кто зарабатывал за ланчем в обнимку с ноутбуком больше, чем среднестатистический коп за месяцы службы. Пешеходные дорожки были усыпаны стеклами витрин шикарных бутиков, торговых центров и кафе, ныне пустеющих, но на удивление не разграбленных. Лис пару раз заглянул внутрь через битые витрины; магазин выглядел так, словно его перевернули вверх дном… И оставили в таком виде. Разбросанные коробки, следы небольшого пожара, ошметки изоляции – и куча товара, ставшего по каким-то причинам никому не потребным. Майк считал, что дхоли со своими прихлебателями не оставят на полках ничего, грабя каждую подвернувшуюся лавку. Но нет, похоже, этими парнями двигало что-то иное, нежели жажда поживиться за счёт богатой чужой нации. Завидев дрегманцев, группка волонтеров старалась, не привлекая внимания, перейти на другую улицу или шмыгнуть в подворотни. Шли порознь; «скопления» больше пяти личностей наверняка вызвали бы у оккупантов подозрения. Пару раз Сэвиджу всё же удалось в относительной близости взглянуть на солдат-дхолей – воплотившийся страх всей жизни, и жизней его пращуров. Невысокие, но атлетично сложенные бойцы в сравнительно простенькой полевой форме песчаного цвета, а порой - землистом камуфляже, высоких, и наверняка неудобных сапогах, тяжелых бронежилетах, совмещенных с разгрузкой. Наверное, наиболее «технологичной» частью пехотного снаряжения дрегманцев были черные винтовки схемы «булл-пап»; всё остальноё совершенно не поражало воображение своим «совершенством». Поначалу лису даже стало смешно; и как только «красным» удалось разбить аргентиканские части, если их оснащение не многим отличается от того, что используют их бездарные «союзники» - оборванцы «третьего мира» вроде герреровских вояк, которые совсем недавно сами партизанили в своих банановых республиках?.. А затем Майк столкнулся с дхолем взглядом. Эти глаза не просто пробрали лиса до глубины души; они буквально сковали её стальной хваткой. В них не было ни страха, ни жалости. Ни печали, ни тоски о доме, ни одной «задней мысли» о том, «зачем они здесь». Неумолимая сила, соседствующая с какой-то детской, наивной искоркой любопытства. Да, именно любопытства – в этом стальном взгляде явил себя не только несгибаемый, бескомпромиссный воин, но и ребенок, лишенный всех забот мира. У взрослых аргентиканцев Сэвидж подобного практически никогда не замечал. Совершенная беззаботность в огненном вихре мировой войны и неудержимое любопытство… В этих глазах – крики «вперёд!». В них – воплощенная целеустремленность. В этих глазах – звездная пыль… Фантастика для взрослых, приземленных личностей, живущих одним днём и разучившихся мечтать. Реальность для вечных детей, мыслящих тысячелетиями. На момент Сэвиджу показалось, что у него вот-вот подкосятся колени, но это наваждение быстро прошло. - Чёрт! Какой огромный! – раздалось из-за спины. Лис обернулся; в конце переулка громыхал гусеницами дрегманский танк, сопровождаемый отделением пехоты. Среди фигур дхолей в камуфляже цвета мокрого песка мелькали маленькие серые силуэты с длинными голыми хвостами. Крысы? Какая чушь. Но танк… Боевая машина действительно производила впечатление. Сэвидж не слишком хорошо разбирался в дрегманской технике, что там – даже у военных не было о ней полной и достоверной информации. Он мог лишь предположить, что перед ним одна из модификаций Тип-91 или Тип-3, ибо широкий корпус венчала маленькая, явно необитаемая башня с чудовищным орудием, диаметром не менее шести дюймов. Танки более ранних моделей строились по классической схеме и обладали более приземистым силуэтом, сильно уступая в размерах аргентианским аналогам. Но эта громадина, буквально испещренная со всех сторон блоками динамической защиты, казалась шире и длиннее «Хэммонда». Лис мог похвастаться хорошим глазомером, и вряд ли мог ошибиться в оценке габаритов махины. - Не повезет уродам, если по танку саданут чем-нибудь серьезным. – тихо хмыкнул Нельсон. – Эти «плиточки» по бортам так жахают, что их всех передавит нахрен. - Кого?.. – недоуменно дернул ушками Майк. - Пехтуру вокруг «коробки». - М-да… Добравшись до заранее оговоренной «точки сбора», затерявшейся в технических коридорах оптового гипермаркета, группа окончательно разделилась. Теперь волонтеры парами, максимум по трое направлялись каждый к своей цели. Это могла быть медицинская станция или склады, на которых работали знакомые или родственники, которым не повезло остаться в городе, а то и просто верные друзья, способные помочь в сложившейся ситуации. Добровольцы искали не только и не столько лекарства из списка, но прежде всего – источники информации, связующие звенья между оккупированным Лос-Касадоресом и пока ещё свободными землями к северу от него. Многие изъявили желание вытянуть родных и близких, если таковые оставались в мегаполисе – но комендант четко дал понять: это задачи для следующих вылазок. На первых парах следует поумерить пыл и проявить крайнюю осторожность. «Самодеятельность» будет строго караться; отступившие от плана действий в силу «субъективных» причин могут не возвращаться. Сэнкчуари – не военная инсталляция, но в военное время всем приходится мириться с его законами. Сэвиджу в «напарники» достался (вот уж злая ирония!) тот самый росомаха Мэтт и сосредоточенная серая лисица Кендл. Про последнюю Майк толком ничего не знал, практически не пересекаясь с девушкой в санатории, однако держалась она хорошо. Немногословная и дисциплинированная, в прошлом она вполне могла являться сотрудницей какого-нибудь силового ведомства. Учитывая, что бедняга потеряла в бомбежке маленькую дочь, её выдержке можно было лишь позавидовать. Кендл утверждала, что в городе имеется крупный тайник с наличными (которые оставались в ходу и после вторжения), а лишние средства на вражеской территории явно бы не помешали. Откуда у неё такие сведения, чей это «тайник» и для кого предназначался, уже не имело значения – потому и расспросы были недолгими. Сам Сэвидж вместе с Мэттом следовали к дому одного старого друга и «коллеги» лиса – мистера Финниксона, средних лет фенека с достаточно темным прошлым. До службы в полицейском департаменте Лос-Касадореса, Майк часто прибегал к его помощи в разрешении наиболее сложных проблем, связанных с «не совсем законной» предпринимательской деятельностью. В старые добрые времена Финниксон мог в предельно сжатые сроки легализировать крупные суммы «грязной» наличности (хотя в зависимости от сроков, его процентный сбор мог сильно кусаться), достать или сфабриковать паспорта, пропуска и даже «земельные» бумаги. Обращались к дельцу и с более радикальными запросами, но, к счастью, Сэвиджу подобные услуги ни разу не потребовались. Лис не сомневался что его бывший коллега прекрасно себя чувствовал и при оккупации, если не сказать большего – наверняка у него прибавилось клиентуры. Уж кто-кто, а он сможет обеспечить любым желающим побег из мегаполиса со всем должным профессионализмом. Если у «желающих» водятся денежки, конечно. Дом Финниксона ничем не выделялся среди ухоженных усадьб, разместившихся по обе стороны Родео-Драйв – тихой улочки, практически не затронутой войной. Здесь не громыхала военная техника, не выглядывали из-под маскировочных сеток хищные силуэты зенитно-ракетных систем, не колыхались на ветру чужие красные знамена. Правда, в силу очевидных причин национальные флаги, раннее вывешенные на некоторых домах, тоже были приспущены. Сэвидж аккуратно клацнул когтем по клавише видеофона, венчавшей узорную роспись черных ворот; почему-то он был уверен, что в доме фенека до сих пор работает генератор. А вот в том, был ли его товарищ дома, лис уверен не был. В крайнем случае, как и прежде, был разработан запасной план действий… Но Майку повезло. - Вы кто и чего вам надо? – раздался сквозь микрофон хрипловатый голос, не заставив долго ждать. Лицо лиса расплылось в улыбке. - Дрейк, можно подумать, у тебя не рассовано по камере на каждый куст. Отворяй, блин, чудо длинноухое - свои пришли! Чай уже не признаешь бывших подельников? - Ох, Сэвидж. Тебя только добрая порция свинца в груди исправит, я вижу. Ха! Что ж, заходи, коль пришел. Хитрый делец не спросил о спутниках; действительно, без необходимости Майк не стал бы тащить к нему домой кого попало. Калитка автоматически отворилась, и троицу радушно встретил уютный дворик с гладко выстриженным газоном. К дому вела дорожка, выложенная мраморной плиткой – пускай по местным меркам усадьба не отличалась роскошью, богатой элегантности ей было не занимать. Не вычурно, но и без минимализма. Строгая, почти офисная обстановка – совсем не под стать хозяину. - Сэвидж! Даже не хочу знать, что тебя занесло в мою скромную обитель. По крайней мере до того, как вы, господа, отведаете доброго чая, благо время для него самое подходящее – вечереет. – Встретил путников длинноухий фенек в строгом сером костюме с белой повязкой на правом рукаве. Раньше лис не замечал у него склонности к формальной обстановке и подобным одеяниям, даже напротив – Финниксон предпочитал свободные спортивные костюмы или «мастерки» именитых брендов. Как и всё прочее, не эпатажа ради, но из-за качественного пошива. - Пожалуй, я и правда не прочь подкрепиться. А вы? – кивнул он спутникам. Росомаха утвердительно покачал головой; видимо даже ему хватало мозгов понять, что подобный жест необходим на случай, если за домом велась слежка. Когда все зашли в прихожую, он крепко пожал ладонь старого приятеля; Майку пришлось слегка наклониться, ведь фенек был ростом не многим выше среднестатистической крысы. - Я… - Тут можешь говорить свободно, братан. – похлопал его тот по плечу – Внутри всё чисто, Бог свидетель. - Это… Хорошо. – протянул Сэвидж, приподняв бровь. – А куда это ты так нарядился, Дрейк? Что это?.. – кивнул лис на таинственную повязку. - Это, братан, означает что мы с нашими заморскими «товарищами» теперь повязаны. - «Повязаны»?.. - Да не бойся ты, дурила. Красным тоже нужны доверенные лица на местах. Те, кто знают улицы. Не на терпил же им полагаться, ты же с головой дружишь, значит – понимаешь. Но если мы с ними в ладах, это не значит, что я под них прогнулся. Сечешь? - Ну да-а… - замялся Сэвидж, внимательно оглядывая комнату. Ничего подозрительного. Но всё же лису до сих пор казалось, что на него вот-вот выпрыгнут рассвирепевшие дхоли, словно нечисть из табакерки. - Да что ты как пацан тот мандражируешь? – хмыкнул фенек. – Если было б надо, вас ещё у ворот бы повязали или перечикали. Давайте, разувайтесь, затем по лесенке на второй этаж. Ну ты ж не забыл, где у меня столовая?.. Майка раздирали сомнения. Дрейк был его старым, проверенным товарищем, и ни разу не подводил его в прошлом. Но с другой стороны фенек был прежде всего бизнесменом, и надо полагать работа с дрегманцами была плодотворной и взаимовыгодной. Что, если впереди западня? Сейчас, пока лис не изложил цели своего визита, его «цена» оставалась ничтожной для красных комиссаров. Выпытывать сведения без конкретики – пустое баловство, по своему полицейскому опыту Сэвидж это прекрасно понимал. Пока у них ещё есть шанс развернуться и уйти с миром. Но если Финниксону можно доверять, из него выйдет, возможно, один из самых ценных информаторов. Если ему удалось «поладить» с дрегманцами, значит, он наверняка может накопать о них много полезных сведений. А уж за ценой Сэнкчуари не постоит. Если Кендл заложит ему «внушительный тайник», ради которого лисица и прибыла в город, хватит ли этого чтобы перекупить лояльность дельца?.. - Ну что вы как чужие топчитесь? Давайте наверх! Заодно, познакомлю вас с Фелиссой. – вновь раздался хриплый голос с верхних этажей. Росомаха и лисица вопросительно смотрели на Сэвиджа. Это его «контакт», и вся ответственность за принятое решение тоже будет лежать исключительно на нём. - Идём, идём… Только лапы вымою. – Крикнул Майк, одобрительно кивнув спутникам головой. «Ва-банк» так «ва-банк»! В конечном итоге, что ещё у него могут отнять?.. Да и леди фортуна во всей своей непредсказуемости редко подводила лиса. Зачем её гневить, коль выпал такой шанс? Была не была! - С Фелиссой? – Кивнул Сэвидж, поднимаясь по лесенке на второй этаж. Столовая была выдержана в классическом колониальном стиле, с витиеватой мебелью и множеством картин, развешанных вдоль стены. Окна были прикрыты плотными шторами, но каким-то образом комнату все равно наполнял естественный дневной свет. - Моя новая спутница. – улыбнулся фенек, уже расположившийся за столом; рядом с ним стояла изящная девушка-сервал, суетившаяся с обеденными приборами. - Здравствуйте! – поклонилась она гостям, робко сложив лапки на поясе. - Приятно познакомиться, Фелисса. Когда это ты успел найти такую красавицу, Дрейк? Не знал, что тебе позволено иметь жену… Финниксон раздраженно мотнул головой - Во-первых, мы не обручены. Во-вторых, я бизнесмен, а не уголовник. И живу по совести, а не по «понятиям». А вообще, я ведь тебя раньше приглашал меня навестить, месяца два назад, помнишь? Вот тогда мы и познакомились с моей деткой, а, Фел? – ладонь фенека легла чуть ниже спины девушки, заставляя бедняжку потупить взгляд. - А… Да, прости. Сам понимаешь, какая у нас работа. К тому же, вспоминая твою прошлую «спутницу»… - Не надо. – взгляд Дрейка в мгновение обрел стальную искорку - …Не надо о ней. Лучше присаживайтесь. В ногах правды нет. Троица неспешно устроилась за накрытым столом. Горькой иронией казалось то, что и в военное время здесь царило изобилие яств, от мармелада до фруктовой корзины с экзотическими плодами. В то же время хозяин внимательно разглядывал гостей черными бусинками глаз, почему-то заострив внимание на серой лисице. - Вас, ребята, здесь не было - верно? В «Эл-Си» всё это время, пока тут заправляли «красные»? Я прав? – произнес наконец Финниксон, сделав глоток из маленькой чашечки. - Эм-м… А это так заметно? – настороженно ответил Сэвидж - Как сказать. Для среднестатистического лохушника или дуболома всё в порядке вещей. Думаю, и не всякий комиссар бы докопался. Но вот крысы… От души совет – держитесь от них подальше. - За совет – спасибо. Но что за «дуболомы»? -Вот! – приподнял палец фенек. – Это, братан, дхоли. Автоматчики. Обычная солдатня, которой до цивилов практически нет дела – если только те не ведут себя вызывающе и не лезут на рожон. Пару определений тебе придется запомнить, если не хочешь здесь слишком выделяться из общей массы. А вот ему… - «бизнесмен» ткнул пальцем на росомаху - …Я бы посоветовал застегнуть жилетку. А лучше вообще не надевать такие футболки. - И чё с ней не так? – удивленно схватился за футболку недоумевающий Мэтт. - «Футбольный клуб Чарджерс», парень? А что вверху на эмблеме, в правом углу? Никак герб штата, пускай и развернутый? - А… - «Сверху» по этому поводу «красным» распоряжений не поступало, так что комиссары за символику прессовать не будут. Тем более что они головастые, и клуб от национального символа отличают. Зато простые «дуболомы» могут неправильно понять. Они ведь и по-нашему не разговаривают, не читают. Поди им потом обоснуй, что ты не хомяк; для них символы, флаги – это вызов, а вызов они давят. - Понял. Сниму. – угрюмо буркнул росомаха, ощутив себя полным дураком. Упустили мелочь – но какую!.. - Ну не за столом только! – рассмеялся Дрейк – А вообще, советую послушать их новостной выпуск в семь. Многое для себя почерпнете. - А у нас весь диапазон забит глушилками… - Я не «технарь» и в этом деле мало понимаю, но в городе некоторые каналы работают. Конечно только те, что теперь под «красными». На некоторый момент за столом воцарилось молчание. - Значит, я всё же был прав – вы проникли в «Эл-Си» минуя кордон. И что-то привело вас ко мне. Ну, по крайней мере, тебя, братан. – кивнул фенек в сторону старого «коллеги». - Значит, тебе что-то от меня нужно. Как и этим ребятам. Ну что ж, давайте послушаем? Кстати, Фел, ты можешь идти. Девушка дернула ушками в знак согласия и быстро скрылась в соседней комнате. - Я понимаю как это всё выглядит, да. Но раз уж ты здесь сидишь, а не ушел пятнадцать минут назад – значит, ты мне все ещё доверяешь, Сэвидж. Потому попрошу выкладывать начистоту, без фуфла. Договорились?.. Если всё так, как понимаю – возможно, наши интересы пересекаются. И тогда у меня будет к тебе просьба. Серьезная. Лис вздохнул. Действительно, раз он зашел так далеко, не было смысла пытаться сохранить хорошую мину при дурной игре – это в худшем случае. А может ему взаправду повезло?.. Так или иначе, Сэвидж нашел в себе силы рассказать Финниксону долгую и малоприятную историю своего появления в Лос-Касадоросе, упуская лишь маленькие детали, о которых Майк и сам себе не хотел бы признаваться. Рассказал о Сэнкчуари и о всей безумной неделе, казавшейся теперь непрекращающимся ночным кошмаром. Рассказал о раненых солдатах и маленькой «миссии», приведшей волонтеров в оккупированный мегаполис – пускай и не во всех подробностях. Бизнесмен слушал внимательно, не перебивая и не расспрашивая, лишь дважды остановив рассказчика чтобы уточнить некоторые детали. Кендл так же отстранилась от этого своеобразного монолога, хотя иногда «одергивала» (или, скорее, пыталась) взглядом лиса, когда речь заходила о конкретных местах или личностях. Сэвидж же прекрасно понимал, что теперь, выдав приятелю «основу», дознаватели дрегманцев смогут без труда смогут выудить из него любые имена – так что секретничать было ни к чему. Росомаха же за обе щеки уминал отнюдь не скромный «ранний ужин»; быть может, сказывалась неделя, проведенная на сухом пайке и консервах, а может парень из бедной семьи и раньше не особо баловал себя деликатесами. Так или иначе говорил он редко, так как его рот был почти постоянно забит едой. Наверное, оно и к лучшему. - Что ж, я тебя понял, брат. – отставил опустевшую чашечку фенек, когда Сэвидж закончил свой рассказ. – С твоей проблемой я тебе помогу. Достать эти… Лекарства пока не сложно. Вывезти за кордон – сложнее, но и с этим я могу… Поработать. Однако… - Однако? - Ты, Сэвидж, мне конечно друг. Но чем вы, ребята, будете платить? Вы же, надеюсь, не рассчитывали на моё особое великодушие, когда тащились за черт знает сколько миль? Этот дом всегда открыт для тебя, но здесь не богадельня. - С деньгами у нас все в порядке. Ведь так, Кендл? – выдохнул лис, обернувшись к девушке. - Если наш общий знакомый принимает оплату старыми добрыми аргентиканскими долларами, тогда в порядке. Правда, я бы не стала оплачивать его «услуги» наперед. И, как он наверняка понимает – деньги не при нас. Когда мы договоримся, я встречу его в условленном месте, а там уже и расплатимся. - Конечно «понимает»! – расхохотался фенек – Вы, ребята, не похожи на лопухов, и только полный лопух бы пришел сюда с банкнотами, шныряя между патрулей. А вот касательно «наперед»… Ну, Сэвидж, ты мои условия знаешь – двадцать процентов до, остальное после. Но сейчас время другое, военное. Потому – двадцать пять. Уж извини, но я деловой фенек – друг ты мне или лохушник уличный, а условия есть условия. Если я буду делать уступки за сватовство… - Я понимаю. – кивнул Майк. - В общем, я думаю мы договоримся. - Отлично, с этим разобрались. Кстати, на будущее – я принимаю оплату в долларах и дрегманских алтынах, но не в оккупационных расчетных знаках. Чуть позже вам покажу. Бесполезная бумажка, которую «красные» печатают в занятых городах. Или не «красные», а их прихлебатели – что-то мне подсказывает, дрегманцы до такой херни, прости Господи, не додумались бы. - Буду знать. - Вы… Набросайте мне простенькую смету, сколько и чего вам конкретно нужно. Если надо, Фелисса вам поможет – она у меня умная. А ты, Сэвидж… Пойдем, я хочу тебя попросить об одном одолжении. Личном. – Вышел из-за стола Финниксон, сделав приятелю знак ладонью чтобы тот следовал за ним. - Ну как скажешь. Вместе старые знакомые опустились вниз, на первый этаж особняка, а через него – в некое подобие подвального помещения, напоминавшее не то винный погреб, не то мастерскую. Раньше Сэвиджу не приходилось бывать в этой части дома. - Знаешь, как говорят, братан? Ни дружба, ни клятва так не скрепляет обязательством, как взаимный интерес и гарантированная выгода. И таковой у нас имеется. - В чём же он заключается, Дрейк? На лице фенека впервые с момента появления гостей отразилось нечто, что можно было принять за тревогу. - Мне нужно, чтобы ты кое-кого вывез из города, Сэвидж; вывез и присмотрел. - «Кое-кого»? Я думал уж кто-кто, а ты занимаешься подобным профессионально. Переброской за кордон. Тем более, если у тебя появились связи среди этих… Этих… - Да не в том дело. – вздохнул Финниксон, аккуратно поддев крайне незаметную плитку в пластиковом узоре пола. Под ней оказалась массивная стальная дверь, ведущая ещё ниже, на второй этаж «подавала». - Мне нужен кто-то, кому я могу доверять. Нет, к черту. Не так. Мне нужен кто-то, кого я могу взять за горло, за яйца, черт подери! Но он должен так же понимать, что дружить со мной – лучше. Дружить – выгоднее. Мы можем сильно помочь друг другу, Майк… И сильно нагадить. - Дрейк, я совершенно потерял суть. Я ничего не понимаю. Ты можешь говорить конкретнее? Фенек сжал кулаки, на какой-то время оставив посыл без ответа. Щёлкнул ключ, и бронированная дверца распахнулась, открывая проход в залитое люминесцентной аурой помещение, в которое вела длинная приставная лестница. - Джина, Сьюзи! Всё в порядке, это я. – нагнулся Финниксон к отверстию. - Здесь мои дочери, Майк. Я не хочу чтобы они оставались здесь. Но я не могу отправить их ни с одним из тех уродов, которые выводят моих штатных «клиентов». - Д...Дочери? – Оторопело покачал головой лис. – Не знал я, что у тебя есть дети. Чёрт! Дерьмо. Это от Линн? - Да… Да упокоится она с миром. - Я всё-таки не могу понять, почему ты хочешь, чтобы это сделал я. - Пойдём. – влез на лестницу фенек, суетливо перебирая лапками. – Пойдём, пойдём. Сэвидж влез следом; комнатка оказалась довольно уютной, с удобствами вроде плоского телевизора во всю стену, душевой кабинки и мягкого диванчика, на котором и уместились две встревоженные девочки. - Поздоровайтесь с дядей Майком. Фенечки прижались друг к другу, не говоря ни слова. - Ну что с вами такое? Я вам рассказывал о Майке. Ему можно верить. Он вывезет вас на волю. Слышите? На волю! – топнул лапкой отец. - Не надо наверное с ними так… - А. Ерунда. Иди лучше сюда… В противоположенной стене комнатушки оказалась ещё одна дверца. Тайник на тайнике! Сэвидж конечно догадывался о некоторых параноидальных наклонностях старого знакомого, но их воплощение наблюдал впервые. Впрочем, за очередной перегородкой обнаружилась всего лишь кладовка с пищевыми припасами на много месяцев (а может, и на целый год) да стройный ряд холодильных камер. - А здесь-то что?.. - Сейчас, сейчас… Финниксон крутанул ручку одного из холодильников, отпирая массивную дверь. Увиденное пусть не шокировало лиса, который слишком уж многого насмотрелся за неделю боёв, но определенно удивило: внутри разместилось скукожившееся нагое тело енота, на спине которого отчетливо виднелись пулевые отверстия. - Эта… Эта сука, этот пидор, прости меня Господи, пытался меня шантажировать. Вот он… Он чуть не повез Джину, блин… - обычно спокойного и уравновешенного фенека переполняли эмоции; Сэвидж ещё никогда не видел таким своего «коллегу». - Теперь ты понимаешь? Те, кто знают, будут трясти меня как липку. А что я могу? Если мои дочери попадут… Если с ними что-то случиться, я никогда себе не прощу! Мои… Мои… - Успокойся, Дрейк. - Эта дрянь хотела «доить» меня на бабки, как последнего лохушника. – постучал он по леденистому телу енота. – Я больше не хочу рисковать. Не могу. Даже те из ребят, кто не знает о моих девочках, вполне могут догадаться. Не мудрено дело – двое лисичек-фенеков, «и кто это может быть?». Потому мне нужен кто-то на стороне. Кто-то связанный со мной обязательством. Ты же понимаешь, что теперь весь ваш Сэнкчуари держится на моём добром слове? Понимаешь? - Значит, за этим я тебе понадобился? Будешь теперь угрожать? – хмыкнул Сэвидж, опустив кончики ушек и оскалив клыки. – Не надо так, Дрейк… - Нет… Нет! Чёрт. Я не это хотел сказать. Не это! – вновь вспылил фенек, схватившись за лоб одной ладонью. – Просто… Слушай, я помогу тебе. Ты сам знаешь, как я могу быть вам полезен! Иначе бы ты давно свалил, мать твою… Арр-р! Ты же всё понимаешь, Майк! Мне просто… Просто нужны гарантии. - Кнут и пряник… - пробормотал лис, всё так же исподлобья взирая на старого «друга». - Войди в моё положение. - Как будто у меня теперь есть выбор, Дрейк. Оставшаяся часть вечера прошла, что называется, «в движении»: Кендл отправилась на поиски тайника в сопровождении одного из «приближенных» Финниксона, а Мэтт вместе со скромницей Фелиссой взяли автомобиль дельца, выехав за медикаментами. Как и предполагалось, далеко не все склады были взяты под непосредственный контроль дрегманцев – у них просто-напросто не хватало бойцов чтобы удерживать каждое здание в многомиллионном мегаполисе. Да и времени прошло ещё слишком мало, чтобы последние как следует развернулись; де факто войска Республики контролировали лишь периметр Лос-Касадореса и основные объекты инфраструктуры внутри него, превращенные в мощные укрепрайоны. За пределами этих оборонных рубежей перемещаться по городу можно было почти свободно, лишь изредка натыкаясь на временные блокпосты и случайные патрули. Как и подобает всякой «серьезной личности», Финниксон обладал обширной сетью «свояков» на местах, и медучреждения не были исключением. Достать все необходимое оказалось делом буквально «двух звонков»; пока «красные» не установили должной отчетности для муниципальных и частных клиник, безнаказанно вывозить лекарства можно быть хоть вагонами. Правда, в последнем случае возникла бы проблема с переброской их через кордон. Но так как партия была относительно небольшая, пешие носильщики без труда могли вернуться тем же путем, что и проникли в город. Дрейк помог и здесь, имея в успехе маленькой «операции» личный интерес; помимо опасного перехода через заминированную промзону, существовали и другие, боле безопасные маршруты – их использовали подручные фенека. Вместе с Сэвиджем они потратили добрые полтора часа, выбирая оптимальный путь отхода из мегаполиса. Когда же все приготовления были закончены, лис прильнул к радиоприемнику, захватив с собой блокнот и карандаш: в условиях информационной блокады пригодиться могли любые сведения, даже распространяемые противником. Если их грамотно фильтровать и оценивать, конечно. Теперь в эфире Лос-Касадореса вещали три станции; первая вела передачу на дрегманском языке, и для Сэвиджа она не представляла интереса. Вторая напоминала уровнем исполнения «пиратские» интернет-проекты, и учреждена была судя по всему коллаборационистским «учредительным собранием» так называемой «Новой Республики Калида». Здесь тоже не передавали ничего ценного, кроме плохо поставленной пропаганды: один за другим выступали пособники оккупантов, по чем свет стоит проклиная то «кошачьих плутократов, узурпировавших власть», то «зарвавшихся травоядов, которых пришло время вновь загнать в кандалы, как завещали отцы-основатели». Иногда эту ахинею перебивал дрожащий голос диктора, сообщающий о новых успехах «новоиспеченного» псевдо-государства, воплощенных в восстановлении тех или иных инфраструктурных объектов. Третья станция, «Красная Искра», была, пожалуй, наиболее любопытной. Трансляция велась на родном языке, причем с хорошо поставленным аргентианским акцентом; судя по интонации, сообщения зачитывала крыса. Радио передавало вести с фронта и аналитические материалы по ходу военной кампании, иногда переключаясь на короткие сообщения о внутренних происшествиях в самой Дрегме. Настоящим шоком для лиса стал тот факт, что стороны все же обменялись ядерными ударами, что произошло буквально прошлой ночью. Аргентиканское правительство использовало «удар возмездия» в качестве предупреждения – последней меры, способной остановить неумолимое наступление «красной армии» на своей территории. Хотя удар был «ограниченным» и носил характер скорее «принуждения к миру», количество задействованных боеголовок приближалось к тысяче, а количество жертв – уже перевалило за десяток миллионов. Хотя, что значат эти жертвы для почти трехмиллиардной Дрегмы? Капля в море. Гораздо чувствительней для них был логистический урон, нанесенный инфраструктуре, средствам связи и снабжения. Целями для ударов были выбраны не военные объекты, прикрытые «зонтиками» сверхсовременной системы ПРО, но мирные города – наиболее незащищенная, северо-западная окраина Республики. А вот дрегманцы в ответ отбомбились по «линии Коннорса», предпочитая «разменять» миллионы гражданских на самый боеспособный костяк аргентианской армии, если не уничтоженный, то полностью обескровленный ударом. В чью сторону сложился «размен» - это тема для будущих историков, но не для обескураженного лиса, «задним числом» пережившего «конец истории». Так или иначе, наступление остановилось – и стороны согласились сесть за стол переговоров, оставаясь на занятых позициях. С одной стороны это дарило надежду, а с другой – ставило обитателей Лос-Касадореса в крайне незавидное положение, в разменную фигуру на большой геополитической доске. «Переговоры» могут продлиться месяцы, а то и годы, оставляя оккупированные территории на правах «серой зоны», ничейной земли с ничейными душами. Помимо шокирующего откровения в эфире «Красной Искры» прозвучало немало полезных сведений о состоянии мира в целом – от ледяных плато штата Алеут, где «красным» все же удалось закрепиться в Энкоридже, местной столице, до далекой Страйи, где у «кенгурятников» происходили мирные протесты против вступления в войну на стороне дрегманцев. Ну что ж, хоть какие-то добрые вести! Сэвидж старательно записывал всё, что считал важным передать в «Сэнкчуари», но его руки тряслись, а перед глазами стояла живая картина ядерной преисподней. Так он сидел до самой ночи, пока возвратившаяся Фелисса почти насильно отправила его высыпаться перед дальней дорогой. Впервые за много дней у лиса возникла возможность выспаться в полной тишине и спокойствии, и, тем не менее, на протяжении ночи бедняга почти не сомкнул глаз – тишина напротив, терзала его измотанное сознание, представляясь кладбищенским, гробовым безмолвием. Благодаря стараниям Финниксона, путь обратно вышел куда спокойнее и легче, чем проникновение в мегаполис. Предварительно встретившись с Нельсоном и прояснив ситуацию (гвардеец крайне обрадовался столь удачному стечению обстоятельств – кроме Сэвиджа, раздобыть медикаменты удалось лишь двоим волонтерам из всей группы), Майк и его спутники добрались до кордона на машине Фелиссы. В отличие от «заботливого» отца, ещё с утра пропавшего куда-то «по делам», девушка тепло простилась с отданными на поруки добровольцев фенечками, всё это время жавшимися друг к другу и так и не заговорившими со своими «спасителями». Границу пересекали через «инженерный коридор», оставленный дрегманцами при минировании пригородов для отхода боевого охранения. Теперь его использовали диверсанты и информаторы из числа местных, которым было нежелательно «светиться» на контрольно-пропускных пунктах общего пользования. Откуда Финниксон достал карту минного заграждения на участке, Майк не интересовался. Не отправил бы же он своих дочерей на верную гибель! Так или иначе, в отличие от кошмарного похода через промзону, выход по «коридору» показался компании легкой, почти увеселительной прогулкой. Прошло где-то два часа, прежде чем их подобрала машина, выехавшая из Саратоги. Остальные группы тоже пробрались через кордон без особых злоключений, и, похоже, рискованная вылазка в целом складывалась благоприятно. Не желая оставаться на захваченных землях ни минуты более, Сэвидж и его соратники быстро погрузили кладь с лекарствами в просторный багажник внедорожника и двинулись на север, где их возвращения с нетерпением ждали товарищи и раненные бойцы. Большую часть поездки через песчаное плато к горной гряде лис провёл в сладкой полудреме, словно наверстывая часы, которые недоспал ночью. В салоне работал кондиционер, спасая от постепенно спадающей, но всё ещё невыносимой жары. За окнами проносились знакомые, и одновременно ставшие такими чужими пейзажи, испещренные воронками и заваленные разбитой техникой. К счастью, чем дальше машина удалялась к северу, тем меньше попадалось взору следов Войны. Серая лисица Кендл заботливо прикрывала девочкам глазки, когда в окнах маячили совсем уж нелицеприятные картины; она была пожалуй единственной, к кому дочери Финниксона испытывали хоть какое-то видимое доверие. А впрочем… Их бы довезти до Сэнкчуари. А уж там можно будет найти какую-нибудь опытную воспитательницу или сиделку. - …Эй! Эй! Очнись! – разбудил Майка встревоженный голос росомахи с заднего сиденья. Похоже, к концу поездки лис всё-таки окончательно погрузился в сон, сам того не заметив. На часах было аккурат шестнадцать тридцать две; по идее, ещё пол часика, и «дома». - Что… Что такое? Уже приехали?.. – сонным голосом пробормотал Сэвидж, оборачиваясь к Мэтту, но тот лишь вытянул палец, указывая на дорогу. Машина резко замедляла ход. Майк потряс головой, уставившись в лобовое стекло… И всё внутри него словно сжалось, защемило, бросая тело в жар. Прямо перед съездом с трассы, который по пролеску вёл к Сэнкчуари, расположился «заимствованный» дрегманцами «Chevalier Blazer» с красными звездами на бортах. А рядом с ним маячила фигура офицера в песчаной униформе, жестами призывающего остановиться у обочины… - Дерьмо… Дерьмо! Что делать?! Дейл, что делать? – схватился лис за плече водителя, серого волка, который тоже был готов вот-вот запаниковать. Кендл обняла девочек, прижав бедняжек к груди; можно было представить, что творилось в её голове, вспомнив что женщина уже потеряла дочь. И почему только этим уродам вздумалось встать прямо у съезда? Неужели кто-то «заложил» Сэнкчуари? Может те парни, которых вчера «шмонали» дрегманцы? Но тогда почему здесь всего одна машина – максимум четыре, может пять бойцов? Даже если это лишь дежурное отделение, стерегущее подступы к санаторию, расположить «по правилам» военного дела тут следовало хотя бы укомплектованное звено… Хотя кто знает, как воюют дрегманцы? Автомобиль плавно притормозил у левой обочины, прямо перед выездом с шоссе на проторенную лесную дорогу. Откуда-то снизу, с насыпи, вынырнул второй дрегманец – Сэвидж поначалу его не разглядел, хотя обычно крайне вкрадчиво оценивал местность. Дхоль вскинув винтовку, держа водителя на прицеле, кивком головы «пригласив» покинуть транспорт. Офицер так же держал пистолет на изготовке, но приближаться к внедорожнику не торопился, усердно жестикулируя лапами. - Так… Давайте без резких движений, ребята… - выдохнул лис, приподняв лапы так, чтобы вояки могли их видеть. Вылезать из машины в таком положении может было не слишком удобно, но куда безопаснее. Кто знает, что может спровоцировать солдат? Но если уж это произойдёт, жестяной кузов авто превратится в решето, не представляя никакой защиты от града свинца. - Вы, стоять здесь! – неразборчиво рявкнул офицер, золотой шакал. Сделав жест кому-то внизу насыпи (очевидно, там находилось ещё несколько бойцов), он наконец подошел ближе, внимательно осматривая внедорожник. Взгляд дрегманца упал на белую полосу. - Лос-Касадорес? – ткнул он пальцем на замерших пассажиров – Это есть из Лос-Касадорес? Сэвидж утвердительно замотал головой. - Документ! Документ для выезд! Сюда! – вновь рявкнул офицер; в его голосе чувствовалась теперь некоторая озлобленность. – Документ! Регистрация! Сюда! Вот уж попали, так попали. Регистрация оккупационного правительства имелась только у дочек Финниксона, но по объяснимым причинам светить её сейчас было крайне нежелательно. А уж «разрешения на выезд» у волонтеров и вовсе быть не могло; судя по тому, как насторожился шакал, такие выписывали очень редко - возможно, лишь в особых случаях. - Простите… Простите, у нас нет. Мы, понимаете, не проживаем в Лос-Касадоросе. Но транспортное средство зарегистрировано в городе, и, видите ли… - начал было оправдываться Сэвидж, но его быстро перебили. - Ложись! Ложись! Коммуникационное устройство! Все! Устройство – сюда! Оружие иметь? Иметь – убью! Всех убью, оружие наличие! – строгим, командным тоном затараторил шакал, иногда «проглатывая» целые слова. Говорил по-альбионски он ужасно, но все-таки смысл сказанного улавливался легко. - Телефоны! Бросайте телефоны! – догадался росомаха, выкидывая вперед, куда указывал дрегманец, пластмассовую пластинку аппарата. – Оружия нет! Оружия – нет!.. Кендл, прижимавшая к себе фенечек, с укоризной взглянула на офицера. - Они лежать тоже! Дети лежать тоже! – гаркнул он. Затем последовала какая-то фраза на дрегманском, предназначавшаяся бойцу справа. Дхоль кивнул, устремившись к машине; четкими, отточенными движениями он «нырнул» в салон, осмотрел багажник и заглянул под дно, постоянно принюхиваясь. Шакал в то же время осторожно, не спуская волонтеров с прицела подобрал телефоны, и принялся изучать их содержимое. Сэвидж едва заметно улыбнулся – много-то он накопает с таким знанием языка... К сожалению, пытливый вояка довольно быстро обнаружил припрятанные под сидениями тюки с лекарствами, бесцеремонно выбросив из машины. «Находку» дрегманцы обсуждали друг с другом минуты две, после чего шакал взял Сэвиджа за шиворот, и, пока боец держал остальных на прицеле винтовки, потащил к сумкам. - Этот есть главный? Отвечать! - Ну.. Я.. Ладно, я «главный» - «признался» лис. Из всей четверки ему было резоннее всего вести диалог с дрегманцами. - Объяснить! Что это есть? – офицер пнул тюк сапогом. – Это что? Это куда?.. С трудом державшиеся сестрички заревели, кинувшись с земли обратно к лисице - несмотря на крики солдата, дежурившего у машины. - Дети не орать! Ты! Дети – не орать! Ты – буду бить! – раздраженно рыкнул офицер в сторону Кендл – Не мешать! Дети – мешать! Ну всё, приехали. Сэвидж откровенно не хотел видеть то, что будет дальше. Уж лучше путь сначала его пристрелят. Сколько можно терпеть?.. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если б из зарослей не донесся встревоженный крик одного из дрегманцев. Видимо, произошло что-то серьёзное: дхоль, стороживший путников, плюхнулся на землю и уже ползком двинулся к насыпи, а офицер рванул к «Блейзеру», так же припадая к земле. Не стремясь нарваться на пулю, Сэвидж остался на месте, сложив лапы за головой – однако у него появилась возможность осмотреться. Вниз, по дороге к пролеску уходили свежие следы тяжелого автомобиля, различимые даже на сухой земле. Видимо относительно недавно здесь проезжала всё та же злосчастная вторая группа на своем пикапе, тянущем на полу-грузовик. Теперь-то ясно, почему «красные» здесь остановились: если что-то тяжелое внезапно сворачивает с шоссе на бездорожье, то сворачивает неспроста… Вскоре из-за деревьев выскочила одинокая фигурка солдата; прихрамывая, он что есть мочи мчался к дороге, размахивая винтовкой. - Diren kanjianle! – орал он, взбираясь по насыпи – Zai shulin li! Zai wo, houmian! Из пролеска раздались глухие, но раскатистые хлопки. Девочки взвизгнули – бедняжкам наверное заложило ушки. Дхоль упал на колено, а затем – на живот; рядом с ним поднялось несколько пылевых столбиков. - Yizhi sheji! – заорал, укрывшись за «Блейзером» шакал, но винтовка прижавшегося к обочине бойца затрещала раньше. Раненый дхоль на спуске тоже нашел в себе силы перевернуться на спину и открыть огонь; стреляли не прицельно, «подавляя» зеленку. Теперь уже Сэвиджу было не до «гляделок», и лис плюхнулся на живот, закрыв ладонями уши. Канонада выстрелом приближалась. Истошно визжали фенечки, молился Дейл, дважды громыхнули выстрелы офицерского пистолета в оглушительном рокоте винтовочного огня. Потом раздался ещё один вскрик – женский, по всей видимости принадлежавший Кендл… А затем был взрыв. Наверное, рванула граната – Сэвиджу так ударило по ушам, что на какой-то момент он сам себя припечатал мордой в асфальт. Сознание бедняги «поплыло», а вместе с ним – и окружающая реальность. Когда лис открыл глаза, лежавший у дороги дхоль уже валялся в луже крови, израненный осколками. Огонь всё ещё не стихал, но теперь пули решетили джип, за которым укрылся офицер; дрегманец пытался что-то сообщить по рации, но вскоре его голос прервался сдавленным рычанием и мерзким, булькающим кашлем. Выстрелы утихли, и теперь тишину нарушал лишь преисполненный боли детский плач… Вскоре на дорогу вышли бойцы в аргентианском цифровом камуфляже, осторожно перемещаясь «двойками». Сэвидж узнал в них ребят из дозорного отряда «Сэнкчуари», охранявшего подступы к санаторию. - Тревис? Деррик?.. – неспешно приподнялся он с земли, понимая, что стрелки могут не нарочно среагировать на движение. - Э-ээ… Майк? Ты в порядке? – подошел один из дозорных, опустившись на колено. Только сейчас лис понял, что у него в пасти полно крови – видимо, грохнувшись об асфальт он сломал зуб или разодрал десну. - Не знаю.. Чёрт… Не знаю. Что это было? Как остальные? - Этот гребаный фрик, Мэврик, привел за собой хвост. Не нарочно… Мы думаем. Это даже не патруль, чёрт их знает, что такое – машина «отжатая», трое солдат… Видать их привлек рёв грузовика, или… Да хрен их разберет, что. «Красножопые» увязались за этими кретинами, а в зеленку лезть не захотели, по крайней мере, все вместе. Чёрт! – сплюнул с досады боец – Если дрегманец добрался до радиоточки, здесь всё выжгут к херам хомячьим! - Так.. Что с остальными? – прохрипел лис, с трудом удерживаясь на ногах; бывший коп, пережив первую в своей жизни серьезную перестрелку, дрожал как осиновый лист. - Тут женщина… Две пули в спине… Лёгкое не задето! Чёрт, медика сюда! – раздалось сзади, у внедорожника. Кендл, бедняга… - Там были две девочки... Маленькие, феньки… Они… Они живы? – прошептал, глотая воздух, Майк. - Эй Дэвид! Там две девочки были! Видишь их? – крикнул солдат соратнику. - Сейчас, погоди… Да, они под машиной. Крови нет… Черт, угомоните их кто-нибудь! В порядке твои «девочки»… Кусучие, заразы! Сэвидж вздохнул, опустив ушки. - У нас есть потери?.. - Уинстона подбили, суки – в живот. Там все серьезно, очень. Честно сказать, сомневаюсь, что выкарабкается. - Вот даже как… Бойцы быстро обшарили изрешеченный пулями джип, вытянув из него дрегманскую радиостанцию; это была уродливая коробка, буквально спаянная из толстых листов металла с аналоговым управлением. Зато в отличие от аргентианских приборов она работала в условиях, где вся прочая связь была наглухо подавлена. Удостоверившись, что «Блейзер» остался на ходу и погрузив в него трупы противников, дозорные решили отогнать подальше и его – на случай, если к месту боя спешили вражеские подкрепления. - Идти можешь? – похлопал Тревис лиса по плечу – Давай обратно в машину, не стоит тут долго задерживаться. - Я.. Да, наверное, смогу. А что теперь? Что теперь делать? - Молиться, чтоб эти выродки не стали прочесывать горы. И готовить «Сэнкчуари» к эвакуации. «На случай». А случаи бывают всякие.