Часть 2
28 сентября 2016 г. в 15:14
Расскажу чуть подробнее о том, почему Сэм Винчестер умирал на моём операционном столе. Во-первых, на тот момент я и не подозревал, что это был именно он. Во-вторых, мне удалось вернуть его к жизни. Дважды.
Но начнём с самого начала. Это был обычный тихий день в больнице. Подросток, посчитавший себя крутым скейтбордистом, сломал руку; пожилая женщина получила тепловой удар - ничего серьезного. Была всего лишь середина недели, где-то около полудня, поэтому можно было не ждать пьяных дебоширов с выбитыми зубами и сломанными носами. Их время ещё не наступило. К тому же пора летних каникул ещё не началась, поэтому сезон тур-пижонов пока не пришёл в наши края. Это было общепринятое здесь название для тех, кто приезжал на кемпинг с огромной кучей вещей, на которых до сих пор ещё даже висели ценники, но не имели даже элементарной походной обуви.
Нэнси, наша старшая медсестра, обозвала меня пижоном в первый мой рабочий день в этой больнице год назад. Однако по крайней мере я был не настолько глуп, чтобы надеть шлёпанцы в лес, как это сделала девушка со сломанной лодыжкой в мой второй день на работе. Поэтому, когда было объявлено, что на человека напал медведь, моей первой мыслью было: «Очередной городской пижон, который вздумал обняться с "плюшевым мишкой"».
Нэнси и Крис, младшие медработники, которые работали в тот день, первыми приняли того человека, уложив тело на каталку. Пока я проверял реакцию зрачков на свет и пытался добиться хоть какого-то ответа от нашего пациента, кто-то из них ввёл меня в курс дела. Это был мужчина, около тридцати, жертва нападения медведя, привезён братом. Его давление падало, крови снаружи было больше, чем внутри. Он потерял сознание в первый раз ещё до того, как мы успели завезти его каталку в операционную. Я вернул его в сознание, но через некоторое время всё повторилось, и я использовал «последнюю попытку» оживить его при помощи дефибриллятора.
Мы влили в него несколько пакетов с донорской кровью, и мне пришлось упорно бороться, чтобы остановить кровотечение и не дать парню умереть. Медведь едва не загрыз его, а то, как вообще наш пациент умудрился выжить, было выше моего понимания. Когти к счастью не задели важные артерии, иначе этот мужчина истек бы кровью за несколько минут. Можно считать его счастливчиком. У него было сломано ребро, надорваны селезёнка и тонкая кишка, повсюду была его кровь. Череп и позвоночник на снимках рентгена выглядели в норме, но я всё равно сказал медсестрам, чтобы они следили за давлением пациента. У него была травмирована голова, скорее всего могло быть и сотрясение мозга, не хватало нам ещё, чтобы произошло кровоизлияние в мозг.
Он снова едва не умер на операционном столе, но в конечном итоге нам удалось стабилизировать его состояние. Честно говоря, я уже и не надеялся, что этот парень переживет операцию. Я оставил пациента на остальной медперсонал, чтобы они подготовили его к переезду в реанимацию, а сам пошёл смывать кровь, в которой я был уже по локти. Операции не были ежедневным событием в маленьком городе, наподобие этого. Чаще я видел их, когда работал шесть месяцев в скорой помощи Нью-Йорка, но они всё-таки случались и здесь. Аппендициты, переломы и подобное было привычным делом для хирурга. Это стало рутиной и для меня. Но буквально держать в своих руках чью-то жизнь? К такому нельзя было привыкнуть. Во время операции я был собран и сосредоточен, но после неё мне нужно было время, чтобы всё осмыслить.
Опираясь о раковину, я сделал несколько вдохов, а потом плеснул немного воды себе на лицо. Через минуту или две я снова взял себя в руки и мысленно уже искал подходящие слова, которые следует сказать семье пострадавшего, которая, я уверен, уже ждёт меня снаружи. По пути я поинтересовался у Нэнси о состоянии больного, оно было стабильным. Это было лучшее, на что мы могли рассчитывать в то время. Найдя карту пациента, я прочитал «Сэм Картер», и пошёл к зоне ожидания.
Это был тихий день, и лишь один человек сидел на пластиковом стуле, нервно барабаня пальцами по коленям. Его голова была откинута назад, а глаза закрыты, тем самым он меня ещё не видел. Я едва открыл рот, чтобы уточнить: он ли родственник Сэма Картера, но слова застыли у меня на языке. Я узнал этого человека. Мне понадобилась секунда, чтобы осознать это. Я думал, что он мёртв. Это был Дин Винчестер.
Кажется, я не видел его со времён учёбы в колледже, но память о нём была свежа. Конечно, его лицо мелькало на фотографиях в сети с надписью «разыскиваемый преступник», «разыскивается ФБР», потом и в качестве покойника. Он и его брат были уже давно официально мертвы, но вот Дин сидит передо мной.
Вдруг меня осенило другое. Сэм. Сэм Картер это и есть Сэм Винчестер, мой старый друг по колледжу. Эта мысль едва не сбила меня с ног. Я светил ему прямо в глаза, но так и не узнал его. Ну да, он стал старше, а его лицо частично было закрыто кислородной маской, но ведь всё равно он когда-то был моим близким другом, а я не смог узнать его.
Я два раза запускал его сердце с помощью дефибриллятора и был близок к тому, чтобы не делать это, когда сердце остановилось в третий раз. Сэм мог умереть на моих руках. Всё ещё может умереть. О, Боже! Именно в этот момент Дин открыл глаза и увидел меня. Я даже не заметил, когда он встал и подошел ко мне. Винчестер просто возник передо мной, однако держась на почтительном расстоянии.
— Доктор? — спросил он, и даже через мой шок я услышал страх в его голосе.
Медленно я поднял глаза, встречаясь взглядом с ним. Однако прежде чем я успел что-либо сказать, его лицо побледнело, и Дин начал пятиться назад. Я никогда не мог уметь контролировать свою мимику, не удивительно, что Винчестеру удалось прочесть по моему лицу, что я переживаю сильные эмоции в данный момент.
— Нет, — он замотал головой, — Нет! Нет! Нет!