Часть 4
11 ноября 2016 г. в 15:27
Я дал Дину побыть немного наедине с братом, пока я проверял жизненные показатели Сэма. Старший Винчестер пододвинул стул ближе к койке, сел на него и... не сводил взгляда с Сэма. Единственными звуками, которые звучали в комнате, были тихий грохот в вентиляции и писк машин, которые показывали состояние больного. Убедившись, что всё находится в пределах нормы, я обернулся к братьям.
— Док, — спросил у меня Дин, держа в своей руке свободную от датчиков руку самого близкого ему человека, — с Сэмми всё в порядке?
Я едва сдержал улыбку. В колледже Сэм всегда настаивал, что его зовут «Сэм». Никто второй раз не называл его «Сэмми», самые умные не совершали такую ошибку и вовсе. Я вспомнил, как был удивлён, когда впервые услышал это прозвище от Дина, и что мой друг даже не был против этого. Но тогда мы были всего лишь чуть старше подростков, а человек, лежащий сейчас передо мной на больничной койке, мало напоминал мне того Сэма.
— Доктор? — повторил Дин с большей тревогой в голосе.
— Всё хорошо, — успокоил я его. — Просто... я так давно его не видел.
— Когда он проснется?
— Ему нужно какое-то время. Мы оставим его в таком виде как минимум до завтра, чтобы дать возможность организму приняться за самолечение. Надеюсь, к утру он уже сможет дышать самостоятельно, а там и до пробуждения не далеко.
Винчестер кивнул, будто услышал от меня именно то, что и ожидал. Я не стал говорить ему, что Сэм сильный и сможет побороть всё. Зачем говорить очевидные вещи?
— Спасибо, Док, — не отрывая взгляда от тела брата, сказал Дин, осторожно поглаживая тыльную сторону ладони брата, и я знал, что это скорее для спокойствия самого Сэма.
— Зови меня Льюис, — настоял я. — Сэм ведь всё-таки мой друг.
— Спасибо, Льюис, — он взглянул на меня с печальной улыбкой. И как только я мог когда-то считать его плохим парнем? Сейчас он был больше похож на потерянного мальчика, который будто бы не знал: как ему жить, если его брата не станет?
— Я оставлю вас наедине, — кивком головы я указал на их руки. — Не останавливайся. Поговори с ним. Он конечно тебе не ответит, но это может помочь ему в выздоровлении, — сказал я, когда увидел, что Дин хотел убрать свои руки от брата. — Я загляну к вам позже.
Выйдя из палаты, я прислонился к стене и сделал глубокий вдох.
— Всё в порядке? — я даже не заметил, когда ко мне подошла Нэнси.
— Да, — это было единственное, что я смог быстро выдавить из себя, пытаясь взять под контроль эмоции. Вид моего старого друга, лежащего на больничной койке меня, скажем так, потряс.
Однако подобный ответ, судя по всему, не был достаточен для Нэнси.
— Просто... — я провёл рукой по своему лицу, — я знаю его. Мы учились с ним в колледже и делили комнату в общежитии, а я не смог узнать его.
— О, Боже, — рука женщины тут же оказалась на моём плече. — Мне очень жаль. С тобой всё хорошо? Я могу позвонить доктору Морган, она может взять его на себя.
— Нет, всё хорошо, — мгновенно ответил я. — Худшее уже позади. Если повезёт, он выздоровеет без каких-либо осложнений, — я выдавил из себя улыбку, — но не могла бы ты, ну, знаешь, присмотреть за ним и его братом на всякий случай. Они мои друзья.
— Конечно. — ну вот, теперь у Винчестеров есть тот, кто сможет проявить к ним материнскую заботу. От этой мысли моя улыбка стала естественной.
Уже стемнело, но я ещё не был готов к тому, чтобы пойти домой. Вместо этого я отправился к себе в кабинет и снова просмотрел больничную карту Сэма. Однако если до этого меня интересовали лишь факты о его лечении, то сейчас же я пытался вглядеться между строк. Там был написан адрес, но я сомневался, что Винчестеры и правда живут там. Как ближайший родственник для экстренной связи был указан Дин Картер и больше никого.
Никаких аллергий на лекарства. Пара старых травм, несколько сломанных костей, черепно-мозговая травма, но ни единого сведения о том, как были получены эти травмы. В этом списке не было однако ни слова о многочисленных старых и новых шрамах, которые я заметил на теле друга во время операции. Я вспомнил тот случай, когда Сэм самостоятельно зашивал рану на ноге Дина, который и повлиял на мою смену профессии. Выходит, что для них обращение в больницу было только для самого крайнего случая.
Припомнив слова Дина, я достал из папки снимки рентгена и прицепил их к экрану с голубой подсветкой. С первого взгляда я снова не увидел там ничего необычного: позвоночник выглядел не поврежденным, два ребра были сломаны, но я исправил это во время операции. Мне на самом деле пришлось искать на снимках что-то странное, но когда я нашёл, то не мог поверить глазам своим. Это как с картинкой, где сначала ты видишь лишь пятно от разлитого кофе, а через мгновение начинаешь различать в этом чьё-то лицо.
Там на всей поверхности рёбер были какие-то рубцы и линии. Они были старые и почти незаметные, но тем не менее они стопроцентно были там. Будто кто-то взял скальпель и вырезал символы прямо на костях. Это невозможно! По крайней мере не на живом человеке уж точно. Чтобы совершить подобное, пришлось бы отделить кости от плоти. Такое никто не сможет пережить. Призраки и перевёртыши существуют, это я знал, однако при виде травм Сэма я сначала и правда решил, что их нанес медведь, однако теперь это казалось мне уже не настолько очевидным. По миру бродят ещё какие-то монстры.
Я выключил экран и, оставив решение этой головоломки на потом, собрал свои вещи и вышел из кабинета. Перед уходом я ещё раз заглянул в отделение интенсивной терапии, чтобы проверить состояние Сэма. Дин так и сидел у кровати брата и что-то тихо говорил ему. Я почувствовал себя лишним в этой комнате, поэтому решил не беспокоить их.