(don't) let me go

- Какого хера ты заказал ежевичный чай и фисташковое мороженое, если мы пришли сюда выпить? - Сейчас 10 утра, хён. Химчан недовольно, но всё же улыбается, мол, чёрт с тобой. Симпатичная официантка уже через 5 минут приносит поднос с небольшим керамическим чайником и десертом, желая хорошо провести время. - Я был занят последние дни из-за новой работы. Что у тебя нового, Чоноп-а? - Ну, если вкратце, то я определился с любимым японским порно-актером, научился делать блины и открывать пивные бутылки зубами, полезный навык, согласись. А ещё я, кажется, встречаюсь с Чунхоном. - С кем, прости, ты встречаешься? – переспрашивает Ким в надежде, что неправильно расслышал имя. - Ну, хён, ты ведь понял, о ком речь. Так получилось, что мы теперь вместе. Случайно. - Мы не виделись 4, мать его, дня. Что вообще произошло? Чоноп делает глубокий вдох, словно это спасет его хотя бы на какое-то время от приближающегося пиздеца, придумывая самые адекватные варианты ответа. - Ему понравилась Лапочка. Знаешь, нечасто людям нравятся пираньи. Вчера утром он чуть не сжег кухню, пока готовил гренки, но я даже не злюсь. Наверное, он доставлял Ёнгуку много хлопот. - Сумасшедший дом, ей-богу. - Хён, а как у тебя дела? С тем своим все еще встречаешься? А кушаешь хорошо? - Его зовут Минки, я же сто раз тебе говорил. Почему ты так упорно не хочешь запоминать его имя? - Потому что это неважно. Сонный Чоноп плетется за банановым пудингом и кексами с черной смородиной в ближайшую кофейню. Он бы предпочел на обед любую острую дрянь из тайской забегаловки через дорогу, но юная душа, именуемая новоиспеченным парнем, потребовала «чего-нибудь сладенького». В голове возникают отрывки фраз о том, что Чунхон не пьёт кофе, ведь горько же, поэтому Чон заходит в маленький магазинчик за упаковкой сока, пачкой серого лаки страйка и свежим мясом для наттереры. - О, хён, ты дома. Давай посмотрим фильм, тут в главной роли актриса из твоего любимого сериала. - Ладно, давай. Вытащи еду из пакета, а я чай быстро приготовлю. - Не спеши, фильм все равно еще на загрузке, - отвечает Джело и чуть закрывает глаза, улыбаясь. - Подожди, откуда ты знаешь, какой у меня любимый сериал? - Ты позавчера сказал, когда заиграла песня из заставки. - И почему ты запомнил? - Мне хочется знать о тебе больше. Последняя фраза плотно заседает в голове у Муна, что даже тошнить начинает от постоянных попыток самоанализа. «Да брось, ты же не собираешься на самом деле влюбляться в него, он еще школьник, это преступление, уголовное». Чоноп искренне недоумевает, с каких именно пор внутренний голос стал таким противным. - У тебя на лице безмятежность, как у коровы в Индии. Что случилось? - Просто мне с тобой хорошо. Очень-очень. Ты не злишься, когда я надеваю твою одежду. И мне не нужно постоянно напоминать, что я терпеть не могу морепродукты и кукурузу, потому что ты знаешь об этом. А ещё я могу обнимать тебя сколько захочу. Это ведь не сон, правда? Младший сидит на полу и дрожит, выглядит совсем хрупким и, кажется, забывает дышать. - Ты должен взять ответственность. Тебе конец, если бросишь меня. Мун ничего не отвечает, а просто садится рядом, крепко обнимая. Все его сомнения и тревоги вмиг рассеиваются. В два часа дня Химчан получает сообщение: «хён~ сегодня намечается туса, ты же не бросишь своего любимого донсэна? адрес пока не знаю, поэтому зайду к тебе примерно в 6. этого своего тоже можешь взять». Коротко и ни черта не ясно, в стиле Чонопа. Но всё же эта непонятная вылазка кажется Киму лучше очередного похода в европейский ресторан, а потом в кино на вечерний сеанс. Химчан хотел постоянства, но сейчас оно угнетало с небывалой скоростью. Минки возвращается из овощного магазина, на лице вечная улыбка, что начинает временами бесить. Кухня в светлых тонах расслабляет Химчана, и он медленно подготавливает продукты для приготовления пасты. - Я купил пару бутылок вина по дороге. Красное сухое и белое полусладкое. - Отличное решение. - В готовке я тебе не помощник, но если понадоблюсь – я рядом. - Я ценю твой энтузиазм, но всё в порядке. Отдыхай пока что. Быстрый поцелуй в висок делает Кима чуточку счастливее. После позднего обеда он обязательно уберет из спальни оставшиеся фото с Ёнгуком. В начале седьмого вечера раздается звонок и Химчан на правах хозяйки дома спешит открыть дверь, никак не ожидая увидеть рядом с донсэном его новую пассию. - Ты серьезно, что ли? - Хён, понимаешь, это ведь именно Чунхон сказал мне о патичке. Начальные сборы в студии, а потом решим, что делать дальше. - О какой студии идет речь? - Так ты еще не в курсе, получается? – спрашивает Джело, открывая рот от неожиданности. - Нет, подожди, мы же не собираемся идти к Бану? Чоноп-а, знаешь… Думаю, у тебя не все в порядке с головой. Давай в больницу съездим. - Мы ведь ничего не теряем. Давай сходим, заодно Ёнгука позлим, - предлагает Джело невинным голосом. - Маленькая гадость, где твои манеры? Хотя, идея не такая уж и плохая, пожалуй. Минки-я, ты не против… Минки, ты где? - В спальне. Котик, помоги мне выбрать рубашку. Чоноп закрывает глаза и громко вздыхает, младший честно старается не ржать, а Химчан мысленно проклинает их 5 раз и всё же уходит в спальню. Минут через 20 обе пары выходят из квартиры, направляясь в назначенное место. На улице светло и немного душно, толи из-за волнения, толи погода такая дурацкая. Химчан крепче сжимает руку Минки, пытаясь не думать наперед. В мыслях Чунхона крутится заезженная фраза «всё будет в порядке». Он мог бы и не идти, но изрядно соскучился по друзьям. - Я слышал, Ёнгук практически ничего не жрет. - Он проебался по полной, понятное дело, что теперь начался процесс саморазрушения. - Детям слова не давали, закрылись оба, - изрекает Ким, отчего-то слыша слишком быстрый стук собственного сердца. - Я куплю немного продуктов на всякий случай, сходишь со мной? – мягким голосом спрашивает Минки, уводя Химчана с собой. - Грядет буря. Апокалипсис. - Тотальный пиздец, прости господи. Чоноп и Джело одновременно переглядываются, думая о том, что всё-таки вечер изначально предвещает быть провальным. Знакомые кварталы возвращают былые чувства: огромные окна в старых кондитерских и кафе кажутся уютнее прежнего, а недавно открытые магазины манят яркими вывесками. И только от студии Бана по-прежнему веет холодом. - Возвращение блудного сына. Чунхон, душа моя, ты хоть представляешь, как хёны скучали? Химчан, здравствуй, я уже потерял всякую надежду вновь увидеть тебя. А кто этот молодой человек с тобой? Ах, ладно, проходите скорее, пойду обрадую Ёнгука хорошей новостью. Чоноп-а, привет, заходи быстрее. - Вот уж точно «хорошая новость», - говорит Мун, пока Джело душат в объятиях его старые друзья. - Ребятки, располагайтесь. Выпивка на кухне, с продуктами тоже почти разобрались. Скоро еще пару человек подойдет. Химчан, можно тебя на пару слов? - В чем дело, Мину-хён? - Слушай, Ёнгук последнее время не в лучшем состоянии. И я действительно не могу предугадать его реакцию, когда он увидит тебя. Поэтому, в любом случае, не ссорься с ним, хорошо? - Я пришел сюда не для этого, - спокойно отвечает Ким. – Как он? - Херово, если честно. Но я не вправе винить кого-либо. - Я не думал, что все закончится именно так, хён. - Никто не думал, Химчан. Ладно, давайте просто проведем сегодняшний вечер хорошо. Бан выходит к остальным через пару минут, смотрит сквозь каждого и замирает, будто увидев призрака. Мятая одежда, взлохмаченные волосы и черные круги под глазами завершают болезненный образ. - Здравствуй, Ёнгук. Давно не виделись. - Привет, Чани. Я так рад тебя видеть. - Я тоже рад. Правда. – Ким с нежностью проводит рукой по сухой коже лица. – Ты так сильно похудел, хотя раньше мне казалось, что сильнее некуда. Теперь твои скулы видны за километр. - Дай мне время привыкнуть к тебе. Ёнгук впервые за последние месяцы расплывается в улыбке. - Гук, ребята принесли продукты, а мы давно не ели домашней пищи. Давай что-нибудь приготовим? – голос Мину звучит громко даже из соседней комнаты. Минки отводит Химчана в сторону и спрашивает, всё ли с ним в порядке. - Так это он? «Мимолетное влечение», которое длится уже 5 месяцев? - Почти 6, если быть точным. У нас с лапусичкой скоро первая серьезная дата. - О как. - К слову, у меня есть постоянная работа в одном из лучших ночных заведений Сеула, наш клуб настолько хорош, что его можно назвать современным искусством. - Ой нет, стоп. Я ничего против тебя не имею, может, ты неплохой парень, что вряд ли, но кто знает. - О чем ты? - Прости, у тебя есть тазик? Не хотелось бы блевать на представителя современного искусства. Минки стоит неподвижно, пока Бан с грацией дикого оленя пытается пробраться к двери, в которую вот уже добрых 10 минут кто-то стучит. Чуть позже нашлось несколько добровольцев, которые вызвались блеснуть своими кулинарными талантами, готовя острый рамен и закуски. Чоноп и Химчан решили помочь и приготовить простые, но вкусные блюда, оставляя Джело одного. Пересекаясь с Ёнгуком, он сразу же убегал в неизвестном направлении, за весь вечер сказав ему лишь тихое «привет». - Гук, хватит гробить и без того бедный желудок, закусывай, когда пьешь. - Да-да, в следующий раз обязательно. После этой фразы прошло часа два, очередной эпизод развлекательного шоу заканчивался, и несовершеннолетние особи начали собираться по домам, но сначала им нужно было выбраться из помещения, минуя горы пластиковых стаканчиков и прочий мусор. - Хён, я тебя таааак люблю, - орет Чунхон прямо в ухо Муну. - Вы же ненавидели друг друга. - Ему подливали соджу в сок, так что не верь словам этого переростка, - говорит Чоноп, пытаясь освободиться из пьяных объятий. - Что ты вообще нашел в нем? - Ну, он оказался довольно... милым? Хон начинает икать, когда пьет газировку, и боится спать без света. А еще он любит клубничное молоко, а я – клубничную сладкую вату. Это же судьба. - Зря я спросил. - Да иди ты, - улыбаясь, отвечает Мун, пока Джело крепче обнимает его. - Чунхон, а у тебя начал меняться характер, стоило начать жить с красавчиком. Ведешь себя так мило. - Пуинь-пуинь, придурок. Под всеобщий гогот было решено открыть еще по банке пива. По идее, Бан уже должен был свалиться с ног. Он выпил слишком много, а съел лишь кусок рыбы, которую приготовил Химчан. - Ёнгук, еды ведь достаточно. Поешь хоть немного. - Перестань делать вид, словно тебе есть до меня дело. - Я ведь желаю для тебя лучшего, а ты снова ведешь себя, как последний мудак. - Лучшего, Химчан? Тогда какого черта ты приперся ко мне спустя столько месяцев с этим спермоглотом за ручку? - Уймись, Бан, - говорит Минки и встает из-за стола, немного пошатываясь. - Какого черта ты указываешь мне в моем же, блять, доме? Ёнгук всю оставшуюся силу вкладывает в удар, который сбивает молодого парня с ног. Это чувство кажется Гуку недостающей частью пазла и черти в его душе ликуют. Пока Минки старается подняться как можно быстрее, Бан заносит руку для следующего удара. - Сукин сын, думаешь, сможешь так просто отделаться? Ёнгук бьет неистово, словно от этого зависит вся его жизнь. Теряет бдительность лишь на секунду, но Минки этого хватило, чтобы ударить в ответ, после чего Бан утратил равновесие, несильно ударяясь головой, и все закончилось бы гораздо хуже, если бы не вмиг подлетевший Чоноп, который мгновение назад заехал Минки ногой по ребрам. - Прости, хён, но ты же знаешь, что этот твой ухажер никогда мне не нравился. Чунхон закатывает глаза и мысленно повторяет, что вечер изначально был обречен на провал. Студия начинает пустеть и остается лишь несколько человек, которые помогают с уборкой. Тишина неприятно сдавливает голову, а из окон виднеются черные грозовые тучи. Минки вышел на улицу, когда ему позвонили с работы; было довольно холодно, но он решил дождаться Кима снаружи. Химчан молча перебинтовывал руку Ёнгука, хоть ссадины были несерьезными. Обоим сложно было начать разговор, и младшие стали переживать из-за накаляющейся атмосферы. - Меня ждут, и я не знаю, почему все еще нахожусь здесь с тобой. - Я причинил тебе так много боли, но теперь слишком поздно сожалеть об этом. - Ты действительно думаешь, что знаешь хоть что-то о сожалении? - Химчан, просто выслушай меня, ладно? Я не планирую доставлять тебе проблемы в будущем. - Твои поступки красноречивее слов. - Моя искренность - это шутка? - Я не поверю ни единому твоему слову, - после этой фразы у Химчана предательски начинают трястись руки. - Когда я пью, то скучаю по твоим объятиям. Прости за то, что я люблю тебя. Вокруг меня всегда много людей, но я чувствую себя не к месту. Только с тобой я хотел делиться своим одиночеством. - Ты не был одинок, Ёнгук. У тебя был я. - Наверное, ты ждал идеальных отношений. Но совершенству нет места в любви, Химчан. - Я лишь хотел знать, что у нас есть завтра, - голос Кима звучит всё тише. - Знаешь, я бы мог сказать «подожди еще немного, и я стану лучшим, что случилось в твоей жизни», но мы оба знаем, что это неправда. И пусть ты любишь ложь, но я тебя не заслуживаю. - Никогда не заслуживал. Каждое слово режет лучше самого острого лезвия, и Ёнгуку нужно несколько секунд, чтобы осознать реальность ситуации. - Давай раним друг друга в последний раз и не будем притворяться, будто мы просто храним приятные воспоминания и безразличны друг к другу. Мы еще не готовы к такому. – Бан делает паузу и вдыхает едкий воздух. - «Навсегда» меня пугает. Звучит так категорично. - Что ты имеешь в виду? - Давай расстанемся. Давай навсегда расстанемся. Ким делает несколько шагов назад, закрывая глаза ладонью. - Это конец, Химчан. Улыбнись. - Ты побил все рекорды, Ёнгук. Ты мне до невозможного противен. Джело держится за руку Чонопа, словно за спасательный круг. Скоро начнется ливень и надо бы разойтись по домам, только вот Химчана одного не оставишь. Минки дожидается остальных, грея замерзшие руки в карманах брюк. Ему хочется обнять Кима и начать радоваться, ведь теперь с прошлыми отношениями действительно покончено, но вместо этого он был бы не против свалить на другую планету. - Прости, что пришлось ждать. - Всё в порядке. Тебе нужно отдохнуть и всё наладится. - Нихера не в порядке. Всё это так сложно, - говорит Чан дрожащим голосом. - Заставь меня влюбиться в тебя, Минки. Заставь меня сходить по тебе с ума. Так я смогу, наконец, забыть его, - Милый, пойдем скорее домой, - очередная фальшивая улыбка на лице Со. - У меня от тебя мигрень. - Что? - Ты не устал притворяться пай-мальчиком? Да что за день сегодня такой. Луна не в той фазе, что ли, - Химчан останавливается посреди дороги, обдумывая свои дальнейшие слова. – Раз уж сегодня день ёбаной искренности, то пусть так и будет. Я хочу расстаться, потому что, честно, сомневаюсь, любил ли тебя. Да и ты просто нуждался в человеке, который будет заботиться о тебе, встречать с работы и трахаться с тобой. - Так мне сейчас нужно быть честным? Хорошо. Знаешь, это так противно. Вы оба. У вас ведь даже привычки одинаковые, - говорит Минки, глядя Химу прямо в глаза. - То, как вы начинаете есть рыбу с хвоста, как прищуриваете глаза во время смеха. То, как ведете себя, когда выпьете, как говорите – всё одинаковое! Когда мы вместе смотрели телевизор, я мог ни разу не засмеяться во время фильма, но вы ухохатывались над одними и теми же сценами. Вы даже одинаково притворяетесь, что безразличны друг к другу, хоть это совсем не так! - Ты мне нравишься, но он… Его я всё еще люблю, хоть это и чертовски глупо. Возможно, у нас бы получилось создать совместное будущее, но нам всегда что-то мешало бы. - Не ври хотя бы самому себе. Я заберу вещи завтра, пока ты будешь на работе. – Минки боится произнести последние слова, поэтому разворачивается к Киму спиной. – Химчан, не избегай меня. Давай будем изредка видеться, как старые знакомые. Пусть мне и не нравятся некоторые твои друзья, но с тобой я хочу поддерживать связь. Химчан улыбается и, наверное, Минки чувствует это, поэтому улыбается в ответ, хотя настроение паршивее некуда. - Ты мне тоже никогда не нравился, даже сильнее, чем Ёнгук, а ненависть к нему зарабатывалась годами, знаешь ли, так что катись ко всем хуям и не сворачивай, лапусичка, - Чоноп кричит это с беспощадной громкостью, пока Чунхон и Химчан переглядываются, тяжело вздыхая. - Хён, да ты прям роковая женщина. Отверг двух кавалеров за один вечер. Все твои беды из-за любви. Завязывай с этим. - Чоноп-а, кажется, я тебя давно не бил. Иди ко мне, засранец. Спустя минуты 4 в конце улицы слышится мяуканье дворовых котов, скрежет кузнечиков и какая-то возня. - Х-хён, пусти, из-за тебя я дышать не могу. - Ну вот и не дыши лучше. Кровопролитие отменяется из-за звонкого смеха Джело, который эхом разносится по ночной улице. Химчан говорит Чонопу, чтобы тот «доставил ребенка законным родителям в целости и сохранности, а затем живо отправлялся домой сам» и устало машет рукой на прощание. Чунхон почти разборчиво говорит, что ему нужно быстро протрезветь и возвращаться домой, поэтому Чоноп тащит младшего за руку в теплую квартиру. - Дождь вот-вот начнется, куда ты собрался на ночь глядя? - Мама против того, чтобы я остался у тебя с ночевкой. - Ты пропустил последний автобус минут 15 назад. Что делать будем? - Не знаю. Ты же старше, придумай что-то. Муну вовсе не хотелось зарекомендовать себя с плохой стороны и, не придумав ничего лучше, было решено позвонить миссис Чхве, чтобы объяснить ситуацию (слегка изменив некоторые подробности, о малолетнем сыне-алкоголике знать пока что необязательно). Первое, что слышит Чоноп, набрав номер: «ты время видел? где тебя черти носят?». Чонопу страшно и хочется забиться в угол, но он самым учтивым голосом рассказывает матери Джело о том, что погода испортилась совсем не вовремя и с минуты на минуту начнется чудовищный ливень, поэтому лучшим решением будет не выходить на улицу ближайшее время. Женщина просит передать телефон сыну, и Мун нервно дергается, ведь еще пару минут назад у Чунхона пьяно заплетался язык. - Привет, мам, я не пил, у меня всегда такой голос. Кстати, как дела? – говорит Джело, срываясь на поросячий визг, пока Чон закрывает лицо ладонями от стыда. Спустя пару минут мисс Чхве всё-таки сжалилась и разрешила сыну остаться у друга, предварительно задав вопрос, на что Хон с самым серьезным лицом ответил: «нет, мам, хён хороший и не станет меня совращать, что за глупости». Но Джело никак не ожидал в этот момент почувствовать руку Муна у себя на члене. Не успев передать спокойной ночи младшей сестрёнке, Чунхон прекращает звонок. - Хён, ты охренел? - Дождичек начался. - И какое это имеет отношение к твоим действиям? - Не знаю, я еще не придумал. Забираясь руками под прокуренную футболку, Чоноп не спеша начинает ласкать тело юноши. Чунхон вздрагивает, когда холодные пальцы касаются головки члена спустя всего мгновение. Мун берет в руку полувставший орган, начиная медленно надрачивать и лыбится, как довольный котяра, когда слышит первый стон. Дыхание Чунхона становится тяжелым из-за нарастающего возбуждения. Чон, словно дразня, то увеличивает темп, то наоборот сбавляет, пока младший томно дышит ему в шею. - Знаешь, не совсем честно, что хорошо только мне, - с этими словами Джело быстро расстегивает джинсы парня. Мун не успевает сказать ни слова, лишь удивляясь прыткости любовника. - Продолжай, я постараюсь подстроиться под твой ритм, - шепчет Чунхон, сжимая основание члена, от чего Мун хватается рукой за край дивана. - Холодно, - выдыхает старший. - Сейчас согреешься, - отвечает Джело, быстро целуя его в ключицу. Чхве шепчет какие-то пошлые глупости, на что Чоноп притворно улыбается, дабы не выдать, что готов кончить с минуты на минуту, ведь слегка хрипловатый голос Чунхона кажется ему крышесносно соблазнительным. Через несколько минут Джело кончает себе на живот, тихо матерясь. Муну хватает еще пары плавных движений рукой до разрядки. - Это было вау. - Никогда еще не дрочил парню под звуки дождя. - Ты хоть понимаешь, какой ты пиздецки милый? – спрашивает Чон, слыша в ответ сдержанный смешок. Мун уходит на кухню и возвращается с двумя чашками ромашкового чая, находя курящего Чунхона на балконе. Фраза «набрось мою кофту, не дай бог заболеешь» и объятия со спины делают младшего по-настоящему счастливым.