Украденная жизнь

      Неясные голоса заполонили голову. Ичиго попытался открыть глаза, но тело было деревянным, будто затекло от долгой неподвижности. Он понемногу начинал различать голоса, шумевшие вокруг. Вдруг кто-то рыкнул: — Заткнитесь все! — Айзен-сама, его метка похожа на цифру восемь, но расположена горизонтально… Возможно, это символ бесконечности? — послышался другой, спокойный и размеренный голос. — Не сомневаюсь, что это именно он, Улькиорра. О, это будет весело… — Типа, он бесконечно сильный что ли? — насмешливо фыркнул Гриммджоу.       Ичиго чуть слышно застонал и все замолкли, наблюдая за ним. Глаза с трудом приоткрылись, тут же сощурившись от яркого света. Вокруг стояла звенящая тишина. Каждый из находящихся в комнате Эспада и фрасьонов был готов немедленно отреагировать, если Ичиго вдруг что-то выкинет, и лишь Айзен оставался спокоен, как удав. Он с лёгкой улыбкой всматривался в новое обличье Куросаки.       Всё его лицо покрывала белоснежная маска пустого. Узкие прорези для глаз, крепко сомкнутые мощные челюсти. Видно было, что ему тяжело дышать: из-под маски слышались хрипы. Обнажённая кожа была бледнее обычного, оттеняя шевелюру — казалось, что рыжие волосы стали ещё ярче. В голове Улькиорры промелькнула мысль о том, как же Гриммджоу сдерживает свои долбанные пошлые шуточки, видя голого Куросаки. Но Шестой сосредоточенно глядел на бывшего врага, и невозможно было понять, о чём он думает. Когда Ичиго очнулся, то захрипел сильнее.  — Маска мешает ему? — пробормотал себе под нос Айзен.       Словно бы в ответ, новоиспечённый арранкар утробно загудел, а потом выгнулся всем телом и пронзительно взвыл. Фрасьоны содрогнулись от обрушившейся рейацу. Пара из них не выдержали и выбежали вон, остальные попадали на пол, но не посмели позорить своих хозяев. — Айзен-сама, — предупреждающе начала Харрибел, но тот лишь махнул рукой.       Стиснув зубы, Третья подчинилась безмолвному приказу. Ичиго застыл, выгнувшись кверху дугой и замолк на секунду. После этого он издал рёв обезумевшего дикого зверя, и по белоснежной маске, начиная с носа, зазмеились трещины. Арранкары внимательно следили за каждым его движением, готовые в любую секунду со всем покончить. Воздух в комнате дрожал от напряжения, от Ичиго волнами расходилась сокрушительная духовная сила, которая заставляла нервничать даже далеко не последние номера Эспады. Только Гриммджоу застыл, во все глаза наблюдая за Куросаки. Наконец, большая трещина начала расходиться между рядами зубов на маске. Победоносный рык расколол её точно по месту соединения челюстей и пасть распахнулась во всю ширь, являя миру звук чистой ярости. — Добро пожаловать в семью, Куросаки Ичиго! — довольно протянул Айзен, встав со своего места и направляясь к нему.       Ичиго резко сел на месте и молниеносно повернул голову к источнику звука, продолжая угрожающе рычать. Только Айзен открыл рот, чтобы что-то ещё сказать, Куросаки метнулся к нему, явно намереваясь ударить. Соске только выставил вперёд руку, но когда ему под дых прилетело неслабым кулаком, удивлённо вскрикнул, хоть почти и не согнулся. Эспада ошарашено наблюдали эту сцену.       Сжавшийся в пружину Куросаки медленно поднял голову, встречаясь с Айзеном взглядом. В тот же момент его маска начала осыпаться. Через несколько мгновений она разлетелась на миллиард частиц, превратившись в пыль замка Лас Ночес. На лице Ичиго осталась только правая верхняя часть с верхним рядом зубов. Чёрные с жёлтой радужкой глаза постепенно стали карими, а Ичиго потерянно замигал. — Э… — смотря на удивлённого до предела Айзена, он отошёл на пару шагов назад. — Извините. Воздух сотряс оглушительный хохот Гриммджоу.