Иная

      Густой, но уже слабо белеющий пар, который испускал только прибывший на станцию «Хогсмид» алый поезд, окутывал довольно узкую платформу и детей в черных мантиях, которые нескончаемым живым потоком выходили из дверей «Хогвартс-Экспресс». Вскоре все ученики покинули свои просторные купе и стояли на перроне. Самые юные из них — первокурсники, рассеянно озирались по сторонам, пытаясь охватить взглядом как можно больше пространства. Раскрывая рты они смотрели на все с восхищением. Их-за этого они наступали кому-то на ноги. Ученики же постарше, которые уже не в первый раз стояли на этой платформе, с уверенностью продвигались вперёд, не обращая особого внимания на вновь прибывших. Они торопились лишь для того, чтобы занять свободные кареты, которые ждали их для отправления ко входу в школу. Лилиана и Том, которые до этого стояли в гуще приветствующих друг друга старшекурсников, по инерции двинулись туда же. — Первокурсники, все сюда! — прокричал вслед им недовольный магически усиленный голос некого худого и пожилого мужчины.       Лилиана, услышав эти слова, заволновалась, ее руки автоматически потянулись к краю мантии в потребности что-то потеребить, дабы отвлечься и попыталась докричаться до Тома, однако ее слова утонули в гаме тысяч топающих по брусчатке ног и звонких голосах других учеников. Девчонка, позабыв о недавнем ведении, которое принесло ей столько опасений, судорожно обхватила тонкими бледными пальцами запястье приятеля, который шёл немного опережая ее саму, тем самым давая понять, чтобы он остановился и последовал за ней. Почувствовав прикосновение, мальчик обернулся: в глазах юного волшебника разгоралось всепоглощающая злость; уголки его губ, как и в случае на вокзале, нервно подрагивали. Резким движением Том вырвал свою руку, причинив острую боль девочке, и быстрым шагом направился в сторону карет, не обращая внимания на удивленные взгляды, шепотки и некоторые издевки старших ребят, которые с недоумением смотрели на первокурсника. Куда он идет? Ему положено идти на лодки с остальными. Том с прожигал каждую спину старшекурсника ненавистью.       Лилиана, опешив ото зла, с которым взглянул на неё Том, молча, не обращала абсолютно никакого внимания на толкающих её и выражающих самыми разными способами свое неудовольствие волшебников. По её щекам скатывались слёзы боли и непонимания. Сейчас только одна мысль находила приют в маленько головке несчастной девчонки: «За что?»        Вдруг какой-то парень уже со старших курсов в ободряющем жесте положил свою руку на плечо рыдающей мисс Рейн. Та в свою очередь моментально откликнулась на прикосновение и обернула взгляд своих изумрудных глаз на обладателя той самой руки. — Это ты Регулус... — несмотря на пелену слёз, затуманивших ей глаза, Лилиана сразу узнала мальчика, представителя одного из самых известных в магической Британии рода Блэков, с которым она встречалась и танцевала на многочисленных торжественных приёмах, которые устраивали чистокровные и влиятельные волшебники в своих роскошных имениях, лишь для того только, чтобы продемонстрировать свои богатства другим. — Здравствуй, Лилиана! — произнёс юный Блэк и, слегка усмехнувшись уголком губ, добавил: — А тебя, как я посмотрю, здороваться так и не научили.       В другой раз мисс Рейн, возможно, и рассмешило бы это замечание по поводу её манер, но сейчас... Когда она была сильно расстроена, девочка лишь смерила Блэка отсутствующим взглядом, от которого тот смутился и поспешил сменить тему разговора. — Только прибыла на платформу, а уже вся в слезах, — обеспокоено проговорил Регулус, доставая из кармана чистый шелковый платок с вышитыми зелёной нитью инициалами владельца. — Вытри слёзы, — повелительно сказал парень и подал вещицу Лилиане. — Спасибо тебе, — поблагодарила девчушка, приняла платок из рук хорошего знакомого и стала аккуратно протерла им раскрасневшиеся и мокрые от слез глаза щечки.       Мисс Рейн хотела отдать теперь уже ненужный платок владельцу, как тот поморщился и произнес: — Оставь себе, тебе он нужнее, маленькая плакса.       Услышав такое грубое обращение в свой адрес, юная волшебница состроила недовольную мину и надула губки, словно маленький ребёнок, не получивший желанную игрушку, и спрятала платочек в карман мантии. Увидев какую реакцию вызвали его слова, парень снова усмехнулся, но все же проговорил: — Извини. Мне не стоило тебя так называть.       Хоть просьба о прощении прозвучала совершенно не искренне, а скорее театрально, личико Лилианы разгладилось. Плохое настроение ушло, но какой-то неприятный осадок остался. Первый день в Хогвартсе. он должен был быть таким запоминающимся, ну, так говорили родители... А она расплакалась. — А теперь, Лилиана, поведайте мне от чего же вы так горько плакали? — шуточно-официальным тоном задал вопрос Блэк в надежде, что это развеселит его собеседницу.       Мисс Рейн виновато опустила свой взгляд вниз и тихо, еле слышно произнесла: — Неважно. — Значит, не хочешь рассказывать, — посерьезнев проговорил Регулус, взглянув на наручные часы. — Ну и заговорился я с тобой, Лилиана! — воскликнул он. — Так можно и без кареты остаться, как я тогда доберусь до Хогвартса? — эти слова были скорее мыслями вслух, чем обращением к юной волшебнице. — До встречи за столом Слизерина, я надеюсь! — наскоро попрощался Блэк и побежал в сторону карет. — До встречи! — произнесла Лилиана и помахала изящной ручкой вслед удаляющемуся слизеринцу. После чего развернулась и пошла в противоположную сторону, на платформу, откуда всё ещё доносились голоса первокурсников и их сопровождающего. Сейчас ей предстояло самое прекрасное событие. Лилиане откроется прекрасный Хогвартс со стороны озера в вечернем обличье. Девочка еще раз слабо улыбнулась.

***

      Том уже сидел на обитой бархатом скамье в пустой карете, когда наконец сумел обуздать свою злость и осознать, что он натворил. Мальчуган, будучи невероятно расстроенным, обхватил руками голову и молча порицал себя за то, что оттолкнул свою первую и единственную подругу — Лилиану. Именно сейчас, когда вспышка гнева уже прошла... Реддл просто не мог понять, почему он так жутко себя повёл по отношению к беззащитной девочке, которая лишь желала что-то сообщить, ему. В карете он поехал один. Просто старшекурсники были немного шокированы тем, что этот мальчуган каждый раз со злобой смотрел на каждого, кто смотрел на карету. — Я не достоин такой подруги, как она! — внезапно вскричал в полумраке кареты юный волшебник и заломил себе руки, в надежде заглушить душевную боль, которая, словно лезвие ножа, оставляла на сердце мальчика кровоточащие раны.       Больше Том не проронил ни слова, а лишь думал о том, как извиниться перед Лилианой. Ведь он никогда еще этого не делал и боялся, что у него ничего не выйдет, а дружба окажется разбитой навсегда.