«Да, я думаю, мы очень сексуальная группа. Поглядите на Джерарда, он умеет трясти задницей. Наймите нас, и Джерард потрясёт ею для всех. Он покажет вам, что такое сексуальность.»
Когда Фрэнк приходит на работу в следующий раз, рядом с магазином на земле лежит парень, и его окружает куча людей. Фрэнк живёт в Джерси, поэтому он просто решает, что парень пьян, или накурен, или оба варианта одновременно, и обходит толпу, чтобы зайти в магазин. У него ужасное похмелье, к тому же, парни из Pencey в последнее время никак не связывались с ним, и Фрэнк не может понять почему. Он попытался поговорить с Хэмбоуном, ведь Хэмбоун-то уж точно ему ответит, но тот лишь игнорировал звонки Фрэнка. Внутри он видит стоящего за кассой уже знакомого ему парня с грязными волосами. У Фрэнка нет времени, чтобы задумываться об этом, ясно. Он поднимается наверх, чтобы снять куртку (Он не забыл её в этот раз! Он уже почти вышел из дома, когда вспомнил о ней. Это его личная победа.), и засовывает в шкафчик «ценные вещи», хотя в реальности это просто пара долларов и его телефон. Когда он спускается, тот мальчик всё ещё стоит за кассой, но теперь он взволнованно глядит в окно. Фрэнк, немного нахмурившись, облокачивается на стойку, становясь лицом к парню. — Что происходит? — Фрэнк спрашивает о том, что делает этот парень за кассой, а тот решает, что вопрос относится к происходящему возле магазина. Если честно? Фрэнк уже и забыл про это. — Ох, чёрт, — начинает парень, широко раскрывая глаза и размахивая руками, — какой-то чувак просто, не знаю, боже, думаю, он там умирает. Издалека раздаётся привычный звук сирены скорой помощи, и Фрэнк закатывает глаза. — Знаешь, он скорее всего просто под кайфом. — У парня на лице возникает озадаченное выражение. Фрэнк мысленно бьёт себя ладонью по лицу. — Ну, знаешь… под наркотой? — А! — Парень краснеет. — Да, я понял. Я просто… Не думаю, что это так. — Ну, без разницы. — Фрэнк решает не спорить и меняет тему, выгибая бровь: — А ты у нас?.. — Джерард, — бормочет парень, снова прячась за волосами. Он не добавляет больше никаких пояснений, и голова Фрэнка начинает болеть ещё сильнее. К счастью, мимо них проходит менеджер, Карл, и замечает Фрэнка. — О, Фрэнк, вижу, ты уже встретился с внуком Елены. — Карл игнорирует недовольный взгляд Фрэнка и продолжает говорить. — У Елены сегодня не получилось прийти, поэтому она послала вместо себя Джерарда. Вы будете работать вместе. Я иду на обед, не убейте тут друг друга, — говоря последнее он выразительно поглядывает на Фрэнка. Фрэнк скрещивает руки на груди и пристально смотрит на него в ответ. У Джерарда на лице появляется испуганное выражение. Фрэнк задумывается, почему так тихо, и потом понимает, что музыка выключена, а это непривычно. Он проходит за кассу, и Джерард инстинктивно отскакивает в сторону, вызывая у Фрэнка смех. — О боже, я не буду кусаться. — Он не может удержаться от ухмылки, говоря это, и Джерард не выглядит очень-то убеждённым. — Серьёзно, чувак, я просто хочу включить радио. Ему приходится протискиваться мимо Джерарда к радио — за кассой не так уж и много места, а Джерард ничуть не облегчает ему задачу. Этот мальчик такой жалкий, серьёзно (Фрэнк называет «мальчиками» чуть ли не всех людей, даже когда они явно старше его самого). Он правда не может понять, как Джерард может быть родственником Елены. Наверно, все гены её замечательности передались тому, другому, как там его зовут. У Фрэнка не получается вспомнить его имя, так что тот парень, должно быть, тоже не очень-то классный. Они вместе стоят за кассой, и даже звуки радио не делают тишину между ними менее неловкой. Фрэнк действительно хочет, чтобы Елена вернулась. — … хоть «Тёмный рыцарь» и собирает полные залы народа, моим любимым фильмом этого лета становится «Мамма Mia!» с его восхитительной музыкой, но это, наверное, произошло из-за того, что я всегда был в тайне фанатом «АББА»… Итак, вот вам главный хит! Из динамиков громко начинает играть «Mamma Mia!», и половина посетителей магазина улыбаются, переглядываясь друг с другом. Какой-то странный старик, от которого несёт водкой, принимается подпевает себе под нос. Фрэнк тоже улыбается. Он прислоняется к прилавку, решая насладиться музыкой за все те три часа, что наблюдал за магазином в тишине, когда стойка начинает трястись. Это почти незаметно, просто кажется, словно кто-то стукается об неё, но Джерард вроде бы не двигается. Фрэнк нахмуривается. Его раздражает это, и через несколько минут он решает опереться на стену. Он оглядывается, обнаруживает причину, по которой стойка подрагивала, и ухмыляется. Джерард бессознательно покачивает бёдрами в такт музыке, и Фрэнку приходится прижать руку ко рту, чтобы не расхохотаться вслух. Он был совершенно прав, считая, что этот парень немного придурок, но ещё он милый. «Mamma Mia!», серьёзно? Он вспоминает, как Елена говорила, что Джерарду нравятся мюзиклы, и теперь уже не может не фыркнуть. Джерард слышит это и оборачивается. Но он не спрашивает, над чем Фрэнк смеётся, а вместо этого кивает ему на что-то: — Эй. Посмотри на того парня. Фрэнк слушается и сужает глаза, замечая парня, пытающегося держать невозмутимый вид. Парень засовывает тёплую куртку в пакет, но уж слишком нервно оглядывается по сторонам. Парень замечает, что они за ним наблюдают, и даёт дёру. Фрэнк бросается за ним, но Джерард хватает его за руку и дёргает назад. — Эй, что за хуйня? — рычит Фрэнк, пытаясь выдернуть руку из хватки Джерарда. — Ты… Этот чувак крадёт вещи, Джерард, вещи из комиссионного магазина. — Да ладно. — Джерард закатывает глаза. — И что ты собираешься сделать? Фрэнк открывает рот, потом снова его закрывает. Джерард пожимает плечами, отпускает его запястье и снова наваливается на стойку. — Вот видишь? — Я мог бы дать ему в рожу и забрать вещи. — Фрэнк угрюмо скрещивает руки на груди. Джерард с беспокойством улыбается, словно вспоминая, что Фрэнк и с ним вёл себя немного по-мудачески. — Да, но это бы… это бы не помогло. Парень мог бы потом засудить магазин. — Он вор, — упрямится Фрэнк. — И от этого мне стало бы лучше. — Такое происходит постоянно, ты не можешь избивать каждого. К тому же, все эти вещи пожертвованы, так что мы даже не несём никаких убытков. — Это всё равно неправильно, — стоит на своём Фрэнк, и в глазах Джерарда мелькает какая-то непонятная Фрэнку эмоция. — Кому ты об этом говоришь. Фрэнк решает, что разговор закончен, но Джерард продолжает дальше: — Меня просто так злит, что мы тут, что мы пытаемся добиться каких-то изменений, понимаешь, ну, мы стараемся помочь людям, а потом эти ублюдки просто… — Его голос ослабевает, и он замолкает, кидая взгляд на Фрэнка. — Ладно, забудь, неважно. Фрэнк хотел было поблагодарить Джерарда за то, что тот остановил его, потому что если бы Фрэнк сейчас побил ещё кого-нибудь, то его наказание бы явно не ограничилось общественными работами, но теперь… Фрэнк не очень-то хочет признаваться Джерарду в том, что он работает тут не от доброты душевной. И это, да… Это немного смешно, правда? Снова наступает тишина, и Фрэнк решает побродить по магазину. Когда он возвращается к кассе, Джерард, кажется, расчёсывает гриву единорога, что приводит Фрэнка в недоумение. Он перегибается через прилавок и прищуривается. — Я… Что ты делаешь? Джерард смущённо краснеет, но не прекращает своё занятие. — У него… У него что-то в гриве, и это что-то противное. Я пытаюсь вычесать это. — Рот Джерарда кривится, и он, нахмурившись, смотрит на единорога. Фрэнк немного зачарован. — Думаю, я всё-таки выстригу эту штуку. — Зачем? — Фрэнк наклоняется ещё сильнее, разглядывая единорога. — Люди и не ожидают, ну, типа найти в таком магазине качественные товары. Губы Джерарда искривляются ещё сильнее, и он продолжает глядеть на гриву единорога, из которой вычёсывает что-то. — Моему брату очень нравятся единороги. Я решил купить ему этого, он стоит всего доллар. — А. — На самом деле, Фрэнку без разницы. — Здорово, наверное. У моей подруги есть платье с единорогом, может, твоему брату оно бы понравилось. Джерард переводит взгляд на Фрэнка, немного нахмурившись. — Чего? — А! — повторяет Фрэнк, поняв, как прозвучали его слова. — Нет, ну, то есть. Ему бы понравилось, как оно выглядит, возможно. Если ему только не нравится наряжаться в платья? — Последнее было сказано Фрэнком в шутку, но морщинки между сведённых бровей Джерарда становятся ещё заметнее, и Джерард снова переводит всё своё внимание на единорога. Фрэнк вздыхает, стукая ногой о стойку. Этот день обещает быть пиздецки долгим. [//]«Джерард… Ну, он просто Джерард. Мы разговариваем… Мы плачем… А он остаётся Джерардом Уэем.»
Прошло несколько недель, и Джерард работал в каждую смену Фрэнка, но Фрэнк всё ещё немного запутан. Для начала, работать вместе с Джерардом чертовски неловко. Фрэнку не о чем с ним поговорить, и Джерарда, кажется, эта ситуация устраивает не больше, чем Фрэнка. Фрэнк вздыхает и наклоняется вперёд, нажимая кнопку выдачи чека. Из кассы выезжает пустой чек, и Фрэнк отрывает его. Он берёт ручку и начинает на нём писать. Вряд ли из этого выйдет текст к песне — он не чувствует для этого вдохновения. Это просто… слова, серьёзно. Просто слова. Джерард поглядывает на него и принимается делать то же самое, но Фрэнк этого не замечает. Он слишком сосредоточен на словах «снаружи просто идёт дождь, но я всё ещё здесь», но где-то подсознательно понимает, что оставлять магазин совсем без присмотра не стоит. Фрэнк нахмуривается, откладывая чек в сторону, и задумывается, когда у него появился здравый смысл. Фрэнк прислоняется к стене, вытягивая руки над головой и хрустя суставами пальцев. Джерард переводит взгляд на него, и Фрэнк ожидает, что сейчас его смерят пристальным взглядом, но Джерард почти сразу же возвращается к своему рисунку. Фрэнк решает не обращать на это внимание и отправляется ходить по магазину, перевешивая одежду в правильные места, но по большей части он следит за тем, чтобы никто ничего не крал. Не то чтобы ему позволено сделать что-то, чтобы остановить тех ублюдков, которые воруют. Он возвращается к кассе, ощущая невыносимую скуку, и заглядывает Джерарду через плечо, чтобы посмотреть, что он там рисует. Это всего лишь набросок, сделанный простой синей ручкой на дерьмовой чековой бумаге, но вау. «Чёрт возьми, ёбаный в рот», — думает Фрэнк и издаёт смешок, случайно выдавая себя Джерарду. Вообще, Фрэнк думал, что Джерард и так знает о том, что Фрэнк стоит у него за спиной, ведь он дышал Джерарду прямо в шею. Но тот, видимо, действительно сильно погружается в мысли во время рисования. Джерард весь розовеет до шеи и быстро прячет листочек, пока Фрэнк не успел рассмотреть что-то ещё кроме удивительно живого лица. — Эй, эй, чувак, нет, дай мне посмотреть, — просит Фрэнк и тянется к листочку через Джерарда. Джерарду, кажется, немного неуютно от этого, но он всё равно продолжает держать листочек вне досягаемости Фрэнка. — Серьёзно, давай, боже, что ты там прячешь? — Фрэнк наклоняется ещё сильнее, прижимаясь к Джерарду, из-за чего тот вздрагивает и выпускает бумажку. Через секунду их борьба прекращается, но Фрэнк часто был в драках и знает, что нужно успевать ловить момент, поэтому он начинает разворачивать листок на стойке, пока Джерард ещё не осознал, что только что произошло. Там нарисован Фрэнк. Его губы немного сердито изогнуты, а несколько татуировок на руках не закончены, но он всё равно словно глядит в зеркало. Нарисованный Фрэнк так похож на него, что Фрэнк немного ошеломлён, если говорить честно. — Ого, — тихо произносит он, широко распахивая глаза (Когда позднее его заставят вспомнить тот момент, в который он влюбился Джерарда, то вот оно. Скорее всего, именно в этот.). — Это… — Пиздецки странно, я знаю, — рассерженно бормочет Джерард и выдирает у него из рук листочек. Всё его лицо приобретает бордовый оттенок. — Да без разницы, боже, можешь не продолжать. — Нет, я не это собирался сказать, честно, — возражает Фрэнк, пытаясь вытащить бумажку из сжатого кулака Джерарда. — Пожалуйста, дай мне посмотреть, Джерард, Джи, пожалуйста? Мне правда нравится, я хочу оставить это себе. Джерард немного вздрагивает. — Джи? — Что, тебе не нравится, когда я тебя так называю? — Фрэнк чересчур обиженно выпячивает нижнюю губу, но щёки Джерарда становятся ещё краснее, и он суёт листочек в руки Фрэнка. — На, держи. Плевать. — Потом Джерард бормочет себе под нос что-то смутно напоминающее «рад, что ты решил перестать вести себя как мудила». И, ладно, Фрэнк решает не обращать на это внимание, потому что он правда вёл себя немного как придурок, но неважно. Джерард явно относится к типу замкнутых и страдающих гениев, поэтому задачей Фрэнка является заставить его раскрыться. Может, работать будет не так уж плохо. Фрэнк засовывает рисунок в карман и вешает его на стену, когда возвращается домой. Как только Джерард полностью осознаёт, что Фрэнку нравятся его рисунки (ну, или, по крайней мере, он понимает, что Фрэнк не имеет ничего против того, что Джерард рисует его без его ведома), то он начинает рисовать постоянно. Когда Фрэнк приходит на работу, то за кассой его встречает куча бумажек, на которых нарисованы разные существа, похожие на инопланетян, или просто наброски людей, заходящих в магазин. Но больше всего Фрэнку нравятся рисунки себя, и в этом он винит какую-то скрытую самовлюблённость. На всех рисунках стоит подпись в правом нижнем углу, похожая на «Джерард А Уэй». Посередине точно либо «А», либо «Р», и Фрэнк тратит непозволительно долгое время на раздумья о том, какие имено эти буквы могут означать (Аарон звучит как-то странно, да и Роб тоже. Слишком уж распространённые.). Некоторые рисунки Джерард, кажется, сделал ещё дома: они аккуратно обведены разноцветными чернилами. Но самыми любимыми рисунками Фрэнка становятся те, на которых изображены покупатели. Они явно выполнялись в спешке, хаотичными штрихами, но всё равно… человек словно живой, но только на бумаге. Фрэнк немного восхищён, если говорить по правде. Через какое-то время Фрэнк начинает приходить на работу пораньше и дожидаться Джерарда за кассой. В первый раз Фрэнк прямо сияет при появлении Джерарда. Тот немного опешивает. — Привет, Джи! — Э-э, привет, Фрэнк, — нерешительно бормочет Джерард, садясь на свой стул за кассой. — Итак, какой у тебя любимый фильм? — спрашивает Фрэнк так, словно просто продолжает незаконченный в прошлую встречу разговор. — Потому что, ну, я люблю «Кошмар перед Рождеством». И я не уверен, что смогу найти общий язык с человеком, которому не нравится Бёртон, чувак. — Мне нравится Тим Бёртон, — осторожно произносит Джерард. — И мне нравится, эм, «Эд Вуд», — добавляет он уже уверенней, — но его «Бэтмен» мне нравится больше всего. — Серьёзно? С Николсоном в роли Джокера? Не знаю, чувак, насчёт него я не очень уверен. — Фрэнк кривится. Джерард хмурится, больше не стесняясь. — Нет, но серьёзно, Николсон был там замечательным. То есть, я понимаю, многие люди говорят, что Николсон просто, знаешь, постоянно играет одинаковых персонажей, но я так не считаю. Единственное, что мне не нравится в его Джокере, так это то, что он иногда, ну, буквально затмевает собой Бэтмена-Китона. — На мой взгляд, он слишком уж переигрывает, — качает головой Фрэнк, — из-за этого теряется, ну… не реализм, я даже не знаю. Ну, Бёртон делает всё, что в его силах, но всё равно что-то упускает. — Нет, но Джокер и должен быть таким! — возражает Джерард. — Благодаря Николсону на Джокера интересно смотреть, и эти фильмы вышли куда более мрачными, чем все ожидали. — Ладно, я соглашусь с тобой, — решает Фрэнк, а потом ухмыляется. — Видишь? Теперь мы почти что лучшие друзья, придурковатый задрот по фильмам, — поддразнивает Фрэнк, и в этот раз Джерард действительно улыбается ему в ответ. Это прогресс. — Так, э-э. Какую музыку ты слушаешь? — интересуется Джерард, и Фрэнк уверен, что Джерард в скором времени пожалеет об этом. Потому что за ближайшие три часа Фрэнк прожужжит ему все уши.